– Штольц вернулся через неделю в отличном настроение. Он решил все вопросы, и посещение племени в нужное время уже не было проблемой. Теперь можно было заниматься работой, ни о чем не беспокоясь. Ночь, проведенная с Николь после длительного отсутствия, была особенно бурной, Штольц пришел к себе в кабинет под утро, и, не собираясь ложиться спать, включил компьютер. И сразу, как только его расчеты показались на мониторе, он увидел ЭТО. – Господи, ведь это же так просто! – прошептал он. Штольц просто не мог понять, как он не видел этого раньше. Он лихорадочно застучал по клавишам, но вдруг остановился и решительно нажал Delete. Он не собирался вручать плоды своих многолетних трудов в чьи либо руки. Сомнения в том, что окончание исследований самым кардинальным образом отразиться на его личной судьбе, у него не было. Теперь, когда все встало на свои места, он должен был тщательно взвешивать все свои шаги и поступки. Штольц совсем не собирался связывать свою судьбу с организацией, он чувствовал что это путь в никуда, и не собирался отправляться в ад вместе с безумцами. Сначала Николь, а потом он найдет способ просто исчезнуть, эти ублюдки никогда не смогут до него добраться, в этом был абсолютно уверен. Он продолжал работать как ни в чем не бывало, а ночью зависал в интернете тщательно выискивая информацию необходимую только ему. Он нашел то что искал, и утром самолет оснащенный самой современной аппаратурой поднялся в воздух. Штольц предупредил Фогеля что будет через пару дней.

– – – – – – – –

– Фогель просматривал анализы очередной пациентки, заняться которой ему предстояло в ближайшее время. Он недовольно хмурился и по всему было видно что это совсем не доставляет ему удовольствие. Вошел Либов, – Франц, кажется у нас проблема, – сказал он. – Можно подумать что до этого у нас их не было. – буркнул тот. – Ты знаешь куда отправился наш Вилли? – продолжил Либов, – Он полетел в Тюмень – столицу русской нефтяной мафии. – Фогель пожал плечами, – ну так что, наш Вилли любит путешествовать, это у него с детства. – Либов тем временем достал пачку фотографий и перебирая их задумчиво произнес, – Все таки эти русские идиоты, обладая таким богатством, так варварски его использовать. – Да, – поддержал его Фогель, – будь у нас столько нефти мы бы были первыми в мире! – Причем здесь нефть, – удивился Либов, – я говорю об русских женщинах. У них самые красивые в мире женщины, из них получаются самые преданные жены и самые страстные любовницы. Не возражай Франц, ты знаешь что это правда. И вот вместо того что бы сохранять генофонд нации, их правительство закрывает глаза на то что тысячи самых красивых девушек выезжают за границу, что бы пополнить бордели всех стран Европы и Азии. Возвращаются единицы, ведь не только тебе нравиться работать с русскими! А теперь они кажется придумали новую забаву. Самых красивых они просто калечат или убивают. – Фогель вопросительно на него посмотрел.

– Одну победительницу конкурса красоты они разрезали в Греции на куски, вторую, кажется в Сочи, они облили кислотой, а вот и третья. – Либов бросил фотографии на стол. – Черт побери, что это? – Фогель с ужасом смотрел на фотографии. – Вот это Мисс Тюмень – Светлана Волкова, с фото смотрела на них шатенка с потрясающей фигурой, а вот это тоже она, только после того как она отказалась раздвинуть ноги что – бы удовлетворить желание одного криминального авторитета, кажется их там так называют. Они облили ее бензином и подожгли. Правда потушили быстро но верхняя часть тела обгорела до костей. Она еще жива но шансов нет никаких. Вот за ней то и отправился наш милый доктор. – Фогель посмотрел на Либова. – Какого черта, здесь уже ничего нельзя сделать, и потом, откуда ты все знаешь? – Либов усмехнулся, – это моя работа, а насчет остального… . … … .. Франц, ты всегда мог отлично анализировать ситуацию, дружище я тебя не узнаю. – Фогель недовольно посмотрел на него, – у меня на это нет времени, ты видишь чем мне приходиться заниматься, а Вилли в последнее время занят черт знает чем. Он постоянно с этой француженкой. – Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, – произнес Либов. – Как ты думаешь, за каким чертом он поперся в Россию? Ему нужна именно она, – он кивнул на фото. – Расклад так же прост как и гениален, наш Вилли великолепный психолог и все просчитал до мелочей.

Все дело в том что она сейчас в клинике подключенная к аппаратам которые и поддерживают в ней жизнь, Как ты понимаешь это ежедневно очень кругленькая сумма. Ее родители не в состоянии оплачивать ее пребывание там, а дать согласие на отключение, значит собственноручно убить свою дочь. Ситуация повисла в воздухе. И вот тут появляется наш красавчик Вилли. Он уже провел переговоры с родителями девушки, и поскольку желающих заниматься этим больше нет, они дали согласие на ее транспортировку и попытку спасения. Их можно понять, хоть какой то шанс, более того Вилли пообещал в случае неудачи выплатить им неустойку. Во всяком случае им будет не в чем себя упрекнуть. – Но ведь это абсолютно бесполезно, – возмутился Фогель, он что, совсем с ума сошел. – А кто тебе сказал что он собирается ее лечить, – усмехнулся Либов, – он просто купил вот это, – и он обвел фламастером нижнюю часть фото. – Ноги, черт возьми, ему нужны ее ноги, Вилли просто хочет поставить на ноги эту француженку, и хотя это не противоречит правилам, здесь есть о чем подумать. Мне кажется что наш общий друг нашел решение проблемы с недостающей хромосомой но не горит желанием поделиться с нами своим открытием. А поставив на ноги эту сучку, наш добрый друг может просто покинуть нас вместе с ней, так сказать по английски, не попрощавшись. Этого нельзя допустить ни в коем случае. (Действие в романе разворачивается как в хорошем кино! – прим. ред. )

Фогель внимательно посмотрел на него, – я знаю как это сделать, – сказал он. – Нужно устранить сам мотив, и все будет в порядке, причем сделать это немедленно, завтра он уже будет здесь. – Кажется вы хотите лишить Вилли его любимой игрушки? – спросил Либов. – Вот именно, – жестко сказал Фогель, – я сейчас распоряжусь что бы все подготовили. – Но он может… . … .. – начал Либов. – Что, что он может, – презрительно сказал Фогель, – он до сих пор думает что здесь от него что то зависит, но мы то с тобой знаем что это не так. – Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. – Но ведь мы не будем совсем обижать нашего Вилли, – спросил Либов. – Конечно нет, – ответил Фогель, – он ведь наш коллега, – и они снова рассмеялись.

– – – – – – – – – – –

– Николь и Минь беседовали с Джиной, когда дверь внезапно открылась и в комнату зашли Либов и Фогель, в сопровождении двух охранников. Джина сразу почувствовали неладное и встала загораживая их. – Забирайте! – скомандовал Либов, не обращая внимания на Джину. Она попыталась помешать им, но Либов просто отшвырнул ее в сторону. Она упала, ударившись о ножку кресла, и затихла. Оцепеневшую от ужаса Николь завернули в покрывало, и она поняла, что ее несут куда то вниз по ступенькам. Ее положили на что – то жесткое и развернули. Она увидела, что лежит на длинном столе из нержавеющей стали, почувствовала легкий запах ацетона и все поняла. Повернув голову она увидела лежавшую рядом на таком же столе Минь. Посередине помешения стоял вакуумный бокс с прозрачными стенками. Николь увидела, как к Минь подошел Фогель со шприцем в руке. Та отрицательно покачала головой. – Не нужно, – сказала она. – чтобы понять сладость жизни, нужно познать горечь смерти. – Фогель пожал плечами и повернулся к Николь. – Ну что сучка, улыбнулся он, – Вилли обещал тебе вечную молодость. Он тебя не обманул. Ты всегда будешь такой. – Она почувствовала как игла шприца змеиным жалом вошла в ее тело, и в отчаянии посмотрела на Минь и увидела как та ободряюще улыбается, глядя на нее. А потом мир в ее глазах стал вращаться все быстрее и быстрее, и последнее что она увидела, как содрогалось в предсмертных муках тело китаянки за прозрачными стенками бокса.

А потом мир взорвался, разлетевшись цветными брызгами как в детском калейдоскопе, и все погрузилось в вечный мрак смерти.

– – – – – – – – –

– Не успел самолет со закончить свой пробег по бетонке как к нему почти бегом устремился персонал клиники а выскочивший из него Штольц быстрым шагом двинулся по направлению к главному входу, откладывать операцию не имело смысла, учитывая состояние донора. – Как дела у нашей подопечной? – спросил он, повстречавшись в коридоре с Джиной, и вдруг остановился не получив ответа. Он повернулся и увидел что она стоит опустив голову, и заметил свежую ссадину на ее виске. – Что, что случилось? – закричал Штольц. Джина продолжала молчать, и он понял что опоздал. Спешить уже было некуда и незачем. – Где она? – спросил Штольц. – В пантеоне, – почему то шепотом ответила Джина. Штольц шел еле передвигая ноги ставшие вдруг свинцовыми. Он спустился по винтовой лестнице и открыл дверь которую открывал десятки раз, но ему показалась что ручка обожгла ему ладонь. Он вошел внутрь, там казалось ничего не изменилось, все так же лился мягкий свет, так же веяло прохладой и только в центральной нише, где раньше стоял шедевр неизвестного мастера, неподвижно стоял обнаженный торс очень красивой темноволосой девушки. Это была Николь. Штольц подходил к нише медленно, как будто воздух вокруг него сгустился и стал похож на желе. Каждый следующий шаг давался все труднее и труднее. Он привык к одиночеству, его всегда окружали люди, с которыми он быстро сходился и так же быстро расставался: коллеги, попутчики, соратники.

Он никогда не испытывал сожаления по этому поводу. Но сейчас, протянув руку и почувствовав холод тела, которое еще вчера было живым и теплым, он ощутил почти физическую боль. Все его надежды растаяли как дым, он всегда думал что пришел в этот мир, что – бы сделать его лучше он, как ему казалось, делал все ради этого. Штольц видел в этом свое предназначение. Но он не готов был принести в жертву Николь. Когда разрушается настоящее, будущего просто нет. Он прекрасно понимал это и, запрокинув голову, завыл от отчаяния как загнанный зверь. Штольц шел к выходу из этого дворца смерти, стараясь не смотреть по сторонам. Ему казалось, что из полумрака на него смотрят десятки глаз, он почти кожей чувствовал, что его кто то сейчас окликнет и он обязательно повернется, он знал, что этого нельзя делать, но он повернется и просто сойдет с ума от увиденного. Штольц поднялся по лестнице и пошел в свой кабинет, не замечая никого. Ему хотелось остаться одному. Когда вечером к нему зашел Фогель, он увидел Штольца сидяшим за своим столом, перед ним стояла наполовину пустая бутылка виски, вторая полностью опорожненная валялась на полу. – Ты убил ее Франц! – Сказал Штольц абсолютно трезвым голосом, не поворачивая головы. – Я знаю, тебе нравиться убивать. Чем тебе помешала эта девочка? – Фогел тихо подошел к сидящему в кресле Штольцу сзади и положил руку на его плечо. – Вилли, идет война, война идей и мировозрений, И нужно решать на чьей ты стороне. (Русские Виртуальные давалки! – добрый совет)

Ты всегда был хорошим солдатом Вилли, и идеи за которые воевал твой дед и которым всегда следовал твой отец не были для тебя пустым звуком. Вопрос в том, станет ли нация к которой ты имеешь честь принадлежать великой нацией, или всегда будет в тени сверхдержав. Ты нужен нам Вилли, и когда я почувствовал что мы теряем тебя, посчитал своим долгом помочь тебе снова обрести веру. Вспомни о своем долге Вилли! – Штольц спокойно сказал, – я всегда помню о своем долге и исполню его как подобает. – Я знал что ты поймешь меня Вилли! – Фогель похлопал его по плечу и вышел. На следущее утро Штольц был как никогда спокоен и сосредоточен, Он достал папку с документами из сейфа и тшательно просмотрел их. Большую часть пропустив через машинку он превратил в бумажную лапшу, остальные сложил в объемистый пакет из плотной бумаги. Затем он закрыл кабинет и пошел в бухту. Там он долго разговаривал с капитаном «Фантома» скоростной океанской яхты, потом пожав ему руку, вернулся в главный корпус. Он заметил сквозь стеклянную дверь гостевой сидящих там двух незнакомых девушек. Штольц открыл дверь и вошел внутрь. Они одновременно поднялись с дивана и с интересом смотрели на него. Одна из них, небольшого роста, с веселыми белыми кудряшками и ясными большими глазами подошла к нему и спросила по русски, – Вы доктор Штольц? – Он кивнул головой. – А правда что нам будут платить за работу две тысячи в месяц? – Он снова кивнул.

– Боже мой, – подумал Штольц, – ведь она почти ребенок. – А та повернувшись к своей подруге, высокой брюнетке, с густой шапкой волнистых волос, с восторгом затараторила, – ну вот, я же говорила, а ты все сомневалась, ехать или не ехать. – Штольц вышел из гостевой и столкнулся с Джиной. Он кивнул головой в сторону девушек, и она поняв его тихо, сказала: – Их еще вчера доставили с «Глории», им сказали что они будут работать в столовой. Русская, которую вы привезли, сегодня ночью умерла. Доктор Фогель просил передать вам что на послезавтра назначена операция, пересадка кожи. К нам уже прибыл клиент из ЮАР. И потом пришел запрос на донорские почки из Греции, и на роговицу глаз из Майами. Доктор Фогель сказал что ему без вас не обойтись. Штольц обернулся, и снова посмотрел на девушек, он понимал что пройдет пару дней и их уже не будет в живых. Не будет ни этих доверчивых глаз, ни этих веселых улыбок, ни надежд, не будет ничего. Он повернулся к Джине, – я жду вас у себя в кабинете через два часа, постарайтесь не опаздывать, мне необходимо дать вам соответствующие распоряжение о наших подопечных. – Она кивнула.

– – – – – – – – – – – –

Штольц еще раз осмотрел свой кабинет, главное ничего не упустить. Он снова открыл сейф, достал оттуда несколько толстых пачек денег и положил их в конверт, где лежали документы, затем туда же положил свой бумажник с кредитками. Размашисто написав на чистом листе несколько фраз, он положил его сверху и, сев в кресло стал ждать. Джина вошла в кабинет и замерла услышив голос Штольца. – Вирджиния, – он никогда не называл ее так, – я подготовил вам соответствующие распоряжения, прошу вас внимательно прочитать и исполнить все как предписано. Кстати можете сегодня вечером совершить с нашими подопечными прогулку на яхте, «Фантом» в вашем распоряжении. – Джина смотрела на Штольца глазами полными слез, она все поняла. Он передал ей конверт, отвернувшись подошел к окну и замер, глядя на бесконечную водную гладь. Небо потихоньку принимало все более глубокий оттенок, и южная ночь неслышно опускало свое бархатное покрывало. Послышался звук работающего двигателя, сначала он стал громче а затем быстро стих растворивщись в океанских просторах и уже больше ничего не нарушало тишину. – Если ничего не случиться, днем они уже будут в Европе, – подумал Штольц. Заметив на горизонте маленькое облачко он подумал что завтра будет ветер и усмехнулся этому «завтра». У него накопилось слишком много долгов в этом мире, таком прекрасном и таком порочном, а он привык всегда отдавать долги. Он еще раз посмотрел на море глазами, в которых уже не было жизни и неспешно подошел к столу.

Выдвинув верхний ящик, он опустил туда руку и его ладонь привычно обхватила удобную рукоять лежащего там маузера.