Часть 1

Лучи солнца неустанно пытались разрезать мохнатое серое небо. В конце концов, располосовав тучи на куски, они достигли земли. Андрей стоял и смотрел вверх, наблюдая, как рваные лохмотья туч медленно исчезают, и небо очищается. Его собственная душа превратилась в такие же лохмотья, а сердце было словно вспорото изнутри. Ненависть, боль, отчаяние сожгли его самого дотла. Словно раненный зверь, он сбежал зализывать свои раны в этот Богом забытый провинциальный городок. В который раз он устраивал разнос сам себе за то, что оказался глуп, глух, слеп, доверчив. Его теперь уже бывший приятель и коллега оказался козлом, возлюбленная — настоящей сукой, а он сам… ослом. И этот осёл не видел и не верил в то, что козел дерет его суку. Весь отдел наверняка об этом знал. Его уважали и с ним считались, но никто не сказал того, что было очевидным для всех, однако не для него самого. «Увижу-поверю» или «Поверь и увидишь»?

Судьба преподнесла ему шанс «увидеть» — при погонах, во время погони за каким-то пьянчугой, которому сказочно повезло, потому что внимание преследовавшего инспектора привлекала другая машина, скромно уткнувшаяся в заросли, хорошо знакомая ему машина… Тогда ему было плевать на его обязанности, его службу, его долг, что не делало чести и за что и по сей день стыдно перед самим собой. Тогда он был на грани того, что запросто мог пристрелить эту сладкую парочку. Только благодаря напарнику, который пытался его образумить и держал его изо всех сил, всё обошлось малой кровью — слегка подрихтовал козлу морду, ну и чуть придушил суку. Бить женщину — ниже его достоинства, бить мужчину — по большей мере расписываться в собственном бессилии. Но ему не до принципов тогда было, ярость и гнев отняли возможность здраво рассуждать. А ведь легко мог лишиться погон, должности… Мужчина мрачно улыбнулся и перевел взгляд на поток машин.

Он начинал уставать от монотонности, однообразия и серости своей теперешней жизни, однако определенные плюсы в ней надо было признать. И надо было отдать должное и сказать спасибо своему другу со студенческих лет. Женька… Примчался сразу тогда, разгребал всё с отцом на пару, поддержал, отругал, и предложил уехать с ним подальше от всей этой суеты…
— Места у нас красивые, городок маленький и уютный, люди приветливые, — нахваливал Женя, — поехали! У нас в отделе как раз вакансия…

… И вот теперь та же служба в новых декорациях с новыми героями…
— Ну что, капитан, сменим место дислокации? — напарник смотрел на Андрея уставшими глазами.
— Пить хочется, — сказал капитан.
— И мне, сгоняю быстро за минералкой и поедем, — Андрей кивнул в знак согласия и уже собирался сесть в машину, как внимание привлекла мазда, которая двигалась значительно быстрее всего потока, что и вынуждало водителя беспрестанно перестраиваться. Знак 40 явно был безразличен тому, кто сидел за рулем.

«Нет… ну обнаглевший совсем, ясный день, видимость отличная, машину автоинспекции видно издалека, инспектора видно хорошо… — раздраженно думал Андрей, подавая знак остановится. Машина с визгом притормозила и остановилась рядом. Уже подойдя вплотную к двери водителя, капитан понял, что ошибся — это был не ОН, это была ОНА. Дамочка говорила по телефону. На ней была бейсболка, из-под которой выбивались медные завитушки. Глаза девушки были закрыты черными стеклами солнцезащитных очков. Она опустила стекло, и капитан услышал фразу, которой закончился телефонный разговор «буду через 5 минут». Девушка сняла очки и подняла глаза на инспектора.

— Я бы не был на вашем месте так уверен, — произнес инспектор, глядя прямо ей в глаза. Его взгляд был жестким, цепким, пронзительным. Девушка смотрела на него удивленными глазами цвета чистейшего изумруда. — Чему она так удивлена, интересно? — думал капитан, продолжая изучать ее лицо и вдыхать аромат ее духов, который хорошо был осязаем даже на расстоянии. Пухлые губки цвета спелой вишни с чувственным изгибом верхней губы приковали его взгляд. Он почувствовал, что она так же внимательно изучает его самого. Андрей снова посмотрел в ее глаза. Ее удивление уже исчезло, взгляд стал таким же жестким, пронзительным, как и его собственный. Капитану показалось, что они будто скрестили шпаги.

— Добрый день. Ваши документы, пожалуйста — наконец произнес инспектор. Она молча вложила их в его руку. Он не спеша рассматривал фотографию на водительском удостоверении, переводя взгляд то на лицо той, что сидела за рулем, то на фото.
. — Я… опаздываю, я на самом деле спешу и даже очень, меня ждут. Не могли бы Вы слегка ускорить процесс? — … ее голос был низким, мягко вибрирующим, с легкой хрипотцой.
— Вы знаете, что нарушили скоростной режим? — инспектор укоризненно и назидательно смотрел на водителя. Девушка, казалось, не слышит его. Она задумчиво смотрела прямо перед собой, в ее глазах отражалась некая внутренняя борьба. Наконец, она тихо произнесла:
— Я знаю, что вы знаете, что я знаю… Но… Вы без радара, и следовательно, у вас нет доказательств. — Она склонила голову на бок и с дерзкой улыбкой смотрела на него.

В это время к капитану подошел его напарник. Взглянув на улыбающуюся девушку, потом на капитана, который был мрачнее тучи, и снова переведя взгляд на девушку, он явно пытался понять, что между ними происходит.
— Алевтина, привет, какие — то проблемы? — напарник обратился к девушке. Она продолжала смотреть на капитана с улыбкой, а затем произнесла, обратившись к поприветствовавшему ее инспектору:
— Здравствуй… те! никаких проблем!
— Ну и здорово! Капитан, заканчивай и поехали, — напарник Андрея быстро удалялся в направлении служебной машины.
— Тааак… , — капитан смотрел на девушку испепеляющим взглядом. — Вы хотите бросить мне перчатку?
— Уже бросила. Не хватает сил или смелости поднять? — девушка приподняла бровь и насмешливо глядела на инспектора, отметив при этом, как потемнели от гнева и ярости его глаза.

Капитан молниеносно нагнулся и прошипел почти в самые вишневые губы: — Уже поднял. Честь имею. Вы свободны… пока свободны…
Мазда продолжила свой путь, тронувшись с места с пробуксовкой и шлифуя асфальт… Капитан поглядел вслед удаляющейся машине и хмыкнул. — Никаких проблем? Будут тебе проблемы. Погоди у меня, Аксенова Алевтина Анатольевна… Даже здесь, в фамилии, имени, отчестве ему чувствовался какой-то выпендреж. И номер на ее Мазде был какой-то не то, чтобы замысловатый, но и не просто набор цифр. Или это всего лишь предвзятость по отношению к ней заставляла домысливать то, чего нет на самом деле. Усаживаясь за руль служебной машины, Андрей только и сказал:
— Ой, ля…

Его напарник повернулся с улыбкой к капитану и смешливо произнес:
— Ага, это ж Алька… , — и поднял большой палец вверх.
— Че, типа «плавали, знаем»? — с ехидцей спросил капитан.
— Неа, не довелось… Но хотелось бы!
— Не сомневаюсь, — зло буркнул Андрей, глядя на масляную рожу напарника, и повернул ключ зажигания…