Несколько дней была передышка. Стойбище перебиралось на новые пастбища. Мы с Серегой тоже участвовали во всех работах. Разбирали юрты, укладывали их на нарты, меня тогда удивляло, как нарты поедут не по снегу. Оказалось, что у Петра довольно большая семья, помимо своих детей и жены у него проживали жена его младшего брата с детьми, который умер от алкоголизма довольно молодым. Две младшие сестры, тоже с детьми, но без мужей: один погиб, а другого не было вовсе. Все они жили вместе, так как поодиночке выжить в тех условиях довольно трудно, скорее невозможно.

Сама погрузка заняла почти целый день. Но, повторюсь, летом длится все двадцать четыре часа, поэтому только по часам можно определять время суток. Ночи нет, есть только достаточно светлые сумерки, да и то настолько короткие, что их не замечаешь. Перед отъездом развели небольшой костер, присели на дорожку и перекусили. Потом двинулись в путь.

За то время, пока жили с якутами, их внешность перестала казаться необычной. Девушки и женщины казались довольно привлекательными. Они почти всегда находились в веселом расположении духа. Их энергии мог позавидовать любой. Своим оптимизмом они заражали и мужчин.

Потом был путь. Шли долго, олени по траве (в основном ягель) легко тащили нарты. Только изредка приходилось помогать им. По неписанному закону шли около определенной повозки, чтобы не тормозить всех остальных. Даже маленькие дети и те старались идти пешком большую часть пути. Когда идешь, то мысли приходят в определенное спокойное русло. Воинская служба отошла куда – то далеко. Чувствовал себя частью этой семьи. Сроднился с ними что ли.

Женщины всегда найдут тему для разговора. Вот и тогда они могли говорить без устали. Много разных вопросов задавали и нам с Серегой. Особенно интересовало их, ждет ли нас кто – то. Я признался, что девушка, которая обещала меня ждать, через полгода после моего призыва вышла замуж. Конечно, я сильно переживал. Был период, когда хотелось взяться за оружие и разом решить все проблемы. Но пережил это, хотя боль осталась. Она просто перестала мучить со всей силы, но все – таки была.

Сереге повезло больше. Он каждую неделю получал письма размером с простыню. Его подруга не забывала о нем. В каждом письме были слова, что любит и ждет. Многие завидовали Сереге. Он тоже старался отвечать на каждое полученное письмо, что писал, нам неизвестно.

Постоянно со мной рядом шли двое – Лиза и Света. Лиза – девчонка лет десяти – одиннадцати, отцом ее явно был русский. Отличалась русыми и кучерявыми волосами, серые круглые глаза на круглом монголоидном лице придавали особую прелесть. Со временем она должна была превратиться в очень красивую девушку. Света довольно стройная девушка была типичным представителем своего народа. Она легко перепрыгивала через кочки, юная, как горная козочка. Петр предполагал, что ее я должен лишить невинности, чтобы потом при выходе замуж ей никто не мог предъявить претензий. Мне же было ее немного жаль, ведь по нашим понятиям невинность перед женихом ценилась значительно.

После длительного перехода передние нарты остановились. Становились на ночлег. По древним обычаям кочевников нарты выстраивали в круг. Такая расстановка позволяла защищаться, если вдруг нападет враг. Оленей распрягли и привязали с внешней стороны круга.

Петр с сыновьями зарезали молодого оленя, теперь занимались его разделкой. Женщины развели костер, занимались также приготовлением ко сну, раскладывали шкуры. Света с Лизой тоже возились со шкурами, расстилали около нарт, рядом с которыми шли весь день. Ужин приготовили быстро. Я уже перестал удивляться, как из мяса без особых приправ якуты умудрялись готовить разные на вкус блюда. По пути они нарвали разных трав, которыми приправили вечерний ужин.

После ужина все стали готовиться ко сну. Мои спутницы куда – то удалились. Я устроился на шкурах, ими же и укрылся. Уже начал засыпать, но тут вернулись девушки. Они улеглись по обе стороны от меня.

– Дядя Дима, – обратилась ко мне Лиза, – через три года ты снова возвращайся к нам. Я тебя буду ждать.

– Зачем? Я не знаю, где я буду через месяц. Загадывать на три года вперед мне сложно, – отвечал я. – К тому же я буду работать на каком – нибудь заводе, меня никто не отпустит так далеко.

– Ты приедешь, я буду уже такая же, как Света. Ты сделаешь мне дочку. Она будет красивая и похожая на тебя.

– С чего ты решила, что я буду делать тебе дочку?

– Ну, все наши женщины говорят, – стала она делиться секретами женских разговоров, – ты хороший и добрый. Тебя здесь все любят. К Сергею идти не хотят, говорят ты ласковый и нежный, и с тобой хорошо. А я хочу дочку, чтобы она была похожа на тебя и меня. Потом ты сделаешь мне сыночка. Потом еще, нам будет с тобой хорошо. Я буду с удовольствием твоей женщиной, а ты станешь моим мужчиной. Каждый день мы будем делать это. Когда мне будет нельзя, я буду делать это рукой или языком. Потом и ты будешь делать мне языком и руками, у тебя это получается очень вкусно, так все говорят.

Комплимент девочки заставил задуматься. Я догадывался, что нравлюсь женщинам.

– Все, кто был с тобой, еще хотят снова спать около тебя, – Лиза продолжала сливать информацию.

– Я подумаю над твоим предложением, – отвечал я, – давай спи. Все устали и хотят спать.

Девочка повернулась на бок. Скоро ее сопение показало, что она уснула. На меня тоже давила усталость. Напала дремота. Поспать удалось недолго.

– Дядя Дима, – разбудил меня шепот Светы.

– Почему ты меня называешь дядей. Я всего на два года тебя старше. Называя просто Дима, – прошептал и я.

– Я должна признаться в одном, чтобы ты знал. Это обязательно, – взволнованно шептала девушка, – я не девушка. Отец хочет, чтобы ты меня лишил девственности, но я уже …

– Ну, что ты переживаешь, значит, ты встретила парня, который помог тебе, – я пытался ее успокоить, – я скажу твоему отцу, что это сделал я. Хочешь, я вообще тебя не трону.

– У меня не было парня, мы с девчонками в интернате так сделали, – она пыталась мне рассказать подробности.

– Если хочешь, рассказывай. Не хочешь не надо.

– Слушай, только не смейся, – начала она свой рассказ, – мы с девчонками в интернате часто обсуждали вопросы, о которых все взрослые молчат. Никто не хочет подробнее объяснить подробности. Перед выпускными в последней четверти у нас появилась новая ученица, Маша. Ее папу перевели из Якутска к нам. Он все время в командировках, поэтому Маша и попала в интернат. Поселили ее в нашу комнату. Там еще Оля и Катя – всего четыре девочки.

Подружились мы быстро. Однажды вечером уже засыпаем, а Маша ворочается. Потом смотрим, она как – то странно шевелится под одеялом. Мы к ней с вопросами.

– Я писю дрочу, – призналась Маша, – не могу без этого, никак не могу заснуть.

Нам интересно, попросили показать. Она откинула одеяло и сквозь трусики показывает, как надо водить пальцами. А потом сняла их, немного стыдно, но интересно. Она показала, как пуговку нужно трогать и гладить. Мы тоже присели рядом, повторяли ее движения. Стало очень хорошо. Потом даже все подрожали от удовольствия.

На следующий вечер Маша показала, что с футляром от зубной щетки можно делать еще лучше. Она засовывала футляр в свою, – здесь Света задумалась, как назвать, потом нашлась, – в свой цветочек, ну, понимаешь куда. Двигала по – разному, то мелко, то глубоко. Потом ее трясло очень сильно.

У нас у всех есть эти футляры, они небольшие и гладкие. Сначала просто водили по цветочкам, приятно. Потом пробовали засунуть как Маша. Больно стало. Вот она и предложила смазать вазелином и помочь нам. Помогла. У меня легко и почти не больно. У Кати и Оли была кровь, и болело два дня. Но стало еще приятнее и как – то острее удовольствие.

Несколько дней делали сами себе. Потом Маша предложила делать, как они делали с подружкой еще в Якутске. Нашли кусок шланга, скрепили два футляра между собой. Оля легла снизу, а Маша – сверху. Сначала вставила один футляр в Олин цветочек, потом сунула в свой. Мы с Катей смотрели. Они же двигались как мужчина и женщина. Делали долго, стонали, дышали. Как у них все получалось отлично! Они еще в конце целовались! Потом лежали спокойно и нежно.

Я легла вниз, а Катя сунула в меня, легла. Потом сунула и себе. Так приятно, когда сверху кто – то лежит. Затем она задвигалась. Это было что – то! Я такое почувствовала впервые. Потом зазудело так сильно, что вот – вот сорвешься. Я сорвалась, потом и Катя. В другой раз я была сверху, а она снизу.

Однажды перед выходными мы всю ночь переделали друг друга. Утром не могли встать, натерли свои цветочки. Еле дошли до столовой.

На этом Света закончила свой рассказ. Все это произносилось шепотом, было много эмоций в изложении. Меня этот рассказ возбудил, представил, как девушки делают это. Света тоже, рассказывая, возбудилась и теперь прижималась ко мне.

Я осторожно приподнял край ее рубашки. Молодое нежное тело с небольшой упругой грудью было рядом. Света меня подбадривала, уже копалась в моих трусах. Я гладил ее. Беспокоило только одно, рядом была Лиза. Она могла проснуться. Опустил руку между ног Свете, там все было настолько мокро, что решил не затягивать время, лег на нее. Она направила член точно в глубину своего цветочка.

Входил с небольшим усилием. Горячее влагалище обхватило довольно плотно. Потом немного разработал вход, стало двигаться легче. Она сдерживала себя, только прерывистое дыхание говорило, что ей хорошо. После нескольких дней передышки кончил довольно быстро, но и она успела кончить, немного опережая меня. Отвалившись в свою сторону, встретился с взглядом Лизы. Она, не мигая, смотрела на нас.

– Я все видела, – прошептала она, – никому не скажу. Но ты потрогай меня.

Она приподняла рубашку. Ее грудь была больше Светиной, внизу растительность была гуще. Жесткие кучерявые волоски отличали ее от остальных женщин. Просто сунул руку ей между ног. Она терлась о мой палец, закусила губу и мелко – мелко затряслась. Палец стал очень влажным. Подняла руку к лицу и облизала ее. Это теперь видела и Света. Ну, такой я подлец, что люблю женщин. Они меня тоже любят.

Уснули. Обе девушки крепко прижимались с обеих сторон – переворачиваться было сложно.

Нас разбудили, пора вставать. Никто особо не приглядывался к нашему виду. Снова был длинный переход. Но устали сильнее. Я только положил девушкам руки на их цветочки. Они сами использовали их, чтобы найти наслаждение. Также и на третий вечер, только мои пальцы, больше ничего.

Во время перехода беседовал с Петром. Вкратце обрисовал ему ситуацию со Светой и Лизой. Он отвечал, что потому и поставил их со мной в одну группу, чтобы помог обеим. На мои возражения, что Лиза еще мала, он отвечал, что свою жену он брал в жены в таком же возрасте. На мои возражения относительно закона о браке, только рассмеялся. Мол, это в Москве законы пишут, а жить приходится далеко от Москвы.

А вдруг они забеременеют? Меня волновало и это. Петр объяснил, что беременную дочь от русского и трезвого парня легче выдать замуж. У них свои непонятные для нас законы. Поверил ему.

Самый длинный переход длился более восемнадцати часов. Дошли до небольшого леса, рядом чувствовалась река. В ту ночевку все спали без всяких развлечений, устали от перехода, а потом еще ставили юрты. Поставив юрту, сил хватило поесть холодного мяса и уснуть. Спали тоже долго, никто не тревожил.

Проснулся от сильной эрекции. Света и Лиза трогали мое достояние, еле сбежал, чтобы отлить. Когда вернулся, они ждали меня. Снова начали подрачивать мой член. Сами оставались в рубашках до пят. Конечно, я хотел их обеих. Но с кого начать? Света уже имела некоторый опыт, поэтому решил заняться ею. Пусть другая смотрит, возбуждается, промокнет вся – легче станет ее ломать.

Принялся целовать Свету. Ласкал ее сквозь ткань, коленом задирал ей рубашку. Она страстно отвечала на поцелуи, прижимала меня к себе. Скоро рубашка болталась на ее шее. Одним глазом поглядывал и на Лизу. Та под рубашкой вовсю себя ласкала. Света позволила снять рубашку, теперь мы были голыми оба. Я перешел ниже, целовал и мял грудь. Она призывно раздвигала и сводила ноги, одна рука ее уже была на цветочке. Опустил и я туда руку.

Влажный цветок сочился от страсти. Но решил насладить ее полнее, сам опустился лицом к цветочку. Прекрасные нежные лепестки поблескивали от возбуждения, небольшая горошина вылезла из – под капюшона и тоже призывала к себе.

Малейшее прикосновение языка к этой горошине вызвало мощную ответную реакцию, живот девушки напрягался и расслаблялся. Она сильно сдавила бедрами голову, не отпуская меня в сторону. Ласкал и нежные губки, обычно спрятанные в глубине больших. Пальцем снизу пощекотал промежность. Мои ласки продолжались совсем недолго, вздрагивания перешли в спазмы. Ее бил оргазм, глубокий. Не мог посмотреть, так как еще бедра не позволяли приподнять лицо, но догадывался – удовольствие невообразимое.

Через несколько секунд она расслабилась, теперь я слышал тихое постанывание. Сидящая рядом Лиза оказалась рядом, она пыталась увидеть, что же я там делаю такое.

– Дядя Дима, сделай и мне такое, – прошептала она. Рубашки на ней не было, она откинулась на спину, разведя широко ноги.

Удивило, что и не было волос, которые я раньше ощущал, удовлетворяя рукой. Понял, что моя безопасная бритва использовалась, пока я спал, так как на губках был виден небольшой порез. Раз девушка просит, то нужно и ей дать немного радости.

Подложил ей подушку, чтобы приподнять зад повыше, а потом устроился между ее ног. Света помогала мне. Она целовала Лизу, лаская ее симпатичные грудки. Лиза сочилась, издавая запах возбужденной самки. Губки не размыкались, хотя ноги были раздвинуты уже широко. Развел их рукой. Нежный цветок скрывал совсем маленькие внутренние губы, но клитор был несколько больше, чем у другой девушки. Капюшон не открывал головку.

Сначала руками потер большие губы извне, чтобы прилив крови к органу стал мощнее. Потом принялся ласкать основание клитора, уходящее немного вверх от щели. Лобок выдавался заметно вперед, что указывало на наличие большого количества нервных окончаний и там. Мои усилия оказались эффективными, из – под капюшона выглянула головка. Теперь двумя пальцами пытался просто дрочить клитор, головка появлялась все больше и больше. Вот стал виден и небольшой ствол. (У некоторых женщин самым чувствительным оказывается небольшая зона между головкой и стволом – примечание автора). Вот теперь мой поцелуй и засос клитора вызвал массу восхитительных ощущений. Восторг девушки почувствовал и я (приятно ощущать власть на этими ощущениями, можно играть как на струнах, лаская самую чувствительную зону – примечание автора). Такого Лиза еще никогда не испытывала, эта изощренная ласка словно ток пробегала по ее телу. Она была близка к оргазму, но я немного сдерживал ее, позволяя насладиться, перемещал язык по всему цветочку, залезал кончиком во влагалище, лизал и промежность. Потом снова вернулся вверх, всосал весь клитор. В это же время осторожно ввел палец во влагалище. Она не заметила, что во время ее такого сильного возбуждения я тихонько лишаю ее девственности. Кайф разливающийся по цветочку скрыл даже намек на возможную боль. Когда же на нее накатил оргазм, уже два пальца ходили внутри. Нащупал внутренний небольшой выступ на передней стенке, тер его довольно сильно, когда она вздрагивала, добавляя к клиторному еще и вагинальный оргазм. Наблюдал и ее наивысшее наслаждение. Дрожь долго пробегала по телу, она довольно громко пыталась кричать, но Света поцелуями не давала вырваться крику наружу.

Теперь обе девушки были удовлетворены, но Света снова разогрелась. Меня же переполняла накопившаяся сперма. Света сообразила, легла на спину. Но во мне проснулся самец, хотелось быстро разрядиться. Повернул ее на четвереньки и вошел в этой позе, глубоко насаживая ее. Долго не продержался, вдавил на всю длину, чем вызвал у девушки некоторую боль. Чувствовал, ка головка прижимается к твердой шейке матки, кончал туда. Вдруг ответная струя ударила меня и по головке. Новый оргазм теперь возник от моего внутреннего давления и действия в глубине. Наши выделения смешивались внутри, но вытекали наружу, пузырились и капали вниз. Теперь и я находился на вершине блаженства.

Силы почти мгновенно оставили меня, прилег. Снова потянуло в сон. Пытался сопротивляться, но все – таки задремал. Сквозь дремоту слышал, как они перешептываются. Минут двадцать был в отключке. Потом проснулся от того, что кто – то занимается моим поникшим членом. Света пыталась реанимировать его. Мой дружок без моего ведома выпрямлялся и твердел.

Теперь дал им самим возможность проявить активность. Света долго скакала на мне, потом еще сильно прижималась лобком, терлась. Наконец, прижалась, целуя меня. Лиза пыталась ее согнать, согнала. Пыталась сесть. С трудом сумела ввести только головку, боялась, что будет больно. Ухватил ее за бедра и усадил. В ожидании боли она инстинктивно вскрикнула, но боли не было. Теперь она прислушивалась к своим ощущениям. Я тоже чувствовал, как она пытается сжимать член внутри себя, но мышцы еще не были достаточно разработаны, поэтому сжатия были едва заметными, хотя она и старалась. Насколько мне позволяла поза начал двигаться в ней. Лиза в такт моим движениям пыталась отвечать. Помог ей руками, просунув руки и поднимая за зад. Теперь амплитуда стала больше, что и мне позволило сильнее возбуждаться, приближаясь к разрядке. Долго не получилось. Оба почти одновременно стали двигаться быстрее. Потом разрядились оба. Вот здесь я ощутил, что в работу включились внутренние мышцы, которыми девушка еще не умела управлять. Ее влагалище буквально выдавливала мою каждую струю, сильно сдавливая весь ствол. В зоне же, где находилась головка, давления не было. Природа распорядилась довольно разумно, устроив именно так, чтобы в глубине оставалось место для семени.

Отдыхали и снова резвились. Часа три мы буквально выкачивали друг друга. Только потом голод заставил нас прекратить игры. Надо и с остальными обитателями пообщаться.

Первым вышел я. Никто не обратил на меня особого внимания. Все занимались обустройством на новом месте. Потом вышли и девушки. Повели к реке. Метров через триста оказались на берегу небольшой речушки, которую можно перейти, не замочив трусов. Вода нас быстро охладила.

– Папа сказал, что до утра ты наш, – поделилась секретами стойбища Света. Для продолжения игр такого рода нужно плотно поесть, иначе не хватит никаких сил.

Продолжение следует …