***

Долго отдыхать и приходить в себя мне не пришлось… Белый вновь отвел меня в душ, но на этот раз оставил одну. Я даже не пыталась обдумать услышанный телефонный разговор, а только стояла на дрожащих ногах и наслаждалась теплыми упругими струями воды, поливавшими тело. То, что случилось со мной, то, что эти самцы сделали со мной и еще сделают, все это что-то изменило во мне. Я могла сколько угодно сопротивляться, но тело мне больше не принадлежало, да и часть души уже тоже… Когда внизу послышались голоса, я вновь была в кровати, чистая и свежая, как будто меня не трахали грубым образом на полу буквально полчаса назад. Это конечно, только на первый взгляд, белый был тут же, а потому мое дыхание не могло быть не учащенным, сердце в груди билось часто-часто. В спальню вошли двое, Деррик, показавшийся мне еще более огромным, чем вчера, просто медведеподобным, заслонившим весь дверной проем. С ним был еще один мужчина, незнакомец, при виде которого мой насильник просто расцвел.

— Джек! Наконец-то, брат! Я чертовски рад, что тебе удалось выйти досрочно, я не переставал верить в это! — их объятья говорили, что они вполне могли быть настоящими братьями.
— Да, и вижу Дэн, ты приготовил лакомый подарок мне… — его взгляд обратился ко мне, откровенно рассматривая мое тело, оценивая тяжело вздымавшиеся груди с опухшими сосками и сжатые бедра. Было в его глазах что-то такое суровое, что я вновь попыталась прикрыть руками свои женские прелести, я уже боялась его. Неудивительно, судя по их разговорам, он только что вышел из тюрьмы, хотя на зэка в моем понимании, был мало похож. Старше и белого, который оказался Дэном, и Деррика, виднеется седина, мускулистый, среднего роста, весь его вид говорил о том, что он был властным человеком. А я — лежащая перед ним безмолвная жертва. — Очень кстати, я год без сладкой сучки… Только вижу, вы, ребята, уже как следует позабавились с ней, — он по-хозяйски раздвигает мне ноги и погружает пальцы меж мокрых губок, туда, где я не перестаю течь и гореть…

— Эта русская цыпа полность в нашем распоряжении, пока не надоест. И сзади она полная целка, брат, — белый и негр довольно переглядываются. — А сколько мы получим за порнуху с такой, отсняли крутое порево… А Джек их уже, кажется не слушает, он принялся лапать меня, больно сжимая мою грудь в больших ладонях.

— Грудастая мокрощелка, ты порадуешь старину Джека, да еще как, всеми своими дырками порадуешь.

Он впивается в меня своим ртом, сминая губы, жадно втягивает язык, засасывает вновь и вновь, почти не давая мне дышать, а потом резко прикусывает, так что я дергаюсь и чувствую привкус крови во рту.
— Да, сучка сладкая, вот так… — он кусает мою нижнюю губу, слизывает кровь, крепко сжав мой подбородок и не давая отвернуть голову, — таких как ты нужно драть и драть, пока вы сами не запросите еще и еще. А ты запросишь у меня, русская давалка, еще как… Подержите ее, парни. Дэн и Деррик присоединились к нам, зажав мои раскинутые руки с обеих сторон, так что я почти не могла извиваться, а только выгибать спину, еще сильнее прижимаясь к его дикому рту своей грудью… Он впивался губами в мои соски, сосал, оттягивал, кусал нежные маковки, так, что я кричала и стонала, чувствуя, как горят мои груди. И как горит все внизу… Боль и бешеное возбуждение, все смешалось, я сходила с ума…

— Нет, нет, не надо, я не хочу, не надо так сильно… Ооооох… ооооо… — я сама не понимала от чего кричу больше, от его зубов, впивающихся в мои розовые соски или от одуряющего возбуждения, разлившегося внизу, орашившего горячей влагой всю мою женскую плоть.

Его твердый как камень член без лишний прелюдий врезается в меня, как нож в масло и вот он уже трахал меня, пальцами подтягивая за ягодицы еще ближе к себе, насаживая на себя, рыча с каждым толчком, от которого все мое тело трясло, а грудь прыгала не переставая…

— Да, ебать тебя, моя шлюшка, день и ночь, вот так… Получай, на… — он заливал меня мощной струей спермы, которая обжигала все внутри, и я кончала и кончала вместе с ним, насаженная до самого конца на его нежелающий опадать беспощадный член… Для меня уже не было ничего, ни боли, ни похищения, ни Деррика, надрачивающего рядом свой здоровый ствол, ни Дэна, все еще пытавшегося держать меня. Ничего, кроме трахавшего меня члена и его хозяина, забравшего у меня в эти мгновения все и дарившего взамен самое безумное наслаждение в моей жизни…

Я все еще была в эйфории, не могла прийти в себя, поэтому не сразу почувствовала, как они перевернули меня бок, как принялись мять мои ягодицы сразу в несколько рук.

— Задница у нее такая же сочная, как сиськи, я еле утерпел… — хвастливый тон Дэна, он явно хвастался своей новой игрушкой. — Ничего, шлюшка, сегодня мы откупорим тебя по полной, — он размашисто шлепнул меня всей пятерней по ягодицам, под гогот Деррика. — Мне ее один русский за долги отдал, рассказывал, что в зад она ему не давала, все брыкалась, — смеясь, он вводит в курс дела брата.

Мой бывший, по милости которого я здесь оказалась, действительно пытался не единожды развести меня на секс в попку, но я не соглашалась, от одной только мысли, что туда может попытаться войти чей-то толстый член, мне становилось плохо, а попка конвульсивно сжималась. Я боялась боли, не считала себя мазохисткой, и не видела в ней ничего возбуждающего… По крайней мере, раньше. По крайней мере, пока я не попала в руки этих самцов…

— Тем лучше, люблю необъезженных кобылок… — Джек также похлопывает меня по заду, стискивает правую ягодичку. — Ах какая девка… Такой стояк, что, членом надвое разрублю… — его большие пальцы уже нащупали мою маленькую сморщенную дырочку, и кружили вокруг ее.

— Братишка, да ты посмотри на это очко, туда и палец не пролазит, — заржал Дэн, — тащи сюда смазку, Деррик. — Нелегко тебе придется, маленькая шлюшка, — его голос полон предвкушения.

— Да она сама еще прыгать на твоем петухе будет, вот увидишь, — Джек любовно шлепнул меня по опухшим мокрым губкам киски, я протяжно застонала. — Вот так, сучечка, даа… Сейчас станешь настоящей женщиной, — они все засмеялись, глядя как пальцы Джека нелегко погружаются в мою пытающуюся сомкнуться мокрую дырочку… один… два… он растягивал и растягивал ее…

— Пожалуйста, нет… больно… , — я попыталась сомкнуть ноги, защищаясь от этой настойчивой пятерни, но только получила болезненный звонкий шлепок по заду.

— Твои сопротивления меня только заводят, шлюшка, — его пальцы вновь переместились к моей задней дырочке, на этот раз, смазанные доброй порцией смазки. — Ух какая дыыыырка, — протянул он, с трудом погрузив в меня один палец, — просто создана для ублажения мужиков.

Скользкая смазка делала свое дело, пальцем он двигал вперед-назад, не обращая внимания на мои всхлипы и сжатые мышцы. Деррик вновь включил камеру, снимая крупные планы моего лица, тела, покрытого испариной, тяжелых грудей с опухшими сосками, и конечно, же, попки, встречающей свою печальную судьбу.

— Отличная работа, брат, давай покажи нам, как ты растягиваешь это маленькое очко, — смеялся он, подбадривая Джека.

Два его пальца были в моей попке, смазывая стенки, пытаясь растянуть узкую плоть, которая морщилась все сильнее от его напора. Мое сердце, казалось, сейчас выскочит из груди, я вся сжалась…

— Очень тугая девка, — он уже с остервенением двигал во мне пальцами, причиняя лишнюю боль, — хватит сжиматься, краля, не то выебу без смазки!, — он вновь шлепанул меня по заду. — Давай, Деррик, сукин ты сын, займись ею, не видишь, девка замаялась вся без мужика, — осклабился он.

Черного верзилу долго уговаривать не пришлось, его здоровый член уже давно качался передо мной. Грубо лапая мои груди, выкручивая опухшие соски, он поднял мою голову за подбородок, пальцами сминая нежную кожу и сунул мне в рот свою громадину, запрокинув

мне голову в два счета. .. Я выгнулась дугой между ними двумя, один трахал мой рот здоровым членом и забавлялся с моими грудями, пока Джек сзади взламывал мою девственную попочку.

— Уммм… ммм… оммм… — я могла только издавать нечленораздельные возгласы в таком положении.

— Давай, давай, пяль ее, Деррик, как стонет девка, чееерт, — пальцы Джека выкручивали какой-то дьявольский круг в моей попке, натирая все узкие стеночки.

— Ты первый, брат, заслужил эту телку, — голос Дэна откуда то со стороны.

— Еще бы, братец, это моя награда за весь год отсидки теперь… — он резко дернул и перевернул меня на спину, оттащив от Деррика на середину кровати. — Потерпи, верзила, мочи нет, как хороша шлюшка… — в его взоре опять эти дикие всплески, он смотрит на меня как животное, широко разводит и задирает мои ноги, щипает соски, сминает ладонью пухлые нижние губки… — Да, вот, так, смотри как я вскрою тебя, самочка моя ебливая, — разводит мои ягодицы и пристраивает каменную головку к анусу… — Ну, держись!

Меня будто обожгло огнем, когда он вскрыл мою попку. Беспомощный крик огласил, казалось, весь дом. Я всеми силами пыталась отодвинуться от этого стального кола в моих нежных внутренностях, дергалась, старалась лягнуть его ногами, оцарапать. Но безуспешно. Мои сопротивления, действительно, только распаляли их. Член моего мучителя рывком достиг самой глубины.

— О да, да, да, да, сучка моя сладкая, получай, еще, еще… — он не останавливался, не смотря на мои стенания и слезы, просто рвал мою попку первые мгновения.

Я не видела ничего вокруг, не видела, как Деррик кончил, наглаживая свой член и глядя на нас, не видела, как Дэн ставит камеру на штатив и снимает штаны, готовый присоединиться, я сходила с ума от сжигавшего меня огня боли, от рук этого дьявольского мужика, прижимающих мои ягодицы еще теснее к себе, так, что волосы на его лобке царапали мои нижние губки, от его члена, раздиравшего меня там в кровь, где никто до него не был, но больше всего от безумных ощущений, что все так и должно быть, что я и правда ебливая самка, которую нужно грубо брать…

Его грубые толчки все сильнее отдавались в моем пульсировавшем клиторе, раскрытая киска текла и текла…

— Черт, эта лучшая задница… ох, да, еще тебе, вот так суууука моя, — Джек, яростно долбил мои девственные, еще минуту назад, глубины, я заходилась криком, лежа под ним с разведенными ногами, мокрой киской и трясущимися грудями. Камера не переставала снимать, а Дэн и Деррик не могли остаться в стороне.

— Братец, ты полегче с девкой, оставь нам ее живой, — Дэн протянул похотливым голосом и пристроил ладонь к моим нижним губам, перебирая пальцами складочки.

— Ебать-ебаааать, — только и стонал Джек, но все же перевернул меня на четвереньки, позволяя младшему брату пристроить свой горячий член мне в рот.

Они натянули меня будто струну между друг другом, между своими членами, двигавшимися как поршни в моей попочке и ротике, все это было немыслимо для меня прежней, невозможно, но нынешняя я, только покорно прогнула спину, облизывая член Дэна и замирая от каждой фрикции его брата. Моя попка, кажется, сдалась на его милость и открылась вся, боль не ушла, но притупилась и становилась все более приятной… Я не могла как следует отсосать член у меня между губ, но младший брат, кажется и не настаивал на качественном минете. Зато его руки дали себе волю и грубо тискали мои болтающиеся от грубого траха груди.

— Давай-давай, телочка, поработай очком своим узким как следует, порадуй моего братика, он заслужил, — тихо говорил он, выкручивая мои опухшие соски, — тебе же нравится самой, ну…

Я лишь протяжно стонала в ответ с его членом между губ, натянутая задом на каменный член, бьющийся где-то у меня в животе. Да, черт, нравится, но, мне требовалась помощь… Изловчившсь, я опустила руку вниз, пытаясь достать до клитора, о, как бы это мне помогло, ох… еще немного… да… Пальчики достали до самого сокровенного… ох какой распухший был клитор… никогда я не замечала у себя такого… и киска вся лоснящаяся и набухшая… мамочки… как же он долбит там меня… ох, как же…

Мне потребовалось всего несколько поглаживаний, чтобы я упала в пропасть нескончаемого оргазма… где не было ничего, кроме моих фантазий, которые всю жизнь во мне тихо спали, а сейчас были разбужены этими самцами… этими членами… А моя истинная сущность, оказывается, это сущность похотливой сучки, рабыни, всегда готовой для секса, ебливой самочки…

А потом были оргазмы, много оргазмов. Сперма, сперма везде, на моем теле, внутри меня, в волосах, во рту, на груди, в киске, в попке.

Их руки, их губы, их зубы, тереблющие мою нежную плоть… Мои соски и клитор, которые превратились в пульсирующие точки, от прикосновения к которым мгновенно следовал взрыв. Мой растраханный тремя членами розовый анус, моя сочащаяся беспрестанно, не желающая закрываться киска, пульсирующая матка внутри, заполненная спермой…

О да, они имели меня втроем, все сразу, поочередно меняя мои дырочки. Оказалось, что это непередаваемое ощущение, когда тебя имеют во все дырки сразу, три сильных здоровых мужика. Я принадлежала им. Вся без остатка, с каждым оргазмом все сильнее.

Особенно ему. Джеку. Я поняла это позднее, когда оставалась с ним одна. Дэн и Деррик уставали, они уходили, их не было по долгу, но он… Приходил ночью… Всегда был тверд. Властен, часто груб. Брал меня. Подолгу. Губы в кровь, соски до посинения, киску, попку в хлам… Я боялась, я дрожала, я кончала. О, как я кончала… только с ним так.

Через несколько дней меня «вывели в свет». Мужское собрание внизу в гостинной, алкоголь, бильярд, сигаретный дым. Меня вывели под конец. В черном кожанном ошейнике, зажимах на сосках. Шестеро новых мужиков и Дэн, Деррик, Джек… Я произвела фурор. Имели в три смены, до утра… Кажется, я перебробовала все… Мое тело беспрестанно кончало, возможно виной тому были три таблетки, что мне дали накануне… Голова уже мало, что соображала. Помню только под конец игру с бутылкой… Мое соло на бильярдном столе. Они смотрели, как я усаживалась на пустую бутылку из под шампанского… как она скрывалась в моем теле, упираясь в матку глубоко внутри… Снимали на телефоны, как бутылка медленно скрывается в лоне молодой голой блондинки, растягивая все… Мне тяжело это далось, но я не подвела их… Его.

Я долго спала после этого, возможно несколько дней. Меня не трогали. И только потом пришел он, Джек. Тогда все было как-то иначе, он упивался моим телом медленно, смакуя, я впервые кончила от его языка… А его губы, казалось, прошлись по всем моим синякам и шрамам. Потом, он конечно, оттрахал меня вновь сполна.

***

Это было последнее, что я помню. Очнулась в самолете, наверное опять какие-то таблетки. Мой родной серый город, пустая квартира, одинокая постель. Я дома, меня отпустили. Радости я не чувствовала.

С тех пор прошло полгода. Я одна, перестала ходить на свидания уже давно, все не то… И только порой по ночам, я ласкаю себя, и бурно кончаю, вспомнив, все, что со мной было.
Эта история моя тайна, я бы похоронила ее глубоко внутри, если бы не конверт, что я держу сейчас в руках. В нем маленькая флешка, с видео, от просмотра которого я кончила уже раз десять. И билет в Америку. Теперь точно в один конец.

P. S. Данный рассказ является вымыслом автора, любые совпадения случайны.

Спасибо за прочтение 🙂