Очередной день командировки отработан. Меня привезли в профилакторий, где я снял комнату на время командировки. Пока шёл по длинному коридору до комнаты— не встретил ни одной живой души, хотя время уже около восьми вечера.

Комнатка небольшая, но всё, что нужно для отдыха есть— кресло, телевизор, кровать, застеленная чистым бельём. И, конечно— душ. Душ работает: холодная и горячая вода текут исправно, то, что не должно протекать— не протекает.

Помылся, вытерся, причесался. Одеваться не стал— не люблю натягивать вещи на влажную кожу. Только полотенце на бёдрах (хотя, от кого мне прятаться в одноместном номере? Привычк) Сменная одежда для отдыха есть— жена позаботилась. Пара футболок, (белая и коричневая), довольно длинных— до середины бедра почти, шорты, шлёпанцы. А вот о чём жена не в курсе, так это о паре лосин и паре колготок из микрофибры, которые я тоже взял с собой.

Просох. Полотенце— долой. Некоторое время на выбор— колготки или лосины? В конце концов, пару с белой футболкой составляют лосины. Чёрные, классические, до щиколотки, довольно плотные, но лёгкие. Мне легко, удобно и хорошо.

Небольшой перекус, минут 40 интернета на буке, и делать больше нечего. Однако, спать ещё рано. На этаже, я видел, есть небольшой холл с телевизором и креслами перед ним. Надо глянуть— может чего интересного покажут. Комнату замыкать не буду— она наискосок от холла, и я вижу дверь.

В коридоре и холле уже темно— свет не включен, а солнце уже почти село. Народу— нет. Странно, что профик пуст… Пульта от телевизора, само собой, нету— когда же в российских общественных заведениях ДэУ-шки телевизорные живут на месте дольше пятнадцати минут? Приходится включить в холле свет (еле нашёл) и разобраться с управлением телевизором через панель.

Всё, телевизор включен, и свет мне уже мешает. Нашёл канал СТС— «Пельмени» идут. Это шоу я уже видел пару раз, но «Пельменей» смотреть могу сколько угодно.

— «Пельмени»? Прикольно! Мне они тоже нравятся.

Ого, откуда он взялся? Неужели тут жизнь появилась?

—У меня «Пельменей» даже дети любят смотреть. Проходи, садись.

—Спасибо (с небольшой иронией).

Садится в соседнее кресло.

—Ого, а тут зрелище поинтереснее «Пельменей» есть!

И тут я понимаю, что он говорит про мои ноги, коленка на коленку, и в КОЛГОТАХ!!! Свет от телевизора отлично их подсвечивает. Чёрт, я так привык к этой одежде, что забыл о том, что она несколько не свойственна мужчинам, и не переоделся в шорты, выходя из комнатыы!

Во рту моментально пересыхает, сердце начинает молотить быстро и так громко, что моему собеседнику, наверно слышно. «Сбежать?»

—О, извини, я пойду, пожалуй… Я поднимаюсь, я хочу уйти.

—Куда же ты? Я не против такого соседства. Должен сказать, что мне это даже нравится. Тон слов явно говорит о том, что парень весьма заинтересовался моими коленками и прочим… И хочет позабавиться…

Он быстро встал и перегородил мне дорогу, уперев руку в стену холла.

—Вот уж не ожидал встретить здесь такую…

— «Такую»— кого? Или— что? Язык, пересохший, с трудом двигается в моём пересохшем рту.

—Хм, а ты как себя сейчас назовёшь?

Кем? Да попавшимся трансвеститом! Само собой, не озвучиваю это.

Кем? Колготки я надеваю уже очень давно— ещё с подросткового созревания. Они стали неотъемлемой частью моей сексуальной жизни. Правда, ни одной своей партнёршей я не пробовал секса в колготках. Так что они— моя тайна. До сих пор были.

Кем я себя ощущаю? Когда я надеваю плотную микрофибру семидесяти ден плотностью, и ложусь в таком виде спать (разумеется, когда сплю один)— чувствую себя счастливейшим из людей, которого не оставляет даже во сне величайшее блаженство, хотя высыпаюсь от этого очень плохо. А вы попробуйте спать крепко и спокойно, когда постоянно ощущаете на своих ногах это БЛАЖЕНСТВО! Когда надеваю Filоdоrо Nikе 40, гладенькие и шелковистые— ощущаю себя откровенно блядью, и мечтаю, чтобы мои бёдра сжали крепкие мужские руки…

—Скажешь, что ты сейчас не сучка, давно мечтающая, чтобы её отымели?

Вот так? А ведь именно так! К глубокому стыду крепко примешалось не менее глубокое возбуждение! Я действительно давно этого хочу!

—Да.

—Что— «да»?

—Положи руки мне на бёдра… Да, так…

Голова, нет, не кружится— она парит! Прижимаюсь к нему рывком— грудью, животом, бёдрами— Боже, как сладко!

—Ох, какая ты горячая!

Я чуть с ума не схожу— меня назвали в женском лице, и как же мне это понравилось!

—Давай сядем в кресло— меня ноги плохо держат.

Соглашаюсь— в кресло, так в кресло. Только в одно на двоих! Не хочу отрываться от него…

«Пельмени» уже закончились, и началась какая-то ерунда.

—Будь добра— переключи, пожалуйста, куда-нибудь.

—Хорошо. Подхожу к низенькой тумбочке, на которой стоит телевизор и присаживаюсь, чтобы пощёлкать кнопками.

—Нет, не так

—Не так?

—Не присаживайся. Наклонись.

«Наклонись» Очередной вброс чего-то в голову, от чего она опять плывёт сладко так…

Поднимаюсь. Для того, чтобы дотянуться до кнопок телевизора, наклоняться приходится низко… Помня, что на меня глядит МОЙ МУЖЧИНА, к которому я только что прижималась (сам про себя— «прижимаЛАСЬ»!) всем телом, стараюсь наклоняться как можно женственнее— колени не развожу в стороны, спину стараюсь держать попрямее.

Переключаю каналы— один, другой… Одна чепуха, но я её почти не замечаю, а думаю о нём. Нет, не думаю— я вожделею им!

Тихо в его кресле…

—А у тебя не только колени красивые, но и бёдра и… попа! И эти самые бёдра и попа вдруг оказываются плотно прижаты к его телу! Его руки— на моих боках, и в самой блядской позе оказываюсь рядом (так рядом!) с мужчиной! Нет, пожалуй, не в самой… Но перспектива есть!

Пара-тройка движений пахом и я— ЕГО! И это ещё никто не раздевался! Но, перспектива…

Он отпускает меня. Выпрямляюсь. Стою. Он заходит между мной и телевизором. Я почти не вижу его лица— свет-то не включен, но чувству, его жар и желание. Звук молнии, ремень…

—Возьми в рот!

Ну вот, когда я отсосу у него, назад дороги уже нет. Голова это понимает, но она одурманена желанием и уступает моему естеству. Присаживаюсь. И опять:

—Нет, не так!

Ага, я помню, но только прошлый раз он хотел посмотреть на меня сзади. Но я делаю так, как хочет мой мужчина. Футболка моя хоть и длинна, но когда я наклоняюсь вперёд с выпрямленными ногами, она уже ничего сзади не скрывает.

Беру в руки его член. Он средних размеров и пахнет. Немного— мочой, мужским секретом и… желанием! И не только его желанием…

—Ну же!

Облизываю губы, пытаясь их смочить— немного получается. Прикасаюсь сомкнутыми губами к головке. Горячая! Губы чуть открываю— пропускаю головку медленно в свой рот. Слышу шумный вдох и шумный выдох— но он пока держит себя в руках и предоставляет инициативу мне. Хорошо. Губы раскрыты, но ровно настолько, чтобы плотным кольцом охватить его. Вот тут уже резкое движение в меня! Удар в глотку и я на секунду теряю дыхание. Инстинктивно пытаюсь отстраниться, но его руки оказываются на моём затылке и не дают мне свободу. Но вздохнуть я уже могу… Опять хрошо… Опускаю медленно голову «до упора», поднимаю, «до отбоя» Опять. Опять, опять, опять…

Сколько это продолжалось? Не знаю— был практически в забытьи. Из которого меня вывел другой голос:

—Ого, какая у тебя

подружка!

—Она хочет, сама сказала.

—Оно и видно. Ничего, если я присоединюсь?

Чувствую, спрашивают явно не меня, да и возразить возможности не имею.

—Присоединяйся, мне не жалко. Только… с другой стороны пока.

Жду ещё одного мужского тела у своих бёдер и ягодиц… Но получаю только ладонь на попе! Прохладная и твёрдая.

—Хороша попка, прямо женская! Ладонь начинает двигаться по ягодицам, становится теплее… Потом— неожиданное, но с ума сводящее движение снизу вверх, с пальцем, насколько позволяют колготки, вдавленным в ложбинку!

—Колготки у него… у неё красивые, но не позволяют мне кое-чего…

Мой Первый:

—Сладкая, стяни немного колготки с попы, дай моему другу развлечься!

Как будто минет мужчине ещё не сделал меня шлюхой, я на секунду смущаюсь: «Самому оголить зад для мужика?» Но первые шаги уже сделаны, и меня, конечно, не отпустят просто так. Да и не сказать, что не желаю этого…

Продолжая насасывать сладкую конфету члена Первого, запускаю большие пальцы за резинку и стягиваю, немого неуклюже, колготки.

—Какая белая и нежная! И не подумаешь, что мужская!

Теперь на моей попе уже две ладони Второго— гладят, мнут; большие пальцы не покидают ложбинку. Я неожиданно для себя подаюсь к этим рукам.

—Ого, а ей нравится!

—Какой же девке не понравится мужская рука?

—Ну что, сладкая, пора тебя распечатать. Или ты уже распечатана?

Насколько мне позволяет моё занятие— мотаю по сторонам головой в отрицании.

—Не хочешь? Боишься?

Первый позволяет мне объясниться со вторым.

—Нет, не распечатана.

Возвращаюсь к члену— как здорово, оказывается, сосать, и за пять секунд, пока говорила, успела по нему соскучиться!

—Целочка, значит… Значит надо принять меры, чтобы тебе не было слишком больно. Саш, дай-ка мне её… Саша отпускает меня, и поворачивает лицом ко Второму. Тот проводит ладонью по моим губам и около рта:

—Мокрая. Смочи мой хуй, чтобы он глаже в тебя входил.

Наклоняюсь к нему. Его член чуть больше сашиного. Работаю. Сначала медленно, потом ускоряюсь, опять заведённая.

—Павел, а не распечатать ли мне её? Очень уж соблазнительна её попа!

—Нет, я хочу быть её первым мужчиной, хотя и отсосала она у тебя раньше.

—Ладно. Ничего не имею против. Теперь Саша гладит меня, не забывая и про ноги, за что я ему очень благодарна. Такой кайф!

—Ну, сладенькая, я готов. А ты?

Саша не зря меня гладил— я теперь ничего так не хочу, как быть трахнутой!

Выпрямляюсь, быстрый взгляд в глаза того, кто сделает меня девочкой.

—Давай!!!

Спиной к нему, лицом опять к Александру. Улыбаюсь ему блаженно, и опять занимаю привычную уже позу. Он возвращается в мой рот.

Сзади. Мокрый, моими стараниями, пашин член, не ища окольных путей, начинает раздвигать мои булочки. Какой сладкий момент! Теперь уже Паша берёт меня за бока и прижимает меня к себе. Но в отличие от того, как у нас это было с Сашей, между моей дырочкой и пашиным инструментом ничего нет. И я чувствую его головку, крепкую и горячую, прижатой к входу в меня. Сознание того, что меня, мужчину, сейчас будет иметь другой мужчина, так дурманит, что я чуть не валюсь с ног. Но меня крепко держат.

Старюсь расслабить попу. Головка начинает входить. Пока нормально. Я её неплохо смазала! А вот теперь становится больно! Больно! Больно!!! Рефлекторное движение высвободиться. Но меня держат.

Паша приостанавливается. Привыкаю. Ещё движение в меня— уже не так больно. Ещё. Ещё. Ещё одно. И я чувствую, что насажена, наконец на живой и горячий «кол».

Моё «раскупоривание» отвлекло меня от Саши. Он напомнил о себе. Поначалу немного неудобно— теперь я гораздо менее свободна. Но мои мужчины постепенно подладились по движения друг друга, и я уже вполне свободно обслуживаю одновременно обоих.

Чёрт, свершилось!!! Как я этого хотел! Теперь я понял, что хотел этого с самого первого раза, когда, вроде бы из чистого любопытства, надел мамины, советские ещё колготки. Хотел всё это время, иногда забывая, иногда презирая своё увлечение. Но всегда к нему возвращался. Потому что чувствовал себя женщиной. Потому что ХОТЕЛ.

Первым взорвался Саша. Я уже заглатывала его член настолько глубоко, насколько позволяла его длина. Глоткой. И не давилась! Моему мужчине это понравилось, и он наградил меня своим семенем. Он выстрелил в меня раза три, и я, не отпуская его, между движениями, проглотила всё. Я думаю, он был мне за это благодарен…

А Павел трахал меня и трахал, трахал и трахал! Я уже не ощущала никакого дискомфорта, а только блаженство от того, что во мне движется его мощный член.

О, Боже! Я и забыла, что у меня между ног не щелка, а член с яйцами! Они вдруг ТАК о себе напомнили! Я взорвалась! Как Везувий, нет, —как Водородная бомба!!!

—Ааааа! Ааааа! Ааааххх! Да, да, да, хорошо! Ещё, ещё!

И он изо всех сил старался выполнить мою просьбу.

Последними тремя движениями он хотел меня проткнуть, видимо. Он орал не хуже меня! А я чувствовала, чувствовала, чувствовала как он в меня изливается…

Он покинул меня. Такая пустота вдруг ТАМ почувствовалась! Почти разочарование. Хотелось ещё… Но Саша не был готов, а Павел валялся в кресле. Я обернулась, ища, куда бы тоже упасть, и даже не натянув колготки на попу, плюхнулась в соседнее кресло…