Это реальная история, которая произошла со мной совсем недавно.

Случилось так, что я попала в зависимость к одному человеку. Для того чтобы попасть в зависимость, много ума не надо – ты живёшь, и думаешь, что если всё будешь делать, как говорят, то потом всё будет нормально.

В общем, у этого дяденьки был сынуля, который любил повеселиться. Вот как – то этот сынуля отпросил меня у папы отдохнуть с друзьями. Честно сказать, дома он со мной уже «отдыхал», а вот так чтобы ему разрешили меня куда – то взять, такое было первый раз. Он пришёл ко мне в комнату и сказал:

– Засиделась? Поедешь со мной, я тебя в люди выведу.

– Мы куда – то поедем?

– Мы с друзьями отдыхаем, ты едешь с нами, развлекать будешь.

Он посмотрел на меня:

– Так, такая одежда не пойдёт, надо надеть что – то другое.

Я была в джинсах и кофте.

– Что же тебе одеть? Ладно, раздевайся, сейчас придумаем.

Я разделась и осталась в одних белых трусах.

– Снимай, такие трусы не пойдут.

Я осталась без ничего. Он посмотрел на меня:

– Вот, может так, и поедем, чего одеваться, потом раздеваться? Подожди, сейчас с ребятами посоветуюсь, что делать будем.

Он вышел. Я стояла и думала: «Интересно, сколько человек, и что будут делать? Собрались куда – то ехать, значит на машине. Как не хочется ехать раздетой – наверняка кто – нибудь увидит, как не прячься. Хотя если не оденут, значит, далеко не поедут, что они, глупые меня возить в таком виде, вдруг кто заинтересуется». Вошёл сынок.

– Так, садись в кресло, ребята на тебя посмотреть хотят. Подал полотенце – Положи между ног, прикройся. Ноги расставь, и грудь руками прикрой.

Я села и всё сделала. Он крикнул: «Заходите!», и в комнату вошли двое молодых парней.

– Ну, как деваха? Будем одевать, или так возьмём?

– А фиг его знает, и куда, до ближайшей речки? Подербаним её, и обратно поедем? Ты же говорил, она всё делает, что скажут. Давай что – нибудь другое придумаем. Она тут постоянно находится?

– Да, уже две недели. Во, а давайте праздник ей устороим – по магазинам с ней походим, купим с ней всё чё нам для неё надо, над народом поприкалываемся. Всего напокупаем, на ней и попробуем.

– Только поехали в. . (назвал город, извините, не скажу какой), а то тут мало ли – вдруг знакомые увидят, заодно и покатаемся. Пусть тогда одевается, есть у неё что – нибудь прикольное?

Вся моя одежда, которой снабдил меня дядечка, находилась в небольшой двудверной тумбочке, и, естественно, выбор фасонов отличался определённой направленностью.

Я показала им, где лежит одежда. Сынуля подошёл, и стал копаться в белье. После недолгого обсуждения они выбрали глухой лифчик с огромными лямками, шерстяные панталоны, чулки, юбку и прозрачную футболку.

– Одевайся, сейчас поедем.

Они вышли, я одела всё это на себя. Панталоны нагло торчали из – под юбки, пришлось их подворачивать. Лямки лифчика чуть ли не закрывали полспины и нагло просвечивали сквозь футболку. Даже без зеркала было понятно, что в таком виде показываться людям просто неприлично.

За мной пришли, на ноги велели надеть низкие сапожки с высоким каблуком (на улице 28 тепла!) и мы вышли из дома. Я поняла, что всё несколько хуже, чем предполагала – возле дома находилось две легковых машины и японский микроавтобус, и везде сидели парни. Сынок открыл мне дверь салона автобуса, а сам сел в кабину. Я села на единственное свободное место около перегородки водителя, лицом к салону. На всех остальных местах сидело семь человек парней, ровесников сынули, 23 – 26 лет.

Сынок обернулся в салон:

– Ну всё, поехали. Как красавица? Я задержался, её одевал, чтоб помоднее выглядела. Ничего дырка, поиграем?

– А хватит одной, может, надо было ещё девок взять?

– Не, она добрая. Да и вам не надоели девки, от которых в зад не допросишься, и которым подавай кровать и отдельную комнату. А с этой поиграем в любые игры без лишних вопросов. Да, лапочка – обратился он уже ко мне – ты же ведь хочешь, чтоб с тобой немного поиграли, и потрахаться по – взрослому, правда?

Я сидела и смотрела в окно, чтобы не видеть взглядов, направленных на меня.

– Эй, слышишь, что спрашивают? Ответь достойному обществу.

– Да:

– Нет, смотри на людей, они все свои, а тебе скоро ближе чем родные будут, и говори: «Я хочу, чтобы со мной делали всё что нравится и где угодно, и я буду рада всему, что со мной захотят сделать».

Я повернулась к салону и всё это громко сказала.

– Вот, а теперь скажи: «Я хочу, чтобы меня все трахали кому, как и где захочется в течение всего времени».

Я сказала и это.

– Ну вот, а то сидишь как чужая. Покажи ребятам, какие мы с тобой трусы нашли, пусть ребята порадуются.

Я задрала юбку. Панталоны вызвали всеобщую радость.

– Ого, я такие на картинках прошлого века видел!

– Это из армейского арсенала зимней формы?

– А чего они завёрнуты, наверное, ноги жмут?

– Это колготки из – под них торчат? Сверху никак не налезли?

– А у неё под ними ничего не сварится, пока доедем?

– Не, не сварится – подал голос сынуля – сейчас по магазинам проедем, купим всяких игрушек для девочки, а то без них она нас всех изнасилует.

С дальнего сиденья раздался голос:

– Подойди – ка сюда, посмотрю насколько у тебя панталоны тёплые.

Я пошла к парню, который меня позвал.

– Ты, гинеколог, ты её только раньше времени не драконь, а то тебе только дай!

– Да я не буду ничего делать, посмотрю, есть у неё дырка, и всё. Ну, чего встала, задирай юбку – обратился он уже ко мне.

Я встала лицом к нему и задрала юбку. Он оттянул резинку, сунул руку между ног, и стал перебирать там пальцами.

– Так, раздвинь ножки: Немного наклонись:

– Ну как там, зубов нет? Или целку нашёл?

– Да нет, она сухая вся! И неудобно тут, до жопы не достанешь, надо эту фигню с неё снимать и раскладывать где – нибудь.

– Да тебе бы только разложить. Ничего, сейчас до аптеки доедем, гандонов купим, крем какой – нибудь и вазелин.

– Давай, и перчатки, я её и посмотрю сразу.

– Ты как, презервативы в аптеках покупала?

– Нет:

– Презервативами надо пользоваться, это в телевизоре говорят. Ну ничего, мы с тобой сходим, чтоб тебе не страшно было.

– Во, мужики, а давай приколемся, пусть она в аптеке знаете что скажет:

И он сказал мне, что я должна говорить продавщице.

Мы приехали к аптеке. Парни вышли, и рассказали, что они придумали тем, кто ехал в других машинах. В аптеку со мной зашли десять парней, им было интересно, как отреагирует продавщица. В аптеке наша группа сразу привлекла внимание всех, кто там находился – нескольких покупателей и всех продавцов. Я встала в очередь, парни находились неподалёку. Когда подошла моя очередь, я подала в окошечко четыре бумажки по тысяче рублей, и сказала, как мне велели до этого:

– Дайте мне пожалуйста презервативы.

Продавщица посмотрела на меня странным взглядом, и спросила:

– Сколько?

– А я не знаю, посчитайте пожалуйста, пятнадцать по четыре раза, это сколько надо?

Продавщица вошла в ступор. Наш разговор слышала вся аптека, потому что парни, чтобы слышать разговор, перестали галдеть, а вместе с ними невольно прислушались и все остальные. Продавщица попробовала поправить положение и спросила:

– По пятнадцать рублей?

– Нет, пятнадцать человек по четыре раза, а презервативы дорогие, по пятьдесят, какие – нибудь разные, с пупырышками, рифлёные. И если есть, с запахом, а то если облизывать придётся, чтобы пахло хорошо.

Это её добило окончательно, и она ушла в подсобное помещение. Вскоре оттуда вышла женщина, по поведению, видимо, заведующая.

– Девушка, у вас всё нормально?

– Да.

– Вы с этими молодыми людьми? Они вас не задерживают?

– Да, я с ними. Меня никто не задерживает. Мне продадут?

– А вы знаете, что столько сразу нельзя? Они вас не принуждают?

– Нет, всё нормально. Я ещё крем хочу купить, вазелин и перчатки пятнадцать пар, чтобы руками в перчатках трогали.

– Они вас точно не принуждают?

– Да нет же, можно мне купить или нет?

Она отвернулась, и сказала продавщице, чтобы та всё собрала и подала.

Та молча всё собрала, рассказала какие рифлёные, а какие пупырчатые, положила всё в пакет и подала мне. За это время я видела, что все оценили и мой внешний вид, и парней, и машины за витриной.

Мы вышли из аптеки. Парни стали рассказывать друг другу как всё было прикольно и у кого какие были глаза. Тот, который меня трогал в машине, сказал:

– Ну чего, всё есть, я пойду, посмотрю её, пока никуда не едем. Кивнул мне: «Пойдём в машину!».

Я прошла в автобус, он следом, с нами пошли ещё два парня. Он кинул на пол покрывало, закрыл дверь, велел мне снимать панталоны и ложиться на пол, на спину, а сам достал тюбик с вазелином и стал надевать перчатки. Я сняла и легла, как сказали. Ребята, которые вошли вместе с нами, сели по бокам от меня. Я обрадовалась, что по большей части сиденья меня скрывали и что – либо увидеть с улицы можно только подойдя к окну. Хотя машина и стояла почти на тротуаре и люди ходили совсем рядом, но там стояли остальные. «Пусть лучше увидят они, чем прохожие, а эти всё равно рано или поздно увидят всё. »

Тот, кого в шутку назвали гинекологом, надел перчатки и по хозяйски задрал юбку.

– Ноги согни и раздвинь.

Он встал между ног на колени и густо намазал влагалище и анус вазелином. Два пальца грубо вошли вовнутрь и начали там круговые движения.

– Слушай, ничего не видно, можешь её как – то развернуть? – спросил один из сидящих.

– Нет, мне и самому неудобно. А вы ноги ей с двух сторон возьмите и разведите.

Я оказалась растянутой и приподнятой над полом. Парень взял ещё вазелина, и положил его сразу куда – то глубоко – я чувствовала, что влагалище полностью открыто. В ход пошли уже две руки – он ввёл пальцы и стал медленно растягивать в стороны. Постепенно мне становилось всё больнее.

– Ого, дырень! – сказал кто – то.

– Хорошая девочка, пустого места много. Сейчас, подождите, ещё не то покажу.

Мне стало совсем больно, и я стала кусать губы.

– Что, больно?

– Да, не тяните так сильно.

– Ничего, потом рожать легче будет. Ладно, пусть немножко большая дырка отдохнёт, а мы посмотрим дальше.

Он вынул пальцы, и стал массировать анус. Я приготовилась к тому, что он собрался сделать. Постепенно палец вошёл вовнутрь, и он стал им там двигать. Через некоторое время он его вынул, смазал анус вазелином и стал водить несколькими пальцами вокруг, надавливая на отверстие.

Каждый раз он надавливал сильнее, и пальцы проникали всё глубже. В какой – то момент он сделал движение, и я почувствовала, как пальцы вошли вовнутрь, и анус неимоверно растягивается. Он сделал несколько движений внутри, и я привыкла к огромному предмету.

– Да, хороша деваха! Ей не больно?

– Нет, главное делать аккуратно, и смазки добавлять, а ей всё равно. Но дырка ничего, помоем, разработаем, и будет ветер свистеть. Сейчас ещё пизду пробьём:

Он вынул пальцы, но тут же вставил их опять во влагалище и снова стал растягивать, только уже быстрее и сильнее. Потом вынул пальцы, сложил руки ладонями и вошёл всеми восемью пальцами, а большими стал давить на клитор. Я уже не чувствовала, как раздвигаются ладони, давление на клитор отдавалось по всему животу. Казалось, что ноги стали расти от пупка, а живот просто разорван пополам. Он вынул одну руку, поджал большой палец, и надавил вовнутрь. Ладонь оказалась внутри.

– Офигеть! – сказал кто – то из держателей.

Ощущение разорванности сменилось чувством огромного инородного предмета внутри, который невозможно вынуть. Видимо, это было заметно со стороны, потому что он сказал:

– Чего позеленела?

– Боюсь:.

Видимо, выражение моего лица не стыковалось с раздвинутыми ногами, что вызвало откровенные улыбки. Я чувствовала, как вход во влагалище растянут и плотно обжимает кисть руки, в то время как сама рука гораздо больше, двигается внутри, и вынуть это «больше» просто невозможно.

Открылась дверь.

– Нуче вы тут, ебёте, что ли, её?

Тут говоривший видимо увидел, потому что сказал:

– Мужики, посмотрите, что тут с нашей тёлкой сделали!

Я видела лица, которые заглядывали в приоткрытую дверь. Подошёл сынуля:

– Ну чего вы её тут одни развернули, да ещё всю пизду разворотили? Тебе делать нечего, потом будет ведро пролетать..

– Да я посмотрел, насколько она вместительная. Я на практике работал, видел, как обследование делают, сам всё хотел попробовать. Её бы помыть изнутри.

– Да сейчас купим всё что надо, вынимай давай свою лапищу из общей девки!

Он закрыл дверь. Парень взял свободной рукой вазелин, и стал смазывать пальцем влагалище, пытаясь просунуть его как можно глубже. Я была просто в панике, потому что ему это плохо удавалось, губы сомкнулись плотно, и как могла пройти сквозь них ладонь, я просто не понимала. Он велел опустить мои ноги на пол, сжал внутри кулак и стал делать поступательно – вращательные движения. Кулак толкал меня то внутри живота, то ударял по костям таза. Я сжала кулаки и старалась не напрягать мышцы, чтобы он быстрее вышел из меня. В какой – то момент я почувствовала, что раздвигаются сами кости, сразу стало легче, и через несколько движений рука легко вышла.

Двигаться не хотелось. Я не могла пошевелить даже рукой, прикрыться не было сил. Парень снял перчатки, вышел из машины. Я села, поправила юбку. Дверь открылась, вошли ещё двое парней и сынуля.

– Ну – ка, подними юбку! – я подняла. – Блин, разворотил, всё висит теперь. Ладно, иди в аптеку, купишь все клизмы, какие там есть, памперсы купи, и прокладки.

Я пошла в аптеку. Моё появление обратило внимание продавщиц. У них прямо на лицах читалось, что они видели, что машина не уезжала, и около неё было оживление, и что я находилась в машине, и что отсутствие панталон под юбкой тоже не осталось незамеченным. Я сказала, что мне надо, у меня опять спросили, всё ли нормально, всё продали, и я вышла на улицу. Все сели по машинам, правда, возник небольшой спор, кому ехать в автобусе – пассажиры легковых машин были уверены, что у нас гораздо веселее.

– Поехали, быстрее приедем, быстрее начнём. Сейчас в пару магазинов заедем, купим ещё кое – чего, а когда поедем в. . (назвал город), остановимся по дороге, испытаем шланги.

Мы заехали ещё в несколько магазинов, они выходили, приносили сумки, воду, продукты. Заехали в хозяйственный – купили несколько метров садового шланга, воронку, парафиновые свечи и верёвку. «Ну, это для меня», подумала я, когда увидела этот набор. Всё это время я сидела на переднем сиденье в кабине, а они в салоне решали, что будут делать. Из обрывков разговора было понятно, что ничего хорошего мне ждать не приходится.

На выезде из города машины остановились у палатки с мороженым, и пока они покупали мороженое, мне велели пересесть в салон. Мороженое купили, машины тронулись. Ребята стали разбирать мороженое.

– А девке – то купили?

– Да, я ей целых два купил, одно специально «лакомка», посмотреть, как чёрный член входит в белую дырку, а она от этого течёт. Ну чего, трахнем?

– Давай! Подруга, вставай так, как хотела бы, чтобы тебя негр дёрнул, а мы посмотрим.

Это не предвещало ничего хорошего. Я обратилась к сынуле:

– Так же нельзя, я заболею.

Сынуля задумался.

– Ведь твой отец обещал, что не будут делать ничего, что может повредить здоровью, а мороженое всё внутри заморозит:

– Ребят, а может действительно не стоит?

Общество расстроилось.

– Да перестань, ничего с ней не будет. Мороженое мягкое, и после осмотра, который ей тут устроили, как раз подтянется немного, а то всё действительно обвисло.

– Ну – ка, подними юбку, висит там у тебя?

Мне хотелось плакать. Я чувствовала, что конечно же всё висит, и влагалище просто сияет дырой.

– Ну ты чего, застеснялась? Сейчас посмотрим и всё решим. – я подняла юбку – У, да там ветер гуляет! Давай, охладим немножко.

– Ладно, давайте, только в машине не капайте, всё липкое будет.

Подошёл парень с мороженым.

– Ну что, снимай свои шмотки, садись на салфетки, сейчас тебя трахнет самый холодный негр.

Я сняла юбку, колготы и сапоги и села на уложенные на сиденье салфетки.

– Раздвигай ноги, чтобы все видели.

Мороженое вошло во влагалище. На самом деле холодно было только тогда, когда оно заходило глубоко вовнутрь.

– Фу, блин, всё тает и течёт! Я не могу его пихать, скользкое! Давайте засунем и пусть сидит, пока не растает.

– Суй, только пусть она на пол ляжет, а жопу на сиденье задерёт, и ноги сожмёт, чтоб не вытекало.

В движущейся машине, испачканной мороженым, лечь на пол оказалось сложно.

– Остановитесь вы на пару минут, я ей всуну и хоть руки вымою!

Машина остановилась. Я легла, он вставил мороженое и вышел на улицу мыть руки. Из других машин пришли ребята спросить что у нас. Мимо проходила тётка, я видела, как она сначала остановилась и посмотрела в салон, а потом отвернулась и быстро пошла дальше.

Мы снова поехали. Лежать в такой позе было неудобно, на каждом повороте или кочке казалось, что упаду. Сильно болела спина. Мороженое таяло, я это чувствовала, внутри было холодно. Иногда струйка всё – таки вырывалась и несколько капелек текло по спине. Кто – то заметил это.

– Мужики, она сейчас вся липкая будет! И одежду испачкает, и машину.

Надо её или затыкать чем – нибудь, или останавливаться и мыть.

– Сейчас, дома кончатся, остановимся, помоем. А заткнуть всё равно не получится, протечёт. Вы там клизму приготовьте, чтобы сразу начать. Машина наконец остановилась.

– Так, мужики: кто – нибудь возьмите прокладку, положите ей между ног и держите, когда пойдём на улицу. И пива захватите, попьём пока она мыться будет.

Открыли дверь. Машина стояла на обочине дороги, по которой мы ехали. Парни вышли, захватив с собой пиво, один, который остался, положил мне между ног прокладку и прижал её ладонью, пока я вставала. Так мы и вышли из машины. Я смогла оглядеться: вокруг было поле, только у кювета росли невысокие кустики. Наши машины стояли плотной группой, парни находились рядом. По дороге двигались машины в обоих направлениях. Всё было видно как на ладони, и от любопытных взглядов из проезжающих машин меня спасало только то, что парни стояли более – менее плотно.

Парень, который держал прокладку, убрал руку. Растаявшее мороженое потекло по ногам.

– Ну чё, на травку её наверное? Там и подмоем, а то чё около машины:

– Подожди, пусть совсем раздевается, а то действительно от одежды ничего не останется. Давай, догола, и пошли, а то никуда не доедем.

Я сняла футболку и лифчик.

– Пойдём, отойдём на траву.

– Ребят, ну тут же видно всё, может в другом каком месте?

– В каком другом? Мы тебя такую в машине не повезём, всё испачкаем. Топай давай.

– Ну прикройте хотя бы, как я буду так ходить, из машин же видать всё!

– Ничего, у них своих дел хватает, чтобы чужими интересоваться. Пошли давай!

Я оглянулась, выбрала момент когда было поменьше машин, и побежала бегом в поле. Часть парней уже были там. Я отбежала метров 30 от дороги и легла на живот в траву. Подошли парни, стали распологаться рядом.

– Ого, разлеглась тут! Вставай, мыться будем!

– Не надо, легла и пусть лежит. Как ты ей пиздень стоя мыть будешь?

Где вода?

Кто – то принёс воду в 5 – ти литровых пластиковых бутылях.

– Ну чего расселись, помогайте чистоту наводить!

Подошли несколько парней.

– Давай, что делать?

– Сначала так сполоснём, потом за ноги поднимите, а я воды в дыру налью.

Мне обмыли ноги, повернули на спину и подняли ноги. Тот, что взялся мыть, стал лить воду тонкой струйкой между ног, помогая воде пальцами.

– Нет, так неудобно. Принесите кто – нибудь клизму, которая наподобии грелки, сейчас шланг ей туда засунем, и промоем.

Принесли кружку Эрзмаха, купленную в аптеке и влагалищную спринцовку.

Надели длинный наконечник, поставили меня раком и стали вливать воду.

Вода закончилась, мне велели лечь на спину. Пока они наполняли кружку водой, я переползла на другое место и легла.

– Чего ползаешь, встать не можешь?

– Не хочу чтобы с дороги видели:.

– Ну ладно. Мужики, поднимите ей ноги, прополаскаем ещё раз!

Мне задрали ноги и развели в стороны. Парень стал вводить наконечник во влагалище, но после последней промывки он не хотел влезать.

– Принесите кто – нибудь смазку из машины.

Один пошёл к машинам, через некоторое время вернулся.

– Не знаю, какая смазка, у меня только литол есть.

– Мы же купили специально, в машине в сумке!

– А я откуда знаю, сказать надо было. Пусть идёт кто знает.

– Да ладно, давай свой литол. Он у тебя не грязный?

– Не, я им почти не пользовался, тюбик всегда закрытый.

Парень взял тюбик, намазал влагалище, ввёл его внутрь и ещё раз надавил.

– Ну вот, нормально, теперь надолго хватит. А может жопу ей тоже почистим? – обратился он уже к сынуле.

– Конечно, какая проблема! Ты у нас главный мойщик, сделай девушке приятное.

Тюбик вновь вернулся к промежности.

– Ягодицы руками раздвинь!

Я подчинилась. Горлышко тюбика вошло в анус, и смазка под давлением поступила внутрь.

Наконечник кружки вошёл во влагалище и сделал несколько круговых движений, размазывая смазку. Включили воду. Влагалище наполнилось и вода потекла по спине на землю.

– Господа, торжественный момент! Советую подойти поближе, чтобы не пропустить подробности.

Наконечник вышел из влагалища и вошёл в задницу. Я приготовилась к экзекуции, а в это время меня обсуждали собравшиеся рядом парни:

– Ого, без задержек!

– Да чего ей, она привычная:

– И сколько в неё воды входит?

– Смотри, не стой рядом, а то она тебя фонтаном накроет!

Тот, что делал клизмы, включил воду.

– Не вздумай не удержать, накачаю так, что изо рта потечёт!

Вода стала наполнять кишечник. От давления снова потекла вода из влагалища.

– Так, хорош её держать, ложите на землю, только аккуратней. И воды долейте, а то кончается.

Ноги опустили на землю. Я наконец – то смогла расслабиться, и вода проникла глубоко внутрь. Я лежала с закрытыми глазами и глубоко дышала. По увеличению давления поняла, что долили воды.

– Много не лей, литра два хватит, а то у неё живот заболит – раздался голос сынули.

– Ну ладно, хорош; – и, обращаясь ко мне: – хватит балдеть, сходи отлей и ещё побалдеешь! И отойди в сторонку, а то мы тут пиво пьём.

Мне было уже наплевать на проезжающие машины и взгляды парней, я думала только о том, как бы встать и суметь от них отойти. В метрах десяти я присела к ним лицом и наконец – то смогла выпустить воду. Подошёл один из парней, сказал чтобы я продолжала, и стал трогать соски.

Честно говоря, надоело писать, не зная, интересно ли это кому – то. В обшем, пишите на форум, можно будет обсудить.