Солнце зашло и на небе выступили звезды. Лиза подошла к кровати дочери и осторожно тронула ее за плечо, когда та раскрыла глаза и сняла наушники, женщина приложила палец к губам.

— Ангелин, иди с папой посиди, — понизив голос до таинственного шепота, произнесла женщина. — Я в магазин сбегаю. Тебе взять что-нибудь вкусненькое?

Девушка недоверчиво посмотрела на мать, потом ответила легким движением век и вынужденно поднялась с кровати. Не прошло и полминуты, как за Лизой дверь хлопнула. Ангелина украдкой выглянула на балкон, в нежных голубых сумерках сидел отец, он одухотворенно рассматривал морской пейзаж, облокотившись о перила балкона.

— Скучаешь?

— Нет, — Антон сделал паузу, — любуюсь ночным морем. Мама опять ушла?

— Да, в магазин пошла, скоро вернется…

Ангелина придвинула стул к шиферному ограждению балкона и, подражая отцу, сложила на него локти.

— Красиво, правда?

— Еще бы! Звезды, посмотри, какие яркие, небо чистое-чистое…

Ангелина, сидя, опустила щеку на руки и пристально посмотрела на отца, изучила его задумчивое лицо. Неизведанная гамма чувств бушевала в ее душе, в первую очередь это была жалость из-за ненормального поведения матери, а в остальном – девушка испытывала неутолимое желание снова притягивать мужскую сексуальную энергию. Она будто ступала на незнакомую, извилистую тропинку между каменными глыбами предрассудков и не знала, куда заведет следующий изгиб. В какой-то момент даже захотелось, чтобы мама подольше ходила в магазин или куда она на самом деле отправилась. Хотелось, чтобы отец снова восторгался ее похорошевшей грудью и снова говорил, говорил, говорил приятные глупости.

— Дочь, тебе здесь не скучно? Скажи честно, — мужчина со скрежетом развернул стул в ее сторону.

— Да, нет, не скучно, — девушка охотно развернула и свой стул.

Оба сидели друг напротив друга, не разделенные даже квадратным столиком, раскаленный взгляд отца шарил по телу Ангелины.

— Снять? – девчонка вопросительно посмотрела, оттянув край маечки.

Слишком быстро она усвоила правила и поборола девичью застенчивость. Отец радостно кивнул и Ангелина стащила через голову майку, а потом запросто откинула руки. Она упивалась новым пикантным ощущением, можно было даже закрыть глаза и наслаждаться приятным теплом на груди, которое излучает мужской взгляд. Теперь малышка знала источник этого наслаждения, по большому счету, она не делала ничего предосудительного и при этом получала подлинное сексуальное наслаждение, как и днем возле старого туалета. На глазах Антона ее соски затвердели и набухли сильнее обычного, от волнительного дыхания грудь мерно вздымалась и опускалась.

— Ты не замерзнешь?

Ангелина замотала головой, но кожа ее будто нарочно покрылась мурашками. Девчонка ждала. Самой большой наградой было осознать, что взрослый мужчина больше не имеет сил сопротивляться ее женским чарам; в награду за ее красоту, он снова начнет прикасаться к своему органу. Это бы немало польстило ее женскому тщеславию. Антон рассматривал пышную грудь, большую и по-юному вздернутую. Он поднимал взгляд на ее красивое лицо и рука помимо воли пробралась к затвердевшему бугру. Ангелина от удовольствия закусила пухлую нижнюю губу и завела руки за голову, скрестив пальцы на затылке. В ней постепенно просыпался вкус к низменным удовольствиям.

— Хочешь я расскажу тебе мой секрет? — не узнавая собственного голоса, произнесла девушка.

— Да, очень хочу!

Мужчина осторожно выглянул за ограждение балкона, бросил многообещающий взгляд на дочь и решительно оттянул резинку штанов, выпуская окаменевший от возбуждения член. Вопреки ожиданиям, Ангелина даже не опустила глаз при его появлении, она смотрела прямо и улыбалась, глупышке достаточно было знать, что ее первый мужчина не устоял и прекратил безнадежную борьбу. Она упивалась ощущением своей сексуальности.

— Я ведь иногда тоже трогаю себя…

— Это нормально, все это делают, — голос мужчины от возбуждения сделался хриплым.

— Я там трогаю…

— Я тоже сейчас себя трогаю и мне это нравится…

Антон медленно двигал собранными в колечко пальцами вдоль члена, едва прикасаясь к его раскаленной от чувствительности бархатистой коже, хотелось, чтобы малышка смотрела на торчащий пенис, но ее взгляд упорно удерживался на его глазах.

— У меня есть фломастер… — Ангелина подбирала слова, — толстенький…и я его…

— Ухххх, продолжай, — отец сжал пальцы сильнее и чаще задвигал рукой.

Ангелина скрестила под грудью руки и приподняла увесистые выпуклости, на ее лице выразилось сомнение: стоит ли признаваться дальше?

— Я его наслюнявила… и, — вдруг раздался девичий стон.

Ангелина плотно сжала бедра и напрягла живот, на ее щеках проступил румянец, который можно было заметить даже в сумерках. Сила ее слов была невыносима для нее самой.

— Я вставляла его туда, — девушка раздвинула коленки и через несколько секунд резко их свела.

Антон изнывал от клокочущего в груди сильного чувства, хотелось остаток предоргазменного наслаждения прикончить одним сильным движением, он свесил руку и сделал глубокий вдох, чтобы сдержать порыв. Кончик напряженного пениса вздрагивал от притока крови, головка разбухла и натянула кожу до предела, но дочка и не думала прекращать, она без прикосновений доводила взрослого мужчину до белого каления и наслаждалась сама.

— Тебе понравилось?

— Да, — девчонка задумчиво сжала губы, — пожалуй, понравилось, но так можно лишиться девственности…

— Можно просто сверху водить, это безопасно.

— Я так и делала, — губы девушки дрожали.

Вечерний воздух сделался холодным, раздетая девушка едва терпела и крупно дрожала, но боялась разрушить хрупкую сказку. Вдруг, при уходе с балкона что-то изменится? Вдруг вернется мама или папа передумает продолжать?

— Я осторожно водила кончиком снаружи, а потом чуть-чуть надавила и…

— Продолжай…- Антон судорожно сжал пальцы под деревянной сидушкой стула.

— Фломастер легко проскользнул внутрь.

— Тебе понравилось?

— Пап, ты уже спрашивал, — Ангелина обеими руками обхватила себя за плечи, — вот… а потом я еще наслюнявила, только пообещай, что не будешь ничего говорить…

— Обещаю, — мужчина от предвкушения вернул руку на член.

— Я водила возле попки… не улыбайся, ты обещал! Вот, я надавила и кончик попал внутрь, вот это мне точно понравилось… Да, я двигала фломастер в попке и даже почти целиком засунула его внутрь.

— И часто ты так играла? – на его лице изобразилось взволнованное удивление.

— Нет, совсем не часто, — Ангелина уперла локти в коленки и потянулась вперед, чтобы говорить тише, — совсем редко, когда хочется чего-то непонятного…

— А когда мне хочется чего-нибудь непонятного, я трогаю его, — мужчине нетерпелось заставить дочь рассмотреть член и, может быть, даже заставить ее прикоснуться к нему.

— Вот… А какой у тебя есть секретик? – Ангелина с удивительным простодушием взглянула на отца. – Все, я замерзла, пойдем в комнату!

Девчонка поднялась со стула и первой вошла в темную комнату, она сорвала с кровати одеяло и, накрывшись им, уселась на своей кровати. Следом вошел мужчина, не включая света из опасения быть увиденным из соседних домиков, он расположился на своей кровати и вытянул ноги.

— Ангелин, — прошептал отец, — ты трогала когда-нибудь член?

— Нет! Конечно, не трогала!

— А хочешь?

— Не знаю, — голос девушки стал звонким, будто возбуждение улетучилось, — хочу наверно…

— Подойди ко мне…

Девушка послушно поднялась с кровати, сделал два шага и, накрытая одеялом как пончо, присела на краешек родительской кровати. Предложение отца не вызывало особенного восторга, но мимолетное чувственное любопытство требовало уступки взбудораженному мужчине.

— Дай свою руку, — прошептал отец в темноте.

Мужчина поймал руку дочери, взял за тонкое запястье и поднес ладонь к своему паху. От первого прикосновения кончиков пальцев он дернулся и звучно процедил слюну.

— Сожми его, только не сильно.

Девушка с некоторой долей любознательности мягко сжала пальцы на пульсирующей теплой плоти и ощутила ее твердость. Бархатистая кожа была мягкая, но стоило чуть сильнее сжать кулачок, как ощущался твердокаменный стержень. Даже толстые вены можно было прощупать и пульсацию крови в них, Ангелина в темноте изучала предмет, затаив дыхание.

— Проведи рукой вниз, — ласковый наставник часто и глубоко дышал.

Ручка девушки начала скользить вниз, натягивая кожу, наконец, мизинец коснулся жестких волосков и прижался к лобку. Ангелина с трудом могла привести мысли в порядок – так велико ей казалось открытие. Вдруг рука Антона нащупала проход и скользнула под одеяло. Ладонь прошла по животу, оставляя след из мурашек, и легла на тяжеловесной груди. Больше не хотелось произносить слов, достаточно было ощущать горячее дыхание друг друга и нежность пальцев.

Пока мужчина осторожно двигал ладонью по сиськам, зажимая пальцами соски и вызывая из девичьей гортани глухие стоны, Ангелина без подсказки двигала рукой по члену от основания до сверхчувствительного ободка головки, она по своему усмотрению сжимала и разжимала пальцы, ускоряла и замедляла темп. Ненасытная любознательность завладела ей.

— Плюнь, — бессильно произнес мужчина, — на залупу плюнь…

Ангелина недоверчиво посмотрела на отца, потом наклонилась, стараясь чтобы мужская рука не потеряла своей игрушки, и приблизила лицо к кончику члена. Девушка в последний раз подняла глаза на отца, подняла кулачок к головке члена и с выражением естественного любопытства сплюнула в образовавшееся углубление. Движение руки стало скользким, а стоны мужчины громкими и непрерывными. Девчонке не доставляло удовольствие ее занятие, но ощущать себя способной управлять взрослым мужчиной ей нравилось.

Волшебство темноты вдруг прервалось шагами возле домика, еще до того, как скрипучая дверь отворилась, Ангелина подхватила одеяло и юркнула на свою постель. В комнату, крадучись вошла Лиза, она неровной походкой обошла супружескую кровать и осторожно прилегла поверх одеяла. Напрасно она старалась уберечь сон мужа – Антон собрал все силы и лежал в напряжении, но бурный поток прорвал преграду и горячей струей вырвался наружу.