Камилла стояла не живая не мертвая, словно под ее пятками была бомба и все вокруг должно было разлететься к чертовой матери. Разное она повидала на своем коротком веку, но такого животного, леденящего душу страха еще не испытывала.

«Dios mío, por favor[1]… Все не может закончится… так. Нет! I no quiero!!![2]».

[1] О боже, пожалуйста (исп.)

[2] Я не хочу (исп.)

Не особо набожная до этой минуты, девушка истово молилась богу о сохранении рассудка и жизни.

На миг ей опять показалось, что это сон, кошмарный и нелепый. В реальности такого просто не могло быть – стоять голышом, да и еще с хреновиной, лишающей тебя возможности к бегству, перед самым кровожадным и беспощадным инопланетным убийцей! Такой поступок граничил не просто с безрассудством, а с гипертрофированной суицидальной манией. Эти черные бестия не способны к занятию сексом в привычном человеческом понимании. Убивать, кромсать, рвать на куски, разбрасывая ошметки мяса и мозгов – лишь это они умеют.

Или нет?..

Если долбанный мудила синтетик что-то напортачил, привел ее не в ту камеру, не к тому существу, ей конец.

Вот подонок! Преподнес готовенькую, тепленькую и беспомощную. Словно доставил свежий обед в номер.

Она напрочь забыла об эксперименте, и зачатках чужеродной жизни в своей утробе –настолько паралич страха сковал ее разум. Но по ту сторону стекла кое-кто об этом не забывал ни на минуту. И не ошибался в определении следующего этапа проводимого научного изыскания. А следующим был ксеноморф. Точнее его генно-модефицированный вид. Впрочем, синтетик не собирался посвящать девушку в тонкости биоинженерии. По крайней мере не сейчас…

* * *

Чужой обернулся на звук открывающейся двери и человеческого вопля, на мгновение замер, явно не понимая, как это двуногое существо добровольно пожаловало к нему, и наконец тихо отделился от перекладины на потолке. Плавно приземлился на пол и выпрямился во весь рост. Он чувствовал свое превосходство. Чудовище двигалось настолько беззвучно и с такой грацией, что казалось – оно, нарушая все законы природы и физики, переливается из одной точки пространства в другую. Медленно, очень медленно оно приближалось к застывшему на месте человеку, чуть вертя бананоподобной головой из стороны в сторону, словно принюхиваясь. Резкий свет поблескивал на клыках, казавшихся отлитыми из синеватого металла. Первая пара челюстей, истекающая слизью, начала приоткрываться, хвост сворачивался петлями, готовясь нанести удар, обе передние лапы разошлись в стороны, образовав немыслимо совершенную геометрическую фигуру. Настроение у него было явно не мирное. Потом Чужой издал какое-то утробное шипение, от чего кровь у жертвы застыла в жилах, и зачем-то отступил на шаг назад. Из раскрытых челюстей обильно потекла слюна. Передние когтистые лапы опустились. Чужой пристально «рассматривал» человеческую самку, размышляя, очевидно, как ее убить.

У бедняжки подопытной волосы встали дыбом, зато ноги, наоборот, начали, подкашиваясь уменьшаться. Не будь гаджета, рухнула бы, как подкошенная. Рот девушки округлился в беззвучном крике – кричать она больше не могла. Мысль о смерти едва ли пугала ее. Не то, чтобы она никогда о ней не думала — наоборот, Крошка-пиранья любила порассуждать с друзьями на эту тему, но никогда еще не веяло от смерти такой безжалостной реальностью, будто чья-то ледяная рука прикоснулась к лицу.

Вдруг, оттолкнувшись хвостом, как распрямленная пружина, Чужой прыгнул на нее… Повалил на пол. Открыл свою жуткую пасть. Оттуда медленно высунулся зубастый стержень. Стал приближаться к ней, медленно, о, так медленно, но она… не могла…пошевелиться… Казалось на нее смотрела сама смерть!

Каким-то чудом она не потеряла сознание. Возможно, благодаря стимуляторам, впрыснутыми гаджетом и спецподготовке, которую проходила, прежде чем отправиться в Глубокий Космос. Хотя в Академии к сошествию в ад не готовили.

«Пипец… вот и все», – проскочила мысль. Страха уже не было – осталось лишь ощущение полной обреченности и ясное осознание конца. Окончания всего.

Девушка зажмурилась до белых мурашек в глазах, когда над ней нависла черная угловатая фигура и широченные когтистые «ладони» потянулись к ее телу. Кровь бешено пульсировала в голове, звоном отдаваясь в ушах. Кожа похолодела, покрывшись ледяным испариной. Она уже представила себе, что чувствует человек, которого заживо свежуют, как цыпленка.

Бухающее, как отбойный молоток, сердце отсчитывало последние секунды жизни. Но боль, предшествующая смерти, все не наступала.

Что?.. Тварь колеблется?..

Камилла чуть-чуть приоткрыла глаза. В нескольких сантиметрах от лица – звериный оскал, с частоколом бритвенно-острых зубов… Из пасти монстра обильна сочится зловонная слизь. Ничего более отталкивающего и мерзостного она еще не видела. Вдруг поймала себя на мысли – у ксеноморфа нет на спине никакого устройства! Как же андроид управляет им? Может использует еще какой способ контроля? Датчики, имплантированные в тело или… Где то на периферии сознания затеплилась смутная надежда, что она переживет все это.

Дрожа от страха, Камилла видела, как голова чудовища движется вдоль ее тела направляясь вниз. Вот он остановился на миг у ее вздымающейся груди, понюхал ее, затем двинулся вниз, замер над животом. Чужой поместил свое безглазое «лицо» прямо над ее пупком и тщательно «осмотрел».

«Яйца…он нюхает яйца», — мелькнуло в голове.

Тут же вспыхнуло запоздалое озарение – ее тело начинено зачатками инородной жизни! Ксеноморф обнаружил их присутствие, эта была единственная причина, почему он оставил ее живой. Она была неприкасаема, потому что несла потомство.

Монстр попятился, вставая на ноги. Медленно, по-прежнему преисполненный нечеловеческой грации. Сделал еще шаг назад, низко склонив морду. Со стороны могло показаться, что он выказывал человеческой самке своего рода почтение. Так оно и было. Первым побуждением Чужого было убить ее, но сейчас, учуяв в девичьем теле «родню», проникся к землянке «симпатией». Он замер, явно озабоченный этим открытием. Приятным для него открытием (обладай его морда способностью к мимике, на ней появилось бы весьма довольное и торжествующее выражение).

Андроид, все так же невозмутимый – трудно сказать, что вообще было в силах его возмутить – заставил тело Камиллы сесть на колени, что она и выполнила. Еще бы она не выполнила! Девушка, превозмогая страх, заставила себя осторожно посмотреть на черную бестию, стоявшую над ней. Чужой как Чужой. Высокий, зубастый, слюноротый. Настоящее исчадие ада. Но что-то было не так в этом звере… Манера поведения, движения, жесты? То, что он не нападает на нее?

Нет, что-то еще…

Ее глаза сосредоточились на его промежности. Крупный и кожистый отросток появился из тела чудовища и теперь болтался между ног, становясь еще больше. Нет, это был не член, даже мысли не возникало отождествить его с членом! Член был у человека, у яутжи… А это… Скорее какой-то мерзкий извивающийся хобот…И тем не менее это был член.

Подопытная обомлела, понимая, что произойдет дальше. Раз чудовище не собирается ее разрывать на части, значит…

Она почувствовала, что теряет связь с реальностью, когда осознала, чего хочет эта тварь. Но… не в силах была оторвать глаз от этого черного, блестящего, будто политого смолой, отростка между конечностями твари. Он вздрагивал и пульсировал, казалось жил своей жизнью, накопленной яростью нечеловеческого животного инстинкта.

Вдруг подопытной показалось, что она сходит с ума. Что это? Головка, если ее так можно было назвать, раскрылась наподобие клюва хищной птицы и из нее показался еще один более тонкий отросток. Да сколько же у этой твари челюстей, твою мать! Даже там? Между ног?

Чужой вдруг резко выгнулся (у Камиллы его движение, неизвестно отчего, вызвало ассоциацию с отдачей бластера во время выстрела) и выставил свою елду во всей ее красе. Перспектива выполнения биологического предназначения возбуждала его.

Тут же механически, неестественным движением Камилла встала, словно в ее теле распрямилась пружина, находившаяся под давлением. Потом начала разворачиваться спиной к монстру.

Но остекленевшие глаза продолжали смотреть… нет, не на Чужого – на его клювоголовое мерзкое членище. И на желтовато-гнойную слизь, капающую из него. Пока шейные позвонки не захрустели, и угол обзора не сместился в сторону.

Внезапно она как бы встряхнулась от оцепенения, какие-то проблески мыслей зароились в ее голове, когда взгляд упал на дирижера, управляющего всем этим кошмаром по ту сторону камеры. Неизвестно был ли способен Ной читать по губам – дрожащий шепот из уст землянки не был слышан сквозь толстое стекло, – иначе бы понял, какие муки ада ему пророчит Камилла. Впрочем, для него сейчас важней было поставить подопытную в подходящую для спаривания позу, чем вникать в поток бессвязных изречений, обильно приправленных матом. Он уже привык к лестным комплиментам этой землянки в свой адрес…

С выражением легкой сосредоточенности на лице андроид колдовал с пультиком в руках, координируя свои действия с показаниями других приборов.

Так…Еще вот так… Небольшая коррекция… Хорошо – нужная поза выбрана…

Если бы Ноя запрограммировали на мурлыканье, он бы сейчас обязательно замурлыкал.

Взгляд скользнул за стекло. Результат манипуляций был удовлетворительный. Подопытная стояла так, как ей было приказано: наклонившись вперед, чуть согнув колени, высоко задрав попку. Девушка стояла и ждала, как бы говоря Чужому, что свою часть она уже выполнила и теперь его очередь. Но ждала она какую-то долю секунды…

Сграбастав ее за бедра мощными и необоримыми лапищами, Чужой импульсивно задергался, направляя свое клювоголовое чудо ко входу во влагалище. Ему не надо было говорить, что именно делать, словно он уже занимался этим раньше.

Девушка почувствовала прикосновение твердой, покрытой холодной слизью плоти, остервенело елозившей по складкам промежности, в поисках дырочки, и теперь могла в полной мере оценить масштаб катастрофы. Не в силах пошевелиться, Камилла лишь безмолвно молила судьбу, чтобы все обошлось, ощущая нарастающее давление… «Это невозможно! — в отчаянии осознала она, — Неужели тупая машина не понимает?! Или… понимает?..» Девушка снова встретилась взглядом с андроидом: «О, ¡maldito seas[1], Ной! »

[1] Будь ты проклят (исп.)

Потом приготовилась к адской муке. У нее было меньше секунды, чтобы предпринять хоть что-то – и она решила потратить эти короткие мгновения на то, чтобы зажмуриться, собрать всю свою волю в кулак, и на всякий случай посмотреть как жизнь проносится перед глазами. Ее плоть судорожно сжалась, когда она почувствовала начало вторжения, но было слишком поздно. Жжение. Жалящая боль. «Клюв» на головке чужеродного члена раскрылся, как бутон цветка, словно пальцами раздвинул половые губки, и в раскрытую щель вагины вошел отросток, выдвинувшийся из члена. Он легко скользнул между широко растянутых створок писечки и ввинтился во влагалище, поелозил там, словно исследовательский зонд, после чего головка сложилась и втиснулась туда следом. Она ощущалась такой же большой, как кулак, и Камилла не была к этому готова. Она закричала от боли, будто разрежающей ее промежность ножницами, ее зубы до крови прокусила нижнюю губку, когда членище ксеноморфа безжалостными резким толчками стало вонзаться все глубже и глубже в узкое лоно влагалища.

Он двигался убийственно-грубо, нещадно истязая ее нежную промежность, распирая до невозможности своим отростком. Подопытной казалось, что он до ужаса огромен и в ее тесной пещерке просто недостаточно места для него. Что после такого на ней не останется живого места, а маленькое лоно превратиться в большую дыру. Движения Чужого не были медленными и механическими, как в случае с яутжей. Это создание было бесчеловечно жестоким и никто не контролировал его.

Камилла знала свои возможности и считала, что может держаться в сложных ситуациях достойно и прекрасно приспосабливаться к трудным обстоятельствам. А ведь таким умением может похвастать далеко не каждый. Но к такому она была не готова. Быть изнасилованной самой жуткой, самой жестокой тварью во вселенной. Но быть изнасилованной означало оставаться живой. Вопрос в том, что противопоставить этому яростному нечеловеческому напору?

Ее окатила волна мерзостности от происходящего. Это было настолько противно, что ее с шумом вырвало. Гнусность действий ксеноморфа вызывала в душе собственный стыд. Она заерзала, из последних сил пытаясь освободиться от контроля гаджета, а еще больше – лап хищника, но была стиснута так, что затрещали ребра. Монстр усилил свою железную хватку, сбив излишнюю прыть с девушки, ни на миг не прекращая пытку.

Зверь явно решил взять реванш за постыдное заточение в этой маленькой камере и устроить женской особи адскую долбежку. При других бы обстоятельствах месть была бы краткой как росчерк когтей, вспарывающих брюхо. Эта жалкая двуногая и глазом не успела бы моргнуть, как стала трупом. Но ксеноморф чувствовал запах большого количества родных яиц внутри тела носителя, и инстинкт продолжения рода отчаянно требовал выхода. Не каждой особи в его племени выпадала такая честь – стать отцом десятка с лишним новых собратьев.

Во рту подопытной пересохло, слезы стекали по щекам, желудок опять свело в приступе рвоты, но Камилла решила выждать подходящий момент и набраться сил для нового рывка. Даже прикрыла веки. Сердце лихорадочно забилось, тело сжалось, под мышками выступил пот, в панике ей казалось, что от бешеного натиска крови могут лопнуть шейные вены.

И вдруг по телу прокатилась мощная, искрящаяся волна… наслаждения. Девушка жадно глотнула воздух, и зажмурилась, когда огромный щуп достиг самого дна влагалища. Новый «разряд» оглушил девушку, окончательно лишая ее воли. Она ощутила, как податливые яйца в матке расталкивают друг друга, уступая место этому черному гибкому хоботу. Но хищной твари показалось этого мало. Снова вошел во всю длину, и так долго изводил девичью плоть сильными, резкими движениями, что Камилла начала задыхаться уже по-настоящему. Стенки влагалища натянулись, готовые лопнуть, матка ныла, и каждый удар отдавался глухой болью. Еще пара мгновений и он разорвет тесную писечку, пробьет нежную маточку…Все мышцы судорожно напряглись, сдавливая живот. К горлу подступила дурнота, но она, казалось, уже готова была умереть, лишь бы не прерывать этого убийственно-сладкого действа. Землянка запрокинула голову и хрипловато застонала. Тело само уже знало, что ему нужно.

А-а-а-а-а….А-а-а-а-а… А-а-а-а-а…

Шмяк…шмяк…шмяк…

Сочные звуки удара жесткой нечеловеческой плоти об мягко-упругую плоть земной самки, вперемешку с целой серией болезненных стонов и всхлипов смешались в один клубок насилия.

Охваченное сладостной дрожью, подопытная словно парила в невесомости. Едва поспевая дышать между спазмами, девушка вдруг обернулась к своему жуткому насильнику. Чужой чуть приоткрыл пасть и высунул внутреннюю челюсть, украшенный десятками маленьких острейших зубов. Он водил головой вправо-влево, словно издеваясь над агонией самки. Казалось, ждет, пока у жертвы разорвется сердце, ведь ничем иным, по мнению Камиллы, все это просто не могло закончиться!

Зверь торжествующе зашипел, чувствуя, как девушка сама подается навстречу его движениям, как изящная и гибкая маленькая щель расширяется, чтобы приспособиться к окружности члена. Она будто дразнила его, бросала вызов самообладанию хищной твари, хотя на самом деле вовсе не подозревала, какой аппетит возбуждала в нем один своим видом, запахом, а главное живой «начинкой» внутри своего тела…

Чавк… чавк… чавк — ритмично пердолил ее монстр, и у девушки все больше темнело в глазах от удовольствия. В чреслах волнами нарастало желание, безумное, всепоглощающее стремление к наивысшей точке… Помутился не только взгляд, но уже и рассудок. Огонь, пожирающий Камиллу изнутри, требовал выхода, разрядки! Любой ценой…

Она ощущала, что все глубже и глубже погружается в мир, где существовали лишь она и он, человеческая самка и ксеноморф. Это было неправильно, мерзко, тошнотворно-гадко, унизительно и… неотвратимо сладострастно…?

Камилла сгорала и плавилась в собственном вожделении, хоть и мучительно переживала, словно противясь собственной природе и ненавидя себя за безвольность, за то, что ее тело не смогло устоять перед дьявольской сексуальной энергией инопланетной твари, бездушного межвидового паразита-убийцы, врага человеческого рода и, по сути, — своего кровного врага…

В то же время никогда не чувствовала себя такой открытой, не знала, что женское тело способно выдерживать такую нагрузку и жаждать большего. Она не могла дышать. Должно быть это конец – земная девушка пусть и прошедшая курс спецподготовки не может выжить после такого затяжного насилия и… такого удовольствия.

По-прежнему не снижающая напора черная нечисть склонилась над девичьим телом, прижала к себе, горячее зловонное дыхание спустилось ниже, еще ниже, ее плечи обильно оросила густая слюна. Спиной девушка чувствовала жесткую грудь существа, покрытую ребристыми пластинами «брони». Слышала, как в брюхе у него что-то булькало и еще доносились неясные поскрипывания из его организма. Очень похоже на работу сердца, только тоны другие и одновременных ударов не два, а четыре.

Через какое-то время управляющий Камиллой гаджет заставил ее попку еще немного приподняться, а бедра раздвинуться шире. Это движения позволило монстру погрузиться еще глубже в ее многострадальную щелку. Тело будто пронзил электрический заряд. От груди до самого лона. Однако этого все еще было не достаточно. Она нуждалась в большем.

И Чужой ответил на эту ее потребность, сначала выходя, а затем делая короткие рывки, переходящие в длинные выпады. Было так много всего: до сих пор неизведанный мир звуков и ощущений, шлепки плоти, затрудненное и учащенное дыхание, влажные хлюпающие звуки, издаваемые женским телом, которое было раскрыто, подобно цветку. На периферии зрения подопытная видела бешено извивающийся, щелкающий, словно хлыст, сегментированный хвост твари. Пол под ногами то и дело вздрагивал от его хлестких ударов.

Раздутые, рельефные плечи по обе стороны от Камиллы стиснули ее хрупкое тело, окончательно обездвижив и без того обессиленную девушку, и вдруг подняли в воздух. Она ощутила, что больше нет поддержки, нет опоры, а есть только его настойчивые ритмичные толчки. Отрывистые звуки эхом отражались от стен камеры; их сопроводил еще один, когда она дико завизжала от боли, смешанной с удовольствием. Ножки девушки подрагивали с каждым ударом и шлепком инопланетного тела об нее, а внизу живота выпирал член демона, обтянутый ее кожей.

Когда подошел конец, она не думала, что переживет кульминацию. Она закричала, кричал каждый мускул ее тела, сокращаясь в сладких судорогах. Смутно расслышала ответное пискливое верещание твари.

– О сука…нет…нет…А-а-а-а-а! — завизжала Камилла, чувствуя, как от безумного разряда страсти по животу разливается горячая патока. Потом огненного-сладкого взрыв отправил ее в астральный мир, далекий мир, где нет ничего, кроме адского наслаждения. Покрытая потом девушка замерла с открытыми глазами и бьющимся сердцем, чувствуя, как обжигающая жидкость резко выплескивается глубоко внутри нее, в самой сердцевине – дар удовольствия свирепой секс-машины.

Да, она сделала нечто нескладывающееся в голове, непростительное для человека. Занялась сексом с мерзкими и гадостными инопланетными чудовищами. Но сейчас, ощущая в себе массивную длину полового органа ксеноморфа, который накачивал ее чресла вонючей жидкой массой, она стала просто безумным куском плоти, сгорающим от сексуального желания; жила ради тех мгновений безумного оргазма, который вынимал из нее душу и отдавал ее черной бестии… А та еще продолжала стараться над ней, и даже когда ксеноморфные тестикулы эякулировали, накачивая девичье влагалище своим семенем, не останавливалась и трахала оргазмирующую жертву.

* * **

Наконец истязание закончилось, гибкий отросток с хлюпом выскользнул из хорошо орошенного расстраханного канала. Тугое кольцо из вагинальных мышц с трудом выпустило его. Потом широченные когтистые «ладони» разжались, и едва живая девушка плюхнулась лицом вниз на пластиковое покрытие пола. Она безвольно лежала, временами вздрагивая как от ударов током. Минуту?.. Час?.. Вечность?.. Она не знала. Но в тумане абсолютного блаженства, землянка полностью контролировала свое тело, даже не подозревая об этом. Смутно ощущала, как между ног, полыхая жаром, разливается лужа из какай-то жижи, затекает под живот. В голове стучало: «Он это сделал…Трахнул меня!.. Не убил, не порвал на куски, а отпердолил как распоследнюю шлюху… Но я жива… как странно».

Была еще какая-то тревожная мысль, но она не успела ее осознать…Что-то связанное с физиологией этой твари.

Чужой встал рядом с ней «на колени», опустил покрытую панцирем костного шлема безглазую морду к ягодицам самки. Он почуял еще запах яиц внутри носителя и понял – не все они оплодотворены. Некоторые из них хранились в других полостях человеческого тела. Эта самка-носитель оказалась более сложным организмом, чем он предполагал.

Когти Чужого, изрядно смахивающие на кривые турецкие кинжалы, легли на ягодицы девушки и бесцеремонно раздвинули их в стороны, чудом не распотрошив нежную плоть. Но жестокая тварь умела быть осторожной. Когда это было нужно. Чудовище обнаружило светло-коричневое углубление между створками ягодиц. Каким невероятно тесным оно казалось! Заинтересованный монстр приблизил свою морду, вывел из раскрывшейся пасти стержень со второй парой челюстей, слегка коснулся ими анального отверстия, при этом обильно оросив слюной. Из груди жертвы вылетел стон похожий на томный вздох. Желание ксеноморфа просунуть туда не внутреннюю челюсть, а кое-что побольше стало непреодолимым.

Прежде чем тварь поняла, что нужно делать, андроид заставил Камиллу подняться, подойти к контейнеру и лечь на спину. Затем прижать ножки к груди, открывая взору наблюдающего за ней адского существа детальную панораму разведенных ягодиц. Словно приглашая, борозда ануса дернулась и скромно сжалась. Пухлые половые губы внизу разделились и предложили роскошный вид на розовую внутреннюю сторону и на еще более розовый рубин развороченного влагалища, из которого продолжала сочиться желтоватая слизь, смешанная с медовыми капельками собственных выделений. Лакомый кусочек ее клитора самонадеянно выглядывал из пучка темных лобковых волосиков. Конечно же очаровательная розовость этой прелести, напоминавшая красивую чайную розу, не произвела впечатления на ксеноморфа. Он был озадачен, почему эта самка, вместо того, чтобы пытаться убежать или сопротивляться, сама предлагает себя. Но ему было это на руку. Он не собирался упускать возможность запихнуть свой клювоголовый отросток в это новое отверстие, чтобы оплодотворить помещенные в его глубинах яйца.

Именно в этот момент Камилла периферийным сознанием обдумывала вероятность, что в отличии от яутжи, сперма этого чудовища могла оказаться совместимой с яйцами. Мысль была кошмарной, но, в то же время, сквозь внутреннюю борьбу, сквозь страх и отвращение, в этом беспомощном хаосе отчетливо звучал щекотливый, навязчивый трепет. Она поняла, что ее тело хочет вновь ощутить в себе эту увесистую гибкую дубину.

Ксеноморф не заставил себя долго ждать, сходу таранив девичий анус. Отверстие выглядело слишком маленьким, по сравнению с тем, которое он только что трахал, но внутри носителя еще оставалось много яиц, ждущих оплодотворения, и так или иначе он должен добраться до них.

Камилла задержав дыхание, автоматически подчинилась, наблюдая, будто со стороны, как когтистая лапы сильно сжимают ее бедра, в то время как иссиня-черная головка, сомкнув «клюв» скользит по промежности, размазывая склизкую и липкую жижу по ее ножкам, затем — сильное давление и растянутость, и толстая крона хобота погружается в анус.

Как и ожидалось, проникновение было жестоким. Крупный член пронзил попку подопытной и не останавливался, пока не погрузился в тело на половину. Изумленная девушка почувствовала смесь боли и наслаждения, которые не испытывала никогда прежде. Она широко распахнула глаза и громко застонала, а ее писька хлынула соками, приветствуя вторжения.