… Ты придумала название для этой позы? Старушка лежала на кровати подо мной, а я вправлял свой конец в её звёздочку. Я сам поплевал сверху на вход, размазал слюни и помассировал дырочку. Она своими руками раздвигала себе ягодишки, пока я вставлялся. Мы начали с этой позиции по её просьбе, так ей захотелось. Желание дамы – закон. Какое – то время она лежала, прислушиваясь к себе, затем ответила – можно назвать: рыбачок, как тебе? Ага, а это – удочка, сказал я и попробовал изобразить поклёвку внутри её попки.

Ловись, рыбка, большая и маленькая.

Она засмеялась и пожала удочку попкой в ответ. Мы занялись нашим излюбленным делом: конечным массажем. Наигравшись, я начал увеличивать размах приседаний, она старалась выпячивать попку мне навстречу, уже получалось вполне синхронно. Это как танец, говорила она обычно.

Димыч, а мартышкой давай назовём то, как ты меня потом переворачиваешь, хорошо?

Лады, пусть будет так.

Тогда сделай мне мартышку.

Я подсунул свою ногу, она подняла свою – на ходу. Так мы потрахались ещё пару минут. Чувствуя, что скоро надо будет кончать, я притормозил и ещё раз перевернул даму – лицом к себе и она немедля обвила меня руками и ногами. Я сел на край, затем встал.

Пошли в ванную, а, Димыч?

Пошли. А это как назвать?

Не знаю, можно – Маша и медведь.

Можно и так, но Маша сидела у медведя за спиной в коробке, а ты – спереди.

А вот такая я Маша спередисидящая. Мы постояли перед зеркалом, Старушка сделала несколько движений, наблюдая, как мой кончик скрывается в ней. Затем я сидел на краю ванны, вода набиралась – самым сложным было в нашем положении – заткнуть пробкой слив. Наконец, Старушка извернулась, не слезая с конца и закрыла слив. Я уже знал – всякая такая возня полезна во время траха – это растягивает и накручивает процесс. Я лёг в ванне и она погнала к финишу. Вскоре мы валялись друг на друге без задних ног. Потом вяло сполоснулись, добавив горяченькой. Она поухаживала за мной, я – за ней.

Ну и как тебе клизма – спросила подшефная, ты её уже опробовал?

Да, уже несколько раз, в первый раз столько всякой гадости из меня вылилось – глазам не верил. А потом – нормально. Ты мне всё правильно подсказала, так что всё прошло на пять баллов. Действительно, чувствую себя чище, как бы.

Ну тогда расслабься и не брыкайся, хорошо? Встань надо мной, как я в паровозике, а я лягу вниз на твоё место. Она командовала уверенно, как генерал на учениях. Так она расположилась подо мной вальтом – мой конец сразу оказался у неё во рту. Мне же дотянуться языком до пипки не было никакой возможности – малявка ещё, коротышка. Одной рукой я попробовал массировать Бон – бон, нормально. Надо сказать, что мы оба любили побольше света на время помойки или упражнений на кровати. Он не мешал, если не слепил глаза. Я уже хорошо изучил девчачью географию, точно знал, где на самом деле находится дырочка письки, Старушка даже при мне струю пускала для демонстрации. Это такой совсем малюсенький писюшонок, типа.

Теперь – то я знал, что Бон – бон не имеет к этому прямого отношения – писька прячется под ним. И целку рассматривал, ничего интересного. Вообще, думал я, глядя на целку – весь вот этот агрегат нужен, чтобы детишек заводить, а трахаться для удовольствия и в попку можно за милую душу. Ведь дырочка сзади словно специально для этого предназначена – и удобная, и нежная такая и массажики может офигенные делать. Вряд ли пипкой можно такое вытворять. Тем временем коза добралась до моей попки, её шустрый язык смело проник туда, куда ещё не ступала нога человека.

Вау – это кайф! Ощущение было настолько острым, что даже дружок слегка увял – не до него. Подруга осваивала новые территории – она вылизывала шовчик на яичках до самой попки, затем её язычок нырял внутрь, после чего она отправляла его в обратный поход. И так много раз. В конце концов я просто не выдержал – всё, давай лезь наверх, не могу больше терпеть, хочу трахаться. Она вылезла из – под меня, я занял её место и она с размаху села на мой конец. И – погнали. Марафон.

… Мы лежали, отдыхали. Дружок уже вывалился на свежий воздух и притаившись ждал, когда первая капля конечного крема упадёт на него сверху. Я рассеянно играл пальцами с пупырышками её сисечек, ей нравилось, я уже знаю. Мы целовались – последнее время у нас обоих это получалось всё лучше. Когда уже не остаётся никаких других активных средств, чтобы выразить благодарность своему напарнику – остаются губы и язык. Потом мы сидели на кухне и жадно поедали всё подряд.