Эти люди озадачили меня, я однажды вечером попросил мать Изабеллы рассказать нам историю, возможно, из ее собственной жизни. Она охотно согласилась рассказать нам позже, но не сейчас; она предпочла бы, чтобы я выслушал историю её дочери Изабеллы о ее жизни до настоящего времени, добавив, что ее всегда интересовали рассказы других людей, а не ее собственные.

Изабелла ответила, что за последний год рассказывала это уже раз десять и не понимает, почему ей хочется слушать все это снова. Ее мать ответила, что ее история так романтична, в то время как ее собственная была просто обычной и скучной, после еще десяти минут споров Изабелла наконец согласилась рассказать нам о своих приключениях в царстве Венеры, и когда мы удобно устроились, она начала.

— Я получила образование в монастыре, как это всегда было принято в нашей семье на протяжении веков, когда мне исполнилось шестнадцать лет, меня упаковали, посадили на лайнер в Нью-Йорке и отправили в Испанию.

Я была одна с билетом первого класса и каютой, через три дня путешествие стало очень однообразным, не зная никого и не имея никого, с кем можно было бы поговорить, я была в полной растерянности, чтобы найти себе какое-нибудь занятие. Если бы я была на несколько лет старше или даже выглядела старше, чем сейчас, у меня не было бы проблем с одиночеством.

Я пошла в библиотеку за книгой и, подойдя к письменному столу, столкнулась с мужчиной лет сорока пяти. Он смирился передо мной из-за несчастного случая и, догадавшись, почему я там оказалась, предложил помочь мне сделать выбор. Мы говорили о книгах и писателях, и когда он выбрал книгу с полки и предложил ее мне, он сказал, что слышал, что она довольно хороша, и рекомендовал ее мне.

Я сказала ему, что не читала ее, и, заметив имя автора, сказал ему, что никогда ничего не читал у него, хотя слышал, что он пишет очень хорошие книги, та, которую я держала в руке, была одним из бестселлеров года. Я решила взять её, и когда я уходила, он сказал мне, что встретимся тут на следующий день и он узнает мое мнение об этом.

На следующий день я снова была там, и когда я вошла, он подошел ко мне, я поблагодарила его за то, что он выбрал для меня, и сказала ему, что я думаю, что история была очень хорошей, он с улыбкой поблагодарил меня в свою очередь.

Затем я, смеясь, сказала ему, что, по-моему, нам придется представиться, чтобы продолжить знакомство, и назвала свое имя. Он похвалил вкус моих родителей, назвавших меня Изабеллой, потому что именно небольшое исследование другой женщины с таким именем привело его в Испанию. Потом он сказал, что его зовут Джеральд Мэтьюз.

— Это не тот писатель, чью книгу я только что закончила читать? — Спросила я.

— Да, это он, но, пожалуйста, не думайте, что я тщеславно прошу вас прочесть мои жалкие попытки развлечь публику, но я думаю, что книга, которую вы только что закончили, — это моя лучшая работа.

— Я сказала ему, что польщена встречей с таким замечательным человеком и надеюсь узнать вас поближе, если вы сможет уделить мне немного своего драгоценного времени.

— После еще нескольких книг он пригласил меня в свою каюту, так как у него была целая коллекция его любимых книг, и все они были в моем полном распоряжении.

Я с готовностью согласилась, и вскоре мы рука об руку шли по палубе навстречу новому для меня приключению.

Придя в свою каюту, он открыл один из своих сундуков, в котором было около пятидесяти книг всех описаний. Он вынул секретную подкладку на обложке и раскрыл еще несколько, сообщив мне, что они запрещены в USA и поэтому он должен держать их в тайне.

Я никогда не знала о таких книгах, которые были запрещены, и мне очень хотелось взглянуть на них, но я сдержалась, чтобы посмотреть на несколько других, которые у него были. Затем он извинился и сказал мне, чтобы я чувствовала себя как дома, а сам пошел в другую комнату и при лег. Когда он вышел и закрыл за собой дверь, я взяла один из запрещенных томов и обнаружила, что это иллюстрированный экземпляр «ночи в мавританском гареме».

Я не была ханжой и за год до этого матерью и неожиданно для себя была удивлена и очарована.

Джеральд хорошо знал, что женщина или девушка сделают с надписью «запрещено», я сразу же села и начал читать. Это было недолго, и через час я закончила читать эту книгу, но не без того, чтобы не возбудить мои чувства и чувства, которые я никогда не знала, что могу испытать.

«Книга оставила на мне свой полный отпечаток, и я была в восторге от такого, о которых я читала.

Я снова принялась искать иллюстрации и упивалась похотливыми позами, изображенными на картинах. Я была в смятении желания, но неопытна до такой степени, что не знала, что мои пальцы могут дать мне облегчение.

Положив книгу на место, я услышала, как Джеральд зашевелился в своей спальне, и вскоре дверь открылась, и он вошел. Он вежливо поинтересовался, хорошо ли я себя чувствую, и спросил, как у меня голова. Я указала на томик Дюма. Он с улыбкой сказал мне, что никогда не упускал случая прочесть хотя бы главу Дюма каждый день.

— Затем он сказал мне, что прикажет стюарду разрешить мне входить в его каюту в любое время. Я поблагодарила его за это любезное предложение и встала, чтобы уйти, но он взял мою руку и поцеловал её, сказав, чтобы я была в его каюте как дома, и если его тут не будет, я знаю, где книги, мне остается только взять их.

Я ушла, поблагодарив Джеральда, и, придя в свою каюту, нашла облегчение для своих чувств только после того, как приняла холодную ванну.

На следующий день после полудня он снова застал меня в своей каюте, и так как его, по-видимому, не было в каюте, меня впустил стюард. Я заперла дверь и даже не подумала заглянуть в спальню, чтобы проверить, дома ли хозяин. Я пододвинула стул к сундуку с книгами, и снова у меня в руках оказалась одна из запрещенных книг. Эта книга была полностью иллюстрированным Томом о каждом типе сексуального удовлетворения, там были не только фотографии мужчин и женщин в каждой форме удовольствия, но и оба пола в одиночку трахали себя. Мужчины с животными, женщины с животными, женщины друг с другом, мужчины друг с другом и с каждой картиной было полное письменное объяснение того, что они делали, и удовольствия, получаемого от акта, в котором они участвовали, это была самая похотливая коллекция картин, которую я считаю возможной собрать.

Я не видела и половины этих картинок, я не могла больше продолжать, не прикасаясь к моей бедной писечке. На мне было только легкое платье и открытые панталоны. Конечно, войдя в комнату, я сбросила пальто, я подняла платье, и вскоре моя рука оказалась на моих горячих, влажных местах. Я немного успокоилась, почувствовав, как мои пальцы нежно потирают губы. Затем я поискала картинку, которую заметила, — молодую девушку, трахающую себя обеими руками. Я приняла ту же позу, что и она, то есть мои ноги были подняты и покоились на столе, юбка задрана до талии, и пока пальцы левой руки ласкали мой клитор, средний палец правой скользил внутрь и наружу моего влагалища.

— Я получала огромное удовлетворение от своих операций, как вдруг дверь спальни открылась и вошел Джеральд. Я онемела при его появлении, и он сразу же заверил меня, что скорее поможет, чем что-либо еще.

— Я была на грани освобождения, и мне было все равно, что он со мной сделает, он опустился передо мной на колени и, закинув мои ноги себе на плечи, прижался своими губами к моему влагалищу и горячо поцеловал его, через равные промежутки времени он просовывал в меня свой язык, к моему великому удовольствию. Его ищущий язык вскоре нашел мой пульсирующий клитор, и я подумала, что миру пришел конец. Я была в водовороте счастья, я двигала частями тела и пыталась встретить стрелы его ласкающего языка, но все было напрасно. Меня охватило безумие жара и страсти. Кровь стучала у меня в ушах, в горле пересохло, и в следующее мгновение плотина моего существа прорвалась, и я плыла в море безумного сладострастного наслаждения, изливая потоки своей любви в его ждущие губы.

Он не остановился, и только после того, как я снова прошла через неистовое напряжение очередного спазма радостного хаоса, сопровождаемого моим жидким жертвоприношением, он предложил передышку своему языковому заряду моего влагалища.

Он встал, нежно поцеловал меня и, подойдя к шкафчику, достал бутылку шампанского, открыв разлил пол бокалам, и один бокал подал мне, и после того, как я выпила и один он мне сразу налил следующий, я почувствовала себя очень бодро.

Он пригласил меня в свою спальню и сказал мне, что если я хочу получить больше удовольствия, чтобы снять одежду, я без колебаний сделала это, так как в моей писе все еще оставалось что-то незаконченное, чтобы завершить мое полное удовлетворение. Я разделась он предложил мне сорочку что бы я не стеснялась его, стояла перед ним в одной сорочке, которая была так тонка, что сквозь нее было ясно видно все мое тело. Он снял халат, и я удивилась, что под ним ничего не было.

«Я была поражена видом его мужественного инструмента, там он стоял во всей своей красе, указывая на его пупок, целых 25 см длиной и толщиной с мое запястье. Он попросил меня взять его член в руки; я сделала это и была потрясена его жаром и железной твердостью.

Я откинула кожу, покрывавшую его красный гребень, и была поражена формой набалдашника на конце.

Потом мы сели на кровать рядом, Он приподнял мое единственное одеяния, обнажая мою писю. Вставив один или два ищущих пальца, мы легли на спину, и в этот момент он приподнял мою сорочку над грудью; эти две железы торчали, твердые у сосков. Он не замедлил взять в рот то одно, то другое и пососать их так, что вскоре снова привел меня в то же состояние, в каком я была полчаса назад.

Очень немного этой игры, и пальцы на его инструменте вскоре заставили его раздвинуть мои бедра и ползти между ними. Он попросил меня направить его удар дубинкой по моей щели. Я умоляла Джеральда быть со мной поласковее, так как никогда раньше не делал ничего подобного. Он обещал все, что угодно, и когда я почувствовала головку этой машины у своих половых губ, его член подался вперед и скользнул внутрь.