Война для нас закончилась, пора возвращаться домой. Но, что нас ждет дома? Этим вопросом задавались все мы, заброшенные в чужую страну. За несколько лет каждый из нас научился убивать подобных себе голыми руками. Мы могли не есть по несколько дней, не спать по несколько суток. Обходились без воды, выживали в высоких горах. Могли заснуть при лютой жаре и леденящем холоде, чтобы потом снова встать и идти вперед к своей победе. Но нужны ли наши умения и выучка на гражданке?

Вспомнился рейд на юг этой страны. Мы группа из пяти человек получили задание уничтожить караван, в котором из сопредельного государства везли наркоту и оружие. Количество машин в караване не знал никто, известно только время и место, где произойдет наша схватка. Вертушка доставила нашу группу километрах в двадцати от места предполагаемых событий. Главное не спугнуть противника, иначе он пойдет другим путем.

При высадке десанта молодой парень из рязанской глубинки Виктор Ветров погиб почти сразу, он после приземления напоролся на мину. Мы собрали то, что осталось от этого белобрысого и голубоглазого парня. По рации сообщили о первых потерях, обозначили место, где вертушка может забрать «груз 200».

Шли через перевал. Там за глубоким снегом перевала снова начиналась весна. Птицы иногда предательски выскакивали из зарослей, выдавая наше передвижение. Старались идти незаметно. Но наше незаметно только для людей, животные чувствовали нас издалека и пытались не попадаться на пути. Только птицы не могли покинуть гнезда, которые они отстраивали, не смотря на войну.

К исходу второго дня мы оказались совсем близко от места, где караван должен пройти по ущелью, неся с собой смертоносный груз. Прапорщик Васильев первым заметил охранение на вершине. Там двое моджахедом расположились около пулемета. Они ждали наше появление по дороге, идущей внизу, но мы пришли сверху, откуда нас не ждали.

Васильев и Семак пробрались к охранению довольно тихо. Духи находились в полудремотном состоянии. Поэтому их сняли очень тихо. Они даже не поняли, что смерть спустилась на плечи в виде двух бойцов, вооруженных острыми ножами. Чтобы не привлекать хищных птиц к трупам духов, пришлось их завалить камнями.

Солнце катилось по небу. Утренняя свежесть сменилась зноем. Мы расположились с обеих сторон ущелья, по два бойца. Теперь ждали, когда появится караван. Хоть мы и ждали его, он все равно появился неожиданно.

Первая машина с несколькими бойцами шла на некотором удалении от основной части каравана. Ее спугнуть было нельзя, иначе караван не войдет в ущелье, а нам придется вести бесполезный бой с мобильным охранением. Вот появились несколько грузовиков и пара автобусов. В них и находился смертоносный груз. Замыкающим шел еще один автомобиль с охраной. Там в кузове сидели несколько духов, разморенные жарой и дорогой.

Короткий выстрел из гранатомёта, и автомобиль с охраной замер. В сторону Семака начали стрелять из всех видов оружия, тот отвечал короткими очередями, выбирая следующий автомобиль. Васильев в это же время побил передний автомобиль с охраной. Там тоже началась пальба. Наши вели бой грамотно, не зря учились воевать в каждом бою.

Теперь настал наш черед с сержантом Колосковым заняться основным караваном. Выбрали по автомобилю и пустили туда по гранате. Опий славно горит при смешивании с бензином. Несколько мешков пассажиры грузовиков пытались вытащить из огня, но наши СВД помогли быстро успокоить этих спасателей.

Сменив позицию, переместились в сторону, чтобы дать возможность противнику расстрелять наши прежние позиции. Семак и Васильев тоже переместились с первоначально занятых мест. Они уничтожили еще один грузовик и автобус. Взрывы внутри автобуса показали, что он был забит оружием и боеприпасами. Но тут оказалось, что караван имел еще и наружное охранение, которое слегка отстало от каравана. Сначала замолчал Семак, еще через пару минут перестал стрелять своими «два – три» (так стреляет один из бойцов, чтобы обозначить себя и что он жив) Васильев.

Мы с Колосковым выискивали цели, прячущиеся среди камней, и добивали их. Колоскову удалось уничтожить почти всех из наружного охранения, но замолк и его автомат. «Два – четыре» перестали слышаться в общей пальбе. Значит, я остался один. Теперь от меня одного зависит, кто же победит.

Удалось добить последнего охранника. Теперь поочередно нужно отстрелять водителей и уничтожить еще два грузовика. С трудом, но удается загасить их всех. Огонь в грузовиках довершает начатое.

Наступили минуты тишины. Небольшая легковая машина, пикап расстрелян, но не горит. Выстрелил еще и по нему, ответа нет. Надо добить всех. Спускаюсь вниз, оглядываясь по сторонам. Совсем не хочется получить пулю в спину. Но никто не стреляет, только слышно как горят подбитые автомобили и в них взрываются остатки боеприпасов. По рации сообщил о потерях и результатах. Скоро вертушки прилетят, чтобы забрать меня и моих друзей, которым уже не суждено живыми топтать эту землю.

В пикапе кто – то шевелится. Подхожу ближе, мелькнула тень. Почти прямо в меня раздался выстрел, но привычка прыгать в сторону не подвела. Пуля просвистела немного в стороне. Успевают предупредить следующий выстрел, выбивая ногой автомат из рук женщины.

Женщина на войне. Она довольно миловидна, смотрит на меня с нескрываемой злобой. Мне безразлично, что она так на меня смотрит. Она должна умереть в любом случае. Но это женщина, когда еще женщина встретится на моем пути.

Перехватываю ее руки ремнем, срезаю всю одежду. Я голоден до баб, поэтому нет никаких сантиментов. Она уже одета только в тонкие шальвары, но и они падают к ногам. Черт возьми, а она хороша! Свежее тело с ровными грудями, смотрящими в разные стороны. Невысокая, круглолицая. Гладко выбритый лобок, едва заметная половая щель. Именно туда направлен мой взор.

Она пытается лягнуть меня. Приходится развернуть ее к себе задом и ударить под коленки. Он тяжело садится на колени, но еще не сгибается. Заставляю ее согнуться и задрать повыше зад. Картина прекрасная! Плотно сомкнутые половые губы, совсем маленький коричневый анус.

Она стоит в этой позе и не шелохнется. Медленно вожу пальцами по ее вульве. Она начинает увлажняться. Развожу губы по шире, там прячется довольно большой клитор, головка клитора открыта и выглядит как пиписька у мальчишки. Трогаю его. Женщина стонет, теперь на короткие мгновения мы перестали быть врагами, мы становимся любовниками.

С некоторым трудом вынимаю свой член. Он давно торчит во всю длину. Не тороплюсь вводить его. Совершаю движение, касаясь внутренних губ и клитора. От моей ласки чувствую, как тело женщины начинает вздрагивать. Еще немного, и она испытывает оргазм. Но теперь и мне надо испытать нечто подобное. Нахожу вход во влагалище, оно влажное и ждет, когда же в него проникнет мужская плоть. Медленно ввожу его внутрь. Женщина стонет.

Сначала двигаюсь медленно, наслаждаюсь мгновениями соединения мужской и женской плоти. Она умело подмахивает, насаживаясь еще глубже. Ощущаю, как головка там в самой глубине касается шейки матки. При каждом новом ударе женщина сладострастно стонет. Помогаю ей лаская клитор, опустив руку впереди.

Теперь мы движемся в одном ритме, довольно быстро, но еще недостаточно, чтобы я кончил. Она же на мгновения размякает, выделяется еще больше влаги, что приносит нам обоим новое удовольствие. Теперь чувствую, что скоро и я дойду до наивысшего наслаждения. Двигаюсь быстрее, она уже не успевает мне вовремя подмахнуть.

Вот он момент, ради которого была вся прелюдия. Семя вырывается из меня и бьет женщину где – то в глубине ее внутренностей. Он снова в конвульсиях, мой оргазм передался и ей. Член, обмякший медленно выходит наружу. Она еще на выходе успевает несколько раз прижаться к нему клитором. Все, сил больше не осталось. Я прилег рядом. Убивать ее не хочу, надо показать ей, где она сможет спрятаться, когда прилетят наши.

Но женщина сама определила свою судьбу. Из остатков своей одежды она вытащила кинжал и пытается ударить меня. Конечно, я расслабился, но ведь учили меня не зря. Успеваю вывернуть ей руку. Она сама насаживается на свой кинжал. Ее тело вздрогнула еще два – три раза и замерло.

Слышу шум вертушек. Это наши идут, чтобы забрать меня, то, что осталось от моих друзей и дожечь остатки каравана.

Лежу около вертолета. Вижу, как подняли тело обнаженной женщины и бросили в костер догорающей машины. Бой закончен.

Это одно из воспоминаний о той войне. Что будет на гражданке, покажет время.