Первая неделя в больнице пролетела быстро. Ко мне ещё раз приходил военный комиссар с подчинённым, оформили мне документы на выдачу военного билета. Меня признали годным с ограничениями и присвоили категорию «В1». То есть меня теперь могли призвать только на случай войны. Мама приходила каждый день, но в пятницу она уже улетела в рейс. У неё кто-то ушёл на больничный в аэропорту и она просто вынуждена была выйти на работу за двойную плату. В итоге я в пятницу, субботу и воскресенье был вынужден быть один в палате со своими соседями. Пятница прошла без особого интереса. Процедуры, завтрак, обед, процедуры, ужин, беседы, споры с соседями, гости из других палат, вечером зашёл врач-хирург, который меня лечил, снял двести грамм нагрузки на растяжение ноги.

— Ну до понедельника, товарищи — попрощался он со всеми и удалился.

Мы в ответ попрощались с ним.

Суббота была солнечная и красивая погода, было ясно, что на улице очень тепло. Мы позавтракали, сосед с переломанной рукой вдруг достал шахматы и подошёл ко мне.

— Умеешь?

— Знаю как фигуры передвигаются, знаю правила игры, но ни разу не играл.

— Давай попробуем.

Он развернул небольшую шахматную доску и мы установили фигуры на соответствующие клетки. Сосед уступил мне белые фигуры и право сделать первый ход. Я сделал всем известный «Е-2 — Е-4», тем самым открыв ход офицеру. Он сделал тоже самое, я вывел коня, после вывел ещё одну пешку на одну клетку, освободив путь ферзю. Соперник мой так же постарался сразу ввести в центр поля офицера и ферзя. В отличии от меня, коня он не трогал. Я же понимал: конь на краю доски слабеет. В углу доски и вовсе становиться беспомощным. В итоге я освободил клетки и сделал короткую рокировку короля и ладьи, тем самым более надёжно спрятав короля под щит пешек и защиту ладьи, но из-за невнимательности лишился одного коня, но и так же ответно лишил соперника ладьи, которую он так неряшливо вывел в поле и одиноко оставил. Игра продолжилась.

— Ты врал, что не играл? — вдруг спросил он краснея, когда лишился второй ладьи, одного офицера и коня.

— Я в первый раз играю.

— Что-то не похоже… — буркнул сосед по палате поправив свою подвешенную на шины руку.

Я провёл ферзя на противоположный край доски и объявил «шах!» королю соперника. От этого слова он даже дрогнул. Но увёл короля с пути ферзя. Я провёл ход ладьёй, покушаясь на очередного коня соперника (одного я уже вывел из игры). Сосед снова посмотрел на меня.

— Ты точно врал. Ты играешь достойно.

— Вы решили сдаться?

— Нет! — воскликнул он и поставил мне «шах!»

Я без вариантов увёл короля за пешку. Соперник начал активно и опасно наступать. Я работал ладьёй, то самой, которая защищала короля от покушений. Атаку частично удалось отбить, на подмогу ладье я вернул офицеров и ферзя.

Игра продолжилась до того, что она закончилась победой соперника.

— Мощно играешь, Афоня. А говоришь в первый раз.

Дед посмеялся. Я откинулся на кровати улыбаясь.

— Давай ещё раз, или устал?! — восторженно предложил дед.

Тут в двери появились две женщины. Они были высокие, статные, стройные. Длинные густые волосы собраны в длинные косы. На девушках был белый халат. Черные водолазки и широченные красные, атласные юбки, которые были так объёмны, что белые халаты не могли их собрать. На ногах каждой были плотные телесные колготки и осенние полусапожки в бахилах. В руках одни держали пакеты. Они величаво своими серыми глазами окинули палату и шагнули друг за другом к нам. Я уже смекнул, что это двойняшки.

— Здрасте — весело поздоровался дед. Сосед по моложе, проснулся и повернулся на кровати к нам. Он кивнул молча и снова отвернулся спать.

— Вставай, хватит дрыхнуть! Давай прогуляемся — толкнул его дед, и сосед нехотя встал и побрёл шатаясь за ним, — пойдём в пищеблок, может что подкинут нам.

Было понятно, что эти две великолепные женщины ко мне. Но кто они?

— Доску не убирай далеко, мы ещё сыграем — возбуждённо приказал старик.

Они ушли. Я собрал шахматы и убрал их на столик. Подставил стул.

— Здравствуйте — поприветствовал я близняшек, — как приятно видеть таких красавиц в этих серых стенах.

— Здравствуй, Афанасий — альтовым низким голосом ответила одна из сестёр и села на придвинутый мной стул, распустив до пола крой великолепной юбки.

Я полюбовался их внешним видом. Стоило признать кем бы они мне не пришлись — они были просто великолепны. Я даже испытывал некоторое волнение перед ними. Вторая, совершенно так же одетая сестра сама взяла стул и села тоже рядом, так же распустив юбку до пола. Это было нереально изящно и красиво. В этом было столько эротики и соблазна. Я даже несколько стал краснеть, но они сделали вид, что не заметили этого.

Я протянул руку и взял большую ладонь ближайшей из них. Рука была больше моей почти в полтора раза. От неё сразу запахло приятным парфюмом, она была мягкая и очень тёплая. А меня словно ударила электричеством, когда я ощутил её руку в своей, или точнее свою руку в её руке. Кровь забегала, горячим потоком по всему телу, по всем капиллярам, голова сразу прояснилась. Такого ощущения у меня ещё никогда не было от тактильного контакта с женщиной.

— Меня зовут, Лариса — сказала женщина указывая на себя, — а это моя сестра Алиса.

— Привет — улыбнулась Алиса, тоже сказав альтовым глубоким голосом.

— Приятно познакомиться, я Афанасий. Но кто Вы такие? Я Вас не знаю.

— К сожалению, это я тебя сбила на автомобиле, Афанасий — сказала Лариса и покраснела окинув взглядом выразительных карих глаз мою ногу, подвешенную гирями на растяжку.

От этих слов я друг потерялся, но руку не отдёрнул. Я не знал что ответить, а женщины покраснели и заёрзали на стульях. Наконец я прервал молчание первым.

— Ну, что я скажу… Спасибо за такой незапланированный отпуск.

Женщины переглянулись и застенчиво улыбнулись.

— Афанасий, прости меня, я просто отвлеклась и сама не поняла, как ты очутился на дороге…

— Ладно, теперь уж поздно, что-либо делать, просить, говорить. Я к Вам претензий не имею.

Женщины были удивлены моему ответу. Но, честно сказать, я уже при виде их сразу всё простил, хотя и не знал, что это Лариса сделала.

— Вы близнецы, верно?

— Да, мы сёстры-близнецы — ответила Алиса.

— Так похожи друг на друга — полюбовался я ими ещё раз.

— Ещё раз простите меня за сей инцидент. И большое спасибо Вам за то, что не имеете претензий.

— Ну у Вас семья, дети, я не могу так вот взять и нарушить судьбу сразу всем. Это же уголовная статья.

— Нет у нас никакой семьи, но дочь есть у меня. Вера, ей двенадцать лет. А на счёт статьи Вы правы, наезд на пешехода карается по жёстким статьям.

— Расслабьтесь, я заявлять не хочу. Мне бы поскорее поправиться.

— А что с Вами конкретно? — спросила Алиса.

— Ушибы, синяки, ссадины, перелом берцовых костей правой ноги, вот лежу на растяжке поэтому.

— Простите меня — ещё раз совсем низким тоном шепнула Лариса и сжала мою руку. Она побагровела, вслед за ней покраснела и Алиса.

— А то, что Вы одни, без мужей, это не порядок! — разрядил я обстановку.

Женщины переглянулись и улыбнулись.

— Ну Вы видите, у нас рост какой, вообще размеры тела, ну ещё характеры тоже. Ещё есть одно — мы не разделимы с Ларисой, мы близнецы однояйцевые и живём вместе, не можем друг без друга долго. Ну и влюбляемся обе сразу в одного человека.

— А как же Вера?

— Это долгая и глубокая история, Афанасий, не знаем Вашего отчества, извините.

— У меня его нет.

— Почему? — спросила Алиса и закинула ногу на ногу поправив юбку. Мой взгляд упал на силуэт её мощных бёдер под юбкой. Тоже самое прямо под носом сделала Лариса.

— Мою маму изнасиловал мой отец, и она с ним развелась, а мне даже отчества не дала, что бы не напоминало о нём. В принципе это мне ни как юридически не мешает жить. Абсолютно ни как.

— У моей Веры тоже отчества нет — буркнула Лариса.

— Вас тоже изнасиловали?

Лариса отвернула лицо.

— Да, это было тринадцать лет назад, Афанасий — сказала Алиса, — её насиловали группа мужчин.

— Алиса, заткнись, мне стыдно.

Лариса выдернула отставила свою руку от моей. Я потянулся и погладил её по волосам. Они были на ощупь густые, мягкие и при этом ощущалась их масса.

— В этом ничего стыдного нет — сказал я, — Вы довольны своей дочерью.

Лариса снова повернулась ко мне в слезах.

— Очень, очень люблю свою дочь и никогда её никому не отдам, я готова загрызть любого кто к ней прикоснётся с вредностью.

Лариса сказал это с яростью, нежностью, одержимостью, сразу ощущалась сильная привязанность и любовь. Сильно развитый материнский инстинкт.

— Мы можем с Вами на «ты»? — спросил я.

— Не вижу в этом препятствий — улыбнулась Алиса.

— Я согласна — тоже улыбнулась Лариса утерев слёзы с щёк.

— Ну вот и договорились, девочки.

Близняшки снова улыбчиво переглянулись.

— Афанасий, ты сразу извини, мы просто не имеем опыта общения с противоположным полом — начала вдруг Алиса, — мы можем делать что-то странно. Повезти себя не стандартно. Мы встречались, конечно, с мужчинами, но видя нас таких крупных, узнавая, что мы будем жить только втроём, сразу исчезали и пропадали.

— Глупые люди — усмехнулся я.

Алиса после этих слов встала, расправив свою красивую роскошную юбку и подставив стул ближе, села снова.

— Может о себе расскажешь — предложила она.

Я начал рассказ, где учился и где рос. Близняшки слушали, Лариса держала меня за руку, по моей руке от её руки в моё тело заходило какое-то тепло, оно расползалось по руке, по венам, через плечо заполняло мне сердце и уходило вниз и через шею в голову. Я начал чувствовать симпатию к близняшкам, хоть они и довели меня до этого состояния, но всё же они мне были симпатичными. Не знаю почему, но появилась определённая тяга к ним.

Алиса и Лариса просидели у меня до ужина, соседи мои то заходили в палату, до уходили снова.

Близняшек велела удалиться медицинская сестра из сестринского поста. Меня повезли на перевязку. Алиса и Лариса ушли от меня неохотно. Так же сегодня выписали моего соседа, у которого были переломы рёбер. Мы с дедом с переломанной рукой, шахматистом остались одни и снова начали играть в шахматы.