Ольге исполнилось 25 лет, когда это все случилось. Модельная внешность — красивое безупречное лицо, длинные ноги, высокая грудь, округлая упругая попка. Все это подчеркивалось занятиями в спортзале — полное отсутствие жира и плоский живот с вертикальной полоской. Замуж вышла, как ни странно, по любви. Тем более ужасен был развод. Для начала Ольга застала мужа с няней. Она уже давно подозревала об измене супруга, но не знаешь — измены как бы и нет. А тут — распростертая голая девица под мужем с противно спущенными штанами и в носках до середины голени. Гадость! Потом оказалось, что муж встал на темную сторону силы — он по суду отнял сына, выписал Ольгу из роскошной квартиры и выставил в один прекрасный день за дверь в чем была, забрав заодно ключ от машины. Счастье, что сын был у свекрови и не видел безобразного этого скандала!

К счастью в сумочке случайно завалялись ключи от деревенской избы, где она жила до замужества — только-только поступив в Универ. Туда, в забытую богом деревеньку за МКАДом, во время ссор с мужем она сбегала, чтобы в тишине обрести душевное спокойствие. Внушало оптимизм и то, что дело было в пятницу, и два дня вполне можно было проплакать, не беспокоясь о том, что ее уволят за прогул с работы.

Бредя по пыльной дороге с электрички, она чувствовала себя совершенно глупо в желтых узких туфлях на высоченной шпильке, обтягивающей короткой юбке и бордовой свободной блузке, под которой упруго колыхались груди — как раз сегодня утром она решила не надевать бюстик, чтобы показать мужу (если вдруг столкнутся перед работой на кухне), что он потерял. Не столкнулись… А вечером было уже не до нижнего белья! Еще хуже она чувствовала себя в засиженном мухами лабазе, где покупала продукты на оставшиеся деньги. Она ощущала, что одним из двух светлых пятен в этом магазине были ее волосы, идеальным потоком падавшие на спину. Ну и туфли — вторым, конечно.

Подходя к домику, примостившемуся с краю деревеньки, она как обычно испытала такое чувство, словно за ней наблюдают. Впрочем, это слабое ощущение всегда успокаивало вместо того, чтобы беспокоить и заставлять нервничать. Вот и сейчас Ольга, собиравшаяся проплакать все выходные, почувствовала, как уходят злость и тоска. Правда сейчас она даже не улыбнулась, как это бывало раньше, когда она толкала скрипучую калитку — слишком велико было потрясение от предательства человека, которого она любила…

Переодеться было не во что, поэтому пришлось шастать по избе в городской одежде, от которой все встречные мужики на улице складывались штабелями. А начальник так и вовсе исходил слюной. «Дать ему, что ли?» — подумала Ольга, когда устроилась в плетеном кресле на крыльце, обдуваемая легким теплым ветерком. Она теперь была свободной женщиной и могла позволить себе завести любовника. Вот только к мужчинам, похоже, образовалась устойчивая неприязнь. Ольга вздохнула: секс, как средство от меланхолии, сейчас совсем не помешал бы… Но только не с начальником… И не с мужем… И ни с кем из других мужчин… Не говоря уже о женщинах…

Тоска, поселившаяся под грудью, не уходила несмотря на обычно ободряющую деревенскую обстановку. Даже ощущение чужого взгляда усилилось. Правда оно скорее бодрило: тоска отступила, зато возникло беспокойство — теперь женщина была уверена, что за ней наблюдают. Она даже приподнялась на кресле, озираясь. Странно, чувство напористости взгляда исчезло, словно убавили громкость, вновь уступив место тоске и обиде.

«По ходу я схожу с ума» — подумала Ольга, откладывая книгу, в которой она не прочитала ни строчки, хотя и перелистывала страницы. Она поднялась и направилась в избу.

Был еще один способ, чтобы отвлечься от тягостных размышлений. Обычно она его не использовала, но сейчас был как раз тот случай, когда все средства хороши.

Ольга застелила свежее белье на лежанку возле печки, на мгновение задумавшись, как ей теперь стирать грязное белье — ведь уже не отвезешь его на машине и не закинешь в стиралку. Но потом выбросила эти мысли из головы — можно было подумать о более приятных вещах. Или вернее их сделать.

Она разделась и некоторое время любовалась на точеную идеальную фигурку в старое потемневшее ростовое зеркало. Лучи заходящего солнца, проникающие в грязноватое окно, эротично освещали упругую высокую грудь, играли оранжевыми отсветами на спортивном животе и оставляли загадочную тень ниже лобка.

Ольга не торопилась. Она сначала провела ладонями вдоль ребер и по бедрам, наслаждаясь нежностью кожи. Затем приподняла в ладонях груди, наблюдая в отражении, как играет оранжевое солнце на полушариях, высвечивая крупные бугорки, начавшие набухать.

— Ах, — вздрогнула женщина, едва ее ладони накрыли полушария и пальцы почувствовали бархатистость сосков. Наслаждение даже от такой легкой ласки продернуло все тело, отдавшись искрой возбуждения между бедер.

Сквозь полуопущенные ресницы женщина наблюдала, как рука стройной женственной фигуры в зеркале крадется по животу, скользит по голому лобку и застывает совсем рядом с уголком половых губ, требовательно пульсирующих в ожидании ласки. Но — еще не время, сладкая пытка предвосхищения еще доставляла удовольствие, а не мучила. Изящные пальцы одной руки глядят гладкий лобок, а второй — стиснули грудь, чтобы потом слегка сдавить ставший таким чувствительным бугорок. Ольга застонала, любуясь отражением, и принялась теребить то один сосок, то другой. Ей с трудом удавалось сдержаться и не забраться между ног сразу. Однако долго ходить вокруг и около нараставшего возбуждения она не смогла.

Новый стон разорвал полнейшую тишину, когда шустрые пальцы прошлись вдоль половых губ. Ольгу выгнуло, она снова застонала, принявшись ласкать себя уже в двух местах — сверху и снизу. Влагалище уже было мокрым, женщина хорошо это чувствовала, теребя складки или клитор, и тогда она вошла в подготовленную дырочку, вскрикнув от огненного наслаждения. Ей стало не до утонченных ласк — пальцы быстро-быстро заходили в текущем влагалище, а ногти вонзились в сосок, принося острую, но такую сладкую, боль.

Женщина то склонялась, широко разводя колени и бесстыдно трахая себя, то прогибалась, сводя вместе колени, отставляя вытянутую ступню на пальцы и лаская клитор. В первом случае зеркало бесстрастно отражало падшую шлюху, развратно раздвигающую ноги, а во втором — женственную нимфу, словно стыдливо прикрывающую интимные места.

Но все когда-нибудь заканчивается. Солнце как-то резко зашло, оставив Ольгу в полнейшей темноте.

— Блядь! — сказала по этому поводу женщина, которой понравилось мастурбировать перед зеркалом.

И вздрогнула, т. к. ей показалось что вслед за ее нецензурным восклицанием послышался еще один приглушенный возглас. Однако Ольга решила — посторонний звук ей послышался, и списала все на то, что тело трясло от желания продолжения пиршества самоудовлетворения. От застилавшей глаза похоти соображалось плохо, поэтому она просто зажгла свечу и… И ей показалось, что от зеркала по диагонали в угол избы метнулась подозрительная тень.

— Кто здесь? — пролепетала женщина, ощущая некую раздвоенность — с одной стороны она сильно испугалась, а другой стороны возбудила себя так, что не терпелось продолжить.

Конечно же в комнате никого быть не могло. Махнув несколько раз туда-сюда свечой и едва ее не затушив, Ольга легла на свежее белье, пахнувшее как-то по-деревенски — уютно и успокаивающе.

Тело требовало своего, и она, выбросив из головы идиотские страхи, торопливо развела колени и мигом ввела в себя сразу два пальца. Сосок вновь был до боли защемлен ногтями, из груди вновь понеслись хрипловатые стоны в такт движениям руки, трахающей влажное влагалище. Ох как это было хорошо! И то, что впечатление чужого присутствия вновь увеличилось, возбуждало еще больше. Ольга даже сознательно принялась изображать из себя порнозвезду. Она, не переставая иметь себя во влагалище и терзать соски, приподнимала бедра, предельно раскрывшись, как будто ее трахал мужчина. Или выгибалась на постели, упираясь в подушку затылком и устремляя в потолок набухшие до боли соски. Или же поднимала вверх и в стороны выпрямленные ноги, вытягивая ступни в одну линию. В общем делала все, чтобы гипотетический мужчина, подглядывающий со стороны, был бы доволен.

Однако при том, что женщина ласкала себя уже достаточно грубо, оргазм все не шел. Может как раз из-за маниакального убеждения, что в избе кроме нее кто-то есть. Это был бред, конечно, но отделаться от ощущения чужого взгляда было невозможно, как бы не она не пыталась доказать себе обратное. Ко всему прочему между колен, над шевелящейся рукой, ублажающей собственное влагалище, там, где свет от пламени свечи уже не мог разогнать темноту, обнаружился какой-то подозрительный сгусток какого-то особенно черного мрака.

Самое странное, что возбуждение никуда не пропало, а пальцы, снующие в хлюпающей дырочке, по-прежнему доставляли восхитительные ощущения. Но другая рука потянулась к смартфону…

Ольга быстро разблокировала телефон, села на постели и нажала иконку фонарика, направив его на сгусток мрака.

— Блядь! — у нее снова вырвалось ругательство, когда яркий свет вычертил перед ней странное существо.

Существо напоминало меховую игрушку. Примерно полметра ростом — пушистый шар из шерсти, шелковистой даже на вид. Лица не было видно — то ли так было задумано, то ли шерстка ненавязчиво переходила в густую бархатную бороду, — в любом случае видны были только глаза-плошки с сузившимися вертикальными зрачками. Существо стояло на коротких мягких лапках, напоминающих кошачьи, увеличенных раза в два. Тоненькие руки торчали из пушистой шерсти словно из жилетки, однако кисти рук казались непропорционально большими — никак не меньше, чем у среднестатистического мужчины. А сверху торчали огромные меховые уши, усиливая впечатление ми-ми-мишности. Впрочем, все это женщина отметила лишь краем глаза — главным образом ее изумленное до невозможности внимание привлек огромный член — точно больше, чем вполовину роста существа. В общем в нем явно было не меньше 30-ти сантиметров длины. И соответствующей толщины.

— Откуда у тебя свет? — проскрипело существо, обнаружив рот чуть ниже огромных глаз. Все же, по всей видимости, существо было полностью покрыто мягкой шерсткой, не имея, как такового, лица или головы.

— Это называется телефон, — автоматически ответила Ольга, пребывшая в полнейшем ступоре. Она даже не спрашивала себя, спит ли она. Разворачивающийся вокруг бред был настолько нереален, что любые рациональные объяснения отметались сразу и напрочь. Да!!! Она просто свихнулась!

— Опять ваше бесовское изобретение?! Вроде ликтричества?

Женщина все же ущипнула себя… Было больно! Получалось — это не сон. Значит, все-таки неожиданно подкралась шизофрения! Вдруг пришло осознание того, что она вытворяла только что на глазах у этого существа — вон как ему понравилось-то — здоровенная шпала приобрела такую эрекцию, что еще немного и будет стучать тому по подбородку… или туда, где он должен находиться под шерсткой.

— Блядь! — выругалась она, представив только на мгновение, что существо вполне реально… и могло наблюдать все ее экзерсисы с собственным телом… А она еще нарочно принимала завлекательные позы!

— Не ругайся, девка! — сердито гаркнуло существо, сдвинув брови или, вернее те участки лба, покрытого мягким мехом, где эти самые брови должны были находиться.

— Почему? — на автомате переспросила Ольга, на всякий случай прикрывая наготу руками. Она была в таком шоке, что совершенно не осознавала своих действий или бездействия. По идее ей бы надо было визжать и панически бросаться вон. Но ступор пригвоздил ее к постели, не позволяя разумно мыслить. В голове вообще был абсолютный вакуум, остались одни инстинкты… Впрочем, фонарик она не опустила.

— Русский мат — средство для изгнания злых духов.

— Ты — злой дух?

— Разве ты меня изгнала? — ворчливо проскрипело существо. — Мне просто немного больно, когда ты материшься. А так я — Хозяин этих мест, Дух деревни, — существо гордо подбоченилось, отчего его огромный половой орган вздрогнул и качнулся, приведя Ольгу в совершеннейший ужас. — Иногда люди видят нас в домах, тогда они называют нас домовыми. Кстати закрой глаза, ты не должна была меня видеть. Если бы не твоя бесовская штука, ты никогда не догадалась бы, что я рядом, так что потуши.

Однако Ольга впала в абсолютный ступор, завороженная чуть подрагивающей огромной дубинкой с раздувшейся багровой головкой размером с детский кулачок. Чудовищный член одновременно и пугал, и притягивал — предыдущее перевозбуждение никуда не делось, хотя и затаилось под пластами иррациональности происходящего.

— Впрочем, ты права, — заключил домовой или Дух деревни, или как там его еще. — Ты смогла сама увидеть меня, поэтому отныне ты — моя наложница! Да! Так будет по справедливости.

С последними словами Домовой сделал пару шажков вперед и неожиданно сильно толкнул сидящую на постели Ольгу. Та упала на спину, а, приподняв голову, увидела между разведенных коленей Духа деревни со вздыбленным членом наперевес.

«Это что же, меня собирается ебать замшелый бред из сказок давно минувших времен?» — промелькнула в голове одинокая мысль. Такого женщина не могла допустить ни в коем случае. Перебирая ногами и руками, она попятилась назад, пока не уперлась лопатками в печку. Телефон упал на пол, и в свете свечи неумолимо приближавшаяся фигура с вздыбленным впереди ужасающим органом выглядела и вовсе жутко.

Тогда Ольга принялась материть Домового на все лады. Тот вначале отшатнулся, но потом устремил в ее глаза грозный взгляд, и язык прилип к небу. В буквальном смысле — слов больше было не разобрать, а из рта неслись только нечленораздельные звуки.

— Как тебе не стыдно? — укоризненно проскрипело существо, приблизившись вплотную. — Ведь все по справедливости!

Ольга отчаянно замычала и отрицательно замотала головой, с ужасом осознавая, что ее ноги сами собой раздвигаются перед важно шествующим по постели духом деревни. Был ли это гипноз — с отказавшимися слушаться языком и ногами, — или старинное волшебство, но воспротивиться Ольга не могла, оказавшись бесстыдно раскрытой перед таким, казалось бы, милым пушистиком. А тот поплевал на ладони и надавил ими на ее бедра так, что затрещали кости. Ольга взвыла, но это было не самым худшим — дух деревни приставил огромную головку к половым губам и без тени сомнения начал вдавливать член в слишком узкую для такого размера дырочку.

Женщина почувствовала себя приговоренной к казни посредством насаживания на кол. Да что там, она уже была не приговоренной, а казнимой таким способом — головка уже раздвинула половые губы и продолжала вдавливаться внутрь.

— Еще немного, еще чуть-чуть, — кряхтел Домовой. — Эх, дубинушка, ухнем!

И член вдруг провалился почти наполовину, растянув дырочку до предела. Женщина вскрикнула, чувствуя себя туфелькой, которую примеряет одна из сестер Золушки.

— Вот видишь, — довольно крякнул дух, — а ты боялась, даже юбка не помялась.

— Да и не было на мне юбки, — застонала женщина, проткнутая огромным половым органом, который ощущался уже где-то под сердцем.

— Ну а я о чем говорю? Не помялась же! — покладисто пожало плечами существо, во всяком случае густой мех встопорщился чуть ниже ушей.

Обрадованная возращением способности говорить Ольга не стала пытаться обматерить Домового, хоть и осознавала, что ее насилует какой-то призрачный дух из старинных сказок. И дело бы даже не в том, что она боялась, что язык снова прилипнет к небу. Огромный член вдруг принес удовольствие несмотря на то, что весьма болезненно растягивал влагалище. Видимо сказалась предшествующая мастурбация — получалось, что она целый вечер усердно готовила себя к такому вот чудовищному инструменту.

Между тем Домовой начал двигаться. Поначалу было больно, к тому же была опаска, что низ живота попросту лопнет до пупка от чудовищного давления, но по мере того, как движения члена внутри учащались, Ольга почувствовала настоящее удовольствие. А когда дух деревни уперся ладонями в груди, сильно сжав их, она сначала сладко застонала, а потом и вовсе стала вскрикивать в такт, надо сказать, уже довольно размашистым ударам.

Оргазм неумолимо приближался, и стоило Домовому сдавить в железных пальцах соски, как тело пронзил разряд. Женщина, зашедшаяся криками, извивалась, пришпиленная к постели чудовищным членом, но с восторгом ощущала, как сокращаются стенки влагалища на толстом стволе. А тут еще в нее изнутри ударил словно сноп искр — дух не выдержал и кончил сразу за ней, вознеся непрекращающийся оргазм на совсем уж недосягаемую высоту. Все еще постанывающая женщина чувствовала, как сперма Домового несмотря на плотно забитый член толчками просачивается из влагалища и течет на простыни…

А потом — пух!… — и Домовой с хлопком попросту исчез. Его сперма тут же хлынула из истерзанного влагалища густым потоком, а женщина обессиленно сползла спиной по печке, боясь даже на сантиметр свести бедра — настолько саднило между ног. «Вот так-то, изнасилована духом из сказаний! Причем к обоюдному удовольствию!» — промелькнула «ободряющая» мысль, а потом Ольга провалилась в сон без сновидений.

Проснулась Ольга поздно утром и какое-то время лежала с закрытыми глазами, пытаясь определить: произошедшее вчера — это бред сумасшедшей или вполне реальная история. В пользу первой версии говорило постельное белье без малейшего следа спермы. Хотя кто мог знать возможности Домового? В нем явно было что-то волшебное. А вот саднящее до сих пор влагалище свидетельствовало, что ее действительно отодрали чем-то вроде полена. Женщина даже открыла глаза и бросила опасливый взгляд в сторону маленькой поленницы возле печки — вдруг она в порыве безумной похоти на самом деле оттрахала себя поленом.

Впрочем, аккуратная стопка, не отличавшаяся от вчерашней, и отсутствие заноз в самом интересном месте опровергало эту версию.

Ольга со стоном встала, попила водички и снова вернулась в постель — после самого бурного оргазма в жизни до сих пор хотелось спать.

Второй раз женщина проснулась уже под вечер. Еще пребывая во власти полудремы, она, лежащая на боку, почувствовала на бедре нечто тяжелое и пушистое. Мысли еще до конца не пробудились, вычерчивая в воображении огромную кошку, примостившуюся на ноге. Потом пришло осознание того, что ее тело абсолютно обнажено…

Она открыла глаза и вздрогнула всем телом — первым в поле зрения попал огромный половой орган в абсолютно эрегированном состоянии. И лишь потом Ольга обнаружила Домового сидевшего на ее бедре, болтающего лаками и слегка подрачивающего свой внушительный фаллос. Между ног еще побаливало после предыдущего полового акта, и угрожающе вздыбленная дубина наводила настоящий страх.

— Ну что, наложница, ты готова?

— К труду и обороне? — пискнула пребывавшая в панике Ольга.

— К сексу, дура!

После этого Домовой завис в воздухе, лишив бедро, надо сказать, очень нежного и шелковистого контакта, а потом женщину против воли сказочная сила развернула на спину, и ноги стали сами собой раздвигаться.

— Погоди, — вскрикнула Ольга. — Давай я сама.

— А чё! Дело говоришь!

Обладание собственным телом тут же вернулось…

«Хрен редьки не слаще, но для моей многострадальной дырочки разница есть», — думала женщина, усаживая Домового на подушку. Глаза существа изумленно раскрылись, когда она склонилась перед ним и, вобрала огромную головку в рот. Несмотря на раскрытые до предела челюсти из-за размеров полового органа, губы тотчас заскользили по стволу, а рука принялась жестко дрочить твердый, словно стальной, фаллос.

— От оно как у вас в городах умеют!

Поначалу Ольга ужасалась от нереальности происходящего… Еще несколько дней назад она состояла в счастливом браке, была примерной женой и заботливой матерью. Жила в городском комфорте, наполненном почти исключительно приятными и необременительными заботами, интересными поездками и дорогим шопингом… А сейчас без малейших угрызений совести отсасывает какому-то замшелому Духу деревни, в которого не верит ни один человек в мире. Его не должно существовать!… Но распахнутые до боли челюсти и особенно губы, ощущающие при скольжении стальную жесткость члена и нежную бугристость вен, говорили о вполне реальном половом органе, находящемся у нее во рту. И почему она вдруг получает наслаждение от минета?

Хотелось воскликнуть: «Что вообще происходит?!» и проснуться. Но сознание уже туманилось от нарастающего возбуждения, а тело само по себе трепетало в такт движению кольца губ по живому горячему члену.

Сюрреализм происходящего был даже в чем-то удобен. Ну в самом деле, кто будет стесняться во сне? И Ольга даже пропустила вторую руку между бедер (первая с нешуточной непроизвольной силой вцепилась в ствол, оттягивая кожицу к основанию). Такого она не позволяла себе с мужем, боясь показать ему, что его ласки недостаточно, и стесняясь получить удовольствие от мастурбации. Сейчас же в этом не было ничего зазорного — бред же или сказка!… И едва пальцы скользнули вдоль щелки, как в горле родился стон, перешедший в сдавленное мычание — огромную головку, занимавшую весь рот, никто не отменял…

Постепенно женщина уже попеременно то трахала себя пальцами, то жестко теребила половые губки, не отказывая себе иногда впиться в них длинными ногтями — и заходилась в страстном мычании.

Боль куда-то улетучилась, и идея заполучить огромный инструмент между бедер казалась все менее безумной. Какие-то подобные мысли видимо родились и в мозгу (или что у него там) Духа деревни.

— А вы, городские, не только всяку чудь, вроде ликтричества, можете удумывать, но и вполне приятственные манеры.

Ольга, сквозь затуманенность вожделения, поняла, что существо довольно тем, как она ему отсасывает… и даже на мгновение испытала гордость за своих, «городских», которые умеют в постели гораздо больше «деревенских». Однако довольство собой было тут же вытеснено легкой паникой, т. к. Дух продолжал:

— Но пора и мою наложницу ублажить.

С последними словами он перевернул женщину на живот, оказавшись сзади. Легкая паника переросла в нешуточную, и Ольга, проскользив коленями по простыне, развела ноги настолько широко, насколько могла — перспектива вновь оказаться с огромным членом во влагалище пугала… И немного возбуждала. Почувствовав, как к влажным губкам приставляется горячая головка, она еще насколько могла приподняла попку, лишь бы облегчить свое положение натягиваемой на рельс перчатки… ну и немножко, чтобы Духу было удобнее… Секундная заминка, когда домовой пыхтя пытался с натягом пропихнуть свою дубину в слишком узкую для таких габаритов дырочку… Но потом огромный член разом скользнул во влажное влагалище, остановившись где-то глубоко-глубоко…

Ольга задохнулась, уверенная, что сможет прямо сейчас описать все складки и вены на задвинутом в нее половом органе. Сама себе она сейчас напоминала морскую звезду, которую взяли за два луча и пытаются разорвать. Сходства добавляло то, что она, оказывается, раскинула руки и вцепилась в простыню, ожидая боли… Однако боли не было…

Женщина прислушалась к своим ощущениям. Член, неспешно двигающийся в плену предельно растянутых половых складок, приносил только наслаждение. С пухлых губ сорвался один хриплый выдох, потом другой… А потом она принялась постанывать в такт медленно ходящему в ней половому органу. Ее возбуждение все нарастало, а когда Дух деревни вцепился в ягодицы, словно клещами, и раздвинул их, женщина сладко вскрикнула, понимая, что он сейчас рассматривает, как чудовищный ствол плотно обнимается ее растянутой дырочкой…

В какой-то момент упругая попка стала подмахивать все учащавшимся ударам. Ольга уже стонала,

не переставая… А когда домовой прилег к ней на спину, она сначала почувствовала такую мягонькую, пушистенькую шерстку, ощущение от которой было таким нежным, а потом — как между простынем и грудью протиснулись ладони и крепко сжали податливые округлости. Ее стоны тут же перешли отрывистые крики, и женщина кончила, вновь бурно и продолжительно, пару минут обитая на пике самого высочайшего блаженства, которое только доступно смертным…

Второй раз (и за сутки, и вообще в жизни) она пришла из небытия в себя после сказочного оргазма. Дух деревни полулежал на подушке рядом, а его великолепное орудие возвышалось к потолку, завораживая своей чудовищной мощью и силой.

— Продолжай, девка! — приказал он.

И женщина вдруг с удивлением поняла, что не против «продолжить».

Она привстала на четвереньки и игриво улыбнулась:

— Слушаю и повинуюсь, мой хозяин!

Ее губы, не переставая улыбаться скользнули по неимоверно раздувшейся головке, потом раздвинулись вобрали внутрь. Некоторое время Ольга прилежно отсасывала, иногда играя с членом языком или лаская головкой нежную щечку.

Затем она встала над Духом деревни во весь рост и стала медленно опускаться, постепенно разводя колени все шире. Наконец навершие уперлось в нежные влажные складки. С губ женщины сорвался сладкий стон, она еще чуть двинула бедрами, и член после секундного сопротивления провалился во влагалище…

Ольга ощутила себя насаженной на кол. Но если это и была пытка, то исключительно сладкая и возбуждающая. Сгибая и разгибая колени, она принялась насаживаться на член. С губ слетали протяжные вздохи, когда головка упиралась где-то под сердцем, или стоны, когда мужской инструмент почти покидал свое прибежище, а потом снова с натугой входил…

Когда же существо принялось поддавать бедрами, нетерпеливо загоняя свою дубину в податливое влагалище, женщина упала на партнера. А он и рад стараться: казалось у нее между бедер орудует отбойный молоток. Женские вскрики неслись без перерыва… Новый оргазм стремительно приближался, и когда рот духа деревни впился в затвердевший до боли сосок, а ладони сильно сжали упругие ягодицы, женщина не выдержала и кончила второй раз подряд. Поначалу оргазм был не столь ярким, но через пару мгновений изнутри ударил горячий гейзер спермы, унесший женскую сущность куда-то за облака…

Утро было восхитительным. Ольга ощущала необычайную бодрость. Все вокруг играло необычайно яркими красками, в организме бурлила энергия. Женщина, как была голышом, встала, отметив мимоходом, что простыни снова сияли белизной и свежестью, и, напевая, протанцевала к ростовому зеркалу. Ей показалось, что она выглядит гораздо свежее? Нет, с телом и раньше было все в порядке, но куда подевались круги под глазами? Горькие складки в уголках рта?..

— Нагнись! — послышался сзади голос… В отражении показался Дух деревни с вновь вздыбленным членом.

Ольга без раздумий выполнила приказанье, оперевшись на раму и расставив ноги пошире… Хотя нет, она пару секунд раздумывала, как он подберется к ее дырочке…

Впрочем, долго размышлять над технической проблемой ей не пришлось: домовой, ловко перебирая руками и лапками, мгновенно забрался по длинным ногам, и влагалище снова было туго наполнилось толстым членом… Почувствовать наслаждение даже не мешало то, что в ее нежную кожу на ягодицах вцепились коготки лап. Ладони Дух деревни положил на плечи и, по всей видимости, чувствовал себя весьма комфортно, только покряхтывал, раз за разом засаживая свою дубинку до самого упора… Ольге оставалось только оставалось услужливо прогибать спину…

Утренние ощущения были не такими, как ночные. Она была далека от того экстаза, но ходящий внутри огромный член все равно доставлял неимоверное наслаждение. К тому же она почувствовала определенное удовольствие от того, что Дух деревни может пользоваться своей наложницей — вот так, без прелюдий, не интересуясь ее мнением и готовностью…

Однако, когда толстый член принялся накачивать влагалище спермой, женщина тихо простонала, сотрясаясь в «обычном» оргазме. Ощущения были примерно такими же, как с мужем, но теперь она вдруг осознала, что это всего лишь прелюдия, затравка к тому, что будет вечером… Организм четко ощущал: этот быстрый секс только раззадорил тело, и часов через 12 она снова станет развратной фурией, бесстыдной и голодной до огромного члена…

Обо всем этом Ольга размышляла, чуть рассеянно улыбаясь, все так же упираясь в зеркало ладонями и ощущая, как сперма стекает по внутренней стороне бедер… И лишь какое-то время спустя до сознания добрались слова хозяина, которые он сказал едва спрыгнул с нее: «Девка, оденься, к обеду гости будут!… А я — в город… Завтрак на столе, одёжка твоя чистая и выглаженная».

Гадая, кто бы это мог заявиться в этот захолустный уголок — какие-то люди или сущности, вроде Духа деревни, — Ольга пристроилась в кресле, наслаждаясь чистым воздухом и приподнятым настроением… По размышлению она решила к и так отсутствующему бюстику не надевать и трусики. Ну а вдруг домовой захочет попользовать ею сразу, как гости уйдут, а у него между задумкой поиметь свою наложницу и свершившимся фактом перерывчик небольшой! И зачем тратить лишние мгновения на снимание последнего препятствия?..

Однако, когда возле ворот остановился огромный джип, и из него вылез бывший, она поначалу растерялась. Все же она всегда была верной женой, а тут сидит в грезах об огромном члене… чужом… и уже без трусов!… А тут муж, пусть и бывший… Сволочь и вообще выгнавший ее на улицу чуть ли в чем мать родила… Но ведь сколько лет в верности с ним прожито!

Бывший был какой-то потрепанный, взъерошенный и всклокоченный. Едва он проскочил в калитку, тут же бросился на колени и пополз к Ольге на трех конечностях, протягивая руку, в которой был комок ключей. Он завывал на ходу:

— Пощади! Избавь от этой муки! Все теперь твое, все уже переписал на тебя — квартира твоя, машины тоже, фирму готовят к передаче, только пощади!..

Несмотря на то, что Ольга ничего не понимала, она царственно встала (только поспешно одернув юбку) и, подойдя к мужу, униженно ползающему перед ней в пыли, забрала ключи и спросила:

— Все правильно сделал… Только что с тобой произошло?

— Мне запрещено говорить.

Она пожала плечами:

— Не пойму, от меня-то что требуется?

— Умоляю, скажи: «Дух деревни, избавляю человече энтого от муки»…

Тут все стало на свои места. И слова домового о гостях, и странности в поведении мужа. По всей видимости он сотворил с супругом что-то прямо противоположное тому, что она ощущала, появляясь в деревне… Усиленное в несколько раз… Несколько тысяч раз…

Ольга пожала плечами и произнесла указанные слова.

В тот же миг муж с тихим хлопком исчез… Нет, все-таки не исчез… На месте, где он только что стоял на коленях, обнаружилось существо как две капли воды похожее на Духа деревни… Только размером с цыпленка!

— Ути-пути, какая прелесть!

Ольга нагнулась и посадила меховую игрушку на ладонь:

— Ты кто?

— Новый Дух деревни, — жалобно пропищало откуда-то из центра пушистого шара.

— И мой бывший муж… — пробормотала немного встревожено женщина, размышляя, куда девался прежний домовой. — Ладно, поехали домой?

— Нельзя мне, таперича здеся мой дом…

Несмотря на то, что вечер был восхитительно хорош — она понежилась в пузырьках в ванной, поиграла с сыном, отобрав это право у только что нанятой новой няни, уложила его спать, пробежалась по социальным сетям, — на душе было тоскливо, в ней образовалась какая-то пустота и щемящее чувство утраты: Духа деревни, того старого, не чувствовалось…

Однако, едва она скинула халатик, чтобы лечь в пахнувшую ландышем постель, как чувство тоски внезапно улетучилось. Уголки губ непроизвольно поползли вверх, а сердце вдруг забилось часто-часто.

И она совершенно не удивилась, когда на подушках с тихим хлопком возникло пушистое существо с огромным членом, восстававшим к потолку.

— Давай, наложница, сначала по-нашему, по-городскому…

Ольга устроилась перед домовым и сомкнула губы на багровой головке, а существо, собрав ее пушистые волосы в кулак, принялось насаживать ртом на свой кол… И приговаривало при этом:

— У тебя повышение, девка. Ты теперь наложница Духа города. Ох, наведу я здесь порядку! А то ишь, разболтались. Пьянку пьянствуют, чё-то колют в вены непотребное. Это уж, не говоря о таких поганцах, как твой давешний муж… Ну, все раком вставай, оприходую тебя по старинке…