Лика, несомненно, была самой эффектной девушкой на пляже, Стройная блондинка в ярко-красном «мини-бикини», она, словно магнитом, притягивала взоры мужчин. Почти вся поверхность ее тела была отдана ласковым лучам южного солнца. Я тоже не спускал с нее восхищенного взгляда.

*Хороша! Не правда ли? Копия Бритни Спирс! —сказал мой школьный товарищ Петя Федулов, расположившийся рядом на песке.

*Слов нет. Супер! —ухмыльнулся я.

—Хочешь, познакомлю? —повернулся ко мне Петя, видимо, заметив проблески тоски в моих холостяцких глазах.

—Ты же сам не знаком с ней.

—Пустяки…

—А как ты себе это представляешь?

—Запросто. Подойду и скажу, что ты «Белый медведь», прилетевший с севера, жаждешь познакомиться с красивой девушкой, —хлопнул меня по спине молочного цвета Федулов.

—Ну, а она, не будь дурой, пошлет тебя подальше вон тех буйков, —ответил я.

—Это почему же?

—Да кто же в наше время знакомится таким допотопным способом?

—Ладно. А как ты собираешься это сделать? —надул пухлые губы мой друг.

—Не знаю. Вот если бы она тонула, а я спас, то от знакомства никак не отвертеться. Самый верный способ…

Словно услыхав это, девушка встала, вошла в воду и размашисто поплыла к буйкам.

—Похлеще дельфина плавает, —завистливо заметил Федулов.

—Да-а-а. Такая сама кого хочешь спасет, —безнадежно махнул я рукой.

—Вот, если бы кто-то пристал к ней, а ты, разыграв этакого современного Дон-Кихота, освободил ее, то тогда… , —продолжал размышлять Петр.

—В этом что-то есть, —согласно кивнул я. —А чего ты-то уклоняешься от знакомства с ней? Тебе она вмиг кучу пацанов нарожает… Фигурка у нее— супер…

*

Шутишь? Ты что забыл, что после той аварии на атомоходе от меня не будет детей? А для тебя такой эксклюзив в самый раз, —насупился Федулов.

*

Прости, друг, —я положил руку на его колено и извинительно заглянул в глаза.

Девушка вышла из воды. По ее бронзовому телу стекали сверкающие капли. Она

подошла к разостланному на песке покрывалу и наклонилась к полотенцу, но на нем уже стояла огромная ступня моего друга. Федулов нагло улыбался.

*

Уберите ногу, —нахмурилась девушка.

*

А то, что будет? —похотливо уставился на нее Федулов.

*

Пожалеете…

*

Ой, ой, ой, —раздалось в ответ, и Петр слегка шлепнул ее ладонью по аппетитной ягодице.

«Пора!», —решил я, приподнимаясь. Но что это? Федулов, нелепо взмахнув руками, грохнулся на песок.

«Стоп! Табань! Ничего себе приемчик! Наверняка каратистка»— прищелкнул я языком, опускаясь на свое место.

*

А на вид такая хрупкая девушка, Вот бы никогда не подумал, —потирал ушибленный затылок Федулов. Полежав немного, он встал и опять направился к ней. Приложив ладонь к груди, тихо выдавил: «Пардон!». Вернувшись, прилег рядом и сказал:

*

Слушай, старик, сейчас как раз самый удобный момент для знакомства.

*

Гы-ы-ы!!! Я что-то не испытываю жгучего желания пропахать песок фейсом.

*

Чудак! Не знаешь ты глубин женской души. Я сейчас извиняться ходил и знаешь, что я увидел в ее глазах?

*

Гнев саламандры…

*

Сострадание и полное раскаяние, дурень.

*

Шутите, парниша?

Но Федулов встал и снова направился к девушке. Он присел рядом и что-то сказал ей, слегка махнув ладонью в мою сторону. Девушка улыбнулась и согласно кивнула.

*

А ты говорил, старый способ, —усмехнулся Федулов, когда мы возвращались домой.

*

Хорошая девушка. А какая умница! Ты— молодец, что нас познакомил, —восторженно обнял я друга.

… Вечером, не знаю почему, но ноги сами привели меня к палатке Лики. В ней горела свеча. Осторожно заглянул и увидел ее полностью нагой: девушка переодевалась. При одном только взгляде на нее, все мое мужское естество тут же проснулось, сделав стойку, словно гончая, обнаружившая крупную дичь.

*

Можно? —кашлянул я.

*

Конечно, —улыбнулась она.

*

Я не помешал?

*

Наоборот. Вы купаетесь ночью?

*

Гм…

*

Это же так красиво!

… Мы плыли брассом, любуясь вспыхивающими огоньками, сверкающими у рук.

Море светилось. Я подплыл к ней сзади и пустил руку от пятки до колена. Она перевернулась на спину. Я сунул руку между ее ног. Она слегка раздвинула их, пропустив ладонь, а потом сжала ее, Я проник под ее плавки и погрузил палец в тело. Она застонала.

*

Тут отмель. Давай станем на ноги, —предложила она.

Мы стояли по грудь в воде, лихорадочно стаскивая плавки. Освободившись от них,

прильнули друг к другу, и тут она, поддавшись вверх, забросила ноги на мои ягодицы, сильно сжав их.

*

Смелее! —еле выдохнула она, затыкая мой рот поцелуем.

Я ухватил свое могучее «орудие» и, как копье, вонзил в нее. Она вскрикнула, но тут же лихорадочно заработала тазом.

«В воде заниматься сексом намного легче», —вспомнил я одно из поучений Федулова и теперь убедился в его правоте. Я, дергаясь, старался как можно глубже засадить ей, а она стонала и кусала мои губы, щеки, шею. Ее гибкое тело требовало одного— удовлетворения. Наконец оно наступило. Она забилась в моих объятиях, как крупная рыба на крючке и, громко вскрикнув, обмякла, повиснув на моей шее.

*

Спасибо, милый! Никогда мне не было так хорошо…

… Мы поплыли к берегу. В палатке было тепло и уютно. Где-то в траве трещал сверчок. Выпив и закусив, мы с нетерпением вновь набросились друг на друга.

Работали так, что надувной матрас под нами тяжело охнул и испустил дух. Страстные поцелуи, вперемежку с горячими клятвами о вечной любви, сопровождали наши усилия, награждавшие друг друга щедростью тел. Но где-то далеко в душе шевельнулся червячок сомнений в искренности клятв. Она в этот момент так профессионально работала, что я пожалел свое копье, которое она чуть не сломала. Она целовала меня везде, где только могла достать. Видя, что я от изнеможения никак не могу кончить, Лика развернулась на сто восемьдесят градусов, улеглась сверху, погрузив моего «мальчика» в свой страстный, пылающий желанием рот. По ее широко раздвинутым и подрагивающим ногам я понял, что и она хочет такого же. Я притянул ее к себе и стал исступленно целовать ее между ними, стараясь выпить ее всю, без остатка. Наши тела нервно колотились и, наконец, мы оба так страстно сжали друг друга, что я испугался, как — бы не раздавить ее. Ее вскрик в ночи был похож на крик раненной птицы, а мой— смахивал на урчание удовлетворенного медведя, сытно пообедавшего задранным кабаном в таежной глуши.

… Мы лежали, удовлетворенные и счастливые, на вершине горы, называемой «Человеческое Счастье». Но незаметно червячок сомнений продолжал сверлить мой мозг:

«С такой страстной женой долго не протянешь. А потом пойдут измены, обоюдные упреки и сплошное взаимное вранье», —подумал я, убирая руку, которой еще обнимал ее вспотевшее тело. Она, казалось, только и ждала этого и тут же отвернулась от меня. Я израсходовал почти все, что у меня было, а ей, как мне показалось, всего этого было мало…

Проснувшись утром, повернулся и увидел, что она уже не спит, активно работая между ног толстым длинным огурцом, который вчера она предусмотрительно отложила в сторону. Глаза ее напряженно смотрели в потолок, а губы страстно жестикулировали в такт каждому движению руки.

«Стерва! Неужели тебе Моего не хватило?!»— подумал я и притворился спящим, боясь нарушить этот ее напряженный, интимный процесс. За палаткой раздался тихий свист. Лика вздрогнула, отложила огурец и, подтянув плавки, вылезла из палатки.

—Ну как он? Не оскандалился? —раздался чей-то едва слышный шепоток.

—Нет. Парень классный, только одна беда: член коротковат, —прошептала она в ответ.

—Меньше моего?

—Угу.

—Давай примерим, пока он дрыхнет, —тихо хихикнул гость.

—Можно подумать, что раньше не мерили…

—Чудачка! Все познается в сравнении, как верно сказал классик, —ответил он, и они завозились в траве.

«Гадина! А я— то думал, что ты Эксклюзивная Стерва, а ты— просто среднестатистическая блядь…», —досадливо подумал я, и, приподняв противоположный край палатки, тихо покинул ее.

… Через два года я снова приехал на юг, к морю. Зашел к старому своему приятелю Федулову, позвонил. Дверь мне открыла смутившаяся Лика, за подол халата которой держался черноволосый мальчуган, весьма смахивающий на меня… Он протянул свой миниатюрный пальчик в мою сторону и вдруг сказал: «Па-па… «.

Эдуард Зайцев