Я вернулся в свой родной город. Ненадолго, на пару недель, закрыть кое-какие скучные взрослые дела. Снял себе квартиру на месяц в неплохом районе, из недавно построенных. С большей частью дел уже даже разобрался, нотариусы, хренариусы, очереди в МФЦ…

Осталось разобраться всего с одним милым делом, а точнее с Милой. Мила — моя соседка. Ну как соседка, она живёт на два этажа ниже, но мы уже шутливо называем друг друга соседями, потому что у всего есть своя история. Когда мы были ещё совсем молоды, много лет назад, мы жили буквально в противоположных концах города. Будучи подростками, мы часто собирались в позднее время на каких-нибудь площадях или скверах, во дворах, в полях или даже лесах, которые начинаются сразу за многоэтажками. Мы пили, курили, слушали музыку и обсуждали трагические события масштаба незрелых подростковых умов. У нас, конечно, была своя основная компания и несколько дружественных, где через общих друзей постоянно случались какие-нибудь новые знакомства. В одно из таких гуляний я и познакомился с Милой.

Она более чем соответствовала своему имени, и я влюбился в неё с первого взгляда. Карие глаза, тогда ещё непопулярные круглые очки, тонкий носик с остринкой на конце, вьющиеся волосы чуть ниже плеч. Она была немного полноватой и даже неуклюжей, но всё это меня ещё больше умиляло. В конце нашей первой встречи, мы неловко поцеловались у костра, а уже на третьей у нас случился первый секс в лесу. Эти наши первые «серьёзные» отношения продлились почти всё лето.

К сожалению, после этого она вдруг насовсем пропала, а затем и мои родители приняли решение переехать в другой город. Мы разбежались на без малого лет пятнадцать, до сего момента.

Я поднимался по лестнице в свою съёмную квартиру и уловил запах сигарет. Между площадками у открытого окна спиной ко мне стояла маленькая стройная девушка с ярко-розовым каре. Она была одета прямо-таки по-молодёжному, очень короткие шортики из-под которых выпирали две неплохие половинки попы, прозрачная чёрная блузка с какими-то блестяшками, под ней чёрный лифчик с многочисленными бретельками. Пока я шёл и рассматривал всё это, девушка услышала мои шаги и обернулась. Каково же было моё удивление, когда я узнал в ней Милу.

— Саша? — ошеломлённо спросила она.

— Мила? — не менее удивлённо переспросил я, — ох, сколько лет!

Она подошла с явным намерением меня обнять, для этого ей пришлось встать на цыпочки. Мы чувственно сжали друг друга, кажется, она даже провисела на мне на несколько секунд дольше положенного.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я, не веря своим глазам.

— Да вот, воздухом дышу, — отшутилась она, показав на угасающую сигарету в пепельнице, — Живу я тут, давно уже.

Она имела всё тот же красивый острый носик, её вечно прищуренные добрые глаза были широко обведены чёрными тенями. Скулы подточились, не говоря уже о талии, казалось я могу обхватить её ладонями. Но вместе с этим она вовсе не была тощей, всё было в меру для её небольшого роста.

— Ну ты и… похорошела, — признался я, не переставая удивляться.

— Спасибо. Ты тоже подрос, — она шутливо похлопала ладошкой меня по груди. Что ж, любовь к гребле действительно держала мой торс в тонусе. — А ты какими судьбами?

— Да так, проездом тут. Через пару недель уезжаю, в другом городе живу.

— Слышала, да.

Маленькие города, все новости распространяются очень быстро.

— Квартиру снял вот, на четвёртом этаже.

— А я живу на втором.

Мы немного помолчали, улыбаясь и изучая друг друга. В воздухе повисла таинственная атмосфера, давно я такой не чувствовал.

— Может зайдёшь на чай? — предложил я, — Мне сегодня всё равно уже нечего делать, расскажешь как вы тут.

Мила закусила губу, словно бы раздумывая.

— Какой номер квартиры? — спросила она.

— Семнадцать.

— Буду минут через десять. Сначала проверю, как там дети, — она проскользнула мимо меня вниз, не отводя своих светло-коричневых глаз до последнего, а затем растворилась где-то в полумраке подъезда.

Ого, дети. Много же времени прошло. И как она успевает за собой следить? Я пожал плечами и отправился домой. Спокойно переоделся, оценил что можно поставить к чаю. Мда, о еде я совершенно не заботился, поэтому видимо будут лимонные вафли из магазина. Наполнил из фильтра чайник, поставил на плиту.

Раздался стук в дверь.

— Открыто, заходи, — сказал я погромче. Через секунд сорок тишины я всё же выглянул в коридор. Мила зашла, но почему-то очень беззвучно.

— Привет, — тихо сказала она.

— Привет, проходи.

Странно, но она почему-то сменила свой прозрачный топ на чёрную непроницаемую блузку. Она тоже была довольно красивая, но не так будоражила фантазию как прекрасно различимые чёрные чашечки. Грудь у неё, кстати, уменьшилась. Кажется сейчас у неё первый размер, не больше.

— С сахаром? Холодной воды добавлять?

— Без сахара, холодной не надо. А зелёный есть?

— Пощади, я тут ненадолго.

— Ладно, чёрный, так чёрный.

Мы уселись друг напротив друга и потянули чаёк.

— Вот вафельки, — указал я, — извини, не готовился к гостям.

— Ничего страшного. Уютно тут у тебя, просторно.

— Ага, хорошая квартирка.

— А кровать тут есть? Точнее, здесь кровать или диван?

Моя догадка стала подтверждаться. На лестнице между нами явно пробежала искра. Какое-то время я не отвечал, вместо этого лишь наигранно прищурился и стал всматриваться в её глаза. Она от этого несколько раз шумно вздохнула, иногда пытаясь так же нагло посмотреть на меня, но у неё не получалось. Вместо этого она побеждённо опустила взгляд вниз, но дышать ровнее не стала. Я всё же ответил:

— И кровать есть, и диван есть, хоть и небольшой. Все удобства.

— Здорово. Интересно.

Мы явно друг друга прощупывали. Каждое слово было взвешено, как и действие. Язык жестов, тел, мимики, мы жадно всё сканировали чтобы понять, чего может хотеть оппонент.

Я стал спрашивать, видит ли она сейчас кого-нибудь из нашей старой компании. Мы обсудили нескольких наших знакомых, у большинства жизнь совсем не задалась. Затем затронули тему её семьи, так я узнал, что она замужем и имеет двоих детей девяти и шести лет. Муж днём на работе, пока она дома с детьми. С ними же живёт её мама.

За всем этим пролетела пара часов, мы ещё по разу обновили чай. Но всё же настала пора прощаться.

— Приятно было повидаться. — сказал я, прислонившись к стене у входа, пока она обувалась.

— Да, очень. А ты часто дома бываешь?

— В целом, да. Завтра только буду отсутствовать почти весь день, а в субботу наверно буду свободен.

— О, здорово, у меня тоже будет целый выходной. Мама собиралась с детьми съездить в деревню. Я, если что, зайду?

— Конечно. Буду ждать.

Мы долго посмотрели друг другу в глаза, словно бы опять в поиске чего-то. Затем я подошёл, и мы снова обнялись. И опять она провисела на мне довольно долго, уткнувшись носом в шею.

— Пока, — бросила она, а затем быстро выпорхнула в коридор.

А Мила стала ещё той штучкой. Вроде бы наш чай прошёл как у обычных людей, но в то же время это было обоюдно хищно. Что же будет в субботу?

Впрочем, она настала слишком быстро. Пятничным вечером, после всех дел, я заскочил в продуктовый. Набрал там овощей на простой салатик, икры на бутерброды с маслом, шпажки, ещё по мелочи. Присмотрел неплохое красное вино (надеюсь ей всё ещё нравится красное). И на всякий случай, литровую бутылку Ягера.

Когда субботним днём раздался стук в дверь, всё это уже было нарезано, приправлено и спокойно охлаждалось в холодильнике и морозилке. Я глянул в глазок, это конечно была Мила. Она стояла, нерешительно подпрыгивая, иногда поправляла причёску. Провернул несколько раз ключи, открыл. Теперь Мила олицетворяла собой оплот уверенности и спокойствия.

— Прошу, — пригласил я жестом.

Она проскользнула внутрь, скинула босоножки и в этот раз прошла сразу налево, в зал. Я закрыл дверь и оценил её наряд. Большая, просторная розовая футболка, под стать цвету волос. Со спины футболка состояла из прозрачного розового материала, было видно чёрный лифчик и татуировку возле поясницы. На ногах дизайнерские, местами рваные чёрные джинсы, внизу маленькие белые носочки. В джинсы продет тонюсенький ремешок, непонятно зачем он ей нужен, скорее декоративный. Красота. На глазах были всё те же широкие чёрные стрелки, только теперь добавились ещё и тени с блёстками.

Она покружилась на лакированном паркете, рассматривая интерьер комнаты.

— Неплохо, я предлагала сделать такой же ремонт дома. Так места намного больше. По крайней мере, так ощущается.

— И что пошло не так?

— М-м-м… муж не согласился. И сделал по-своему.

— Ясно. А где он сейчас, кстати?

— На рыбалке в области. Будет послезавтра, и то поздно.

Отлично. Скоро здесь будет секс.

— Есть хочешь?

— А ты что-то приготовил? — удивилась Мила.

— Так, по мелочи, — соврал я, чтобы занизить ожидания, — могу предложить и выпить если хочешь.

Она подумала, опять посмотрев вокруг.

— Давай, когда у меня ещё будет такой выходной? Кстати, жарко тут у тебя.

— Солнечная сторона.

Мы переместились на кухню, я пригласил её сесть за стол. Выставил салат и мини-бутерброды на шпажках, видя как она всё больше впечатляется. Готовятся они правда быстро, но выглядят потрясно, и отказаться от них просто невозможно. Следом на стол встала несильно охлаждённая бутылка вина и ледяной Ягер из морозилки.

— Что выберешь? — предложил я.

Мила задумчиво провела ногтем по покрытой инеем квадратной бутылке, нарисовав на ледяной испарине сердечко. Понятно, подумал я. Достал колы на запивку, стаканы. Следом два шотика на стол, начал откручивать крышку. Мила тем временем вдруг встала и начала расстёгивать пояс. Пока я разливал и делал вид, что ничего особенного не происходит, она стянула с себя джинсы и повесила их на спинку стула. На её ногах остались лишь чёрные трусики с небольшими кружевами и носочки.

— Извините, — произнесла она тоном, совершенно не предполагающим необходимости извиняться, и спокойно села обратно.

Мы опрокинули по ледяному шоту, заели. Стали вспоминать старые времена, снова обсудили знакомых, затем перешли к моей личной жизни, и снова к её семье. Спустя три-четыре шота нам совсем похорошело, и мы стали обсуждать более интимные подробности. Так я узнал, что секс у Милы дома конечно бывает, но он в основном скучный, слишком обычный.

— Муж не приемлет каких-либо моих фантазий. Ну, где меня немного таскают за волосы или жёстко трахают в неудобной позе на полу, — с этими словами она залезла к себе под футболку и стянула лифчик, небрежно уронив его на пол. Её маленькие груди заметно спустились вниз и чётче проявились под тонкой футболкой.

— А как с аналом? — поинтересовался я.

— Брезгует. Приходится самой с игрушками.

Словно желая проиллюстрировать, она съехала вниз на стуле и закинула обе ноги на стол. Затем немного помяла свой анус пальцами сквозь трусы.

Мы выпили ещё по одной ледяной, она зажевала бутербродик.

— Смотря не налегай так, а то ничего в рот не влезет, — уже открыто начал пошлить я.

— Влезет, влезет, — убедительно сказала она, — для этого всегда место найдётся.

Я протянул руку к её штанам и начал вытягивать ремешок. Он оказался тоненьким и довольно лёгким. Хлестнуть им слишком больно или до рассечения было невозможно, но в целом будет вполне ощутимо. Я проверил это парой ударов по запястью и оценивающе посмотрел на бёдра Милы.

— А ты когда-нибудь бил по сиськам? — вдруг спросила она.

— Возможно. Как тебе нравится?

— Ещё не знаю, но очень хочу попробовать. Сбоку, вот так, — попыталась показать она, но сидела слишком неудобно. Она сняла ноги со стола, выпрямилась, сняла футболку, и также не церемонясь бросила её на пол. Что ж, её грудь определённо стала меньше, да и пара детей не прошли бесследно. Обе провисли примерно на треть от своего первого размера вниз, но ещё не превратились в пустые треугольники. Если она поднимет руки, или фотографировать снизу, то будет выглядеть даже как девичья. Зрелая, одним словом, с крупными сосочками и маленькими ореолами.

— Вот так, — повторила она, и ударила себя ладошкой по внешней половинке сначала одной груди, потом по другой. Я потянул за петлю сложенного ремня, чтобы он немного потрещал кожей, затем пару раз хлестнул по столу, словно бы примеряясь.

— Понятно. Посмотрим. — сказал я и пока положил ремень рядом с собой.

Мы какое-то время ещё попили и поболтали. Она сидела в одних трусах и носках, поставив правую ногу на стул, опиралась головой на коленку. Никак не подавала вида что хочет секса, но ей явно хотелось. Ладно, настала пора действовать.

Я встал и сделал к ней шаг. Она не шелохнулась, только опустила глаза вниз. Первым делом я щипнул её за сосок, сначала один, потом другой. Потом схватил один сосок снова, и потеребил грудь, сжимая посильнее, пока она не отозвалась лёгким писком. Но всё равно оставалась сидеть в той же позе. Я провёл руками между грудей и пальцами повёл вниз. Там сразу же ворвался под резинку трусов и ткнул средним пальцем в клитор. Ручьём течёт, и судя по всему, уже давно. Отлично. Едва я прикоснулся, она сразу же шумно втянула воздух и задержала дыхание.

— Тихо. Встань здесь и облокотись на фурнитуру, лицом ко мне, — скомандовал я.

Она поднялась и сделала всё как по инструкции. Я сдёрнул с неё трусы вниз, она вышагнула из них и вернулась в позу. Трусами я вытер немного смазки, которая натекла с неё на кухонный стул, так чтобы она видела, затем повесил их на спинку. Нарочито медленно я взял ремень, несколько раз переложил его из руки в руку. Она смотрела на него своими карими глазищами, в томительном ожидании. Я подошёл, погладил её грудь ладонями несколько раз, немного похлопал.

— Руки держи за спиной. Поняла?

Она лишь кивнула. Похоже что ей совсем не было страшно, она уже давно мне доверилась. Ещё когда в первый день сама зашла в квартиру. Я несильно замахнулся и шлёпнул её по правой груди. Даже звук был тихий. Это была проверка, и точно было не больно. Она прерывисто несколько раз вдохнула. Уверен, сейчас она очень жалеет, что не может трогать свой клитор. Я повторил удар слева. Потом снова справа. Ещё несколько раз, пока не появилось небольшое покраснение. Она стала сама подставлять груди под удар. Затем взял ремень в левую руку и снова потрогал её промежность. Милу тут же затрясло и она зажмурилась.

— Хочешь кончить?

— Очень… пожалуйста… прошу…

— И сделаешь что угодно потом?

— Да… буду кем захочешь… сделаешь со мной всё что захочешь… умоляю.

Меня удовлетворил ответ, не теряя времени я стал елозить пальцами. В спазме её выгнуло вперёд, она застонала и задрожала. Помимо клитора я иногда задевал чувствительные точки у входа, но несильно, так чтобы их чувствительность не сбилась до будущего проникновения. Однако не успел я сформировать эту мысль в голове, как она несколько раз согнувшись и разогнувшись, кончила. Я несильно потрепал её пальцами по половым губам и отпустил, чтобы сесть обратно за стол. Она, однако же, осталась стоять в позе с закрытыми глазами. Покорная, это очень хорошо.

— Садись пока обратно.

Она скованно опустилась на стул, тяжело отпила колы.

— Как тебе? — поинтересовался я.

— Очень круто. Не слишком больно, но и не слабо, в меру.

— Молодец.

Мы немного постреляли глазками. Я всё ещё полностью одетый, и полностью голая она, не считая носков. Я подумал, что было бы неплохо сейчас сковать её в наручники, но в спонтанном сексе в поездке таких аксессуаров не предусмотреть.

— Открой-ка рот, покажи язык.

Она послушно исполнила приказ, выжидающе смотря на меня. Неплохо, смазка, вижу выделяется. Я сунул ей два пальца левой руки в рот, зачерпнув слюны.

— Встань передо мной. Разворачивайся. Ага, нагибайся. С твоей вагиной поигрались, теперь забудь что она есть, займёмся остальными дырками.

Мила стояла раком ко мне, немного прогнув спину, облокотившись руками на холодильник. Люблю этот ракурс, так грудь красиво свисает и видно всё тело. Немного потерев её анус, я вставил сначала один палец. Он вошёл слишком просто, я даже не почувствовал.

— Игрушками, значит?

— Да.

— Хорошо.

Я сразу добавил второй. Появилось лёгкое натяжение, но в целом хорошо. Мила тем временем иногда резко вдыхала и даже немного помогала, двигая попой. Ей, похоже, ещё как нравится. Подвигав их туда-сюда несколько раз, я вытащил пальцы и вытер салфеткой.

— Принеси мой рюкзак из коридора.

Мила послушно встала и сходила за ним. Во внешнем кармане у меня лежали презервативы и смазка на водяной основе. Я достал её и поставил на стол, так, чтобы она видела. Впрочем, она итак вожделенно-любопытно наблюдала за всем этим, опустившись передо мной на корточки. Я встал и начал снимать футболку.

— Сними с меня остальное.

Она начала расстёгивать молнию и спускать с меня джинсы, держа лицо как можно ближе к выпирающему в трусах члену.

— Вот так? — играясь спросила она.

Затем она приоткрыла трусы и член гордо вознёсся над её головой. Я переступил их и тоже остался голым.

— Надо смазать его, прежде чем он войдёт в твою жопу. Что скажешь? Покажи мне, твоя верхняя дырка всё ещё течёт?

Она открыла рот, демонстрируя море слюней.

— Сглотни, сейчас мы тебе там всё простимулируем, — с этими словами я приблизился и вонзил член ей в рот. Сначала неспешно, а затем всё быстрее, я начал трахать её, постепенно пробивая путь глубже в горло. Это не было минетом, это был натуральный секс со ртом. В одним момент она всё же сдалась, и я сжалился, вытащив член на время. Она несколько раз глубоко вдохнула, уронив пару вязких слюней себе на грудь и колени, а затем снова открыла рот.

— Ещё не успела отдышаться, а уже хочет член, похвально.

Я не стал ей отказывать и продолжил сношать её в рот. Она была особенно красива сейчас, часть розовых волос слиплась на лице, чёрная подводка глаз начала течь и серыми дорожками стекать по шее. Я положил ей руку на голову, чтобы лучше контролировать процесс.

— Хорошо тебе?

— Мгм, — согласилась она, добавив приятной вибрации на член. Я сжал волосы у неё на затылке, засадив раза три максимально глубоко. Мила старательно подавила несколько рвотных рефлексов.

Вдруг она просто начала гладить меня ладошками по яйцам и бёдрам. Это сильно меня умилило. Я опять дал ей отдышаться, и снова засадил несколько раз до упора. После этого отпустил её и отстранился. Она часто задышала, не сводя глаз с члена. Все её коленки были в слюнях, пара нитей до сих пор висела между нами. Я взял их пальцами, немного скрутил и, надавив, размазал их по её лицу вперемешку с тушью. Она лишь покорно закрыла глаза, не меняя позы.

— Вставай. Хорошо смазала, я тобой доволен. Сейчас буду благодарить тебя. Ты же хотела чтобы тебя отодрали в жопу?

— Да, очень, — сказала она не своим голосом, разворачиваясь. Её зад получил уверенный шлепок.

— И отсюда смазки возьмём, — деловито отметил я, неторопливо проводя двумя пальцами по её вагине. Её в этот момент так затрясло, что она не смогла издать ни звука, стон просто прорезался треском через её нос.

— Хочешь кончить?

— Очень хочу, — сдавленно произнесла она, а затем протянула блаженное «О-о-о».

Это она так отреагировала на то, что я вставил два смазанных вагиной пальца ей в анус и начал активно ими двигать. Через минуту они уже ходили очень свободно.

— Хочу член, — вдруг произнесла она, — вставь мне его в жопу, хочу настоящий, тёплый член.

Под конец просьбы её голос поднялся так высоко, что я еле разобрал слова. Уговаривать меня не надо было, очевидно она была готова. Я выдавил смазку к себе на головку члена и ей на поясницу, и начал искать вход.

После агрессивного трахания рта, чувствительность головки немного притупилась, поэтому то, что я уже внутри, я понял только по тяжёлому дыханию Милы. Я сразу же тормознул, чтобы ненароком ничего не повредить. Грубый секс грубым сексом, а банальную заботу никто не отменял. Я вошёл в неё почти на всю головку и теперь начал постепенно двигаться взад-вперёд.

— Я… и… забыла, какой… ты… большой, — прокряхтела Мила.

— Тс-с-с. Крепись. Сейчас расходится.

Не знаю как она, но я точно знал как это происходит, поэтому продолжал настаивать на своём. Её, должно быть, грело чувство, что впервые вместо резиновой игрушки у неё в заду находится настоящий член, поэтому она хоть немного и страдала, но выжидательно терпела. И это ей воздалось, так как не прошло и минуты, постепенно боль от растяжки ушла, и появилось только долгожданное ощущение давления в анальной области, подгоняемое ощущением живого толстого члена внутри.

Я это почувствовал, поэтому начал постепенно наращивать темп, ускоряясь всё быстрее. Сначала она держала руки на холодильнике, но затем встала в более устойчивую позу и развела руками ягодицы, расширяя свой анус. Не знаю, приятнее им так, или легче переносить тяготы, но дальнейшее показало, что видимо первое. Я начал всё быстрее сношать её жопу, она стала чаще дышать, подмахивать, и со временем добавлять грязные матерные фразочки. Когда я уже совершенно не жалел её и со всей силы трахал её в задницу, она вдруг затряслась и начала ругаться в полной мере. Ей явно это непросто далось, но всё же она как следует поднатужилась и кончила, сотрясая себя, меня, и, кажется, весь наш пятиэтажный дом. Я поймал её руками, не снимая с члена, поддержал её расслабленное тело. Постепенно вытащил себя из неё, она всё так же висела на мне, тяжело дыша, и мы замерли так на какое-то время. Она всё же встала, я подтёр её салфетками и усадил на стул. Сходил в ванну подмыться с мылом. Член уже малость устал от всех ласк, но всё ещё не был разряжен.

Когда я вернулся на кухню, она всё так же голая сидела за столом, оперевшись на руки напротив полного шота Ягера.

— Ты как? — поинтересовался я. Она помедлила немного, но всё же ответила:

— Прекрасно. Почему до сих пор этого не было в моей жизни?

Я довольный собой кивнул и налил себе тоже. Вдруг вспомнил, что запас ещё немного тёмного стаута, кажется с кофейным вкусом. Не торопясь, со стоячим членом я достал из шкафчика с посудой два больших бокала по 0, 5, и разлил в них стаут. Затем на глазах Милы взял по шоту Ягера и опрокинул в каждый вместе с тарой. Современно, по-молодёжному. Она в прострации наблюдала за всем этим, а затем просто схватила запотевший холодный стакан, и наконец только сейчас заглянула мне в глаза.

— Меня только что выебли в жопу.

— И как тебе? — действительно интересуясь спросил я.

— Почему только сейчас, спустя двоих детей, два неудачных брака и кучу траханий налево и направо, почему только сейчас, и почему так сладко? — взмолилась она.

Я понял, что не хочу прямо сейчас быть местным психотерапевтом, и попытался сгладить ситуацию:

— Не всякий член для этого подходит, видимо. Тебе правда так понравилось?

— Очень. Сейчас моё, извините, очко, горит, но я просто, блин, в восторге, — сказала она и немного погладила свой клитор.

— Прекрасно, — ответил я. Мой член всё ещё стоял колом, и более чем был готов сделать ей приятно снова, — Давно ты настолько нижняя?

Она поводила глазами из стороны в сторону. Не то чтобы люди так делают всегда, она наигранно делала вид, что раздумывает.

— Только сейчас, признаться честно. Никогда так не делала.

— Хорошо. Мне приятно это слышать.

Мы немного попили, Мила стала гладить пальчиками мой член. Я подбадривающе шлёпнул её по груди и сказал:

— Пойдём. Приключений для кухни достаточно.

Мы переместились в зал, где стояла кровать, я захватил с собой презервативы. Мила сначала просто подошла к ней, а потом по-пьяному упала, перевернулась всеми своими формами вверх и легла, закрыв глаза.

— Ты там что, спишь? — съязвил я. Её киска сильно блестела, полная соков. Я ткнул туда пальцем и поводил из стороны в сторону, убеждаясь что смазки достаточно. Достал из пачки презерватив, раскатал его себе на всю длину.

Я схватил её за ноги и подтянул ближе к себе. Она закинула руки вверх под голову, как если бы они были закованы в наручники и выгнулась. Не теряя времени, я просто ей вставил. Вставил как сучке, жаждующей сношения. И вовсе не ошибся. Это было резко, дерзко, но никак иначе произойти не могло. Вот таким был наш первый классический секс за пятнадцать лет. Я взял её за ступни и начал быстро натягивать. Она охнула несколько раз, а затем начала постанывать. Мы быстро слились в один-единственный механизм, в соединённый поршень, направляющий нас обоих в один и тот же интервал. Я наклонился к ней ближе, чтобы мы соприкасались большей площадью тел. Я продолжал держать её за ноги, Мила при этом согнулась в неудобную позу станка для секса, но ей несомненно нравилось, что её так используют.

Я трахал её как мясо, как легко сдавшуюся самку. Эти мысли продолжали меня заводить, и я начал нащупывать верную дорогу к оргазму. Между нами всё было мокрым, пот лил ручьём. Сама Мила кажется кончила уже раза два, но я не обращал внимания. В конце концов я ускорился до предела и стал вставлять почти навылет. Давление в головке сильно возросло, даря прекрасные ощущения, и наконец я позволил ему спустить всё накопленное.

Когда я вытащил член, презерватив спал и остался торчать из неё. Это была очень развратная картина. Мила так и не свела ноги, оставшись в той позе, видимо, перенапряглась. Она тяжело дышала, размазанная подводка глаз уже почти закончилась и стала прозрачной. Я осторожно вытащил презерватив, следя чтобы сперма случайно не попала куда не надо. Мила открыла глаза, посмотрев вокруг. Кажется у неё выступили слёзы.

— Ты нормально?

— Очень, — сдавленно сказала она, с трудом вставая, — где ты был всё это время?

Она привстала, обняла меня и ещё немного пошмыгала носом.

— Я жил своей жизнью, ты своей. И скоро я уеду обратно.

— Знаю.

Мы ещё какое-то время постояли в объятьях, пока я всё же не решился:

— Можно я выкину презик? А то как-то неудобно…

— Конечно, — сипло отозвалась она, — хотя стой, давай я выкину. Я так и не попробовала твою сперму.

В её голосе звучало разочарование.

— А ты сегодня надолго? — спросил я с намёком.

— Хочу остаться на ночь, — попросила она, и как кошка потёрлась головой о мою грудь.

— Тогда ещё успеем.

Мы немного прибрались, поправили мокрое одеяло, чтобы просохло. Я добавил закусок, и мы ещё поели, попили. Мила всё это время то восторженно описывала, как же хорошо мы провели день, то огорчённо отмечала факт скорого расставания. Я, как мог, её успокаивал, и на какое-то время это помогало.

Когда мы обсуждали секс в подробностях, то снова немного возбудились. К тому же мы так и остались голыми, не стесняясь продолжали рассматривать друг друга, а иногда и трогать.

Незаметно стало темнеть. Алкоголь давно кончился, мы просто тянули Колу и воду.

— Отойду в туалет, — бросил я в один момент. Мила же почему-то просто пошла со мной. На мой удивлённый взгляд она ответила:

— Хочу посмотреть, как ты это делаешь.

— В самом деле? Тогда залезай в ванну.

— Обожаю когда ты понимаешь мои намёки, — прошептала она скорее для себя, я еле расслышал.

Мила зашла в просторную акриловую ванну и села в ней на колени. Зачем-то поправила причёску, будто хотела выглядеть красивее в этот момент. Девушки…

— Ты делала это раньше? — спросил я, придерживая член.

— Нет ещё, никогда, — смутилась она, — муж даже об анале не хочет слышать, я…

— Ни слова больше. Готова?

— Да, — послушно ответила она, не понимая глаза выше моего члена.

Я немного поднатужился, а затем расслабился, и первая струя обрызгала ей половину лица. Поток будто бы иссяк, но я выдавил ещё, затем дело пошло само. Это немного мешал стояк, невозможно было не возбудиться на такое зрелище. Струя то и дела пыталась пойти куда попало, но я старательно направлял её ей в рот. Мила не отставала, и покорно открыла его мне навстречу. Когда её рот переполнился, я старательно полил её соски и немного лобок, спрятанный между ног. Она словно следила и специально немного раздвинула ноги. Один раз она всё же немного закашлялась, я бы очень удивился, если нет. Тем не менее, после этого ей видимо стало проще, и она даже сделала пару глотков. Со временем я закончился, внимательно наблюдая за унижением Милы.

— Теперь я полностью твоя, — вдруг чувственно сказала она, облизав губы и немного погладив себя между ног. Я включил воду, выбрал комфортную температуру, затем включил душ. Вступив к ней в ванну, я направил на неё лейку и начал мыть. Она привстала и послушно ждала пока я оботру её пеной, а потом всё смою. Это было довольно чувственно, и едва ли не более доверительно, чем всё, что было до этого.

Затем мы обмылись вдвоём, вытерли друг друга и пошли в зал, на кровать. Там в полумраке мы ещё долго лежали и разговаривали обо всём, иногда прерываясь на чуткий, страстный секс уже без извращений. Так мы любили друг друга до самого рассвета, пока не заснули в обнимку до полудня следующего дня.