ГЛАВА 2

У меня была беспокойная ночь, так как я постоянно просыпалась от снов, в которых мои сын и дочь трахали меня, точно так же, как на том видео, которое я смотрела. Часть меня испытывала отвращение к себе, в то время как другая часть, казалось, жаждала, чтобы это стало реальностью. Итан снова позволил мне выспаться, и когда я проснулась после того, как наверстала упущенное, я нашла записку от Дэна и Мими, в которой говорилось, что они уехали в город, чтобы встретиться с друзьями, которые тоже приехали домой на пасхальные каникулы.

Я с головой ушла в работу по дому, надеясь не обращать внимания на голос в глубине моего подсознания, который все время заставлял меня думать о том, чтобы снова вернуться на тот порносайт. Я никогда не увлекалась подобными вещами, это было бы ужасно, и я была полна решимости и сейчас не делать этого. Ах, как легко наши добрые намерения сводятся на нет.

Я решила немного постирать, поэтому собрала грязную одежду из корзины для белья в главной ванной. Это было началом моей погибели, потому что одним из предметов, которые я подобрала, были мои трусики, которые я бросила туда накануне. Они все еще были немного влажными на ощупь, но, черт возьми, они все еще, казалось, пахли мной так же сильно, как и всегда. Должно быть, это и было началом моего падения.

Проходя мимо двери в спальню Мими, я заметила на полу скомканные трусики. Типично для нее, подумала я, она всегда была неряшливой девочкой, поэтому я вошла и подняла их, намереваясь добавить в стирку. И это трусики? Хм, это немного больше, чем обрывки веревки, с кусочком ткани под ластовицей. Я отложила остальное бельё, чтобы получше их рассмотреть. Это был второй шаг, который повел меня дальше вниз по кривой дорожке.

Когда я развернула их и подняла, чтобы получше рассмотреть, мощный аромат от них, такой, который исходит изнутри женщины, поразил меня в полной мере. Я почувствовала, как что-то происходит у меня между ног, но мой мозг, казалось, пытался найти способ простить саму себя.

Я пыталась, без особого успеха, выяснить, действительно ли на фотографии была вульва моей дочери, основываясь на том, похожа ли она на мою. Итак, как насчет другого вопроса: был ли наш запах одинаковым или только похожим? Может быть, это даст мне ответ? Теперь, когда я оглядываюсь назад, это был довольно глупый вопрос, потому что у меня никогда не было возможности или даже желания узнать, каков запах других женщин, поэтому у меня не было никакой разумной основы для этого сравнения.

Но это меня не остановило. Я взяла свои вчерашние, более скромные трусики, держа трусики Мими в другой руке. Я поднесла свои к лицу и глубоко вдохнула через нос, пытаясь воспроизвести каждый маленький нюанс запаха, как и положено парфюмеру. Затем я отодвинула их на расстояние вытянутой руки и сделала то же самое с трусиками Мими. Боже, как же хорошо она пахла. Совсем как я, но еще более терпко, и я продолжила вдыхать этот запах, когда покалывание в моей киске усилилось.

***

— Мама! Что ты делаешь? Нюхаешь пизду своей маленькой девочки?

О Боже, я не слышала, как она вошла в дом, и она поймала меня с поличным.

— Мими! Я просто собирала грязное белье, но что я тебе говорила об использовании этого ужасного слова на букву «п»? — сказала я, надеясь, что нападение будет лучшей формой защиты.

— Ты о пизде, мам? Но ты, кажется, не возражала, когда я прислала тебе фотографию, и тебе, похоже, нравилось нюхать мои трусики. Итак, что же ты делала, мама?

— Эм… хорошо… Я просто… — Я запнулась, мое лицо покраснело, когда я попыталась придумать, что бы я могла сказать.

— Помнишь, что вы с отцом говорили нам, когда мы росли: если вы говорите правду и признаетесь, когда сделали что-то не так, наказание будет намного меньше.

Вот дерьмо, моя дочь улыбалась мне, используя ту же тактику, которую я применяла к ней, когда она была ребенком. Может быть, это была моя любовь к ней, моя вина за то, что меня разоблачили, маленький дьявол в моей голове, который сказал, что, возможно, что-то может пойти по пути того видео или какой-то комбинации всех трех факторов.

В любом случае, я сдалась, Мими села на край кровати, а я стояла перед ней, как школьница, которую отчитывает мать, и рассказала ей всю историю. От получения сообщений с картинками, затем о попытке выяснить, была ли это она, сравнивая наш внешний вид и запах, не сказав только того, что я потом мастурбировала.

— Прости, Мим.

— Ну, мамочка, ты была очень непослушной девочкой, не так ли? Дэн не думал, что эти фотографии сработают, но он ошибся, не так ли? Но ты же знаешь, что тебя нужно наказать, не так ли? Встань передо мной на колени.

Черт, мне уже много лет не приходилось так оправдываться, и часть меня стыдилась себя. Как пара грязных фотографий могла заставить меня так увлечься? Но подождите секунду, это же она, моя дочь, и мой сын начали все это, так почему же это меня наказывают? Но еще менее объяснимо, почему я послушалась свою дочь и встала перед ней на колени?

Моя дочь немного подалась вперед, одновременно задирая свою юбку и широко раздвигая свои ноги, по одной в каждую сторону от меня. Меня поразил еще более мощный порыв ее аромата, чем тот, что исходил от ее трусиков. Когда я посмотрела вперед, то увидела, что на ней теперь не было нижнего белья, и хотя ее половые губы были закрыты, я могла видеть достаточно ее киски, чтобы понять, что это та самая, что была на картинке.

— Тебе нравится снова смотреть на пизду своей дочери, мамочка? На этот раз, во плоти, а не на картинке. Хочешь получше понюхать меня?

Черт, я, конечно, сделала бы это, но едва я успела открыть рот, чтобы ответить, как она обхватила своими руками мою голову и сильно прижала мое лицо к своей киске. Мне пришлось вытянуть руки, чтобы не упасть вперед, затем пришлось подвинуть колени вперед, так как запах ее вагины ошеломил меня. Это было ужасно. Я знала, что не должна была этого делать, но в то же время это было так чудесно, и даже лучше, чем в моих мечтах.

Я почувствовала, как одна ее рука уже не держит моею голову и протиснулась между моим лицом и ее лобком.

— Может было бы лучше, мамочка, чтобы ты попробовала меня на вкус? Оближи языком мою пизду, проглоти мои соки, мама. Ты же знаешь, что хочешь этого.

Все говорило мне, что я не должна этого делать, что если я буду сильно сопротивляться, то смогу уйти. Мысль о том, чтобы отлизать у другой женщины, была просто отвратительной, чего я никогда не хотела делать. По крайней мере, до вчерашнего дня.

Мими теперь держала свою щель широко раскрытой, другой рукой втирая мое лицо в ароматную, полупрозрачную белую слизь, покрывающую ее изнутри. Я чувствовала, как ее клитор трется о мой нос, и по тому, как двигалось ее тело, я поняла, что она кончает. Я почувствовала, как из ее дырочки хлынул новый поток свежих соков, и мой похотливый язык вылез изо рта и слизывал их.

— Да! Все правильно, мамочка. Оближи языком мою пизду, выпей сперму своей дочери. Оближи мой клитор, а затем засунь свой язык как можно дальше в мою дырочку… да… да… потрись лицом о мой клитор…

Я должна была сопротивляться. Мне следовало оттолкнуть ее. Я должна была сказать своей дочери, что заниматься сексом для нас было просто совершенно неправильно. Но я этого не сделала. Я не смогла. Я слишком наслаждалась ее вкусом, и сама идея заставить мою дочь кончить, пока я лизала ее пизду — я даже мысленно приняла это слово — была просто замечательной, и все мое тело ощущалось живым и покалывающим.

— Ой… мамочка… укуси меня за клитор… о… о….. Я кончаю…- Мими застонала, ее тело выгнулось дугой, когда я нежно прикусила твердый обрубок ее клитора, сильно прижимая ее пизду к моему лицу.

В конце концов, она отпустила меня, и я села на пятки. Что я наделала? Мими лежала на спине на кровати, ее ноги все еще были широко расставлены, а ее рука все еще держала ее пизду открытой. Но теперь ее влагалище не только широко зияло, но и было покрыто липким, беловатым месивом ее “спермы” и моей слюны.

Боже, мать никогда не должна видеть свою дочь такой, не говоря уже о том, чтобы нести ответственность за то, чтобы сделать ее такой. Простит ли она меня когда-нибудь? Смогу ли я когда-нибудь простить себя? Я увидела, как она пошевелилась, начиная садиться, и поняла, что вот-вот узнаю.

— Ебать, мам, это было замечательно. Я мечтала об этом, но это было даже лучше, чем я себе представляла. Иди сюда, дай мне поцеловать тебя.

Она притянула мою голову к себе, но на этот раз к своему лицу, и поцеловала меня, не как дочь, а как любовница, просунув язык между моими губами и игнорируя, а, может быть, даже наслаждаясь вкусом своей собственной кончины.

— Я не думаю, что это было достаточным наказанием, мам, а ты?

— Ой… что ты имеешь в виду, Мим?

— Ну, ты видела и пробовала на вкус мою пизду, мама, но я не видела твою, хотя и вышла из нее более двадцати лет назад. Встань, а потом разденься для меня. Позволь мне увидеть тебя.

Ну, я знала, что не должна этого делать, но я, вероятно, все равно была обречена на ад, учитывая то, что я уже сделала, и мысль о том, что моя дочь будет смотреть на мою пизду так же, как я смотрела на ее, заставляла моё тело зудеть и дрожать в предвкушении.

Когда я встала, чтобы снять платье, Мими тоже встала, позволив своей юбке упасть на пол. Затем она сняла блузку. Мы стояли лицом к лицу, я была теперь в лифчике и трусиках, а моя дочь голая. Ее сиськи определенно были больше моих, чуть больше четверки, и они были твердыми и дерзкими.

— О, дорогая мама, ты всегда была в бабушкиных труселях и бронированных лифчиках, даже несмотря на то, что твои сиськи такие маленькие, что им вряд ли нужна поддержка?

— Они умудрялись кормить тебя и твоего брата, ты, дерзкая маленькая пизда, — ответила я, шокировав себя и, как я надеялась, и ее.

— Туше, мам, — сказала Мими, улыбаясь и соблазнительно покачивая своими сиськами передо мной, — но сними всё, и давай посмотрим, что у тебя есть.

Я расстегнула лифчик, и мои сиськи вывалились наружу. Если бы только. Нет, как сказала Мими, они были недостаточно большими, чтобы сильно упасть, но я надеялась, что она была впечатлена тем, насколько жесткими были мои соски, ареолы уменьшились до половины своего нормального диаметра, кожа сморщилась, а соски выпятились.

— Хорошо, мам. Может быть, они нальются, когда ты вырастешь, — засмеялась она.

Теперь я действительно собиралась поквитаться с ней, как только у меня появится шанс. Я спустила трусики, и была уверена, что моя дочь так же хорошо, как и я, заметила темное влажное пятно на ластовице, когда они упали на пол и я вышла из них.

— Черт возьми, мама, ты содержишь диких животных в этом диком кустарнике? Я думаю, что нам нужно что-то с этим делать, иначе мы с Дэном будем постоянно выдергивать волоски из зубов, — сказала она, улыбаясь.

Я собиралась сделать еще один комментарий в ответ, но все еще обдумывала ее чудесное предсказание о том, что мой сын собирается “съесть” мою пизду так же, как и она. Она обняла меня и снова крепко поцеловала в губы, прервав меня, прежде чем я смогла начать целовать ее в ответ.

Я почувствовала, как ее груди прижимаются к моим, затем тепло распространилось вниз, когда наши животы прижались друг к другу, и только костлявая твердость наших лобков остановила меня от мысли, что наши тела вот-вот сольются друг с другом.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, мама, не так ли? Так же, как я всегда тебя любила. Но теперь, когда я стала сексуально активной взрослой девочкой, что плохого в том, чтобы включить тебя и в эту часть моей жизни, а? Нет, не говори ничего. Мы все объясним тебе и папе позже. Пойдем и разберемся с тобой.

Когда мы добрались до моей спальни, Мими начала рыться в моих ящиках, вытаскивая трусики и лифчики и отвергая их как скромные, и не лестно отозвалась о них, когда их увидела.

— Видишь ли, дело в том, Мим, что никто, кроме твоего отца, не собирался видеть мое нижнее белье, так какой смысл покупать что-то авантюрное, но неудобное.

— И я держу пари, что папа не трахает тебя так же сильно, как и раньше, мам, не так ли? Нет? Я так и думала, — добавила она, увидев мой румянец и выражение моего лица, так что мне снова пришлось защищаться.

— Я не думаю, что то, с кем твоя мать трахается или как часто, реально твое дело, не так ли?

— Ага. Так что в основном тебя трахает этот кусок пластика, мам, не так ли? Похоже, ты его подызносила, потому что батарейки в нем сели.

Мими нашла моего “кролика” и размахивала им, безуспешно пытаясь включить вибрацию. Черт, я даже забыла, что у меня это было, и его не было во мне в течение многих лет. Я же не собиралась признаваться своей дочери, что даже им не трахаю себя, не так ли?

— Я только недавно вставила новые, — сказал я, вря сквозь зубы.

— Не волнуйся, мама, у меня есть немного запасных, — сказала она, бросаясь обратно в свою комнату.

Прежде чем я успела привести свои мысли в порядок, она снова вернулась, с моим кроликом в одной руке, который теперь жужжал, а в другой был массивный черный фаллоимитатор, тоже жужжащий, но кончик его медленно вращался. Черт, я даже не знала, что такая вещь существует, и я могла только представить, как потрясающе это будет ощущаться внутри моей вагины.

— Хорошо, мам. Ляг на кровать и дай мне посмотреть, как ты трахаешься со своим кроликом.

— Нет, Мим… Я не могу…

И я не думала, что смогу, хотя моя киска болела от желания кончить. Нет, это было просто слишком глубоко личным делом: позволить моей дочери увидеть меня с кроликом во мне и наблюдать за всеми маленькими грязными трюками, которые я любила проделывать.

— Конечно, ты можешь, мама. Ты заглянула прямо в мою дырочку и “съела” меня до оргазма, так что возвращайся на кровать и раздвинь свою пизду. Ты же знаешь, что действительно хочешь, чтобы твоя дочь увидела, откуда она взялась, не так ли?

Черт возьми, она снова была права. Перспектива того, что моя дочь заглянет прямо внутрь меня, заставила мою киску подергиваться, и я знала, что, как только я буду так обнажена, то не смогу удержаться, чтобы не воткнуть что-нибудь в себя и не поиграть со своим клитором.

— Ну же, мам. Ты тоже можешь посмотреть, как я ебу себя этим большим черным хуем, — сказала она, поворачивая стул лицом к кровати и садясь на него с раздвинутыми ногами.

Мое сопротивление рухнуло. Я забралась на кровать, приподнялась на подушках, затем раздвинула ноги и широко раскрыла половые губки.

— Боже, мам, я действительно вышла вот из этого? Оно прекрасно, и твой анус великолепен.

Мой анус — красотка? Даже Итан никогда не говорил этого, хотя он несколько раз пытался трахнуть меня туда, но я никогда ему не позволяла.

— Засунь этого кролика в свою пизду, мама, — сказала моя прекрасная дочь, открывая свою собственную и вставляя в нее черный фаллоимитатор.

Я засунула кролика в себя и включила его на максимум, прижимая его уши к своему клитору и наблюдая, как дырочка моей дочери растягивается все шире и шире, когда черный пластиковый хуй входит в нее. По выражению ее лица я сразу понял, что он вращается внутри ее вагины.

Мое тело сотрясалось ото всего – и от кролика, работающего с моим клитором и вибрирующего внутри меня, и от вида моей обнаженной дочери, вынимающей большой черный фаллоимитатор из своей пизды. Я знала, что это неправильно. Я знала, что должна была умереть от стыда, я знала, что должна была прекратить это прямо сейчас, но мне, блядь, было все равно – это было так чудесно.

Тем не менее, мне стало еще лучше, когда Мими встала, держа в руке фаллоимитатор, и вразвалку подошла к кровати, а затем легла рядом со мной. Когда она нежно коснулась губами одной из моих разочаровывающе маленьких грудей, то это вызвало слезы на моих глазах, а затем она начала сильно сосать мой сосок.

— Боже, Мим, я помню, как ты делала это, когда была маленькой. Раньше я давала сосать тебе и Дэну вместе, но ты всегда опустошала свою грудь раньше, чем он.

Ой, теперь она тоже кусала мой сосок, посылая уколы гедонистического удовольствия, пронзающие мою грудь.

— И да, иногда и тогда ты кусала мой сосок, когда у тебя стали резаться зубки.

Сначала мне стало грустно, когда она выпустила мой сосок изо рта, так как было так приятно чувствовать, как она сосет меня, как это делала, когда была ребенком. Но затем она повернулась, чтобы оседлать меня, вытащив кролика из моей пизды, заменив его теплым ртом, которым я так наслаждалась на своей грудке. О черт, кто бы мог подумать, что двадцать лет спустя мы будем трахать друг друга, а моя дочь будет засовывать свой язык и пальцы мне во влагалище и играть с моим клитором?

Ее пизда была у меня на лице, из нее торчал фаллос, и я снова сомкнула губы на ее клиторе. Я начала вводить и выводить фаллоимитатор из нее, вращая его, пытаясь представить, что, черт возьми, может происходить внутри ее влагалища, когда моторизованный конец фаллоимитатора двигался в ней, дополняя мои усилия. Могу сказать, что ей это нравилось, хотя бы из-за приглушенных стонов, исходящих из ее рта в мою киску.

Это был первый раз, когда моя киска была “съедена” женщиной, не говоря уже о том, что этой женщиной была моя дочь. Итану никогда не нравился мой вкус, так что ощущение теплого, влажного рта на моей пизде было невероятным. Я чувствовала, что приближаюсь к кульминации, и, учитывая, что незадолго до этого я заставила свою дочь кончить, я ожидала, что ей понадобится немного больше времени.

Я знала, что времени у меня будет не так уж много, поэтому, вспомнив, о чем она просила меня раньше, я сильно прижалась ртом к ее клитору и нежно прикусила его, выпустила из зубов, затем снова прикусила. Я чувствовала, как она извивается рядом со мной, так что я знала, что это работает. Затем она сама повергла меня в шок.

О черт, подумала я, сейчас все слишком уместно, когда почувствовала, как рука скользнула к моей заднице, а затем её палец вонзился глубоко в мой анус. Я всего пару раз позволяла Итану делать это со мной, но почему-то мне стало намного лучше, зная, что это моя дочь вторгается в мою самую интимную дырочку, особенно когда ее большой палец находится внутри моего влагалища, а ее язык ласкает мой клитор, и я, блядь, кончила. Моя спина выгнулась, я приподняла Мими животом, а затем она закричала, прижимаясь к моему клитору, когда тоже кончила, и ей пришлось использовать свои пальцы, только что бывшие во мне, чтобы не упасть на кровать.

Однако она не закончила с сюрпризами, потому что в следующую секунду я почувствовала, как теплая влажная жидкость стекает по моему лицу, большая часть ее попадает в мой открытый рот, который я просто не могла закрыть, так как пизда моей дочери сильно прижималась к моему лицу. Еб её мать, она брызнула, когда кончила, о чем я слышала, и по вкусу, если не по чему-то еще, я поняла, что она потеряла контроль над своим мочевым пузырем и помочилась мне на голову.

О Боже, сколько еще было отвратительных и постыдных переживаний, о которых я даже не подозревала, не говоря уже о том, чтобы думать? Тем не менее, смешанный со вкусом ее спермы, соленый аромат ее соков подействовал на меня, и я проглотила столько, сколько смогла.

— Ой, прости, мама, — сказала Мими, когда наши оргазмы закончились, и она слезла с меня. — Я должна был предупредить тебя, что иногда я брызгаюсь. Твое лицо сейчас в адском беспорядке, и нам придется сменить постельное белье. Извини.

— Не волнуйся, дорогая, — сказала я, притягивая ее к себе и целуя, просовывая свой покрытый её мочой язык ей в рот. — Поверь мне, ты определенно не в первый раз писаешь на меня — у тебя была отвратительная привычка делать это, как только я расстегивала твой подгузник, и я несколько раз была облита твоей мочой, пока не научилась быстро отодвигаться. Но, имей в виду, я действительно думаю, что тебе следовало спросить, прежде чем совать палец в мою жопу.

— Прости, мам. Я просто хотела увидеть, потрогать и прочувствовать каждую частичку тебя, особенно все те важные части, которые дочери никогда не следует ощущать. Ты можешь потрогать мою, мама, — сказала она, улыбаясь, затем наклонилась и раздвинула свои ягодички так, что розовое кольцо ее тугого маленького ануса улыбнулось мне.

Ну, было бы невежливо отклонить такое приглашение, не так ли, поэтому я смочила палец в ее киске, а затем просунула его в ее анус.

— Вытащи свой палец сейчас же, мама. Нам нужно принять душ, а затем подготовиться к важному вечеру, и нам еще нужно приготовить еду.

Она начала убегать, но мне удалось шлепнуть ее по заднице, когда она пробегала мимо в душ, и мы обе закончили тем, что хихикали, когда включили теплую воду.

— Позволь мне помыть тебя, дорогая, — сказала я, выливая гель для душа на руки, сначала втирая его в ее восхитительные, упругие сиськи, затем на живот и вокруг ее пизды, покрытой мочой и соками.

О, как чудесно ощущались ее сиськи, все мокрые и скользкие, покрытые белой пеной, только коричневые соски просвечивали сквозь пузырьки.

— И я должна вымыть тебя, мамочка, потому что я всю тебя описала, — ответила она, делая то же самое со мной.

Ее руки были просто восхитительны, скользя по моей покрытой мылом плоти. Я думаю, это было неизбежно, что мы тратили много времени на сиськи, пёзды и задницы друг друга. Мы обе забыли о времени, когда целовались. Наши лица были под теплыми струями душа, и наши пальцы были на клиторах друг друга, и мы были довольные тем, что достаточно помыли себя везде. Когда мы обе кончили, нам пришлось цепляться друг за друга, так как наши ноги ослабли, а наши киски взяли под контроль всю нашу нервную систему.

***

— Мне действительно нужно подстричь твой куст, мама, приготовить его к сегодняшнему вечеру, — сказала Мими, когда мы вытирались.

— Что именно ты имеешь в виду, Мим?

По правде говоря, у меня была какая-то идея, или, по крайней мере, я жаждала того, что, как я надеялась, может произойти.

— Не будь наивной, мама. Ты трахнула свою дочь, так что сегодня вечером тебя будет ебать мой брат, твой сын, а ты будешь смотреть, как хуй твоего мужа исчезает в моей пизде.

О Боже, это было именно то, на что порочная часть меня так надеялась, и чего жаждала, хотя какая-то часть все еще сопротивлялась. Из поисков, которые я провела, оказалось, что в нашем штате инцест определяется мужским проникновением, поэтому, хотя я знала, что вряд ли кто мог рассказать об этом своему пастору, секс с моей дочерью, возможно, не был незаконным. Но сын, ебущий меня, и Итан, трахающий нашу дочь, определенно действовали бы незаконно.

— Но я все еще выплевываю волосы, так что мне нужно срочно побрить твою киску. Я могу оставить аккуратно подстриженный кустик на твоем лобке, если тебе нравится мама.

Я никогда не брилась, и если бы не тот факт, что я уже дважды кончила, и я хотела подготовить себя для своего сына, это снова превратилось бы в секс с моей дочерью, когда она манипулировала моими половыми губами и открывала мою покрытую пеной задницу. Она осторожно удалила все волосы у меня в промежностьи, а затем подстригла лобок до аккуратной стрелки, указывающей путь к моей пизде, хотя я сомневалась, что моему сыну Дэниелу понадобятся какие-либо указания.

Я дрожала внутри себя от сочетания страха и предвкушения, когда Мими помогала мне выбрать, что надеть. Я почти не обратила внимания на то, что она выбрала прозрачную шелковую блузку и прямую юбку с разрезом до талии, о которой я даже забыла, что она у меня была, и у меня хватило смелости надеть ее только один раз, много лет назад. Проблема заключалась в том, что даже в лифчике, при правильном освещении, мои соски просвечивали сквозь блузку, если только она не была плотной, и каждый раз, когда я садилась, юбка продолжала открываться, показывая мои трусики.

— Не волнуйся, мама, сегодня вечером на тебе не будет лифчика или трусиков, так что это не будет проблемой.

Я понятия не имею, почему я сдалась, кроме того, что я хотела, чтобы мой сын гордился тем, как я выгляжу, и трахнул меня не только потому, что я была его матерью, но и потому, что я была привлекательной, зрелой “пумой”. Имейте в виду, то, что надела Мим, было, по крайней мере, так же непристойно: укороченный топ, который едва прикрывал ее соски, и короткая юбка, которая едва покрывала ее киску, когда она стояла неподвижно. И если она потягивалась или наклонялась, то в поле зрения появлялись либо ее сиськи, либо ее пизда и жопа, а иногда и то, и другое.

Так случилось, что мы получили сообщения и от Дэниела, и от Итана, в которых говорилось, что они немного опоздают и по совпадению должны прибыть почти вместе, так что у нас с Мими, в нашей распутной одежде, было достаточно времени, чтобы приготовить салат и пасту.

Возможно, это было белое вино, которое я охладила к еде и которое мы уже начали пить, или, может быть, это была какая-то реакция на мой первый лесбийский опыт, не говоря уже о моем первом инцестуальном сексе с моей дочерью, но мы не могли перестать играть, пытаясь схватить друг друга за сиськи и киски, пока работали.

— Итак, давай, Мим, расскажи мне, как долго ты трахалась со своим братом, и как случилось, что ты вдруг решила соблазнить меня и Итана. Ты ведь специально прислала фотографии его хуя и своей пизды, не так ли?

Это правда, что она и ее брат-близнец всегда были близки, казалось, у них никогда не было споров или того соперничества между братьями и сестрами, через которые прошли дети большинства наших друзей. Но переход от этого к инцесту, особенно в то время, когда они уехали в колледж и, должно быть, имели много возможностей встретиться и, вероятно, трахнуться с сокурсниками, был чертовски трудным шагом, и я никогда не ожидала, что он произойдет. Ее лицо приняло более серьезное выражение, и она долго колебалась, прежде чем заговорить.

— Правду, мам? Ты действительно хочешь правды? — спросила она, и я сказал, что хочу, напоминая ей о том, что она повторяла мне, чтобы я всегда говорила правду.

— Ты знаешь, что нам не понравились первые комнаты, которые у нас были, когда мы учились в колледже, и мы хотели переехать? И ты помнишь, какую хорошую сделку мы заключили с двумя деканами наших колледжей, которые, как оказалось, были братом и сестрой и владели зданием, идеально подходящим для студентов?

— Да, конечно, я знаю, дорогая, потому что это было намного дешевле и лучше.

— Да, так и было мама, но чего мы не понимали, так это того, что оно сопровождалось определенными условиями. Ты помнишь, как я прокомментировала, что все остальные студенты, которые там остались, были братьями и сестрами, включая тех близнецов, родителей которых, как ты сказала, вы встретили в церкви? Джошуа и Ханна?

— Да, но я не понимаю, причем здесь это, Мим.

— Хм. Однако это был ключ ко всему происходящему. Оказывается, деканы сами практикуют инцест и, похоже, имеют миссию поддерживать других братьев и сестер, которые склоняются к этому, поэтому все здание было создано как центр инцеста.

— Как, черт возьми, вы узнали?

— Ну, они устроили вечеринку для меня и Дэна, как для новичков, с самими деканами и всеми другими обитателями этого дома. Все началось нормально, но после нескольких рюмок все превратилось в настоящую оргию, брат ебет сестру, по крайней мере, для начала, и мы должны были присоединиться к этому безобразию.

— Боже, Мим, почему ты не отказалась?

— Ну, мы пытались, но моя деканша сказала, что они поняли, что мы с Дэном тоже трахались друг с другом, так что нечего стесняться. Она заявила, что мы сказали ей об этом, когда я обратилась к ней за помощью в поисках жилья. Мы, конечно, не знали, но я могу только думать, что, когда мы сказали, что были близки и хотели бы остаться вместе, она сложила два и два вместе и получила десять, а не четыре. Она сказала, что если мы не воспользуемся возможностью, которую они создали, то, по понятным причинам, нам придется немедленно уйти.

— Ведь они бы не вышвырнули вас? Вы могли бы сообщить о них в их колледжи, не так ли?

— Ну, может быть, мама, но нам бы негде было остановиться, и почему кто-то поверил бы на слово двум студентам, а не двум деканам? Они, конечно, держали в руках всех остальных, потому что знали, что все они совершают инцест, и я уверена, что у них были фотографии, чтобы доказать это, потому что у них, безусловно, были в руках телефоны, когда все началось.

— Итак, что вы сделали?

— Ну, мы с Дэном быстро переговорили и решили, что сможем жить, трахнувшись друг с другом только в этот раз, чтобы у нас была квартира, и мы поклялись, что никому не скажем и никогда не попытаемся сделать это снова. Дело, однако, было в том, что никто из нас на самом деле не делал этого раньше. Да, мы делали друг другу минет, и в этом было много чувственности и прикосновений. К счастью, я открыла для себя радости вибратора, так что, хотя технически я была девственницей, физически я ею не была. Кроме того, выяснилось, что мы оба нервничали, так как делали это в первый раз, и, боялись, что мы что-то испортим, но, учитывая, что мы оба были в одном положении, мы решили, что, возможно, это был наиболее безопасный способ потерять наши девственности.

— За исключением того, что на вас смотрели…

— Да, это было так, но если бы мы действовали не так, как они хотели, мы могли бы просто сказать, что нам самим это нравилось. Проблема, однако, была в том, мам, что я обнаружила, что начала получать удовольствие от этого, как только вытащила на свет свои сиськи. Все остальные были голыми, и я подумала, что выгляжу так же хорошо, как и любая другая девушка. Мы с Дэном немного повозились, пока смотрели, как трахаются другие, чтобы получить от них какие-нибудь советы…

— А потом ты позволила своему брату выебать себя на глазах у всех остальных? Как ты могла, Мим? Это противоречило всему, чему мы тебя учили, не так ли?

— Эм… но мы подумали, что если сделаем это один раз, то сможем сохранить нашу прекрасную квартиру по доступной цене и сможем забыть обо всем этом. Проблема, однако, заключалась в том, мама, что как только я увидела и почувствовала, как хуй моего брата скользит в мою пизду, я обнаружила, что мне это очень нравится. Мы знали, что Дэну придется кончить, но я думала, что смогу избежать этого смущения перед всеми, просто притворяясь, но я кончила, как никогда раньше, крича и выкрикивая плохие слова так громко, что получила аплодисменты. Затем, когда я встала и почувствовала, как сперма Дэна вытекает из меня и стекает по моей ноге, я поняла, что хочу сделать это снова.

— Черт, Мими, я не могу поверить, что вы с Дэниелом действительно сделали что-то настолько отвратительное и постыдное. Это же инцест, черт возьми.

— Но, мам, мы с тобой трахались недавно, и я не слышала, чтобы ты тогда слишком сильно протестовала по этому поводу, не так ли, когда ты трогала меня пальцами и лизала и высасывала мою пизду?

Черт, она меня поймала. Я все еще была в ужасе и зла, что деканы сговорились сделать это, но проблема заключалась в том, что мысль о том, чтобы смотреть, как трахаются мои сын и дочь, заставляла мою киску трепетать и течь.

— Но это было больше года назад, когда вы переехали. Почему ты не сказала нам раньше? Чем вы занимались с тех пор и почему вдруг послали своим родителям эти фотографии?

— Мы думали рассказать тебе, но не думали, что ты поймешь. Мы думали, что вы с папой пойдете и разберетесь с деканами, и мы потеряем своё жилье. К тому времени я была уверена, что у них были фотографии Дэна, трахающего меня, и они могли бы просто заявить, что они узнали об этом только, когда их прислал им кто-то другой.

— Но это не вся правда, Мим, не так ли?

— Нет, мам. Правда заключалась в том, что нам обоим понравилось трахать друг друга, и мы не хотели, чтобы ты или кто-то еще останавливал нас. Нам понравилось трахаться вместе и с другими братьями и сестрами. На самом деле, я думаю, что, возможно, влюбилась в Джошуа, и, похоже, Дэн тоже влюбился в Ханну.

— Так почему же сейчас?

— Ах, ну, я боюсь, что у нас была еще одна вечеринка, чтобы отпраздновать… ну, они смотрят, как мы с Дэном ебемся, я позирую… о, и мы с Дэном достигаем совершеннолетия для употребления алкоголя… и все немного вышло из-под контроля. Один из деканов бросил вызов, который состоял в том, чтобы каждая из пар брат-сестра соблазнила своих родителей.

— О Боже. Так почему же ты не сказала «нет» на этот раз?

— Эм… что ж, в то время это казалось хорошей идеей. Помнишь, мы все были немного пьяны, и мы все ебались. Деканы сказали, что любому, кто потерпит неудачу, придется отказаться от своих комнат и…

— И?

— Ну, мы думали, что ты всегда была немного МИЛФой, когда мы учились в школе, и папа всегда был веселым, и он не потерял волосы и не прибавил в весе, как многие отцы наших друзей, так что нам обоим это понравилось, мама. И… хорошо… Правда в том, что я просто обожаю ебаться, с мужчинами или женщинами, молодыми или старыми. У пизды деканши удивительно большие губы, мама, знаешь ли, и…

— Я не хочу этого знать, дорогая, и на самом деле я бы предпочла, чтобы ты прекратила уже тогда, когда сказала, что я просто нравлюсь тебе и твоему брату. С какой стати ты решила, что тебе это сойдет с рук?

— Мы подумали, что поступили довольно умно с присланными фотографиями, после того как поняли, что ‘Mim’ – ‘Mam’, ‘Dan’ – ‘Dad’ такие близкие слова, что это можно было бы выдать за случайность, и мы могли бы сказать, что на фото не мы, а кто-то другой. Это было бы немного неловко, но если бы вас не втянули в это, мы подумали, что вы вряд ли стали бы настаивать на проверке, не так ли?

— Умно, но вы еще не преуспели в этом, не так ли? Может быть, я не позволю своему сыну трахнуть меня, а может быть, Итан не захочет выебать свою дочь? — Я определенно солгала, так как моя киска зудела в предвкушении того, как хуй моего сына войдет в меня, и я не сомневалась, судя по выражению лица моего мужа, когда он увидел фотографию пизды Мим, и по тому, как он ебал меня потом, что он ухватится за возможность трахнуть нашу дочь.

— Я так не думаю, мама, — сказала она, подходя, чтобы снова поцеловать меня, прижимая наши груди, не облаченные в бюстгальтеры, друг к другу и проводя пальцем по моей щели, заставляя меня ощущать покалывания во всем теле. — В любом случае, когда я брила тебя, я тайком сфотографировала твою пизду и разослала ее всем, так что мы уже в листе ожидания и на доске учета.

Волна страха и возбуждения захлестнула меня, когда до меня дошел смысл того, что сказала моя дочь. У других пар близнецов, и что еще более тревожно и волнующе, у обоих деканов колледжей моих детей теперь была фотография моей недавно выбритой пизды, что значительно увеличило число людей, которые видели мои самые интимные места, даже если бы я включала акушерско-гинекологический персонал, осматривающий меня и принимающий роды, когда у меня родились дети.

Я обняла Мими одной рукой за талию, а другой скользнула под ее укороченный топ, чтобы обхватить одну из ее упругих, заостренных грудей. Я легко могла бы снова заняться сексом со своей дочерью, хотя я хотела трахнуть своего сына и увидеть, как она ебет своего отца, и мне, вероятно, следовало бы поберечь себя для этого, но прежде чем что-либо могло бы произойти, мы услышали, как открылась входная дверь, и мы разошлись по сторонам.