Эх, Антоновна!
Как Пизда зубастой стала. Былина
1.
Пизда Антоновна седая!
Какую жизнь ты прожила!
Когда была совсем младая,
Тебя мамаша заебла:
«Подмойся! Не чешись! Прикройся!
Терпи! Трусами подотрись!
Сто раз сказала я: подмойся!
Сказала я тебе: не ссысь!»
Папаша строгий не ленился.
Тебя любил чесать, подлец!
«Когда слегка обоволосишься,
Узнаешь, кто тебе отец», –
Шептал, слюну, подлец, глотая.
А ты так верила ему!
Промчалась молодость златая:
«Сымай трусы!» – «Сейчас сниму!»
Папаша хуй свой навостряя,
К Пизде приблизился дочерней.
Дыханьем целка замирая,
Дала отцу порой вечерней.
Кровь хлынула с Пизды рекою,
Отец и тот, блядь, растерялся.
Хотел зажать Пизду рукою –
Поток с нее не уменьшался.
«Вся в мать!» – папаша, пряча хуй,
В сердцах сказал. Был озадачен.
«Смотри же, дочка, не блядуй!
Поверь отцу: не мог иначе».
А ты, невинная Пиздица,
Не знала слова «не блядуй!»
Дите наивное, девица,
Ты знала слово: «Не балуй!».
В другой раз папка был добрей.
Пизду ласкал и даже плакал.
Засунул хуй свой поскорей
И погонял, и сиськи лапал.
Тебе понравилось с отцом,
Ему еще давать хотела,
Не понимала, что концом
Его мамаша завладела.
«Ты что, Антон, глядишь на дочь?
С ее Пизды не сводишь взгляда?» –
«Типун тебе, она же дочь!» –
«Ну, то – то, дочь: А тебе рада».
2.
«Не судьба нам с тобой – точка.
Видно, правда, не судьба.
Хоть ты мне и вправду дочка,
Хороша была етьба!
Но мамаша злиться будет.
Поищи других хуев.
Мой хуила не забудет
Тех прекрасных вечеров.
Дай, сниму трусы впоследок,
Дай, впорю в последний раз.
Заебемся напоследок!
Пососи мне, рыбий глаз!»
3.
Первым был в прыщах Володя.
«Дай да дай», – пристал паскуда.
Ну, дала. Спустила вроде –
Но не вникла. А покуда
Саша был по кличке Сало,
И Вадим был, и ебала
Константин, Пизда мал – мало –
Волосьем ты обрастала!
Много раз подзалетала,
Дважды в школе родила.
О хуях всегда мечтала,
Гинекологу дала.
Припухли губы в волосах,
Ни сесть, ни лечь – губье в отеке!
Мечта златая о хуях,
И ляжки толстые вразлете.
«Мама! Мама, почему
У меня Пизда раздута?» –
«Покажи – ка: Потому.
Сама не видишь, что ль, два внука?» :
Раз Пизда припухшей стала,
Значит, для Хуев созрела.
Юность ёблая настала
И Пизда индо взопрела.
4.
Замуж надобно Пизде.
Хоть одной на койке плачь!
Надо, чтобы при манде
Состоял бы свой толкач.
Первый стал ей муж Егор.
У него елдак огромный.
Как колун или топор.
Сам же парень больно скромный.
Не ебет, не телится,
Все только кобенится.
«Я сегодня что – т с устатку,
Извини, Пизда, и спи.
Дай, один я на кроватку
Лягу, ты одна усни».
Не ебет и не ебет.
Только как – то раз застала,
Как соседу хуй сосет –
Вот такой муж – заебала.
Импотент Егор сказался.
Пидорас, ебена вошь!
А зачем же в ЗАГС подался,
Коли ты ебать не можь?!
Замуж вышла за Витюню.
Ебарь выдался на славу!
Вместо хуя – что тютюня,
Спичка спичкой – на потраву.
Но от Витьки родила.
Восемь раз подзалетала,
Разродиться не могла,
Абортарий пополняла.
Девка вышла только как – то.
Весом сразу пять кило.
И назвали ее Клавка.
Вот такое, блядь, кино.
От абортов и сечений
Раздалась Пизда в натуре.
А от вечных излечений –
Как бетон на арматуре:
Расползается вначале,
А потом твердее стали:
Утром вроде киселя,
К ебле – тверже кирпича.
Клитор виснет мокрый, вялый,
Отработанный, бывалый.
Шерсть облезлая, как щетка:
Вот такая стала тетка.
Есть любители ретро.
Только где ж искать – в метро?
Но нашелся мудодёр:
На такси бренчал – шофер.
Развелась она с Витюшей –
Расписалася с Андрюшей.
А у этого Андрюши
Вместо двух яиц одно,
И от этого Хуюша
Через раз стоит. Оно
То подымет Хуй, то свалит,
То напряжно, то кисель.
И Андрей Пизду слюнявит –
Не ебет – ни в ночь, ни в день.
За Андрюшкой выпал Фима.
Тот ругался беспрестанно,
Укорял без перерыва,
Да противно так, гортанно.
Дети заикаться стали
Из – за Фиминого ора.
А они его достали.
Он ушел без разговора.
Горько плакала Антонна.
По ночам она рыдала.
И боялась даже стона.
Сам – себя, душа, ебала.
5.
Наконец, ей повстречался
Хуй один. Герасим звали.
Он водярой накачался
И уснул. Ну, трали – вали.
Это было в перву ночь.
На вторую все точь – в – точь.
И на третью ночь храпит.
У него и не стоит.
Агрегат промежду ног
Больше, чем был у Егора!
Только если тот не мог,
Этот – с голодомора?
Весь худой, костьми гремит.
У него и не стоит.
А Пизда изнемогает,
Хуя яростно желает,
И уже сосать бы рада,
От минета ей отрада.
Но Герасим и минет
Отрицает, как марксист.
Для него Антонны нет.
Он же сам таксидермист.
Для него Пизда – что чучело.
На нее он ночью дрючело.
«Что ж ты дрочишься, Герасим?
Вот тебе моя Пизда!» –
«Погоди, сперва покрасим,
А потом въебу тогда».
«Ну, покрась, на все согласна.
Хоть маленько поеби!»
И покрасил: «Вот прекрасно!
Ну, пойди – ка, походи!»
На Пизде колер зеленый,
Под Пиздой чуть красновато,
По бокам – нуар беленый,
Над лобком – голубовато.
Горько плакала Пизда.
И пошла она тогда
Навестить отца – злодея,
Своего прелюбодея.
6.
А старик сидит вдовцом,
Целый день глядит в окошко.
Побалакала с отцом
И дала ему немножко.
Хуй у папки волосат,
Только весь уже иссат.
Кудри с хуя волочатся,
Он не хочет подниматься.
Пососала хуй папаше,
Напрягла его слегка,
И к себе в Пизду, что краше
Елки, скалкой затолкла…
7.
От больших переживаний
Зубья выросли в Пизде.
Ну, как будто для жеваний.
Как колючки на звезде.
На морской звезде – колючки,
У Антонны, как у сучки,
Челюсти в Пизде скрипят
И кусать хуи хотят.
Сунет хуй в Пизду мальчонка –
Хрясь! – А он уже девчонка.
Как – то шла Пизда домой.
Навстречу парень молодой.
«Я – поэт!» – «А я Пизда!» –
«Ты откуда и куда?» –
«А тебе какое дело?» –
«Дай, засуну хуй, любя!» –
«Разбежался! Мое тело,
Паренек, не для тебя!» –
«Познакомимся давай.
Я Старжинов Николай.
У меня такой хуяк!. . » –
«Замолчи! Пошел! Дурак!»
Но задумала Пизда
Откусить хуй Старжинову.
Отомстила бы тогда
Мужикам. По перву слову –
«Нет да нет», «пусти», «не трожь» :
По второму: «Ах, насильник!
Сердце мне ты не тревожь:
Опусти ты свой хуильник» :
Старжинов поверил ей
И впиздярил хуй по яйца.
А внутри в Пизде у ней
Что – то больное ебаться.
«Что там?» – «Что?! Еби! Не можешь?!
Сердце девичье тревожишь!»
Хрясь! – И хуя нет в помине:
Нет нигде, во всем домине!
Правда: хуя нет нигде!
В одеяле, в простыне,
Под подушкой тоже нет!
Где ж твой хуй, младой поэт?!
А Пизда жует, стервоза,
Хуй поэта. Стих и проза,
Что Старжинов написал,
В ту Пизду поэт загнал!. .
Так – то мученик – поэт,
Запиздострадалец!
Всунул хуй – а хуя нет.
А ведь хуй – не палец.
А Пизда скрипит зубами:
«Всем даю, хоть я седа!
Расквитаюсь с мужиками:
Жить без хуя не беда!»
И старуха Старжинова
По хуям скучает снова…
Снует бодрая, Пизда,
Как челнок – туда – сюда.
Выбивают зубы дробь:
«Хуй к Пизде, мужик, готовь!»
8.
Если хуй кто надкусил,
Это можно починить.
Если ж вовсе откусил,
С этим нужно будет жить.
Поэт Старжинов охуел –
В том смысле, что лишился хуя.
А та, кто откусила член,
Живет на свете, торжествуя.
Пизды с зубами берегись!
Таких былин я знаю груду.
Мужчин без хуя – заебись.
И даже больше – блядью буду!