Глава 3«Хочется, как лучше, а получается как всегда»

Буквально «сидя», на дембельском чемодане, меня срочно вызвал к себе командир части, к тому времени его возил другой солдат, примерно такой же комплекции что и я. Он был родом из Сибири и соответственно с таким же неистребимым здоровьем, если не врал конечно, то хвастался, что вместе с батей своим, на медведя с рогатиной ходил охотится. Погляжу я на него как он с медведихой Жанной здесь справится, по правде говоря заебала она меня и это не в переносном смысле, а буквально.

Толи женщина перед климаксом вспыхивает словно свечка, для продления рода, толи действительно нимфоманкой стала, но дошло до того, что я практически не вылезал из ее постели. Причем «табу» у нас не было совершенно никакого, женщина подставляла все свои дырки с безотказностью бордельной проститутки, да еще приговаривая:

— Узнаю, что твой член еще в какую пизду залез, вырву с корнем! Понял милый?

Анжелку отправили к бабушке в деревню, аж на целый месяц, типа помочь по хозяйству. Представляю себе, как такая красотка с наманикюренными «коготками», будет свиньям хвосты крутить и корову доить. Отвозил на вокзал ее снова я и сделал остановку, на том самом памятном месте «со змеей», где девушка исполнила не одно, а все три мои желания, как «золотая рыбка». Я словно в последний раз, сумел поиметь девушку в рот, в жопу и в пиздюльку, наполняя все три отверстия, семенной жидкостью. В самом конце. еще пописал на грудь, хотя первая струя вырвалась прямо на лицо и от неожиданности она даже глотнула пару капель, морщась и плюясь на землю.

— Все, мы в расчете и даже с избытком! У меня кстати «задержка» Артур, так что готовься «папочка», после поездки в деревню к бабке, можешь сватов засылать или как там по правильному принято делать?

— Да, я, что, только рад Анжелочка, по приезду сразу пойду свататься, думаю твои «родаки», против не будут!

Но вдруг красочно представив лицо ее ревнивой мамочки, как-то сразу погрустнел и до самого поезда мы уже не разговаривали. Лишь затаскивая тяжелый чемодан с разными подарками в купе, я поцеловал невесту в губы и произнес:

— Возвращайся поскорее любимая, а то я уже заскучал! Я даже новый стих сочинил, чтобы помнить каждый миллиметр твоего безупречного тела: — и на ухо, зашептал:

Мой идеал –прекрасное творенье, подобной женщине, похожую на розу.

Я благодарен жизни, что мое сознанье, использует подсказку сердца, разума, души ранимой, ушедшей боли — таинство забвенья.

Воображаю дивный силуэт, на фоне утренней зари. О боги! Да любой поэт при виде чудной красоты, сказал бы: — Ты вовек живи!

Лицо, фигура, ангел мой небесный… важна тут каждая деталь. Воображаемый сознанием телесно, я возношусь в неведанную даль.

Вот, волосы нет более прелестных, чем вот таких пушистых светлых, разящих словно гром небесный, вдохнувши, ощущаю я, божественный Грааль…

По-колдовски притягивают силой неопасной, вздымаясь словно в день ненастный.

Слегка прикрытый волосами лоб, в задумчивости мудрой, с конфигурациею трудной смотрят брови, без опаски. Глаза — два изумрудных камня, играющих в лучах луны и ласки.

Вот носик чудный небольшой, прелестны щечки, ушки. О Боже! Ротик словно неземной, дороже во сто крат, любой «златавой» безделушки.

А губки наслаждение любой забавы, приоткрывают зубки, основ блестящих, белоснежных. Вот грудь шевелится игриво, желая испытать прикосновений нежных.

Нет, в мире лучше наслажденья, чем поцелуй любимой…чем любовь! Влюблённые богам сравнимы, от ласк, влюбленных быстро «закипает» кровь!

Уста девичьи, заканчиваются гордым подбородком, преходящим в шею. Манящую для поцелуя, поистине нет слов ее милуя. Очаровательные плечи, покрытые прозрачной тканью, глаз балуя.

Вот руки держат голову надменно, приподнимая этим груди. Они манят, разят, мгновенно лишь только взглядом обойдя. Девичьи груди, как они прелестны от возбуждения — набухшие, сочны, нежны, любви покорные как всем уже известно.

Минуя втянутый живот и взором обводя, открылись бедра, а меж них, «запрет» великий, таинство храня. Оплот блаженства неприступный гордый, кто созерцал его однажды, великолепие браня…

О чудо! Раздвигаясь, открылись женские врата… любви, сей дивный облик, идеал. Проник вовнутрь и чувственно, я органом мужским, всю силу осознал.

Духовный мир покрыт сплошными чудесами — нельзя смотреть на тело лишь глазами…

Когда я закончил, то заметил, что глазах девушки был восторг и удивление, но вместо слов благодарности, эта мерзавка, потеребив меня за пах, длинными ногтями, лишь буркнула:

— Узнаю, что ты мне изменяешь, оторву хуй нахуй, так и знай!

Отчего настроение у меня совсем испортилось. Очередь уже образовалась к моему мужскому «богатству», по поводу его отрывания, а ежели еще и батянька претензии предъявит, то точно не уцелею, вот у него-то как раз шансов и причин было по более… и жену и дочку оприходовал.

Как только своего командира в штаб привозил, так сразу же возвращался обратно для разных нужд «жадины-говядины». Часто ловил в машине, на себе тоскливый взгляд «борова», толи по причине жалости ко мне, толи к себе, уж не знаю, но «веревки вить» его жена могла из любого мужика, это точно. Думаю, что во времена правления королей, она была бы настоящим «серым кардиналом», реально правящим государством.

Чувствуя, что разговор будет «тяжелый», причем абсолютно не понимая, о дочке речь пойдет или о жене, я мысленно перекрестился и вошел в кабинет.

Взгляд моего руководства, явно принявшего «на грудь» или как там по-модному «надринкингшегося» по самое горло, ни сулил ничего хорошего, а то что на столе лежал пистолет «МАКАРОВА», без кобуры, вообще привел в состояние легкой паники.

— Проходи, зятек, не межуйся, раньше-то, когда Анжелку брюхатил, так не боялся, да?!- произнесён он голосом Калигулы, и я на всякий случай поглядел в открытое окно… блин третий этаж… но ежели стрелять начнет, хоть какой-то шанс выпрыгнуть будет, а со сломанными ногами жить еще можно.

— Так, это я хочу… могу… прошу… руку вашей дрочери… извините дочери Анжелы!

— Конечно, подлец, только рука и осталась, думаю, что все остальные места ты уже давно пометил: — злобно, словно змей зашипел, «боров», ласково поглаживая рукоятку табельного оружия.

— Да нет, руки и сердца прошу, мы любим друг друга! — пробормотал я, незаметно пятясь в сторону спасительного окна, желая пригнуть даже «щучкой», лишь-бы, член мой любимый, не отстрелил, куда ж я без него?

— Командир… Владлен Иванович… папа… мы по взаимному согласию… я люблю… ваша дочь сама хотела: — бормотал я несвязно, но судя по тому как он смотрел на меня, выбирая место куда бы стрельнуть, шансов уцелеть у меня было не много.

— Мою жену Жанночку ты тоже по обоюдному согласию? Тоже значится любишь? Наверное, руки и сердца попросишь? Ты чего рядовой, думал, что я совсем тупой, и ежели бухаю беспробудно, то ничего не замечаю? Ошибаешься милок… очень ошибаешься… если бы не ее папаша расчудесный и должность моя «козырная», давно бы под зад коленом дал, а так приходится терпеть… но всякому терпению приходит конец! Если знаешь молитвы какие, читай, напоследок, я тебя сейчас пристрелю, а дежурный по штабу, твой труп в лесу закопает, он не мне должен… знаешь на службе, сколько несчастных случаев бывает?

Когда он договаривал последнюю фразу и медленно, словно наслаждаясь стал приподнимать пистолет в сторону моей головы, я просто зажмурился. Громкий звонок штабного телефона, заставил меня вздрогнуть и открыть глаза. Командир части стоял по стойке смирно и внимательно слушал трубку, потом медленно опустился на стул, роняя трубку телефона на пол и устало прошептал:

— Повезло тебе «щенок», ты даже не представляешь, как повезло. Можно сказать, ангел хранитель руку мою отвел от смертоубийства. Жанка только что звонила, беременная она, думаю, что тоже от тебя, гадёныш, а убивать отца двух моих внуков я уже не могу! Да и покладистой она стала, как раньше в молодости Владленчиком обозвала, а не скотиной пьяной.

— Поздравляю, вас… то есть, нас!

— Умолкни паршивец да принеси бутылку коньяка, она за твоей спиной в шкафу стоит, там же конфеты шоколадные, лучше закуски не придумаешь. Нужно по-человечески такое дело отпраздновать, да завтра снова проверка «едрена вошь», ежели не пьянки эти, то сам бы отцом был, а так сплошное расстройство. Нужно либо бухать, либо ебать!

— Вам сколько налить, до краев или до половины: — спросил я, видя, как мой будущий тесть достанет большие граненые стаканы, из-под стола.

— До половины, ты молокосос пить будешь, а настоящие мужики только до краев! Ладно за тебя «гадёныш» … я пить точно не буду, а от, за детишек будущих, обязательно. Только ты не бухай как, а я договорились?

— Не чокаясь, от опрокинул горячительную жидкость, отломил кусочек конфеты. Потом съев ее, добавил:

— Давай за наших баб, хотя они теперь больше твои, ну и хуй с вами со всеми!

Второй тост, он уже чокнулся с моим стаканом, а произнося третий, посмотрел на меня мутными «надринкингованными» глазами спросил:

— Ты меня уважаешь? Думаю, что уважаешь, давай за нас мужиков… настоящих мужиков с хуями на полдевятого, а не на пол шестого! Лады? Раньше-то и жену ебал регулярно и на секретутку силы оставались и со связистками в сауне, с двумя… тремя справлялся, а сейчас…

Потом облокотился на локти и тихо заплакал. Мне было настолько его жалко, что я сам стал рюмсять носом, проклиная себя за все несчастия, что принес в его дом, но разве был другой выход, разве мы пишем сценарий своей собственной жизни сами? По-моему, наши линии судьбы давно уже расписаны, а мы лишь следуем, этим предначертаниям свыше, а вы как думаете?