Я отчаянно сопротивлялась; но силы были не равные. Меня постепенно уламывали, но я всё равно старалась вырваться из крепко держащих рук, потому что я должна это сделать, должна освободиться, а то иначе… иначе они меня завалят, раздерут мою одежду.

И вообще, что они ко мне прилипли – странные они какие-то. Ещё вчера, в клубе начали, ни с того ни с сего ко мне клеиться, как будто я им повод давала. Когда я заказывала коктейль «зелёный чай», они привязались ко мне, и сразу начали по-хамски ко мне клеиться:

— Что девушка предпочитает? Что-нибудь возбуждающее? Или покрепче? – спросил один.

— Или подлиннее? – поддержал второй.

А сами: от горшка 2 вершка (я выше их на полголовы) – как их вообще в клуб пропустили? А они всё равно ко мне лезут. Я свысока смерила их презрительным взглядом и сказала:

— Мальчики, вы что? Что-то попутали? Вы в школу завтра не опоздайте, а то учительница вас заругает.

А они мне в ответ как начали сыпать пошлыми наездами, типа:

— Давай, мы с тобой в школу поиграем. Ты – учительница, мы – ученики. Мы достанем свои указки, а ты их оближешь.

Я не стала с ними вступать в перепалку, а спокойно отошла к своим.

Так они ведь не угомонились. То возле меня танцуют, пытаясь ко мне прижаться. То нагло приглашают меня на медляк. То крутятся возле, не отступая ни на шаг. И всё пытаются меня зацепить, разговорить, делают похабные намёки: то языком в щёку изнутри тыкают, типа на миньет намекают, то всем телом делают похабные движения. Я начала их посылать куда подальше – а они наоборот, ещё активней стали ко мне клеиться. И тогда я позвала охранников. Парней тут же скрутили и вышвырнули из клуба, словно щенков. Я видела на их лицах обиду и растерянность.

И вот сегодня, иду я по гипермаркету, и вдруг вижу их. Они тоже меня заметили, но не подошли, а встали в сторонке, разговаривают и на меня недобро так поглядывают. «Да что они смогут сделать? Ничего они не сделают, сосунки!» Решила я для себя и спокойно пошла гулять дальше. Когда я проходила мимо подсобки, они вдруг набросились на меня и затащили в подсобку. Так быстро, что я даже вскрикнуть не успела. В тесной подсобке никого не было.

Я стала вырываться, а они меня держали. Они оказались на удивление сильные, я никак не могла вырваться. Я попыталась закричать, но мне тут же зажали рот. Я даже немного испугалась, но решила, что всё равно вырвусь, и удвоила усилия. Но они так же удвоили свои усилия по моему удержанию. Они держали меня мёртвой хваткой, аж до синяков.

Я до того додёргалась, что у меня распахнулась блузка и вывалилась титька. Пацанья рука тут же схватила меня за титьку. А второй уже задрал мою юбку и нагло ощупывал мою жопу. Я вся отчаянно заизвивалась, но была в медвежьем плену их рук. Я немного затихла – и тут же, один из них расстегнул до конца мою блузку, полностью оголив мою грудь – впился в неё ртом. Другой двумя руками наминал мой зад.

Меня всю зажали, обмацали. Руки плотоядно терзали моё тело, ощупывая мои выпуклости и интимности, нагло шарили у меня между ног. А потом меня рывком опустили вниз, на пол. Я оказалась на одном колене. Меня, мою голову крепко держали. А один из малолеток уже достал свою торчащую писяндру, размахивая ею перед моим лицом, сказал:

— Сейчас за вчерашние слова я тебя х..м по губам отшлёпаю. Сосать у меня будешь.

«Гандон! Не будет этого!» — подумала я и попыталась отвернуться, но мою голову крепко держали. Половой член мерзко касался моего лица, тыкался в мои губы. Я сопротивлялась, отворачивала лицо, но ничего у меня не получалось. Меня заставили его сосать. Я чуть приоткрыла губы, член тут же ворвался хозяином ко мне в рот, наполняя всё пространство у меня во рту. Стал гулять там вовсю: тереться о мой язык, тыкаться в мои щёки, в нёбо, добираясь до самого горла, до тошноты. Меня трахали в рот, а я не могла вырваться.

— Ну, как? – услышала я.

— Кайф! – восторженно прокомментировал тот, кто пихал член мне в рот.

— Я тоже хочу запульнуть ей свою вафлю.

Первый член из моего рта вынули, вставили второй. А я невольно увлеклась, что забыла, что всё это делается против моей воли. А, вспомнив, почувствовала себя до того униженной.

Я обжимала губами член. Меня уже не держали. Оба пацана стояли надо мной и, поворачивая мою голову, по очереди драли меня орально, срывая кайф. Их дрыны шныряли в моей ротовой полости туда-сюда, тёрлись о всё, что только можно, гуляли по моему лицу. Противно не было, было очень обидно и стрёмно.

Долбёжка моего рта прекратилась, меня поставили в позу по-собачьи. Задрали мою юбку, спустили с меня колготки и трусы, и я оказалась с голой задницей. Как быстро всё меняется: ещё вчера я глядела на этих пацанов свысока и гордо отшивала их, а сегодня я у них уже отсосала, и теперь стою раком, с обнажённым задом и парни в четыре руки мацают, жамкают мою попу, хватают, мнут мою вульвочку, нагло и бесцеремонно.

Они облепили меня с двух сторон. Один вставил свой бамбук мне в рот, другой – ввагиналил мне. И начали с двух сторон в меня всаживать два своих шампура. Тело моё дёргалось под двигами их бёдер. Один долбил мою киску, другой раздирал моё горло. Потом они поменялись местами.

Не сдерживаясь боле, они драли меня, тяжело дыша. Драли – от всей души, в своё удовольствие. Хрипели, как молодые жеребцы, тыкали меня своими палками, как самую последнюю шалаву, как какую-нибудь дешёвую проститутку. Словно отбойными молотками они терзали меня с двух сторон. Разошлись не на шутку. У меня челюсть свело, рот и моя киска ныли и болели. Наконец, тот, который сзади, отмутузив меня, кончил, обрызгивая мои ягодицы горячей жидкостью, рождённой в глубине его организма.

— Ты уже всё? – спросил в-рот-меня-трахавший.

— Да

— Я щас тоже всё. Хочу ей в рот кончить.

Я Инстинктивно дёрнулась и отпрянула от его члена. Я была против того, чтобы мне кончали в рот.

— Держи её. Держи крепче. Чтоб не вырвалась! – Крикнул он своему другу, а потом, обращаясь ко мне, сказал: — Сейчас я тебе весь рот обкончаю. Ты у меня проглотишь, и будешь знать, как быть вежливой и послушной.

Меня держали крепко. Меня заставили открыть рот. Я смотрела, как перед моим лицом хлопец дёргает свой половой орган. Я только успела подумать: «Пипец, сейчас он кончит мне в рот». И в этот момент член ожил и стал выплёвывать белую мутную жидкость, наполняя мой рот, пачкая моё лицо, мои губы, мой подбородок, меня всю. Я терпеливо ждала, когда источник иссякнет. Я смертельно устала для того, чтобы почувствовать негодование или возмущение. Я уже не возмущалась, а спокойно терпела, когда он членом размазывал свою сперму по моему лицу.

Меня отпустили. Убрали свои опавшие пенисы в штаны, застегнули молнии. Я сидела на полу растрёпой – этаким лекарством от спермотоксикоза, и, как-то очень рассеянно застёгивала блузку. В голове моей всё произошедшее не укладывалось. Всё тело ныло. Слабость была ужасная. Трахари мои у меня спросили:

— С тобой всё в порядке?

Я зло на них посмотрела и гневно прошипела:

— Убирайтесь вон!

Их тут-же – будто ветром сдуло.

И я печально улыбнулась. Два юнца отымели меня, как кобели сучку. Даже имени моего не спросили. С ума можно сойти.