Часть 3. Как мне удалось шокировать сестру.

Это случилось в конце августа. Таня снова приехала ко мне неожиданно, когда я даже не ждал её. Мы общались вечерами, когда уже были переделаны все дела, и я приходил с работы. Сестра мне помогала сделать заготовки на зиму, прибрать там огурчики, помидорчики и прочее что у меня наросло в огороде. Как то за разговором я спросил у Тани.

– Я не сильно тебя шокирую своим видом, когда появляюсь перед тобой неожиданно голышом?

– Нет, ты меня не шокируешь, я уже привыкла и мне всё равно, в чём ты одет и как привык ходить дома – ответила сестра.

Дальше мы снова лежали в своих кроватях пытаясь заснуть, а на улице даже вечером стояла духота, и я предложил Тане, сходить искупаться. К моему удивлению сестра согласилась и мы, встав каждый со своей кровати, отправились на озере по тропинке. Луна была не полной, но света хватало, и было видно, где и что посажено, где калитка и откуда начинается озеро. То есть кромку воды. Вода была тёплой словно парное молоко, и мы забрели в воду и плюхнулись, зайдя по пояс. Даже вода была не способна охладить жар в теле и снять усталость. Ополоснувшись и на кувыркавшись в воде, мы всё же чуток освежились, и пошли домой. Во дворе сестра попросила меня задержаться, так как ей нужно было переодеться, и я присел голой попой на скамейку и закурил. Через пять минут я вошёл в дом. Таня уже лежала в своей кровати и я пройдя мимо её, лёг на свою и накинул на себя простынь, как и сестра. Тут вдруг Таня спросила меня.

– Серёж, а что у тебя за шрам? Я видела его прошлый раз, когда ты наклонялся и заглядывал под кровать.

– Так ерунда, поцарапался – соврал я.

Таня не стала выпытывать, так как знала, что часто в лесу бегаю голышом и это могло быть вполне правдоподобно. Зато меня это выбило из колеи, и я постоянно думал, зачем я соврал, ведь мог бы сказать правду и посмотреть на реакцию сестры. Этот вопрос меня долго мучил и как то вечером я не выдержал и сам завёл разговор про этот небольшой шрам.

– Таня, извини, я тогда про шрам соврал тебе. Просто растерялся и придумал, что первое пришло в голову. Это зашитый разрез – ответил я.

– В каком смысле разрез? – Не поняла и сильно возмутилась сестра.

– Ну как тебе об этом сказать – начал было я подбирать выражение, и сестра тут же сказала.

– Говори как есть.

– Ладно. Мы с другом вынимали мои яйца и разглядывали их – набравшись сил, выдал я залпом.

Минута молчания и Таня смотрит на меня, открыв рот, и не знает что сказать. Чтобы разрядить ситуацию я снова ляпнул, не подумав.

– Если хочешь, я и тебе могу их показать – произнёс я.

– Ты что. Совсем с ума сошёл, можно ведь грязь занести и их тебе тогда совсем отрежут. Короче ты что, хочешь, чтобы тебя кастрировали? – выдала она.

– У меня друг врач ветеринар и он это умеет делать очень хорошо и умело – пояснил я.

– Я поняла, что ветеринары быстро могут отрезать тебе всё, и потом будет уже поздно сожалеть об этом. – сказала она возмущённым голосом.

– Я же не про то что они могут их отрезать, а про то что он мой друг может осторожно и аккуратно вынуть их и показать а потом назад всё убрать и зашить – пояснил я.

– И давно ты это делал – спросила сестра.

– Два года назад – ответил я.

Некоторое время мы лежали молча. На улице стало уже совсем темно, но ни мне, ни сестре, спать не хотелось. Я даже не знал, про что поговорить с Таней, так как боялся, что она может обидеться на меня и завтра же собраться и уехать.

– Ладно, давай спать и извини за то, что рассказал – произнёс я.

– Не стоит извиняться, это же твоя жизнь и тебе потом хлебать проблемы, которые появятся в последствии или станут следствием того что ты делаешь. – ответила сестра.

– Нам просто захотелось посмотреть на них из любопытства, а потом Семён, так зовут моего друга, всё тщательно обработал, и было всё чисто – пояснил я.

– А что же он тогда не вынул свои. – спросила Таня.

– Самому себе всегда трудно что – то делать, особенно если это касается даже такого небольшого разреза – пояснил я.

Снова пауза и тишина, и вдруг Таня спросила.

– А какие хоть они на вид?

Я даже растерялся, но тут же сообразил, про что речь и как мог, объяснил сестре, как выглядят мужские яички без мошонки. Она молчала и ничего не говорила и тут же за одно, раз разговор пошёл об этом взял да и выдал, что потом сам удивился этому.

– А хочешь Таня, я попрошу Семёна, и он снова вытащит мои яйца, и я покажу их тебе?

Наступила тишина, и я не знал, расслышала сестра мои слова или нет. А вдруг она уже спала и я так впустую их произнёс. Думал я. А если она не спит, то почему ничего не отвечает. Я сам себе задавал вопросы и сам даже в мыслях не мог найти на них ответ. Интересно, что она думает сейчас обо мне, наверное, считает меня полным идиотом, или ещё хуже.

Я лежал и думал о своём, а сестра лежала напротив в своей кровати и возможно тоже в кромешной темноте, думала о своём, и я не мог видеть её лица и знать, какая у неё реакция на моё очень странное и необычное предложение. Как я уснул, я уже не помню, а проснувшись утром, я даже не мог смотреть в глаза сестре. Да и она тоже отводила взгляд, когда обращалась ко мне с какой то просьбой. Так продолжалось до обеда и только сидя за столом, я снова извинился.

– Таня, извини за тот бред, что я вчера нёс – сказал я.

– Если тебе этого хочется, то я не могу тебе запретить, твоя жизнь. Хочешь, вытаскивай их, пока не отвалятся. Только давай об этом больше не будем говорить. Не хочу это слушать – сказала сестра.

– Ладно, Таня, я не буду больше – сказал я и снова извинился.

После обеда я пошёл носить воду с озера, чтобы вечером поливать бахчи. Таня тоже без дела не сидела и что – то готовила на ужин. Два дня мне не давали покоя её слова, да и мне самому хотелось, таким образом, снова удивить сестру, и если получится то шокировать. Это незабываемое выражение лица, когда она сильно удивляется и это мне не давало покоя. Я рассуждал так, что если бы Таня была против, и ей на это не хотелось бы смотреть, то она сразу сказала бы не вздумай, а тут она ответила так, что она как бы не при чём а если что случится, то виноват буду только я и она меня об этом косвенно предупреждала. Разложив по полочкам произнесённые ею фразы и слова, я не удержался и позвонил своему другу и ветврачу Семёну.

– Слушай Семён, ты мог бы снова вынуть мне яйца из мошонки – спросил я его по телефону.

– Могу, конечно, а тебе зачем, видел ведь их уже – поинтересовался он.

– Да хочу сестре показать – не стал я лукавить и признался.

– Хорошо, я в пятницу к тебе подъеду – ответил Семён и положил трубку.

Остаток недели, прошёл без каких либо приключений, всё ё как обычно. Мой вид не смущал Таню, да и она тоже, маялась от жары, и часто в дневное время ходила по дому в купальнике.

В пятницу Семён не стал подъезжать к моему дому, а встретил меня прямо возле работы. Мы отъехали в тихое место, где нам никто не мог помешать. Я снял штаны и он обработал мне мошонку каким то раствором. Потом смазал в том месте, где я его попросил, и вколол в мошонку обезболивающее. Как только укол начал действовать, Семён стал делать надрез с внутренней стороны мошонки, начиная от самого основания между яичек. Я не смотрел за ним, а отвернулся в сторону. Я подумал, что он сделает разрез, как и прошлый раз и выдавит яички. Но Семён, разделив мошонку пополам, сделав разрез около пяти сантиметров. Обработал края разреза, чтобы не выступала кровь, чем то прижёг. Потом достал яички и обработал их и наказал мне, чтобы я как можно чаще промывал яйца в этом растворе и подал мне литровую банку желтоватой жидкости. После всего этого он снова затолкал мои яйца в мошонку и сказал

– Как надо будет зашить, звони – и мы разошлись. Он уехал домой, а я пошёл к себе.

Если стоять голым как обычно, то было незаметно ничего. Чтобы разглядеть разрез, нужно было мне наклониться, а тот, кто хотел бы это увидеть должен был разглядывать мои яйца между моих ног, если они конечно стояли на ширине плеч. Теперь возникла проблема, как этот сюрприз преподнести для сестры. Я долго думал, и ближе к вечеру, идея сама нашла меня. Комнатные тапочки как – то случайно затолкнул далеко под кровать, и чтобы достать их, мне нужно было встать возле кровати на коленки и затолкать под неё руку и взять их. Я, помыв руки, выдавил из мошонки яйца, хотя это не стоило никаких усилий. Разрез был большой и они почти сами выскользнули. Таня сидела на кровати и смотрела телик. Я вошёл в комнату и спросил.

– Таня, ты мои тапочки не видела?

– А из под кровати не твои виднеются – ответила сестра.

Я глянул под кровать и подойдя к ней встал на коленки повернув попу в сторону сестры. Просунув руку под кровать, я наклонил голову ниже, чтобы между ног случайно как бы посмотреть, что получилось из моей затеи, и увидел испуганный и удивлённый взгляд сестры. Она смотрела в мою сторону, открыв рот, словно застыла, пытаясь что – то мне сказать. Сюрприз удался, подумал я и был горд за свою сообразительность. Достав тапочки, я сел на край кровати, повернувшись лицом к сестре, и стал их надевать, вернее, толкать в них ноги.

– Не могу ходить босиком, когда ноги вымыл уже – сказал я как ни в чём не бывало.

Потом встал и проследовал мимо сестры на кухню.

– Таня, ты чай пить будешь? Ставить чайник – спросил я из кухни.

– Да, да буду – заикаясь от волнения, ответила сестра.

Разрядив таким образом обстановку я наладил чай и принёс ей и себе в комнату где она продолжала сидеть словно заколдованная.

– К чаю что – нибудь нужно – спросил я.

– А булочки ещё остались, – спросила сестра.

– Да ответил я и взяв тарелку с булочками поставил возле неё. Взяв одну себе, я сел на свою кровать и как бы ничего не случилось, стал пить чай и есть булочку. Потом ещё несколько раз прошёлся мимо сестры, убирая бокалы и всё, что принёс из кухни, и только после Таня спросила меня.

– Зачем ты это сделал, не боишься, что грязь попадёт? – спросила Таня.

– Нет, Семён мне дал, чем промывать – ответил я.

– Дело конечно твоё – сказала сестра.

Я понял, что шок немного прошёл и ей всё равно. Я то заходил и садился на кровать, то выходил на улицу покурить, и всегда проходя мимо сестры, чувствовал, что она провожает меня взглядом. Оборачиваться я не стал, а делал вид, что не замечаю этого ничего. На ночь я заправил яички в мошонку промыв их и лёг спать, а утром, как только проснулся, а сестра ещё спала, снова выдавил их и они, свисая чуть ниже мошонки, болтались между ног. Конечно, я всё делал осторожно, но и не упускал момента, чтобы не повернуться или удачно не присесть и не наклониться пониже, перед тем как слышал голос Тани, и она всегда бросала на меня непонятный взгляд. Возможно, в нём была и жалость ко мне, а может и интерес к тому, что она видела. Интереса приблизиться и рассмотреть поближе вытащенные яйца она не проявляла, и я решил, что пока она гостит, прятать и зашивать мошонку не стану и когда позвонил Семён, я ему об этом сообщил. Дав мне несколько советов, он попросил меня, чтобы я сам ему позвонил и положил трубку.

Остаток первого дня с вытащенными наружу яйцами прошёл без особых эксцессов. Я постоянно чувствовал пристальный взгляд на себе когда отворачивался спиной к сестре. Вечером, когда я пошёл носить воду и поливаться в огороде, мои яйца так и болтались на канатиках, отвиснув чуть ниже мошонки, почти наравне с головкой. Это мне не мешало, ходит на озеро за водой, но Таня боялась, что кто – то увидит, и посоветовала мне одеться. Я пренебрёг её советом и не стал одеваться. Конечно, меня никто не увидел, а вот неприятность, которая случилась, заставила меня испугаться и не только меня, но и сестру тоже. Я нёс два ведра воды, чтобы полить помидоры. На тропинке была разлита вода и образовалась грязь и я поскользнулся и расплёскивая воду с трудом кое как наполовину опустошённые вёдра поставил на землю а сам упал в грязь. Когда я поднимался, встав сначала на четвереньки, то Таня увидела мою грязную попу и конечно болтающиеся яйца, которые были все в земле.

– Серёж, я же говорила, что надо быть осторожнее.

Я наклонил голову и взглянул на яйца и мошонку. Всё было в грязи. Я быстро наладил тёплой воды и стал промывать, а потом опустил яйца и мошонку в раствор, который дал мне Семён. Испуг не отпускал меня и я после того как полчаса полоскал яички в этом растворе вынул их, позвонил Семёну и рассказал всё. Он, немного помолчав, посоветовал раскрыть мошонку, вывернув её и посмотреть, нет ли там грязи. Я так и сделал. К удивлению там было всё чисто.

– Тогда возьми пластырь медицинский и залепи разрез – посоветовал мне Семён и положил трубку. Я так и сделал и уже на другой день не боялся, что могу случайно запачкаться в грязи. Таня, поглядывая на меня, больше мне не давала советов.

В течении дня я не боялся что запачкаю чем то свои яйца но старался этого не делать. Таня изредка спрашивала у меня, то одно то другое, что её интересовало, но ни разу не задала вопросов, чтобы касались моих яиц и члена, а вечером позвала меня.

– Серёж, может, за грибами сходим, я хоть пирог испеку – сказала она.

– Хорошо – согласился я.

Таня даже не стала меня отговаривать, когда увидела, что я одел кроссовки и голышом вышел во двор. Она понимала, что отговаривать бесполезно и мы, выйдя через огород, вскоре были уже в лесу. Грибы попадались очень редко, но нам удалось насобирать нужное количество. Было видно, что кто – то до нас тоже собирал грибы, и нам остались те, которые были не замечены.

– Видишь тут до нас кто то ходил. А если тебя увидят – сказала сестра.

– У нас обычно по грибы до обеда ходят чтобы к вечеру успеть прибрать их – пояснил я.

– Тебе виднее – сказала Таня.

Мы не спеша шли домой, как вдалеке я услышал шум мотоцикла. Я сразу узнал кто это, и зайдя за деревья присел за кустами. Таня тоже последовала за мной, так как одной стоять на виду ей не хотелось.

– Ну вот видишь, а ты говорил что в лесу никого не может быть. А если бы он заметил нас? – возмутилась сестра.

– Он в соседнее село на дискотеку в клуб покатил – ответил я.

– Это не важно – сказала Таня, идя за мной сзади.

Так мы дошли до зарослей камыша, а там присев пару раз и переждав случайных прохожих встречающих своих коровок с пастбища, забежали в огород со стороны озера и были в безопасности.

– Ты снова всё в чём – то вывозил. – сказала сестра, имея ввиду мои яйца. Она не разу за всё время не назвала их, так как прописано в анатомии человека, и каждый раз придумывала слова, чтобы я понял, что она имела ввиду.

Во дворе мы сели на скамейку и почистили грибы, потом сестра их помыла и пошла готовить тесто чтобы запечь пирог. Я пошёл отмывать свои яйца и мошонку и снова опустил их в тот раствор для дезинфекции, а потом затолкал в мошонку. Близился вечер.

После того как пирог выпекся, мы накрыли стол и поужинали обсудив прогулку в лес и ту случайную встречу. Таня снова читала мне мораль, чтобы я был осторожен, раз не могу совладать со своими желаниями бегать голым. Я соглашался с ней во всём, а сам думал совсем про другое. Как бы ещё удивить свою сестру. Утром ушёл на работу, а вечером Таня мне сообщила, что ей нужно ехать, позвонили из города её дети, там кто – то заболел, и нужна её помощь, сидеть с внуками. Мы распрощались, и утром, я ушёл на работу, а Таня, собрав свои вещи и гостинцы, уехала домой. Вечером она позвонила и сказала, что доехала и всё нормально, сидит с внуками.

Я заскучал и позвонил Семёну. Он приехал и обработал мне яйца и зашил мошонку. Всё было нормально, и я снова считал каждый день в ожидании, что вот – вот калитка откроется и во двор войдёт Таня, моя сестра, которая знала обо мне столько….

Продолжение дальше…