– Ты мне п… у не попорть! – она захлопнула за собой дверь, но тут же вновь сунулась в гостиную, – и презерватив не забудьте, извращенцы!

Звонок в дверь не заставил себя ждать. Я открыла. На пороге стоял Виталик. Конечно, он не мог узнать меня в таком виде, но я – то знал его как облупленного. Мы достаточно часто парились вместе в бане, а один раз я даже присутствовал при его любовных играх. И его подруг, и его тело, и его характер, и его ухаживания были мне достаточно хорошо знакомы, как постороннему зрителю, и перспектива попробовать их на себе не вызывала протеста.

Женское и мужское начало плотно переплелись во мне, и каждое тянуло в свою сторону. Будучи мужчиной в душе, я оценивал сексуальную привлекательность человека как мужчина, хотя и сохранял опять – таки мужскую неразборчивость в выборе партнера. Однако женское тело, которое я носила, тоже оказывало свое влияние, как бы не давая отдаться человеку, в мужских достоинствах характера которого я бы сомневалась. (Есть что – то в этом голубое – отдаваться мужчине, даже будучи в женском обличье – прим. ред. )

Все это длилось одно мгновение, а затем я отступила от двери и кивнула ему:

– Здравствуйте. Ваш друг вышел, но он просил немного поразвлечь вас и угостить чем – нибудь.

– Ну – ну, – Виталик с хитрым прищуром посмотрел на меня, – подождем.

В своем послании, переданном Машкой по телефону, я достаточно прозрачно намекнул, что мы находимся в гостях у нашей общей знакомой, что мы с Машкой прогуляемся, а ему предстоит самостоятельно познакомиться с моей родственницей и не особо с ней церемониться. До Виталика дошел подтекст моей речи, и теперь он смотрел на меня явно оценивающе. Результат оценки был положительным.

Я провела его в комнату и принесла поднос с чаем. Общаться с Виталиком было не сложно – как истинный светский лев, он сразу начинал рассказывать женщинам всяческие истории, в ответ ожидая непритворного восхищения. Ухаживал он аккуратно, не торопясь, и я спокойно сидела напротив него в кресле, не столько слушая, сколько оценивая с точки зрения женщины, и как ни странно, не могла сосредоточиться. Его тело мне определенно нравилось, но и его россказни, и манера поведения, обычно такие привычные, как – то незаметно изменились в восприятии.

Повинуясь нахлынувшей на меня нежности, я встала со своего кресла, подошла и легонько взъерошила его волосы. Он добродушно усмехнулся, обхватил меня за талию и привлек к себе.

Никогда бы не подумала, что это жилистое трепло имеет такие приятные руки. Едва прикоснувшись к его плечу, я внезапно почувствовала себя уютно, как котенок, забравшийся в лукошко. Инстинктивно устраиваясь поудобнее, я замерла, положив ладони ему на затылок.

Свободной рукой Виталик взял со стола чашку, немного отхлебнул из нее, как бы заново пробуя на вкус, поставил чашку обратно на стол и легонько привлек меня к себе на колени. Размякнув от уюта, я покорно опустилась на подлокотник кресла, вздохнула и дрожащими от волнения пальцами расстегнула воротничок Машкиной розовой блузки, под которой у меня ничего не было. Поняв мой жест, он еще придвинулся ко мне, нежно провел ладонью по лицу и осторожно расстегнул вторую пуговку.

Я никогда не думала, что это так приятно. Это мягкое ощущение поглаживания растеклось по телу. Я, желая сосредоточиться на нем, закрыла глаза. Виталик расстегнул еще одну пуговицу, и я почувствовала, как грудь освобождается от ткани. Странное ощущение пронзило меня, как будто с этим простым движением я полностью отдалась, а он взял меня в свои руки.

Это ощущение было и ожидаемо, и ново. В сексе, как мужчина, я руководил всем процессом сам, и наше совместное действие обычно подчинялось моей воле. Держа все под своим контролем, я не испытывал страха. Здесь же было страшновато полностью положиться на чужую волю, которая поведет меня. Только внутренняя уверенность в этом человеке не позволила мне вырваться. И тут же мгновенно, как молния, проскочило ощущение, что я знаю его давно – давно, и что я люблю его…

Осторожно, будто боясь сделать больно, он запрокинул мою голову и прикоснулся своими губами к моим губам. Достаточно знакомое ощущение значительно усилилось моей расслабленностью и готовностью подчиниться. Голова закружилась от удовольствия, и только мужской, привыкший все анализировать интеллект еще удерживал на поверхности. Между тем его губы перешли с моих губ на щеки, затем начали ласкать шею. Его пальцы медленно расстегивали пуговицу за пуговицей, и поцелуи следовали за обнажавшейся кожей. Эти едва ощутимые, влажные прикосновения были очень легки, но отдавались во всем теле, и я непроизвольно пыталась продлить прикосновение, выгибаясь в такт им. А он все расстегивал пуговки, пока блузка не упала на пол и обнаженная грудь не соприкоснулась с его теплым телом. Когда он успел снять рубашку? Это ощущение было удивительно приятным, чувствительная кожа груди и живота с радостью принимала его прикосновения, расслабляясь от удовольствия. (Заведи себе русскую виртуальную любовницу – давалку! – добрый совет)

Я чувствовала, как крепкие руки кладут меня на диван. Продолжая целовать шею, он прижимался к моей груди, и сладостное ощущение все нарастало. Желая усилить его, желая еще плотнее ощутить этот контакт, я выгнулась спиной, и невольно застонала. Это был сладкий и мучительный стон удовольствия, какого я еще не испытывала.

Те же мягкие руки провели по моему животу, сгоняя сладкое тепло вниз. Я замерла. Он еще раз провел ладонью по животу, а затем продвинул свою руку дальше. Мне было и приятно, и страшно вот так раскрывать себя, но повинуясь этому текучему удовольствию, я раздвинула ноги, освобождая ему путь. На миг оторвавшись, он ловко стянул с меня юбку и колготы, так быстро, что я даже не почувствовала, а затем аккуратно, двумя пальчиками, тихонечко начал спускать мои трусики.

Замерев, я прислушивалась к ощущению того, как мое тело полностью открывается перед ним. Сначала открылась часть живота, затем дальше, дальше… Обнаженная, я лежала на спине, полностью отдаваясь его мужской силе.

Чувствуя мое состояние, он обнял меня, и его губы вновь стали ласкать мою шею и грудь. Затем пальцы аккуратно прошлись по бедрам, выше, выше, и проникали внутрь. Первое ощущение их было достаточно приятным, но не слишком сильным. Он просто ласкал меня, но от его ласки все наливалось теплом, становился тяжелее, что – то поднималось во мне. И по мере того, как росло это ощущение, каждое его прикосновение там, внутри, становилось все приятнее и приятнее. И вдруг он задел что – то, что пронзило меня невероятным, никогда не испытанным наслаждением, и я со стоном выгнулась дугой.

Его пальцы не отпускали, и я, ища этого удовольствия, выгибалась, извивалась, корчилась в его руках. Я еще раз застонала, когда он вновь дотронулся до меня, затем еще раз. Острое удовольствие заливало мой живот и ноги. Трогая меня, он не забывал ласкать шею и грудь, и от этого все мое тело превратилось в один очаг наслаждения. Мучительно раздвигая ноги, я уже отдавалась ему и ждала его, и боялась. Я была девственницей, хотя он и не знал этого.

Продолжая ласкать меня губами, он лег сверху. Это было уже совершенно иное, гораздо более сильное ощущение. Это были не жесткие, хотя и приятные пальцы, а мягкая и горячая плоть, всей силой стремившаяся в меня. Готовая принять его, я была вся в его власти. Впитывая это новое ощущение, я замерла, принимая его. А он осторожно, маленькими шагами, все проникал вглубь и вдруг резко овладел мною, ворвавшись, заполнив всю меня.

От неожиданного ощущения, так не похожего на предыдущие, я резко вскрикнула. Он был внутри меня, он двигался, он был частью меня. Это пульсирующее движение другого человека внутри моего тела наполнило меня истомой, и я уже не застонала, а закричала во весь голос. Ласковый, теплый, большой, упругий, он двигался внутри меня, он ласкал меня внутри, а не снаружи. Это было невероятно и сладостно. Внутри меня все пульсировало, и он двигался в такт этой пульсации. Стараясь получить максимальное удовольствие, стараясь довести эту пульсацию до сердца, я вся прогибалась, и он легко приподнимал мои бедра. Внутри все вспыхнуло, забилось, невероятное наслаждение разлилось по телу. Я повизгивала, чувствуя, что непроизвольно двигаюсь в такт его движениям.

И тут резкий удар бросил меня в черную трубу. Будто кто – то молотом ударил меня в грудь. Воздух вылетел из легких женского тела, сердце остановилось. Весь мир вокруг сжался в черную точку, и само мое сознание смялось в комок. Последовал новый удар. Притянутое мощными импульсами, Машкино сознание вернулось в тело на свое законное место и выбросило захватчика наружу.

В расфокусированном сознании поплыли цветные пятна, восприятие, потерявшее значительную часть энергии, утратило остроту. Я терял контроль, будто засыпал, и прекрасно понимал, что сон станет последним. Надо бодрствовать во что бы то ни стало.

Внутреннее ощущение притянуло меня к собственному телу, но ослабленная энергетика не могла вдвинуть душу внутрь и запустить сердце. Сознание едва теплилось и отказывалось работать. Слишком много энергии я потратил на все эти игры.

– Сволочи!!! – завизжал я мысленно, как в ночном кошмаре, но голос мой утонул в окружающей вате. Казалось, что я бегу по черной вязкой равнине, ноги не слушаются, не двигаются, яростный удар бессильно падает, а сзади настигает неимоверный, непостижимый ужас.

– Нет! – снова заорал я, чувствуя, как костлявая протягивает ко мне свою руку.

Проснуться! Но это не сон. Это отлетевшая душа едва трепыхается над распростертым телом. Ад. Я не верю в смерть. Я знаю, загробная жизнь есть. Не надо!!!

Срочно взять себя в руки. Без истерик. Тогда все будет хорошо. Да, мне будет удача. И проживу я долго. Если в ближайшие тридцать секунд смогу запустить свое собственное сердце.