— Пффф, увлекся… Ну, все, к теме. Значит, июль, жара, зашевелилась гостья-то у тети Светы, потом слышу, шаги по коридору, и дверь ванной захлопнулась. Я, понятно, тут же начал себе представлять, как она там раздевается, ну, и руку в трусы уже совсем, а там уже столб стоит. Только начал гонять шкурку, как слышу — дверь ванной открылась. И голос Лидии:

— Сережка! Сереж! Ты дома?

Я замер.

— Чего, теть Лида?

— Сереж, помоги колонку разжечь, что-то я не пойму, как она у вас работает!

Колонка газовая у нас и впрямь была с придурью, ее уметь надо было разжигать.

Ну, и что мне делать? На трусах палатка натуральная, просто так, пока не спустишь, быстро уже не упадет. А идти надо.

Согнулся маленько, чтобы не так заметно было, и вышел из комнаты. Лида в двери ванной стоит, незавязанный халат рукой под грудью придерживает, край сиськи из-под него отлично виден. Улыбнулась, как всегда, с непонятным мне значением, а взгляд пониже перевела – и чуть не облизнулась. Но сдержалась, только разулыбалась еще шире да в глаза мне как-то странно глянула. А я ж не маленький, понял, что она заметила мою беду. Покраснел немного и, сам того не ожидая, выпрямился. Чувствую, и кол мой вроде обмяк, не так, чтобы до конца, но уже не в зенит смотрит. Поднял глаза на Лидию – а она опять на мою середину глядит и, вроде, чему-то огорчается.

Ладно. Мне в ванную заходить, а она нет, чтобы выйти и меня пропустить, стоит в дверях, не отступает. Только к косяку спиной прижалась, а дверной проем узкий, мимо нее мне буквально протискиваться придется. Я это как понял, так тут же опять почувствовал, что кол готов к труду и обороне целиком и полностью. «Ну и черт с ним», — думаю, — «не уходить же».

Стал мимо нее пробираться, да поскромничал, спиной к ней, а Лида еще почти незаметно, но прижалась ко мне. И показалось мне, что вверху, на спине у меня не халат ее был, а вроде, сиськи голые. Аж руки от этого ощущения затряслись.

Пробрался, заслонку откинул, газ открыл. Взял спички в руки, а зажечь не могу – руки трясутся, одну сломал, вторую… И тут Лида ко мне сзади прижалась уже не мимолетно, но всерьез, горячо так, халат уже точно распахнут, жесткие волосы на лобке мне сквозь трусы попу щекочут. Обняла руками, спички из моих рук вынула, газ закрыла, а сама шепчет на ухо вибрирующим, низким таким голосом:

— Ну чего ты, маленький? Чего ручки-то затряслись, а? Ах ты бедненький, ну давай посмотрим, чего тебе хочется? – а сама руками все ниже по мне, ниже, потом хвать кол прямо сквозь трусы, и пару раз поддрочила. Я чуть в трусы тут же не кончил, затрясся уже весь, ну и Лида поняла, что авария будет, отпустила член на покаяние. Пока.

Сергей усмехнулся.

— Повернула меня к себе чуть не силой, халат у нее распахнут, я краем глаза только груди успел увидеть – полные такие, как сейчас помню… Не, девки, у вас красивее, точно, — Сергей тихо засмеялся, оглядев эти места сидящих напротив Ирины и Риты. – Просто те были первые, которые я так близко увидел. Ну, если мамкиных не считать, но тe случаи я, естественно, в расчет тогда не брал, тут ведь важно, зачем баба тебе показывается, а у мамки цели были совсем не те, что у Лиды… Наверное… Ох, опять отвлекаюсь, — спохватился Сергей, заметив удивленный Ирин взгляд. — Ну, вот. Уткнула меня Лида лицом в эти груди, я ее на полголовы пониже тогда был. Я, поначалу, попу от нее отставил, побоялся, что стояк мой она животом почует, обидится еще, да где вы видели бабу, обидевшуюся на вставший на нее хуй? Наоборот, второй рукой мой низ к себе притянула, прижалась сама, подержала так меня немного, чуть заметно поерзала животом, — я опять чуть не спустил, — потом вроде выдохнула, отстранила от себя, посмотрела в глаза, а у самой вид уже ничего не соображающий. И потянула за руку: «Пойдем со мной, маленький»!

Привела в ту комнату, где сама ночевала. А там, вплотную к хозяйской кровати, — больше и негде, — лежит на полу матрац, застеленный простыней. Простынка вся скомканная, видать, Лида ночью извертелась вся… И на кровати все белье комом, на простыне два пятна, желтых, заскорузлых, точно таких, как на маминой простыне после дяди Коли. Что уж они там этой ночью втроем делали, не знаю, но, похоже, участвовали все: музыку в ту ночь я слышал оттуда еще ту, прям инструментальное трио. Поставила она меня на этот матрац, халат с себя скинула, простынку, попу мне выставив, расправила. Помню, я еще посмотрел, а на ее простынке таких пятен нету. Вот, думаю, что ж они, — все втроем на кровати разом, но ведь неудобно, или тети Светин муж их по очереди? Но Лида мне долго задумываться не дала: села передо мной на корточки, трусы с меня стянула, член рукой взяла и так и замерла: сидит, смотрит, губами жует и дышит тяжело, с тихим свистом. Глянула вверх вопросительно, видать, хотела его взять в рот, да без спросу не решилась – про такое среди простых людей в Союзе тогда только слухи ходили, мол, извращение страшное, даже шлюхи не делают. А я стою смирно, ни жив, ни мертв, сверху мне только ее голову, груди с торчащими, черными на фоне белой простыни сосками да колени, широко раздвинутые, видно, причем все как сквозь туман. Потом привстала, потянула меня за руки и уложила на себя, сразу между ног, рукой член в себя заправила, попу мою вниз пятками подтолкнула, а я даже ни разу и не дернулся, тут же кончил, почти ничего и не поняв. Зато она, как толчки спермы в себе почувствовала, замерла вся, охнула, ногами-руками меня к себе прижала, и давай целовать мне лицо. Обслюнявила всего…

Сергей задумчиво усмехнулся.

— Полежали так маленько. Я из нее так и не вышел, и кол стоит, как новенький… Лида, оклемавшись, начала меня бедрами чуть подбрасывать, руками через мою попу ритм вести, — в общем, второй раз меня уже минут на пять хватило, и член после этого раза обмяк. Она меня с себя перекатила на матрац, поцеловала в губы, руку мне под голову подсунула, к себе прижала. Так уютно мне стало, давай я ее тихонько руками то ли гладить, то ли общупывать – интересно… А она только смеется: «Ну погладь, погладь, маленький… и здесь тоже… а сосочек вот так можно, смотри» — мои пальцы своими взяла, сосок зажала и показала, как надо. Только между ног не пустила почему-то.

Полежали, поласкались – у меня опять встал, она увидела и, малость подергавшись, — хотела, наверно, сменить позу, да не рискнула, — опять под меня подлезла. В третий раз уже расслабилась, села сверху, в четвертый — встала рачком, и давай, смеясь, вертеть попой: типа, не попадешь, а мне уже и не сильно надо, я уже сытая. Но я, конечно, попал.. Мало того, к тем порам уже кой-чего понял, так загонял ту Лиду до полусмерти, она аж завыла, выпрашиваясь, а я, конечно, отпустил, но — как положено, не сразу, а после палки «на посошок», чтоб лучше помнила… Эх, были ж времена…

Секунду притворно посокрушавшись, Сергей таки выпросил от жены несколько скептический комплимент: «Сейчас, Сергунь, у тебя с числом все прекрасно. Посмотрим, что дальше будет!», к которому немедленно присоединилась насмешница Рита: «А уж с умением… Ммммах!», удовлетворенно кивнул и продолжил.

— В общем, за пару часов кончил я пять раз, потом уже посчитал. Перед обедом Лида на часы глянула, охнула и засобиралась. Колонку в душе на этот раз сразу зажгла сама, причем без проблем. Так я и не знаю, то ли и впрямь она утром зажечь ее не смогла, то ли повод искала меня из комнаты вынуть. Скорее всего, сознательно повода не искала, у вас, баб, часто нижний ум таким вот образом работает, — ехидно посмотрел он на женщин.

Те, увлеченные рассказом и оттого вовсе не настроенные вступать в полемику, только дружно показали рассказчику язычки.

— Пообедали мы с Лидой вместе. Она, в награду за труды, все пыталась накормить меня тети Светиной готовкой, насилу отбился, — не принято было у нас по чужим кастрюлям без хозяев шарить, а Лида хозяйка сомнительная. Ну, так она из нашей кастрюли мне подливала дважды, опять отбиваться пришлось.

Женщины понимающе переглянулись, а Толя, поглядев на Риту, потом на Иру, преехиднейше ухмыльнулся., и получил в ответ согласную улыбку Сергея: их дамы сердца, будучи отласканы надлежащим образом, вели себя точно так же.

— А после обеда Лида прижала меня к себе у дверей, чмокнула в лоб, сказала: «Спасибо тебе, мужичок ты мой маленький»! И уехала.

Ну я, естественно, влюбился, — еще бы: дала, да еще и покормила, — исстрадался весь, ходил аж дня два сам не свой. Мамы, Шурочки и Жени в городе не было, дяде Васе, как обычно, было все до фонаря, а тетя Света смотрела на меня и подсмеивалась. Потом встретились на кухне, она меня приобняла и тихонько так, на ухо: «Сережка, то, что ты бабу выебал, да еще когда она сама на твой хуй залезла, еще никак не повод влюбляться»! Я на нее смотрю ошарашено, а она смеется: «Вы ж с Лидкой мне всю простыню твоей спущенкой заделали, еле отстирала»! Так, смеясь, и ушла к себе в комнату. Мне, правда, и впрямь после ее слов полегчало…

Сергей рассмеялся.

— Ну, вот. Лида потом еще пару раз приезжала, но все как-то неудачно, пока она в квартире – все время полный дом народа. Так что не состыковались мы с ней больше, хотя, судя по ее взглядам, она была вовсе не прочь. Война на так давно кончилась, мужиков мало, а тут баба в самом соку… Пацан, вроде меня, и то сойдет. Последний ее приезд интересно закончился, но это потом расскажу.