35

Андрей приподнял двумя руками литровую банку берёзового сока и глубокими глотками опустошил её. В голове стоял туман, утренняя вакханалия мелькала перед глазами. Настя сменялась Вероникой, та получала ремнём по заднице и бежала с рёвом из комнаты.

«Чёрти что!» — он нахмурился.

И всё же он был доволен. Девушки, судя по весёлому щебету голосов в саду, помирились. Отец Насти не был против того, что Андрей спит с его дочерью и уж тем более Вероникой. Единственное, что требовалось, это не доводить дела амурные до ручки. Если бы Катя ещё не рвалась с таким рвением на рыбалку, душа бы его и вовсе пришла к умиротворению, но, как ни странно, на душе скребли кошки.

«Как она там?» — переживал Андрей за дочку, тяжело вздыхая.

Лишь ближе к вечеру он смог уединиться с Катей в саду. Её потрёпанный вид по возвращении с рыбалки указывал на неотвратимость улик, и Андрей сразу перешёл к делу:

— Что у вас сегодня было на рыбалке?

Андрей хитростью заманил Катю к сараю, девчонки шли купаться на озеро. Михаил отправился в город затариться. И вот они остались одни, Катя вприпрыжку догоняла подруг, когда он неожиданно попросил её остаться на пару минут, обсудить кое-какие вопросы, якобы связанные с учёбой в институте.

Катя стояла перед ним, хлопая ресницами, оторопев от неожиданного натиска.

— Ничего, рыбалка, — пробурчала она, опуская глазки.

— Не ври мне! — Андрей с отвращением поморщился. — Думаешь, я не знаю, что ты чуть не залетела недавно? Хочешь всё-таки забеременеть, да? — он смотрел на неё с осуждением.

— Нет, — прошептала Катя, не поднимая глаз.

— Он к тебе приставал? — спросил Андрей, слегка смягчив тон.

— Кто? — Катя подняла глазки.

— Кто-кто! Дед Пихто! Михаил тебя трогал? — Андрей стиснул зубы, сощурился.

— У нас ничего не было, — Катя испуганно и тяжело сопела в нос.

Андрей хмыкнул, ухмыльнулся.

— А что так? — он с презрением оценивал вид ни в чём неповинной цацы, которую она из себя корчила.

Катя молчала.

— Ладно, Кать, не бойся, — Андрей жевал губы, размышляя. — Чё было, то уже не вернуть. Пообещай мне только вот что. Слышишь меня? — он дождался пока дочь поднимет взгляд и кивнёт. — Не спи с кем попало, как Вероника. Это очень плохо. Найди себе мальчика и занимайся с ним своими делами, а со всеми подряд не надо спать. Ты знаешь, к чему это приведёт.

— Я и не сплю, — дочь надулась, как мышь на крупу.

— Да я ж тебя не осуждаю, Катюша. Ты пойми, я тебе как лучше хочу. Ну вот с дядей Мишей, например. Он уже старый человек для тебя. Ты для него развлечение, временная забава. Он для тебя тоже. Вы побалуетесь и разбежитесь. Я не против. Но так, чтобы без последствий. Понимаешь?

Катя кивнула, горячая кровь густой краской прилила к лицу.

— А вы с Настей тоже балуетесь? — вырвалось у неё.

Андрей замер от неожиданности. Взгляд его сосредоточился на лице дочери, уж больно похожей выражением надутых губок и обиженной интонацией на маму.

«Вся в мать!» — мелькнула гневная мысль, и ему тут же пришлось подавить в себе приступ разгоравшейся ярости.

— У нас это случайно получилось, — он стиснул челюсти.

Катя стояла перед ним отвернув головку в сторону, явно думала о нём с осуждением. Объяснять ей что-либо не имело смысла, да и кто она такая, чтобы перед ней отчитываться? Сама врёт и не краснеет.

— Ладно, иди уже на озеро, — выдавил он с неприкрытым бессилием.

И она поскакала по дорожке меж кустов, как зайчик, только попка замелькала. Через минуту её вертлявая фигурка скрылась на лугу за поворотом.

Андрей размышлял о признании дочери своей вины.

«Значит всё это правда, — думал он, стиснув зубы. — Неизвестно ещё, кто из этой троицы больше всех гуляет», — он опять тяжело вздохнул, окидывая унылым взглядом опустевшую дачу.

writеrmаximе@gmаil.cоm writеrmаximе. wоrdprеss. cоm

36

Поздно вечером Михаил Корчагин, дождавшись когда Солнцев ляжет спать, вышел на улицу. В кромешной тьме светился лишь фонарь возле бани — условный знак, что всё на мази. Миша крадущейся походкой отправился к заветной цели. Там его уже ждала Вероника.

— Ну как вы тут, барышня, соскучились? — он плотно прикрыл за собой дверь, одновременно разглядывая сексуальный наряд девочки, специально принарядившейся для него.

— Чего так долго? — Вероничка выкрутила нижнюю губку, приподнялась с матраса.

Она лежала на боку в шёлковой ночнушке и чулочках. Место, где сходились резинки с нижним краем неглиже, обнаружилось отсутствием трусиков, вся бритая киска Вероники открылась розовой мякотью внутренних губок. Миша сразу ощутил движение члена в шортах.

— Долго сказка сказывается, да не долго дело делается, — он приблизился, его бугрящийся пах почти приник к довольному лицу озорницы.

Она захихикала, стягивая с него шорты с трусами. Член выпрыгнул, освободившись от давления.

— А у меня сегодня дела, — пропела Вероника. Её губы вытянулись в поцелуй, прошлись по головке, замерли на дырочке мочевого канала. Кончик языка вывалился и упёрся в щёлочку, заиграл, стараясь проникнуть в неё. Левой рукой девушка держала член у основания, стягивала кожу, создавая дополнительное препятствие для оттока крови.

— Тогда не будем торопиться, — Миша двумя ладонями обхватил голову Вероники и насадил её жадный ротик на член. Она захлюпала в такт с его подрагиваниями в бёдрах, весело загудела, хватаясь двумя руками за ствол и яйца.

— А давай в попу? — задыхаясь произнесла она, когда он оторвал её на секунду, чтобы она отдышалась. Отирая губы, она бросала на Мишу пьяные блестящие взгляды. Её губки вывернуло от жёсткого минета, щёки разрумянило.

Миша хмыкнул, расплываясь в улыбке пещерного дикаря:

— А попа не треснет? — он потрепал это чудо по щеке.

Вероника выудила из кармашка шортиков, валявшихся здесь же, тюбик, протянула Михаилу.

— Вазелин, — прочитал он. — Ну что ж можно попробовать. Только ты говори, если будет больно, — он с сомнением посмотрел на хрупкую фигурку под ним.

— Хорошо, — шёпотом отозвалась шалунья. — Не спеши, и всё получится.

Он удивлённо повёл бровёй, но малышка этого движения не заметила. Она была вся увлечена предстоящим. Подложив подушку под живот, Алашеева легла на матрас, разъехалась коленями в стороны, выставляя свой худой зад на обозрение. В тусклом свете жёлтой лампочки узелок её ануса девственным стягиванием обозначил место проникновения. Это было узкое место в основании ягодиц, неглубокий кратер под самым копчиком. Чуть ниже из полураскрытых губок влагалища растянулась по подушке белая нить томпона. Вероника кровоточила, хоть визуально этого не наблюдалось. Миша с любовью похлопал нежные колобки ягодиц, растянул их в стороны и вновь свёл до узкой щели. Выдавив полный кратер вазелина, он дал Веронике время успокоиться и прийти в себя. Она ёрзала, хихикая. Ровный заряд белого, тягучего и липкого, как жир, вещества лёг по кругу. Он принялся аккуратными мазками средним пальцем запихивать сгустки мази в анус. Наконец сфинктер захлюпал вокруг пальца, зачавкал, фаланга легко влетала до конца. Девушка под ним плавилась, извивалась, сообщая об удовольствии урчанием и сдавленными стонами. Она по-прежнему хихикала, попа задвигалась навстречу. Её копчик то и дело натыкался на большой палец Михаила. Он приглаживал меченосный хвостик, чувствуя, как жирный вазелин гуляет по горячему сфинктеру Вероники, её попа превратилась в сплошное мессиво.

— Резинку будем надевать? — осведомился он для проформы.

— Зачем? — Вероника, выкрутив голову, бросила на него озорной взгляд.

— Хм, — Миша растянулся в довольной улыбке. — Ладно, проехали.

Он закинул левую ногу на лавочку, нашёл удобное положение. Его грудь почти опустилась к голове Вероники, щекой он нашёл поцелуй девушки.

— Не боишься? — спросил он, приставляя член к анусу.

— Не-а, — шепнула она, вытягивая

губки.

Он начал медленно продавливать путь внутрь, раздвигая предел допустимого. Осознав, что ствол не спешит погружаться даже в тщательно смазанный сфинктер, Михаил дал задний ход.

— Ща, погодь, — он нахмурился, выдавил очередного белого червяка из тюбика, размазал жир по головке и верхней части ствола. Ладонь покрылась неприятной липкой субстанцией. Сжав кулак до белых костяшек, Михаил вновь нашёл упор в лавочке, опустился грудью на Веронику и вздыбленным членом воткнулся в место проникновения.

— М-м-м! — застонала Вероника, закидывая голову назад.

Он нашёл её губы, воткнул язык глубоко в рот, забил чечётку. Теперь сразу два органа — член и язык — ныряли в шалунью, соревнуясь в глубине погружения. Член входил всё туже, пока не застрял где-то на половине длины. Миша поймал ритм и принялся медленными раскачиваниями цеплять девушку за попу. Он влетал в неё, скользя как по маслу, и в то же время ощущал несоизмеримое с влагалищем давление. Казалось, сфинктер Вероники стискивал его, как кулак, пытаясь вытолкнуть наружу. Так Миша и двигался, вылетая почти полностью, чтобы с новой силой ринуться в живой, играющий одной тугой мышцей, обжигающе горячий кулачок. Он цеплял её рогом, долбил всё быстрее, пока она не сдалась. Расслабление в заднице Вероники ознаменовалось нежным чавканием. Она заёрзала, захихикала, а Миша заулыбался в ответ. Его бёдра заработали быстрее, чувствуя свободу проникновения. В какой-то момент Миша отдался онемению, бесчувственному звериному инстинкту, диктующему дальнейшее ускорение. Внезапно анус под ним схлопнулся, стискивая гуляющий ствол, заставил удовольствие вернуться, проявиться остротой ощущений, и он изогнулся в пояснице, припечатал девушку окончательно, яйца опустились на влагалище, задёргались, знаменуя оргазм. Ствол интенсивно закачивал сперму в Вероникин зад, взрываясь глубоко внутри мощными струями.

— М-м-м, — мычала Вероника, сжимая ягодицы. Её сфинктер дёргался в такт со спазмами члена, выдаивал Михаила без остатка. Он вылизывал горячий рот девушки, не менее горячий, чем её мягкий зад, разбитый изнутри, залитый под завязку горячей смесью вазелина и семени.

— Тебе понравилось? — спросила егоза, играя ягодицами.

Миша ухмыльнулся, обхватил ладонью правый колобок, сжал его, чувствуя как глубоко сидит член.

— А тебе? — переспросил он.

— Да, очень, — она закивала, завиляла задом, раскачиваясь, призывая его к новым подвигам.

Но он был выжат как лимон, валился с ног. Внезапно усталость накатила ватной тяжестью в руках и спине. Вытянув член из ануса, Михаил опустился на лавочку за матрасом. Широко раскинув колени, он с интересом наблюдал, как постепенно ствол терял твёрдость, опускался головкой в пол.

— Катя вам что-нибудь говорила сегодня? — спросил он.

— Ну так… — Вероника легла набок, облокотившись на матрас, подпёрла голову рукой. — А что?

— У меня к тебе будет небольшая просьба, — он усмехнулся.

— Для тебя, папочка, всё что угодно, — глаза Вероники засияли шаловливыми огоньками.

— Ты когда в следующий раз сюда придёшь, возьми её с собой. Пусть посмотрит.

— Она же видела уже всё, — Вероника наморщила лобик, надула губки.

— Видела, да не всё. Пускай учится.

Вероника расплылась в улыбке.

— Хочешь втроём попробовать? — на лице шалуньи застыло озорство интриги.

Михаил вновь хмыкнул, покачивая головой, оскалился:

— А ты нет?

— Я? — она выпучила круглые глазки. — Я только за.

— Ну и отлично, — он вытянул руку и, обхватив Веронику за щёку, погладил её большим пальцем. Их взгляды встретились. — Подготовь её. Сможешь? — он сощурился.

— Для тебя, папочка, всё что угодно, — она коварством лисицы выгнулась в спине и, вытягивая пальчики на руках, поползла к поникшей палке члена. Её губы нашли головку, облизнули её, зубки обнажились, впились, царапнули, в следующий момент ротик заглотнул всю сливу с частью ствола, заскользил по поникшей плоти, взывая её к активации. Миша гладил девушку по голове, её густые волосы развевались в паху, грели бёдра, он сам увеличивал темп, раскачивал возникающее удовольствие. Задница Вероники подтекала жирной струйкой. Он нашёл анус средним пальцем, воткнул фалангу на три сантиметра, потянул. С громким чмоком вырывающегося воздуха из попы потекла сперма, замешанная на вазелине. Она вся полнилась горячей жидкостью. Чистой, без примеси кала.

— Ты что, клизму себе сделала? — догадался он.

— Угу, — промурлыкала она, не отрываясь от вырастающего члена.

— Раньше таким занималась?

— Неа, — Вероника оторвалась на секунду. — Только с тобой, — вновь присосалась.

Он хмыкнул.

— По тебе не скажешь.

— Это что значит? — она нахмурила лобик.

— Комплимент твоей заднице, — он пришлёпнул ближнюю к себе ягодицу.

— А, — Вероника вернулась к минету.

Вывернувшись, она лежала под ним, заглядывала в глаза, опуская томно веки. На его лице играла улыбка, он гладил её по щеке, скользил грубыми ладонями по грудкам под ночнушкой, терзал затвердевшие сосочки. Внизу живота вновь разгоралась животная похоть, в этот раз он не оставит её задницу без должного внимания. Запрыгнув ногами на матрас, Михаил опрокинул девушку на живот и приступил к работе.

writеrmаximе@gmаil. cоm writеrmаximе. wоrdprеss. cоm