Мы выпьем вина и забудемся,
Мы в снах разноцветных заблудимся,
Усталые души как ампулы
Откроют озябшие ангелы,
Согреют дыханьем праведным
И жить нас научат по правилам.

Проспал до одиннадцати. Только открыл глаза — в комнату заглянула Анна.

— С добрым утром. Завтракать будем?

— С добрым… Обязательно.

Анна хлопотала у стола, я пялился на ее ноги, разглядывал грудь через вырез халатика. Хотелось ласки и нежности, но в договор аренды эти опции не входили.

— Хотите вина? — неожиданно предложила Анна.

— Хочу. А что у вас есть?

— Водка. Только я не буду. Мне совсем нельзя — такая дура, когда выпью…

— А если текилу? У меня есть.

— Настоящая?

— Сто процентов — агава блю.

Анна вздохнула.

— Если понюхать только.

Я притащил высокую, голубую бутыль. Анна нарезала лимон. Поднесла рюмку к лицу, понюхала словно духи.

— За знакомство?

Очень мило посидели, поговорили.

— Как тебе мои дурочки?

— Почему — дурочки? Замечательные девчонки. Жалею, что у меня нет дочери.

— Хочешь одну подарю? Кого возьмешь — Таньку или Ленку?

Анна посмотрела на бутылку, в которой оставалось меньше половины.

— Ничего себе! Пора звонить санитарам.

Она убежала в ванную. Зашумела вода. Минут через двадцать я постучал, спросил, все ли в порядке.

— Да-да, входи, — откликнулась Анна.

Осторожно приоткрыл дверь. Анна лежала в заполненной до краев ванной.

— Все нормально, — уверила она.

— Чем помочь?

— Ничем. Все отлично. Прекрасно себя чувствую.

Закрыла глаза и просто выключилась.

Я ждал почти час. Следил за уровнем воды и температурой. Попытался разбудить.

— Отъебись… — глухо пробормотала она и снова вырубилась.

Отнес тело в спальню, уложил на кровать. Полюбовался, поцеловал, погладил, потрогал — и вышел, оставив дверь открытой. Хотелось секса, но лезть на бесчувственную женщину было неловко.

Девчонки пришли из школы. Анна лежала неподвижно.

— Ого! — сказала Таня, — Чем вы тут занимались?

— Немножко выпили. Мама полежала в ванной — и уснула. Часа два так лежит.

Таня поежилась.

— Пусть лучше лежит. Когда выпьет — у нее крыша едет. Два раза скорую вызывали. Такого натворить может…

— Мы просто поговорили.

— Много интересного рассказала?

— Ничего. Разве что хотела вас подарить.

— Кому?

— Мне.

Таня фыркнула.

— Согласились?

— Обещал подумать.

Анна спала до вечера. Около шести я услышал смех и заглянул в кухню.

Она помахала рукой.

— Все нормально! Кхе-кхм…

Зажала нос и бросилась прочь, едва не сбив меня с ног. Девчонки прыснули.

— Мама зажигает, — хихикнула Леночка.

— Когда спала — ничего, а тут застеснялась — ай-ай-ай, как же так! — съехидничвла Таня.

— Отличное вино! Отличное! — крикнула Анна из спальни.

За ужином она казалась оживленнее обычного, на щеках играл легкий румянец.

Вечерние чтения быстро переросли в традицию. Сегодня не было настроения, хотел погулять в темном парке, но традиции надо блюсти. В 9:20 я был в постели, в 9:25 пришли девочки, уютно пристроились по бокам.

— Ваша очередь, — заявила Таня.

— Окей, — согласился я, — Что будем читать?

— Вашу книгу.

Моей книгой были рассказы Буковски. Не лучший вариант для девочек.

— Вам будет неинтересно. Давайте, что-нибудь легкое, сказочное. У вас Кэррол есть?

— Про Алису? Вроде есть. Лен, глянь на нижней.

— Мне лень. И я ее не люблю.

— Может, ты ее просто не поняла? — улыбнулся я, — попробуем вместе?

— Угу. Только мне все равно лень.

— А если я очень вежливо попрошу?

— М-м…

— Вредина! — сказала Таня и так лихо перекатилась через меня, что я чуть не вскрикнул.

Злосчастный Кэррол оказался у меня в руке, и я начал…

«Будь моя воля, я бы ни за что не назвал так эту книжку. Такое название, по-моему, только сбивает с толку. В самом деле — разве по названию догадаешься, что речь пойдет о маленькой (хотя и очень умной!) девочке? Что приключения будут совсем не такие, как обычно: не будет ни шпионов, ни индейцев, ни пиратов, ни сражений, ни землетрясений, ни кораблекрушений, ни даже охоты на крупную дичь.»

Так увлекся, что не заметил, как девчонки, доверчиво прижавшись, уснули. В дверь постучала Анна. Глянула на меня вопросительно.

Я развел руками.

— Разбудить? Вытолкать? — предложила она.

— Жалко.

— Ну, пусть спят пока. Пойдем чай пить.

Я потянулся и зевнул.

— Чай — это здорово. А не поздно?

— Не поздно, время детское.

— Пожалуй. Сейчас приду.

Я начал сползать вниз, собирая в гармошку простынь. Анна терпеливо ждала. Присев на край дивана нашарил ногами тапки.

— Только оденусь — и в туалет забегу.

— Зачем одеваться — все равно спать потом.

— Может, еще прогуляюсь. Люблю по ночам бродить.

— Меня возьмете за компанию?

— С удовольствием.

Анна благосклонно улыбнулась и вышла, а я наконец смог надеть штаны и прикрыть живописно лежащих девчонок простыней.

— Удивительное дело, — сказала Анна, — лет n так не спала. Встала как заново родилась. Петь хочется.

— Я, кстати, заметил — что-то переменилось.

— Еще бы не заметить!

Мы посмеялись.

— Жаль, ненадолго, — разом поскучнела она.

— Почему? А вдруг — навсегда?

— Нет-нет. Даже не надеюсь. День-два — и опять в ямку.

— А что врачи говорят?

— Врачи деньги любят. Будут деньги — будут лечить. Пока деньги не кончатся. А у меня девчонки в обносках ходят.

— Когда у них дни рождения?

Анна глянула на календарь.

— Ой. Скоро уже! Тринадцатого.

— У кого?

— У обеих сразу.

— Не может быть.

— Да уж. В другом бы так везло!

На улице тепло как в июле.

— Удивительный сентябрь, — сказала Анна, — Лето не хочет уходить.

На берегу пруда остановились.

— Искупаемся? — предложил я.

Анна нерешительно оглянулась.

— Без купальника? Не-ет.

Я снял футболку.

— Новая жизнь — новые ощущения. Рекомендую попробовать.

Снял кроссовки и брюки. Зашел в воду по колено. Приятно чувствовать ее любопытный взгляд.

— Еще не поздно! — сказал я, оглянувшись.

Она не решилась. Осталась ждать на берегу. Вдоволь наплававшись, я вышел на берег, закурил, еще чуток пособлазнял свою спутницу прелестями ночных купаний. В конце концов, она не устояла.

Когда вернулись, девчонки так и дрыхли на диване. Анна махнула рукой:

— Сами разбирайтесь.

Пожелала спокойной ночи и ушла.

«Разберемся,» — подумал я. Разделся и вклинился между Таней и стенкой, уютно прижавшись интимным местом к попке. Голодный зверь сразу ожил. Был соблазн поиграть в Гумбольта, но в этот раз удержался.