А вот на следующий день возникла серьезная проблема. То есть не то, чтобы проблема, но просто Вика представила, как теперь начнутся обычные серые будни и… стало неимоверно тоскливо. То есть как тоскливо, жила же она себе как-то раньше, и даже не знала о том, что плохо жила. А теперь… после вчерашнего… Возвращаться к тому, что было, казалось каким-то неправильным. Да, ее авторитет в «Раздолье» теперь подрос. Многие стали смотреть с уважением, а некоторые даже и с опаской, девушка еще вчера это заметила. И ей нравились эти взгляды, причем как те, так и другие. А ведь были еще и те, кто глядел с откровенной завистью! Да и при встрече с наказанной троицей можно вести себя более раскованно и более надменно. Администрация ее теперь ценит. Но все же… возвращаться к тому, что было…

Нет, это было решительно невозможно! Девушка твердо это решила! Она должна закрепить достигнутые успехи! Пусть она пока не знает как, но зато твердо знает, что она должна это сделать! И немедля начала обдумывать план. Идти к директрисе и просить ее выпороть еще кого-то? Это как-то глупо. Да и не провинился пока особо никто. Ждать пока кто-то провинится? Можно ждать очень долго. Помочь кому-то провиниться, а в особенности Анжеле? Так она теперь наверняка будет аккуратна, и по-глупому не подставится.

В общем ладно, додумать эту мысль предстояло позже, а сейчас много текущих дел. Она здесь на работе, как-никак. Вика, быстренько приняв душ, попутно сделав приятно себе пальчиками, от нахлынувших воспоминаний, почистив зубы и перекусив, побежала на работу. И даже умудрилась не опоздать, что собственно довольно странно. Ведь спалось так сладко, после вчерашнего.

— Вика, вот ты где! — Едва завидев выпалила Лена, одна из певуний ансамбля, или солисток, или как их там. — Где тебя носит?!

— А чего, я вовремя!!! — Неужели опять какие-то претензии? Вот тебе и уважение! Или это работа Анжелы? С нее так станется!

— Да вовремя, вовремя, — примирительно согласилась собеседница. — Там тебя Марина Борисовна ищет, дуй к ней давай!

— Ага, иду!

Когда директриса кого-то ищет, то лучше не опаздывать. По крайней мере, если тебе дорога твоя задница. Причем, со вчерашнего дня, в самом что ни на есть прямом смысле. Нет, ну пороть положим вряд ли будут, но все равно лучше не опаздывать. А заодно и поскорей узнать, что от нее, Вики, понадобилось. Едва ли она может быть в чем-то виновата, тогда что? Нет, понятное дело, что это скорей всего, и даже почти наверняка, касается вчерашнего, но что конкретно? Крыска конечно вчера имела пищу для размышлений, но что конкретно она удумала? До чего угодно, конечно могла додуматься. Хотя нет, зная ее характер… Можно смело исключить вариант, что она сожалеет о случившемся, и хочет дать заднюю. Тем более, что заднюю теперь не очень-то и дашь — искомые задницы уже красные. Тогда может быть… Она хочет дать переднюю? Было бы неплохо. Хотя и губу раньше времени раскатывать не нужно. Да, вообще говоря, бесполезно думать, надо узнавать. Тем более, что, пока думала, уже почти пришла. Остановилась перед дверью, собираясь духом, постучалась, и сразу же вошла, не дожидаясь ответа. Так тут было принято. При этом старалась выглядеть уверенно и непоколебимо.

— Марина Борисовна, вы хотели меня видеть?

— А, Вика, заходи, садись.

Это что-то новое. Заходи, и сразу садись. Такого Крыска еще не предлагала, по крайней мере ей. И черт его знает, хороший ли это знак!

— Вы наверное хотите поговорить о вчерашнем? — Девушка уселась на стул перед директорским столом. Обычно она чувствовала себя здесь крайне неуютно, но сегодня даже не столько делала вид, сколько действительно волновалась меньше обычного. В конце концов у нее были приятные воспоминания, связанные с этим местом. Хотя и напускную браваду на себя напустила, как без этого?!

— Ты правильно догадалась. Будешь чай, кофе?

— Кофе, если можно, еще не проснулась. Без сахара только, я слежу за фигурой! — Вот теперь стало по-настоящему страшно. Кофе ей в этом кабинете еще не предлагали. Невыразимых трудов стоило не выдать удивления и не упасть под стол.

— Ань, сделай нам тогда кофе. Мне тоже без сахара, — обратилась директриса к помощнице.

— Да, Марина Борисовна, — девушка упорхнула в другую часть кабинета исполнять поручение.

— Ну так что, Вик, что ты обо всем этом думаешь?

— М-м, я что думаю? — Странный был вопрос. — Да собственно, как и вчера думаю, правильно они получили. А вы что думаете?

— Во-первых на счет этой твоей выходки со стриптизом после порки…

— Я это…

— Погоди, не перебивай. Я не сержусь особо. Сердилась бы — ты бы тут сейчас не сидела, и кофе не пила, — кофе кстати сказать как раз только что принесли. — Но в следующий раз спрашивай. Вика, ты меня хорошо поняла?

— Да, Марина Борисовна, простите. Я поняла, — зная характер директрисы, ей лучше не перечить, и ничего не доказывать. Тем более и так не сердится. Начнешь спорить и что-то объяснять — только себе хуже сделаешь. Лучше признать вину и покаяться.

— Так вот, я не сержусь, просто объясняю тебе, что больше подобных выходок быть не должно.

— Больше?

— Да, ты верно меня услышала. Приятно, черт возьми, иметь дело с умным человеком. Как мне докладывают, все достаточно лояльно восприняли случившееся. Должна тебе признаться, что я волновалась на этот счет. А какими вежливыми все стали! Ты мне просто не поверишь!

— Видимо не хотят повторения такого уже с ними, — да, если уж с Крыской все стали еще более вежливыми, то это что-то! Куда уж еще-то, и как это в принципе возможно? Хотя чему Вика удивляется, вот с ней, и то все стали более вежливыми!

— Я тоже так думаю. Но увы, не всем их надеждам суждено сбыться, — директриса хитро посмотрела.

— Вы хотите… — Вика немного не верила самой себе и своим ушам, — хотите…

— Да, ты верно поняла. Ты знаешь, когда ты это только предложила… в смысле когда я начала считать эту идею не до конца сумасшедшей, уже тогда я все рассматривала, как эксперимент. Если все пройдет, как надо, то почему бы и не повторить?

— Извините, а это ничего, что мы не одни?

— Аня? Ну что ты! Она моя правая рука, ты не представляешь, сколько всего она здесь слышит. В общем не сбивай меня с мысли. Вообще ты что думаешь? Если ввести практику порки, это могло бы пойти на пользу ансамблю? Ты это предложила, мне правда интересно твое мнение.

— Пожалуй… — девушка судорожно соображала, что вообще отвечать на подобные вопросы, — пожалуй да. Это бы только укрепило дисциплину, я полагаю.

— Я рада, что мы одного мнения, дорогая! Но собственно пригласила я тебя не только за этим. Вик, я так поняла, что ты имеешь определенный опыт в подобного рода наказаниях, и хотела бы тебе предложить должность… я даже не знаю пока, как это назвать, но это неважно, название мы потом подберем, так вот, не хотела бы ты заниматься подобными наказаниями? Только я хочу, чтобы это решение было взвешенным и обдуманным. Если не готова — скажи сразу, я подберу кого-нибудь другого.

Из кабинета Вика вылетела, буквально ощущая крылья за спиной. Разумеется она согласилась! И всячески заверила, что относится к работе серьезно, не подведет, и прочее, и прочее. При этом стараясь не подпрыгивать от счастья. И вообще пытаясь показать, что она относится к новому назначению со сдержанным оптимизмом, и осознает груз ответственности. Бог его знает, как оно получилось, но Вика честно старалась. Вообще говоря, ее сейчас отпустили заниматься своими делам, обещав вызвать чуть позже, и уже дать все необходимые инструкции. Так что девушка решила просто погулять, наслаждаясь летним днем.

— Ну что, дрянь, довольна?

— Анжела, — Вика расплылась в улыбке, — как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне? — Собеседница как-то сразу стушевалась, а две ее компаньонки, одна из которых вчера провинилась вместе с ней, навострили ушки, ожидая развязки.

— Ты… ты иного не заслуживаешь.

— Да? Ну тогда и ты иного не заслуживаешь. Вообще я завидую твоей смелости. Такие речи, это явно нарушение правил. Ты не боишься?

— Да… да какое нарушение?! Когда у нас вообще на такое обращали внимание?! Кто приходит жаловаться по пустякам — тех вообще самих наказывают, чтобы время не отнимали. Ты, кстати говоря, можешь самолично проверить эту теорию, — собеседница говорила бойко, но что-то в голосе все же выдавало ее неуверенность. Может она решила по привычке нахамить старой Вике, но не сразу поняла, что времена изменились?

— Да? Ну тогда тебе ничего не грозит, — Вика подмигнула, — удачного дня.

Прямо дежавю. Пороть два дня подряд одну и ту же девушку… Да еще такую красивую! Да еще такую наглую! Крыска на этот раз не участвовала в наказании лично, то ли решила, что ничего нового она сегодня все равно не увидит, то ли еще что, в общем была занята более важными делами. Но кое-какую делегацию, для придания официального статуса, Вике все-таки выделили. А именно — помощницу директрисы Аню, которая в данном случае выступала помощницей Вики, хоть и числилась формально главной. И сейчас Анжела стояла в директорском кабинете голая навытяжку перед двумя девушками, и ждала своей участи. Сладкое зрелище, что ни говори!

К главному блюду приступать не спешили, а потому Аня, по заранее составленному плану, загнала длинную тираду о нормах поведения, и культуре общения, и что молодые девушки должны следить за своим языком, и все прочее в таком же духе. Вика все это не слушала, а просто созерцала голую Анжелу, вынужденную терпеть подобную выволочку, и стоять при этом смирно, руки по швам. Потом кое-что от себя добавила и сама стажерка, и не желая более медлить, приступила к делу. Сняла ремешок с юбки, и велела ложиться на заранее приготовленную скамейку. Привязывать на этот раз не стала, все-таки пороть они Анжелу будут на этот раз хоть и вдвоем, но все равно слабее, чем вчера. Той во-первых досталось уже и так, а во-вторых и вина ее на этот раз была не столь велика. Осмотрев попу, Вика убедилась, что трогать ее сегодня не стоит. Но ведь было множество других частей тела. Причем не менее лакомых! Так что нанесла десять ударов по ногам, заставив считать каждый. И это тоже было новшеством, по сравнению с прошлым днем. Дополнительное наказание, как-никак — самой считать свои удары. Аня в свою очередь не мелочилась, и велела перевернуться на спину, и широко развести ноги. После чего нанесла десять ударов по внутренней стороне бедер. Позу подсказала Вика, там во-первых и кожа очень чувствительна, а во-вторых таким образом и бритую Анжелину киску можно рассмотреть подробнее. И конечно их подопечной пришлось снова считать удары. А потом встать, и, вытянувшись в струнку, просить прощения за свое поведение. Обидно, должно быть, было Анжелочке извиняться самой, после того, как ее так унизили, но выбора у нее не было. Так что сказала все, как миленькая! Она вообще хоть и выглядела хамкой, но оказалась вполне даже неплохо воспитуема. Вот может же быть человеком, когда надо! И чего так сразу не сделала? Хотя ее выбор, конечно.

По первоначальному плану негодницу планировалось за этим и отпустить, но Вика настояла, что она должна получить и дополнительное наказание. Для закрепления материала, можно сказать. Как она и сделала в первый раз. А тут нужно было придумать что-то позабористей. Но при том и соблюсти меру, конечно же. Причем Вике непременно хотелось, чтобы в этом принимали участие мальчики. Вот только что они любовались раскрытой киской Анжелы, пока ее порола Аня, но что в том толку? И твари этой недостаточно стыдно, и Вика ничего такого особого не увидела, чего бы у нее самой не было. Так что мальчики были нужны. Не мудрствуя лукаво, стажерка просто поставила виновную в гостиной в угол на полчаса. Это тот максимум, который она сумела выторговать у директрисы. Хотелось может и большего, но имеем то, что имеем. В общем поставила, и даже честно засекла время. Вы скажете банально? Это когда родители вас ставят в угол детстве — вот это банально. А когда взрослую девушку, и в коллективе — вот это уже кое-что другое. И, кроме того, Вика преследовала цель не блеснуть широтой креативного мышления, а наказать давнюю обидчицу, и угол здесь подходил идеально!

Причем надо же было как-то оживить процесс, и Вика, подойдя к Анжеле, стянула вниз юбку вместе с трусами. Нет, та конечно поначалу пыталась спорить, по давней своей привычке, но Вика только прикрикнула на жертву, и потянула одежку вниз. На этот раз воспитательница хотела непременно сама оголить Анжелу перед мальчиками. А ведь их тут собралось немало! Если вчера зрелища удостоился один лишь Игорь, случайно оказавшийся рядом, то сегодня их тут собралось аж несколько штук! В общем это даже странно, что им тут всем делать? Однако что-то делали. То ли прознали как-то, что тут может быть, то ли еще что. Вика еще раз громко, чтобы все слышали, объявила, в чем Анжела виновна, и как она была наказана. Одна из девушек увидела следы на ногах, и Вика подтвердила, что да, поскольку попке и так уже досталось, то била она сегодня по ногам. Не удержавшись, добавила, что Аня порола по внутренней поверхности бедер. Парни сразу загудели, и потребовали показать им и эти следы тоже, на что Вике пришлось ответить категорическим отказом, и вообще приструнить, пока их отсюда не поперли. Нет, она бы с удовольствием, ей собственно не жалко, но Крыска весьма недвусмысленно потребовала согласовывать с ней все свои действия. И уговор был всего лишь повторить оголение задницы, разве что уже для более широкой аудитории. Хотя, Вика была в этом уверена, урок для Анжелы и так вышел неплохой, и она его запомнит как следует! И запомнит также, кто именно преподал ей этот урок. И впредь будет с ней, Викой, куда более почтительной. Тем более парни, хоть и перестали требовать невозможного, но между собой, а потом уже и в голос бойко обсуждали зрелище, а Анжелочке непросто придется следующие несколько дней встречаться с ними взглядами.

— Вика, разреши говорить откровенно?

— Конечно, Марина Борисовна, я слушаю?

— Я довольна. Довольна, как мы приструнили эту выскочку. Ее авторитет в коллективе, по правде говоря, давно меня уже настораживал. Должен быть только один лидер, а она тянула одеяло на себя. Позволяла себе не соглашаться по ключевым вопросам, и спорить, притом даже публично. В общем доставляла проблемы. И то самое нарушение, ну ты помнишь, так вот я тогда долго, реально долго думала, что с ней делать. И ты меня выручила. Так что я тебе искренне благодарна. После двух подряд наказаний проблем с ней быть не должно. Не совершай только ту же ошибку, и не проявляй излишней самодеятельности.

— Что вы, Марина Борисовна…

— В общем ладно, это выяснили, теперь дальше. Ты вообще имеешь какой-то план действий, или что-то вроде этого? Знаю, я наверное многого хочу от тебя, с поркой ты справляешься, и слава богу. Но все-таки, какой-то план у тебя наверное есть?

В общем Вике было немного обидно это слышать. Кем ее считают, дурочкой что ли? Девочка принеси-подай? Она провернула такую операцию, и по праву гордилась собой, а тут… Видимо старые стереотипы так просто не изживаются, и слишком долго она была тут на побегушках!

— Да, Марина Борисовна, разумеется я думала об этом. И совершенно точно не намерена приглашать сюда всех по очереди, и пороть без разбора. Если вы боитесь этого, то совершенно точно нет…

— Вик, подожди, я тебя перебью. В общем-то пороть их всех — это не такая плохая идея. Я уже говорила тебе, что изначально рассматривала это, как эксперимент. И чем больше об этом думаю, тем больше мне это нравится. Я не слишком откровенна? — Крыска посмотрела девушке в глаза, и, не увидев там никакого отторжения, продолжила. — Естественно только не так, как ты это описала. В общем ладно, я над этим буду еще думать, а ты иди пока.

— Марина Борисовна! — Девушка старалась говорить спокойно, и не срываться на крик, но получалось с трудом. —

Дело в том, что я уже об этом думала, и имею кое-какие наработки?

— Правда? — Директриса была в самом деле удивлена, и эта искренность была всего обиднее. — Расскажи. Расскажи, подробнее.

— Я, знаете, могу не только бегать с поручениями, я в свободное время еще и думаю иногда. В общем это не важно. Я бы тоже хотела их всех выпороть. Причем каждую! До единой!

— Вика…

— Да нет, естественно не так, как я это только что говорила, — в данный момент девушка чувствовала себя вправе перебить директрису. — По-умному как-нибудь это сделать. Скажем какой-то аттестационный экзамен им назначить, и оприходовать группу отстающих. Потому как если просто ждать нарушения… Мы же в первый раз нахрапом взяли, они просто не ожидали ничего подобного. Через неделю просто они уже будут морально готовы, могут и отказаться наотрез, мало ли. А даже если и не откажутся — все равно без проблем не удастся. Поэтому сразу надо, не откладывая в долгий ящик.

— Хм, экзамен… я подумаю, что можно сделать. И да, да… похоже ты права. Я-то думала напротив немного обождать, чтобы они морально привыкли, но да! Абсурдная ошибка, с моим-то опытом! Я видимо тоже растерялась от всей этой ситуации, а скорей даже было просто страшно идти вперед. В общем я подумаю над экзаменом. А ты, извини конечно, если вопрос слишком личный, ты ведь вчера не в первый раз кого-то порола?

— У-у… нет, — девушка потупилась.

— Расскажешь? Не подумай только, что я настаиваю, но мне и правда было бы интересно.

Эх, чего там скрывать! Вика решила выложить все, как есть. Тем более, что выкладывать там и нечего. Просто с детства она довольно серьезно занималась волейболом, и поначалу получалось весьма неплохо, но постепенно она начала замечать, что просто не тянет тот уровень, на котором играют другие. Она пыталась вкалывать более упорно, в результате личное время сократилось до нуля, отдых стал мигом блаженства, после целого дня изнурительной работы, а результатов как не было, так и не появилось. А потому с профессиональным спортом было покончено. Нет, вполне можно было играть и дальше, и даже попасть в какой-нибудь клуб средней паршивости, но ведь это же не то! В результате пришлось принять взвешенное решение, объективно оценивая свои шансы, и уйти.

Тут Вика поняла, что зашла немного не в ту сторону, и принялась дальше излагать по сути. Удивилась даже, что ее не перебили. Значит интересно, по-видимому. В общем в прошлый раз на сборах у одной из девочек обнаружили шоколадку, что было строжайше запрещено правилами. Причем здоровую такую, на двести грамм. Да еще большей частью уже съеденную, но упаковка там массивно выглядела. Тренер как ее увидела — побелела вся. Вика решила не углубляться, как именно обнаружили эту шоколадку, там отдельная детективная история, но едва ли она сейчас уместна. Так что, не вдаваясь в излишние детали, стажерка перешла сразу к изложению последствий. В общем все как увидели побелевшую Анну Викторовну, так сразу и поняли, что сейчас будет что-то из ряда вон выходящее. Так тренер велела сразу же, не сходя с места раздеваться и ложиться на лавку — будет пороть. Ну эта сладкоежка, Юля, так ее звали, спорить конечно не решилась, по поначалу норовила лечь в белье. Но вы же не знаете Анну Викторовну, если ей втемяшилась в голову какая блажь, то значит так оно и будет. А в данном случае она решила пороть нарушительницу полностью голой. Там дело в женской гостиной было, но войти-то туда может кто угодно, так что несколько парней присутствовали в тот самый момент. А на крик их сбежалось еще больше. Естественно никакие уговоры и слезы не помогли, и пришлось заголяться! Юлька, видимо, надеялась отлежаться, и никто ничего не увидит, но куда там! Тренер ей жестко велела подниматься, встать ровно, и просить прощения у всех собравшихся. И только потом положила обратно, и отходила по первое число!

Директриса, казалось, была в шоке, и только и нашлась спросить неужели все это правда, и история реальна? Эге! Это она еще до конца не дослушала. Анна Викторовна всегда любила оставлять послевкусие. Взяла она, значит, Юльца за ухо, и, как есть, голую потащила в угол, велев оставаться там, пока ей не разрешат выйти. Да попу свою красную не сметь закрывать, чтобы все наглядно видели, до чего доводит нарушение режима. В общем стояла она так с полчаса, а потом, по приказу, повернулась ко всем лицом, и еще раз просила прощения. Только потом разрешили одеться.

— Да, ну… ну у вас там и дают, — директриса была под впечатлением. — И где сейчас она?

— Играет. У нее-то с волейболом получше, чем у меня. Может неплохую карьеру сделать. Во всяком случае шансы на это есть. Но я же не до конца еще рассказала.

— Не до конца?!

— Так вот, шоколадку-то ту не то чтобы я нашла, но внесла весомый вклад в ее обнаружение. А потому Юльку дальше мне поручили. До самого отъезда я должна была каждый день заниматься ее воспитанием — пороть. И даже могла брать с собой одного зрителя. Причем любого, кого мне взбредет в голову.

— Ты… и что ты сделала?

— Поначалу растерялась. Не знала даже, как подступиться к этому делу. Наиля Ренатовна предложила свою помощь. Это тоже тренер, но у другой группы. В первый день она была зрителем, руководила мной фактически. Юля просила, чтобы главное был не парень, ну я и подумала, что Наиля Ренатовна отлично подойдет. Только Юлька, думаю, была не рада. Тренер сама не била, на фактически заставила меня выпороть. Объясняла, как надо, исправляла ошибки, требовала бить сильнее. В конце, потом уже, без Юльки, еще дала несколько советов. В частности советовала брать на порку непременно мальчиков. Даже, если Юля будет просить девочку. Даже тем более, если она будет это делать. Пояснила, что это будет усиливать психологический эффект, который может быть даже важнее физического. Но добавила, что это целиком мое дело, и что она не будет вмешиваться.

— И… и что… Что ты сделала?

— Ну… знаете, страшновато было вообще пороть кого-то впервые. Но Наиля Ренатовна меня в первый день поднатаскала. Мне знаете, ну… понравилась Юлина покорность, что я могу ее бить по чем хочу, и вообще, как она слушается. Ложится там, позу меняет, встает голой в полный рост. Потому что я ей велела. Я решила, ну… взять на следующий день мальчика. Я примерно за час до начала решила, кто это будет, и знаете, так нравилось выбирать, прикидывать в уме! Я ведь любого могу выбрать! А ей остается только терпеть! Ну, я значит, объявила Юльку, кто это будет, она меня умолять бросилась! порно рассказы И… еще бы пару дней назад, я бы… я бы не то, что девушку выбрала, я бы наверное вообще бить не решилась. Чуть-чуть разве что, из интереса. В общем я ей жестко сказала, что уже решила, и что слезы не помогут.

В общем явилась она в назначенное время, мы с Андреем уже там. Я почему его выбрала, он постарше, был, он не боится. Я подумала, что если я боюсь, то пускай хоть он не боится. Ну, мы с ним знакомы тем более, он сам подходил просил. В общем велела я Юльке заголяться, вставать ровно. Та опять в мольбы и слезы. Хотя Анну Викторовну она почему-то слушалась! Меня даже злость взяла, чего она меня не слушается?! Ну, тут еще Андрей ей строго сказал, разделась в общем. Разделась, и на лавку юркнула! А я, понимаете, я ей встать ровно велела! Меня Наиля Ренатовна так учила! Я ей говорю, мол, вставай! А она нет, все говорит, как лежу, так говорит и бей.

Ну, первая мысль конечно идти звать Наилю Ренатовну, или Анну Викторовну, уж те заставят! Но как-то… Понимаете, Марина Борисовна, за себя как-то обидно стало! Почему они могут заставить, а я нет?! Такая злость во мне вспыхнула! Даже не злость, а… спортивная гордость, может быть. Вставай, говорю! Четко говорю, уверенно! Наиля Ренатовна объясняла, что, если Анна Викторовна уверена, что я имею на это право, то я действительно имею на это право. И что Юлька должна, именно должна делать то, что я ей говорю. И если я хочу, чтобы Андрей увидел ее голой, то пусть смотрит! Говорю, мол не встанешь — зову тренера. Хотя звать конечно никого не собиралась, сама хотела сделать. Встала она короче. Андрей по-моему к тому моменту уже и смирился, что она будет лежать, так что рад был конечно. Да и киска же у нее бритая. Да у всех у нас бритая, потому что… ну, видят же друг друга в душе все постоянно, и стыдно как-то выглядеть неопрятно. Грудь, опять же, уже выросла у всех. Так что там было на что посмотреть. А она закрыть не смеет — я ей запрещаю. Вот, объясняю я, значит, Юльку, что буду ее сейчас пороть, за нарушение режима, никуда не тороплюсь при этом, говорю медленно. Удовольствие растягиваю. Хотя какое там удовольствие, мне тоже страшно было. Марина Борисовна, вы себе не представляете даже! Вроде даже Андрею страшно было, хоть я и взяла его для того, чтобы он мне помогал. А потом порка, но там даже не интересно уже. За два дня Юльке и так досталось не мало, хоть мы и спортсменки, умеем терпеть боль, но все-таки. Так, по ногам немного выдала, да и все на этом. Поставила потом ровно, велела еще раз извиниться, и только после этого одеться разрешила.

— А потом? Долго еще это продолжалось? — Директриса, казалось сумела совладать с собой, и уже интересовалась совершенно искренне.

— Не-а. Уезжали уже скоро. Оставалось три дня всего.

— Всего!?

— Согласна, не мало, — признала Вика. — Но там то же самое уже было, я уже не буду рассказывать.

— Нет, погоди! Ты уж начала, дорогая, так расскажи-ка до конца. Кто в следующие дни был, все выкладывай?!

— Ну, там был один тип, все время за мной увивался. А потом просил его взять на порку. Вы представляете?! Сначала ко мне клеился, а потом хотел, чтобы я ему голых девок показывала?! Я побелела, наверное, как Анна Викторовна, когда шоколадку увидела! Послала я его, короче. А вот Денис мне, ну… — Вика опустила глазки, — браслетик подарил. Ну, я… его значит взяла. За браслетик. Красивый. Потом… Леру значит взяла. Подруга моя лучшая. Была тогда. Очень просила. Ну я и, это… согласилась, в общем. До сих пор себя дурой чувствую. Там ни ей, ни мне никакого зрелища. Ну девушка, ну голая, дальше что? Не кочевряжится даже. Потому что, ну смотрят на нее, две девушки, и дальше что? От обиды я ей выдала чуть больше, чем собиралась, да и все на том. А в последний день… Стаса взяла. Они даже целовались, я видела! И трогал он ее за сосок, я видела! Через одежду хоть, но все-таки. Так что я его взяла, правильно? То есть, если выбирать между всеми, то Юлька мне еще благодарна должна быть, что я его выбрала. Куда там! Опять умолять начала, но потом все равно пришла на порку, куда она денется?! Ну а там уже все, как обычно, я рассказывала. В общем, так оно и было.

— М-да, — директриса задумалась. А потом-то что, когда вернулись? Как вы дальше жили?

— Да как раньше жили, так жить и продолжили. Юлька пыталась сторониться, но без взаимопонимания в волейболе делать нечего. Так что пришлось ей оставить это, и играть командно. А мы же не можем взаимодействовать на площадке, и враждовать вне ее? Так что подругами, конечно, не были, но общались нормально. Я ее иногда подкалывала, но она делала вид, что не обижается.

Директриса сидела молча, и пила чай. Вика тоже пила чай, и тоже молчала. В первый раз она все рассказала кому-то целиком, как оно есть, и даже легче стало от того, что выговорилась. И закусывала шоколадкой, которая лежала на столе. Для фигуры вредно, но иногда можно.