— Марьяна ты….!!!!

— воскликнул Иван смотря на связанную девушку. Та ему не ответила, но тоже вытаращила на него глаза и по её удивленному взгляду. Было видно что эта Марьяна хорошо знала нашего Ивана. А ещё девушка вовсю пялилась на Марину. Ведь на моей матери был одет считай на голое тело, немецкий офицерский китель с погонами оберлейтенанта. И в руке Мариша держала шмайссер, направленный на таинственную ночную гостью. Да ещё вдобавок чёрный заросший лобок Маришы, который едва прикрывал крошечный лоскуток белых мини-бикини. Делали мою мать в глазах девушки очевидно из прошлого, фантастически пугающей. После боя с немцами волосы у Марины были растрепанны, а её зелёные глаза горели огнём.

— Не бойся нас милая, мы тебя не тронем. И ты в безопасности….

— сказала девушке моя мать как бы успокаивая её. Но слова Марины мало подействовали на связанную и сильно избитую девчонку. Она была до смерти напугана, и очевидно приняла нас за полицаев. А тут ещё к мосту подошли остальные члены нашего отряда. Михалыч, Витёк и Оксана со Светой. Они были одеты и в руках у них было оружие. Советский автомат » ППШ» держала в руках Света. Девушка зачем-то одела на себя свою милицейскую форму с погонами лейтенанта. И автомат времён ВОВ в её руках, выглядел устрашающе.

Михалыч её дядька, держал » тт» своего деда Ивана, а его жена Оксана, вооружилась карманным «вальтером». У моего старшего брата был верный » люгер». Уже практически рассвело и летнее солнце начинало вставить в тумане за дальним лесом. Мост после взрыва растяжки с пятью гранатами, горел и реку заволокло дымом. Но мы и не думали его тушить. Всем нам стало очевидно, что этот мост является связью между прошлым и будущем. И будет лучше если деревянный настил на мосту сгорит. Тогда к нам из прошлого по нему не будут приезжать незванные гости. Да из настоящего тоже, с той стороны от райцентра уже никто не проедет. И у меня даже появилась идея, предложить Марине, использовать часть мин лежащих в соседнем доме где раньше жил Михалыч. Для полного уничтожения моста. Ведь сваи у него были бетонные и по ним можно настелить новый настил из досок.

— У вас что тут взрыв был? Почему мост горит? Даже на деревне было слышно как тут на реке бабахнуло…..

— спросил у меня изумленный Витёк. Он во все глаза уставился на девушку лежавшую на мосту. И зачем-то наставил на неё пистолет.

— Не бойся дочка, это свои и мы не собираемся тебя убивать……

— успокоила Марина, девушку из прошлого, и с помощью родственника Михалыча. Помогла ей подняться с моста. Он уже горел вовсю и оставаться на нем было опасно.

— Костя, посмотри у Ханны в рюказаке нож, и дай его мне…..

— попросила меня моя мать, и я быстро выполнил её просьбу. Немецкий окопный нож лежал среди чашек и ложек в рюкзаке заправленный в чехол. Я достал нож и отдал его матери. А та повесив автомат на плечо, вытащила нож из ножен. И разрезала на руках и ногах верёвки, которыми была связана девушка.

— Получай гад, предатель, иуда……

— неожиданно для всех Марьяна как её назвал Иван. Воспользовавшись тем что Марина повесив автомат на плечо, и разрезала ей верёвки. Таинственная гостья из прошлого, сорвала автомат у неё с плеча и направив его ствол в сторону стоящего рядом Ивана, нажала на курок. Но автомат в руках Марьяны лишь щелкнул. На счастье побледневшего Ивана, который очевидно прощался с жизнью в эти секунды. У » шмайссера» атаманши Маришы, кончились патроны. Во время скоротечного боя с немцами на мосту. Моя мать стреляла длинными очередями и быстро опустошила магазин немецкого автомата. А запасного у неё не было, вот и щелкнул затвор » шмайссера» в холостую.

— Ах ты сука, подстилка партизанская. Да я тебя курву сейчас на куски порву….

— заорал пришедший в себя от испуга Иван. И было бросился на Марьяну в желании её убить. Как его остановила Марина.

— Успокойся Ваня. И ты тоже дочка успокойся. Или я тебя успокою чтобы ты чужое оружие не хватала……

— резко сказала обеим противникам моя мать, и с размазу залепила Марьяне пощечину. Да так сильно что у девушки дернулась голова. И мне стало жалко избитую немцами партизанку. Да ещё чокнутая Марина ей по лицу долбанула. Но моя мать как всегда была права. Получив пощечину по лицу от женщины в немецком офицерском мундире. Марьяна как бы успокоилась, безошибочно признав в этой высокой рыжей женщине в странном купальнике, старшую.

— Давай как милая я тебя свяжу для твоего же блага…..

— сказала Марина избитой девушке стоящей на мосту в зареве пожара. Как Света её опередила, она достала из кармана милицейского кителя наручники. Незаменимый атрибут любого провинциального мента. И ловко, профессионально, застегнула их на запястьях Марьяны.

— Вот мама, это понадежнее ваших верёвок будет. А ты сука если ещё раз попробуешь взять без спросу чужое оружие. Я тебя сама прибью….

— Света замахнулась на закованную в наручники партизану, прикладом советского автомата. По глазам моей невесты было видно, что она испытывает к Марьяне неприязнь. Из за того что девушка была красивой и с приличными формами под одеждой. Хотя у знакомой Ивана, было синее лицо от побоев, оно было симпатичным. Да и под разодранной гимнастеркой у партизанки, выпирали приличные неразмятые сисяры. И под чёрной юбкой, проступал нехилый попец. Моя невеста, видела в этой Марьяне опасную конкурентку на любовном фронте. А у меня даже член встал глядя на соблазнительные формы скрытые под одеждой у молодой партизанки.

Интересно ебли её немцы? Или только собирались ебать по прибытию в Локоть. Я знал из книг, что фашисты насиловали советских женщин. И было очевидным что немцы собирались не только допрашивать попавшую в плен советскую партизанку. Но и насиловать её, прежде чем как окончательно запытать. И счастье девушки что она вместе с пленившими её фашистами оказалась на время в будущем. А мы с Ханной под мостом, где и услышали немецкие голоса. Ну а дальше стечение обстоятельств.

Немцы растворились в белесом тумане на том берегу. Где очевидно попали в своё время в сорок второй год. И докладывали начальству в Локте. Что на них напали партизаны в окрестностях Плетнёвки, и отбили пленницу. Хотя следов боя и пожара на мосту через реку Плетнёвку, в принципе не должно быть. Да и мост в войну тогда был другим. И если командование Вермахта захочет проверить слова своих солдат. То не найдёт на мосту следов взрыва и возле него тоже. И троих жандармов может ждать трибунал.

Хотя кто знает, может возле Плетнёвского моста и был бой с партизанами в войну. А следы от другого боестолкновения с » лесными бандитами» трое полевых жандармов, могут выдать как за ночное нападение на них. Во всяком случае нам не дано знать что происходит сейчас в прошлом. Главное мы все остались живы, и у нас появилась новая девушка для совместной ебли. А то что Марьяну мы будем ебать. Не вызывало особых сомнений. Некуда ей бедолаге деваться из будущего куда она поневоле попала?

— Я вам ничего не скажу. Можете меня пытать или убить. Но от меня вы слова не добьетесь сволочи. Красная армия наступает. И скоро, очень скоро, погонит немцев с Брянской земли. А вас повесят на первом дереве, иуды…..

— воскликнула Марьяна, на полном серьезе принимая нас за полицаев. Да и немецкий мундир на плечах у моей матери, и шмайссер у неё в руках. Наводил девушку из прошлого на эти мысли. Ещё и Света как назло вырядилась в ментовскую форму и «ппш» у неё в руках. У остальных разномастное оружие и странная одежда. На советских партизан наш отряд не был похож это точно.

— Да ты рехнулась сука. Тут нет войны и твоей Красной армии с партизанами. Война пятьдесят лет назад закончилась. И сейчас у нас тысяча девятьсот девяносто шестой год. На вот посмотри дура…..

— Света достала из бокового кармана милицейского кителя, своё служебное удостоверение, раскрыла его и показала Марьяне. Но двуглавый орёл и надпись МВД России на внутренней стороне милицейских » корочек». А так же фотография самой Светы, её звание и год выдачи удостоверения. Не произвели на Марьяну должного впячетления.

— Я вам не верю, а эту фальшивку сделали в гестапо в Брянске. Вы иуды сами продались немцам, и меня хотите купить? Но у вас это не выйдет…..

— сказала молодая партизанка презрительно смотря на нас в свете начинавшего дня. Да и я бы на месте этой Марьяны тоже не поверил. Ведь ещё недавно она вероятно шла на задание где её поймали фашисты. Сильно избили и везли на допрос в комендатуру расположенную в Локте. А тут ей говорят что война закончилась пятьдесят лет назад. И показывают странные документы с царскими двухглавыми орлами. Вместо привычных советских звёзд и герба.

— Ладно шагай давай. Для тебя война сегодня закончилась Марьяна. Пошли в Плетнёвку и там ты сама все поймёшь. А если ещё раз иудами нас назовешь. То я тебе так врежу, мало не покажется…..

— сказала ночной пленнице моя мать Марина. Она привязала конец веревки за наручники на руках у Марьяны. И повела девушку наверх к деревне за собой. Света, Оксана и Витёк, как конвоиры у которых было оружие, пошли по бокам от Марьяны. На случай если девушка вырвется и попытается бежать. А я, Ханна, Михалыч и Иван, пошли позади них. Хотя если бы и Марьяна сейчас сбежала от нас, то она сделала себе только хуже. В лучшем случае её бы поймали и отправили в спецприёмник для бомжей. И она бы закончила свою жизнь на какой-нибудь свалке. Ведь документов у девушки нет. Да хоть бы и были, никто ей не поверит что она попала в наше время из военного сорок второго года. И девушку однозначно положат на лечение в психбольницу. Или изнасилуют малолетки, если она в таком виде будет ходить по окрестностям.

— Вань, а откуда ты её знаешь эту Марьяну….?

— спросил я у полицая из прошлого, беря у шедшего рядом с нами Михалыча, сигарету.

— Да я же вам говорил с Витьком, про свою невесту из Захаровки. С которой гулял до войны, а потом она ушла к партизанам, а я в полицию. Вот она и есть та самая Марьяна, к которой я ходил ночами в Захаровку….

— ответил мне Иван куря сигарету и косясь на высокую черноволосую девушку в гимнастерке, шедшую впереди. Марьяна была брюнеткой и одного роста с нашей атаманшей Маришей. Да и сисяры с жопой у партизанки были не хуже чем у Марины. А характер боевой и мне такие женщины нравились. Пизда у этой Марьяны наверное вся заросла чёрными волосами. Ведь в лесу в партизанском отряде, женщинам негде было брить свои лобки. Да и не чем, средства личной гигиены в лесных условиях полностью отсутствовали. У бедняжки наверное нет нижнего белья. А если и есть то допотопное, огромные труселя до пупка и обширный лифчик.

Интересно, а она целка эта Марьяна? Или ей уже её сорвали немцы с партизанами? Думал я идя вслед за нашей очаровательной пленницей. Одетой в линялую видавшую на своём веку не одну стирку, солдатскую гимнастерку и чёрную юбку ниже колен. На ногах у партизанки были надеты грубые солдатские ботинки. И эта простая одежда сильно скрывала природную красоту девушки. Я на миг представил Марьяну в белых мини- бикини своей матери. И у меня член просто задервенел. Он и так стоял колом, ведь шедшая впереди Марина, сверкала голой жопой под немецким офицерским мундиром. А узкая веревочка бикини, которая пролегла между пухлых ягодиц у моей матери. Терлась при ходьбе об её тёмно- коричневое очко, и показывала запретную дырочку временами. Тут пожалуй и самого законченного импотента встанет.

Я видел как старый алкаш Михалыч, облизывал свои усы и как кот на сметану, смотрел на голую жопу моей матери. Хорошо бы этой Марьяне сегодня бы засадить. Да и куда она денется с » подводной лодки» когда поймёт что попала в будущее, и у неё тут нет никого кроме нас. Нужно её накормить первитином и напоить водкой. А потом всем вместе помыться в бане.

— Иван, а ты ебал её до войны? Ведь что вы с ней делали ночами в Захаровке….?

— спросил я у родственника Михалыча. Когда мы пошли вслед за Мариной не к нашему дому, а по дороге ведущей к церкви. Моя мать решила зайти в Плетнёвку от дороги с большака. И провести Марьяну по деревне, чтобы та поняла где она находится.

— Да нет Костя не ебал. Это в вашем времени все просто, а у нас до войны без свадьбы не поебешь. Невеста по обычаю должна быть девственницей. Хотя были у нас в деревне гулящие девки. Но Марьяна когда я к ней похаживал в Захаровку, была девушкой. Но её сто процентов партизаны ебли или немцы пока везли на телеге. Сука чуть не пристрелила меня из автомата. Хорошо что у Маришы патроны закончились. А то бы мне реально хана бы была…..

— ответил мне Иван, сплевывая окурок сигареты в траву.

— Узнаешь деревню Марьяна…..?

— спросила у партизанки моя мать. Мы шли по улице от старой церкви к реке где был расположен дом родителей Михалыча. И партизанка ведомая за верёвку высокой рыжей женщиной в немецком мундире, озиралась по сторонам.

— Да это же Плетнёвка. Я была тут много раз. Но не пойму дома какие-то странные. И церковь разбита. Ведь в ней колхозный склад должен быть и контора рядом стояла….

— удивлённо ответила моей матери Марьяна, смотря на старую церковь заросшую бурьяном. Следов людей и вообще жизнидеятельности человека, возле церкви не было. Хотя в войну насколько я знал из книг. Немцы не разрушали сознательно церкви в СССР, и не разгоняли колхозы.

И если бы сейчас шёл 1942 год, то в Плетнёвке вовсю бы кипела жизнь и работал местный колхоз. От мельниц на реке, шли подводы с мукой на склад расположенный в церкви. И по улице ходил бы народ, бегала ребятня, и копошились гуси с курами. На окрестных полях трудились бы крестьяне. Но поля возле деревни давно заросли бурьяном и молодым леском. А в самой Плетнёвке стояла гробовая тишина.

— Все правильно дочка, это деревня Плетнёвка. Но только не в твоём сорок втором году. А в будущем через пятьдесят четыре года. И давно нет войны, а жители уехали из деревни в Локоть и в Брянск. Тут только мы живём в доме Нефедовых у реки…..

— сказала Марина ошарашенной партизанке. Та шла с ней по улице и вроде что-то начинала понимать. Ведь вокруг не было ни одной живой души кроме нас. Да и привычного для военных лет гула самолётов в небе. И грохота снарядов где-то вдали. Ничего этого не было, и для Марьяны попавшей из прошлого где шла война, и ежедневно была слышна конанада далёких боёв. Ведь в её времени, немецкая группа армии Центр, наступала на Москву. И не так далеко от Брянска шли сильные бои. И да же тут в Плетнёвке должен был слышен грохот разрывов снарядов. И самолёты гудеть, летя на бомбежку Москвы.

Но ничего этого не было, в некогда многолюдной деревне, сейчас стояла гробовая тишина. И только Найда, наша верная дворняжка, подняла громкий лай, увидев идущую с нами незнакомую девушку в странной одежде.

— Вот смотри Марьяна. Видишь эти машины? У вас такие были в сорок втором году….?

— спросила у девушки Марина, когда мы подошли к дому и она ей показала рукой на две белых » нивы», стоящие возле куста сирени во дворе. Марьяна во все глаза рассматривала диковинные автомобили. Ведь ни у немцев, и ни у наших, не было в то время таких легковых машин.

— Ну ладно пошли в дом, я тебе кино сейчас покажу. Чтобы ты быстрее врубилась. А через пару тройку часов, мы на этих машинах поедем в Брянск. И тебя Марьяна с собой возьмём. Посмотришь как живёт наша Россия в будущем. Без войны, немцев, и коммунистов….

— сказала Марина, девушке партизанке из прошлого. И заметив что та вздрогнула при слове поедем в Брянск. Смеясь добавила, успокаивая девчонку.

— Да мы не полицаи, а в Брянске нет немцев и гестапо…..

— с этими словами Марина потянула за верёвку и завела Марьяну в дом. Увидев на столе в зале гору разнообразной еды, колбасу, тушенку, консервы, сыр и консервированный немецкий хлеб. Марьяна смотрела на это изобилие еды голодными глазами. Девушка была голодной, и возможно уже не ела несколько дней. Это заметила и Марина.

— Сейчас мы снимим с тебя наручники милая. Чтобы ты помылась, переоделась в чистые вещи и поела. Но не вздумай хвататься за оружие. Тут нет войны и никто ни в кого не стреляет…..

— сказала Марина, и махнула рукой Свете. Ключи от наручников были у моей невесты и девушка с неохотой выполнила приказ своей свекрови.

— Не вздумай дергаться коза. Я за тобой буду сучка смотреть в оба….

— предупредила Света партизанку из прошлого. Она открыла маленьким ключом наручники на руках у Марьяны, и сняв положила на стол. Это было сделано для того чтобы наша ночная гостья не брыкалась. И в случае чего, эти наручники опять наденут ей на руки.

— Костя, Витя, быстро парни, за корытом на терраску. И воды ведро на газ ставьте. А вы мужики пока на улице покурите. Дайте нам помыть и переодеть нашу гостью…..

— сказала Марина, обращаясь ко мне с братом и вошедшим в дом Михалычу с Иваном. Оксана с Ханной легли на разложенный диван, Света села на стул возле стола и держала автомат на коленях. Выглядела моя невеста очень воинственно, и нужно заметить что милицейская форма ей была к лицу.

— Ей, этой скуке, нужно пулю в лоб и закопать где нибудь в овраге. Всё равно бы её немцы в Локте сегодня бы гронули…..

— говорил стоя на терраске, злой на Марьяну её бывший жених Иван, полицай из прошлого.

— А тебе не нужно пулю в лоб родственник? Если бы не Марьяна и не такие как она, немец бы нас одолел. И фашисты всю Россию захватили бы. Ты же видел по телевизору какие зверства они творили на нашей земле? Так что стой и помалкивай Иван…..

— одернул своего деда полицая, его внук Михалыч. И тот сразу заткнулся, отвернулся и стал смотреть на реку. Иван понимал правоту слов Михалыча. В любом случае при немцах ему было бы уготована роль слуги. Которого в любой момент могут пустить в расход его новые хозяева. Хотя и при Сталине, советские крестьяне жили на положении рабов. Вот почему немцы не разгоняли сталинские колхозы. Их устраивали эти рабовладельческие, социалистические образования.

— У Марьяны жопа как у нашей матери. Да и сисяры зачетные…..

— возбужденно говорил мне на кухне Витёк. Когда мы грели на газу ведро воды. Я отнёс в зал корыто и холодную воду чтобы разбавить горячую. А мой брат принёс с кухни ведро кипятка. Марьяна так и стояла столбом посреди комнаты, смотря голодными глазами на стол с едой. И хотя у девушки были развязаны руки, а она судя по её виду, очень голодна. Но партизанка не просила еды, просто стояла в ожидании своей участи. У девушки была выдержка и это мне в ней нравилось.

— Оксана, хватит дрыхнуть. Вставай и езжай с парнями на реку. Грузите рыбу в прицеп, а то скоро солнце взойдёт и жара начнётся. Ведь жалко столько рыбы может пропасть. А мы пока со Светой нашу гостью в порядок приведём…..

— приказала своей подруге, строгая атаманша Мариша. И Оксана нехотя встала с дивана зевая. Ведь только у её » нивы» был прицеп, и жене Михалыча отводилась роль по продаже рыбы. Оксана встала зевая идя на выход, беря со стола сигарету и закуривая её на ходу. Будить Ханну моя мать не стала, храбрая лётчица «Люфтваффе» спала как ребёнок свернувшись на диване калачиком. И посапывая носиком в подушку, белокурая валькирия, небесная воительница, кавалер железного креста за храбрость в бою. Сейчас спала в красном купальнике, моей матери и смотрелась как обыкновенная девушка. Иван с Михалычем сидели на пеньках возле уборной и о чём-то разговаривали. Витёк было хотел позвать полицая, но Оксана его остановила.

— Да не нужен он нам сынок. Мы что втроём рыбу в прицеп не погрузим. Да и я хочу чтобы вы с Костей мне на речке вдвоём вставили. А третий будет лишний. Да и не нравится мне этот Иван. От него какой-то мертвичиной пахнет. Я с ним когда ебусь, то все время представляю что меня покойник трахает. И тут же весь кайф пропадает. А что парни, ведь правда может его убили в войну и сейчас перед нами живой мертвец сидит….?

— сказала нам тётя Оксана, показывая глазами на Ивана. И она была от части права, мы не знали что произойдёт в войну с Ханной и Иваном.

— Да ладно Ксюха, не выдумывай. Может твой родственник по мужу остался жив в войну. И сейчас живёт где-нибудь в Америке и имеет миллион долларов на счету. Нужно после того как мы вернёмся с болота. Подать запрос на передачу » Жди меня» на его розыск. Да и Ханну в Германии тоже нужно будет поискать……

— ответил я нашей соседке по подъезду, садясь к ней в машину на переднее сиденье, а Витёк устроился сзади.

— Ты прав сынок. Кто знает, может этот полицай сбежал после войны в США, и стал там миллионером. И не знает что у него есть родственники в России…..

— сказала тётя Оксана, заводя машину и трогая её с места на дорогу к реке. На маминой подруге была одета её джинсовая юбка выше колен. Сверху белая блузка, чёрные волосы на голове у женщины были уложенны в красивый шаньен. Глаза и губы у тёти Оксаны накрашены, и на лице у неё был нанесен привычный для базарной торговки, вульгарный макияж. Но он мне жутко нравился и я не представлял жену Михалыча, без этого броского вызывающего макияжа.

— Ксюха, я тебя сейчас прямо в машине изнасилую…..

— в шутку сказал я тёте Оксане, когда мы спускались по дороге к реке. Наша соседка вела машину, и ногами обутыми в белые кроссовки, то и дело выжимала сцепление, переключая скорости. И её короткая юбка в обтяжку, задралась на коленях, обнажив белые трусы. Я не выдержал такого зрелища и положил женщине матери мне по возрасту, ладонь на её нежную гладкую ляжку.

— Ох не надо меня в машине насиловать сынок. Приедем на реку, погрузим рыбу в прицеп, и делайте с Витей вдвоём со мной что хотите…..

— хохотнула тётя Оксана и осеклась на полу слове. Потому что возле сгоревшего моста стоял лось. Тот самый призрак седого сохатого, который был на реке вечером. Лось смотрел на нас чёрными пустыми глазницаим и качнув головой в сторону леса на бугру, пошёл туда растворившись в утреннем тумане. Там на верху в лесу находилось болото, и туда звал нас призрак убитого нами лося.

— Это он нам знак подал парни. Завтра нужно на это болото идти. Иначе он житья не даст в Плетнёвке, да и в городе тоже. Боюсь я его и того полицая седого тоже…..

— сказала тётя Оксана, проезжая мимо сгоревшего моста. От которого остались одни бетонные сваи и перекрытия. Деревянный настил на мосту сгорел почти полностью, и из воды торчали только бетонные сваи, почерневшие от копоти. Что было очень хорошо, теперь к нам с той стороны никто не приедет. А в город за продуктами мы и на машинах доедем по большаку.

— Ой, ребята, ну не сейчас парни. Давайте рыбу сначала загрузим, а потом искупаемся в реке и со спокойной душой поебемься. Я вам сразу двоим дам одновременно…..

— говорила нам с братом тётя Оксана, когда мы подъехали к тому месту где лежала накрытая травой гора рыбы. Я обхватил мамину подругу сзади, мял руками её сисяры через блузку. И прижимался стоявшим колом членом в штанах, к её пухлой жопе, обтянутой тугой джинсой. А Витек сосался с ней стоя спереди и мял тёте Оксане руками жопу.

— Да ладно Вить, отпусти её. Успеем этой бляди ещё засадить. Давай лучше рыбу в прицеп грузить. А то нам атаманша Мариша, пиздюлей даст обоим…..

— я назвал тётю Оксану блядью, но она не обиделась. Ведь она по сути ей и была. Красивой и развратной шлюхой под сорок лет. И за это она мне и брату безумно нравилась. Витёк так же как и я, жутко не любил » целок» и » монашек» которых нужно обхаживать и уламывать на секс с ними. Нет нам с ним по душе были доступные женщины. Такие как тётя Оксана и наша атаманша Мариша, ментовка Света и Ханна. И я думал что и Марьяна не будет строить из недотрогу.

— Травой, травой, парни получше накройте. Костя, нарви лопухов и ими обложи сверху рыбу…..

— говорила нам с братом тётя Оксана, когда мы втроём погрузили рыбу лежавшую на берегу в прицеп.

— А сверху лопухов, ветки ложите. Чтобы трава не слетела по дороге. А дома я прицеп тонким покрывалом накрою и обвяжу верёвкой…..

— командовала мамина подруга, стоя возле машины в чём мать родила. Пока мы с братом рвали лопухи возле реки и носили их к прицепу. Тётя Оксана успела раздеться до гола и сейчас стояла возле машины, выставляя на встречу утреннему солнцу, свой обширный чёрный лобок. Шаньен на голове хохлушка распустила и её чёрные волосы спадали ей на плечи. У Оксаны единственной из наших женщин был животик. Обалденный сексуальный животик, нежный и упругий. Полутовислые груди с тёмно коричневыми сосками. Широкие ляжки и белая пухлая жопа, делали эту острую на язык хохлушку, безумно привлекательной.

— Какие ещё ветки Ксюха. У меня хуй сейчас лопнет. Хоть бы головой своей подумала, прежде чем раздеваться…..

— ответил я маминой подруге, бросив принесенные ветки возле машины. И в одно мгновение скидывая с себя спортивные штаны вместе с трусами. Другой одежды на мне не было, и вот я уже стоял позади жены Михалыча. Упирался залупой в её мягкие ягодицы и мял руками голые груди женщины. Витёк проделал тоже самое и стоял голый перед нашей соседкой со второго этажа. И упирался членом в чёрный заросший чуть ли не до пупка лобок зрелой хохлушки.

— Мальчики, у вас у обеих мой размер сынки. Как раз для меня хуечки отрастили. Ах вы негодники, разве можно так мучить тётю….?

— говорила нам жена Михалыча, взяв в руки наши стояки с Витьком. Оксана стонала от возбуждения, а по одной их её ляжек, текла струйка любовного сока из пизды.

— Костя, сыночек, возьми пожалуйста в бардачке тюбик с вазелином…..

— попросила меня мамина подруга, ложась с Витьком на траву. Пока я дрожащими от возбуждения пальцами открывал бардочек в » ниве» ища в нём вазелин. Тётя Оксана успела окорячить сверху Витька, сев влагалищем на его член. Но женщина ждала меня и не ерзала на хую у моего старшего брата. Жена Михалыча, насадившись влагалищем на член молодого парня, не двигалась на нём, а прилегла на него, при этом сильно оттопырив свою жопу вверх. А из тёмно-коричневой сраки тёти Оксаны, тек любовный сок. Я честно сам охуел увидев подобную картину. Как из анального отверстия хохлушки, текла светлая жидкость и капала Витьку на живот. Задний проход у базарной торгашки был сродни её влагалищу. Так же чесался и пускал сок требуя член.

— Костя, ты что там заснул паршивец? Хочешь чтобы я померла….?

— неожиданно зло сказала мне хохлушка, почти ложась на Витька и максимально выпячивая свою сраку вверх.

— Не ругайтесь тётя. Я уже вхожу…..

— ответил я жене Михалыча, пристраиваясь к ней сзади между её ног и ног моего старшего брата. И мне даже давить залупой на её очко не пришлось. Оно настолько было сочным, что член моментально туда юркнул. И я засадил соседке по подъезду до яиц. И на хуя был нужен вазелин? Когда задний проход сам выделил необходимую смазку.

— Ооойй, ооо, так сынок, так, так, милый. Как мне хорошо…..

— завыла тётя Оксана и заводила жопой, стараясь ерзать и на моем хую и на члене Витька, пиздой и сракой одновременно. И это ей удавалось. Тётя Оксана выла, крутила тазом в разные стороны. Натирая и натирая стенки влагалища и заднего прохода, об толстые залупы молодых парней.

— Оксана, Оксаночка, милая. Как мне хорошо с вами тётя…..

— приговаривал я соседке, чувствуя как мой хуй в её горячей сраке, скользит по члену Витька. Это явственно чувствовалось через перегородку разделяющию вагину и анус. Нет что не говори, а в жопу ебать жену Михалыча, намного приятнее чем в её пизду. Очко у тёти Оксаны было основательно разбито членами кавказских парней с рынка. И это это замечательно. Ведь в тугую сраку особо не поебешь, моментально кончишь. А вот в натруженное очко нашей соседки по дому. Можно было вставлять достаточно долго без опасения что быстро кончишь.

— Ооооййй, оооооййй, всё парни, всё. Сил моих больше нет, я кончаю…….

— завыла хохлушка, оглащая воем реку и окрестности.

— Оксана, милая моя, ааааааа……

— застонал я спуская жене Михалыча в её горячее очко. И чувствуя через перегородку разделяющую вагину и анус. Как в пизде у хохлушки, быстро заходил член Витька. Мой старший брат лишенный возможности полноценно ебать. Заводил тазом под тётей Оксаной и кончил ей во влагалище.

— Ну молодцы, молодцы ребята. Я давно так не кончала от двух членов сразу. А на природе впервые, и вы мне эту радость сегодня подарили…..

— Оксана блаженно улыбаясь все ещё сидела на наших опадающих членах, двумя своими дырками. А когда они окончательно упали в её чёрной пизде и в заднем проходе. Жена Михалыча встала и пошатываясь враскорячку пошла к реке.

— В воду парни, искупаемся и я вам члены обмою…..

— крикнула нам с братом хохлушка и я в одно мгновение вскочил на ноги и догнав Оксану, поднял её на руки и понес к реке.

— Ой Костя, какой ты сильный. Я люблю тебя сынок. Очень сильно люблю. Но ты скоро удешь к Свете в Брянск, а я останусь одна…..

— сказала мне жена Михалыча и заплакала. Я опустил мамину подругу на землю и крепко поцеловал её в губы.

— Не плачь милая, я никуда не поеду со Светой. Мы все будем жить ту в Плетнёвке одной большой семьёй…..

— ответил я заплаканной хохлушке и она мигом успокоившись вырвалась из моих рук и как девчонка побежала к реке. По бабьи разбрасывая ноги на бегу в разные стороны, и виляя пухлой белой жопой. В реке тётя Оксана как и обещала обмыла нам члены, особенно мне. Ведь я ебал её в задний проход и моя залупа была покрыта жёлто-белой смазкой. Попку женщина не готовила для анала, и я достал ей до гомна в прямой кишке. Немного поплавав в прохладной утренней реке, мы вылезли из воды, быстро оделись. Причём я и Витёк помогли одеться нашей зрелой любовнице. Ведь ей в отличии от нас нужно было одевать ещё и лифчик.

Во дворе дома когда мы приехали. Михалыч и Иван по прежнему сидели на пеньках возле уборной.

— А вы что домой не заходите Толя…..

— спросила тётя Оксана у своего возрастного мужа. Хохлушка вылезла из машины довольная с сигаретой в накрашенных губах. Настроение у тёти Оксаны было отличное, её только что проебли » в два смычкая» молодые парни. И она сладко кончила от двух членов одновременно. Ловя и анальный и вагинальный оргазм разом.

— Да Марина чудит. Всё суку эту Марьяну моет и одевает. А нас с Толиком в дом не пускает….

— ответил за Михалыча его дед полицай Иван. И только он произнёс эти слова, как на крыльце появилась сама атаманша Мариша. Одетая в чёрную блузку без рукавов, и в зелёную юбку ниже колен.

— Можете заходить в дом. Поедим и поедем в Брянск. А то Свете нужно в свой отдел попасть. Пока доедем как раз девять утра будет…..

— позвала нас Мариша и повернувшись пошла в дом, покачивая крутыми бедрами на ходу. А у меня при виде материнской жопы обтянутой тугой юбкой. Мигом встал член и появилось стойкое желание засадить мамаше атаманше в сраку. Очко у Марины тоже разработано, но значительно уже чем у её подруги тёти Оксаны.

— А где Марьяна мам? И Света? Куда они подевались.. .?

— спросил я у матери не увидев в зале девушку партизанку и свою невесту мента. Только Ханна по прежнему спала на диване свернувшись калачиком как ребёнок.

— Да мы здесь муженёк. Выходи Марьяна и покажи себя людям…..

— засмеялась Света в закутке за печкой, вышла сама и выводя от туда за руку девушку партизанку. При виде изменившейся Марьяны, у всех открылись рты от изумления. Ведь перед нами стояла высокая, красивая, современная девушка. И узнать в ней былую партизанку в линялой гимнастерке, было вообще нереально. Марьяна была не только полностью одета в вещи нашей с Витьком матери. Но и умело накрашена, так что на лице у неё не видно было следов побоев. Только нижния губа у девушки была припухшей.

Марьяна и Марина были одинаковые по росту и комплекции. И по этому на партизанке из прошлого, была надета приталенная джинсовая юбка с бахрамой из гардероба Марины. Под юбкой чёрные чулки, хотя на улице было жарко. Но чёрные чулки отлично скрывали синяки у девушки на ляжках. На ногах у Марьяны были одеты белые туфли на каблуке. Сверху светлая тонкая водолазка с рукавами, под которой проступал чёрный бюстгальтер. И поверх водолазки, джинсовая курточка под цвет юбки. Глаза и губы у партизанки были накрашены, брови выщипаны в тонкую линию по моде. А её чёрные волосы которые до этого представляли комок грязи. Сейчас были вымыты и блестели от шампуня. В волосах у Марьяны были заткнуты чёрные очки моей матери, а на лице у девушки, был нанесен броский макияж. Который скрывал синяки и одновременно подчеркивал красоту лица молодой подпольщицы. Одним словом Марьяна была красива и своей красотой и формами. Могла смело соперничать даже с Мариной, нашей атаманшей.

А когда девушка повернулась спиной и зацокала на каблуках к столу. То у меня вообще чуть член из штанов не выпрыгнул. Станок у партизанки был круче чем у Марины. И ягодицы пухлой жопы молодой подпольщицы, плавно перекатывались под тесной джинсой. Света заметив что я пялюсь на жопу Марьяны, показала мне кулак.

— Вот и Виктору невеста нашлась. Правда мама…..?

— сказала Света, прижимая меня к себе. Она мудро решила сплавить партизанку моему старшему брату у которого не было девушки. Тётя Оксана и Марина, были только для ебли, а Витьку нужна была жена.