Теплое солнце, ласкающий рокот волн, да мягкий шелк песка Лазурного берега нежно погружали меня в негу необыкновенной истомы – сделав всего лишь пару небольших рейдов в воды Средиземного моря, я, распластавшись прямо на берегу, полностью отдался всей безмятежности отдыха.

Однако, не прошло и десятка минут, как кто – то, неожиданно взметнув в мое влажное тело мелкий песок, накрыл меня своей тенью.

– Что за: – с недовольством буркнул я, да так и застыл на месте.

Овеянная лучами ослепительного солнца, передо мной, дерзко сияя улыбкой, стояла невероятно красивая: девочка! Будучи одетой всего лишь в белый топик, да трусики, она казалась просто волшебной наядой! Вышедшей из морских волн сказочной нимфой, обладающей длинными русыми волосами (с легким оттеком меди!), веселыми голубыми глазами, небольшим носиком, да нежно – розовыми губками – маковками!

– Девочка, что тебе? – спросил я, невольно окинув взглядом и её стройные ножки.

– Ох, монсьеюр, экскьюзе! – быстро пролепетала она бархатистым французским прононсом.

И, резко согнувшись, игриво рухнула рядом, вновь засыпав меня золотой пудрой песка!

«Бог ты мой! – в тот же миг, приятно изумился я. – Да она же француженка! Юная, прелестная француженка!»

Сраженный красотой сей неожиданно явившейся мадемуазель, я, с взволнованно забившимся сердцем стал пристальнее разглядывать её и, вскоре заметил в щелке её провисших трусиков едва заметный пушок золотистых волосков паха!

«Да к тому же ещё и блондинка! – просто щелкнуло в моем мозге. – Интересно, сколько ей лет? Наверное, где – то в районе четырнадцати: Да – да, не больше:»

Не зная, что и думать, я, не без нового удивления осознав, что мы на пляже одни, просто залюбовался ей. Девочка же, в свою очередь, слегка припустив пышность ресниц, принялась иронично оглядывать меня взором полу – светской кокотки.

– Юн бель филь, ту коннэ ке ле пентрэ т эс некессер?! – наконец, улыбнулся ей я, невольно рассыпавшись мурашками восхищения.

– Ох, уйи: – утвердительно «вспорхнули» её пухлые маковки. – Же коннэ келя, монсьеюр!

«Уммм, лакомка! – едва не взвизгнул я в остроте умиления, моментально ощутив внизу живота приятную томность. – А она знает себе цену! И, похоже, ненавязчиво: флиртует со мной! Ах, нимфетка! Умммх, сладкая: Тобою можно любоваться хоть всю жизнь! Всю жизнь!»

– Коммен эс ке ту т аппель? – взволнованно спросил я, разом наполняясь естественными желаниями.

– Амели: – лукаво блеснув глазами, нежно пропела прекрасная незнакомка.

– Амели: – тут же, «эхом» повторили мои губы. – Амели – юн трэ бё ном:

– Мерси, – улыбнулась она. – Гюэль ес вотрэ ном, силь ву пле?

– Николай: – прошептал я и, неуклюже осекся. – Николя:

Девочка весело засмеялась и, моё итак занявшееся сердце, в то же мгновенье, окончательно пало в силки молниеносной влюбленности!

– Комм к эс ридикюль! – так и звеня словно ручей, вдруг указала она пальчиком меж моих ног. – Гюан иль гранди сюр ле вьё!

Не совсем поняв последнюю фразу, я, недоуменно взглянул на неё и, тут же почувствовал меж ног натяжение: невольно впечатлённый по «самые муди», мой налившийся член, оказывается, УЖЕ принял боевую позицию, вовсю натянув красную тонкость: материи плавок!

«О, боже! – в тот час, только и залился я краской стыда. – Она заметила, что у меня: встал! Встал на неё!»

Пронзенный такой прямотой слов необычной нимфетки я, вновь, не зная, что делать, стыдливо опустил взор в бархат песка, ожидая, что она, вот – вот испуганно убежит к сапфирному морю и раствориться в нем как прекрасное наваждение. Однако, не смотря на уличенный стояк, девочка осталась на месте – более того, видя, что я явно смущен, она ещё красочней окатила весь пляж звонким журчанием девичьего смеха и, вовсе подползла к моему: лежбищу!

– Ше муа осси огьментэ ля: – с сим, вдруг заговорщически прошептала она, изогнувшись передо мной словно кошка.

И, решительным движением пальчиков, смело оттянув тонкую полоску собственных трусиков, представила моему воспаленному взору: половые губки с влажной горошиной клитора!

«Боже! – судорожно сглотнул я слюну, просто вылупившись на сию раскрывшуюся «сокровищницу». – Она, что, хочет, чтобы я её: трахнул?! Трахнул?!»

И, разом (окончательно теряя рассудок!) схватив её за руку, словно бес поскакал вглубь песчаного берега!

Шепча под нос какую – то пошлую абракадабру, я, в один миг, забежав за какой – то кустарник, опрокинул её прямо в шлейф прибывающих волн, да тут же: плюхнулся лицом в её ноги! Плюхнулся, каким – то чудом, так оттеснив её труселя, что перед моими устами уже во всей красе обнажились её прелестные «лепесточки»!

– Иль ес дью: – лишь выдавил из себя я, восхищено уставившись на них. – Комм к эс дью:

Заметив, как розовый пузырек её клитора потрясает легкая дрожь, а хорошо очерченные створки половых губ раскрываются в такт дыханию, я, слегка высунув язык, осторожно лизнул эту «горошину» и, уже следующим толчком, резко пронзил им нежность: самого лона!

– А – ах: – тут же вырвался с уст Амели тонкий стон страсти.

Томно вострепетав в волнах чувственной дрожи, она в тот час брызнулась сладким нектаром и: уже сама прижала меня к распахнутой щели!

– Мммм: – лишь сильней за – орудовал я в ней.

Испытывая в плавках уже невыносимую тягучесть желания, я стал просто молниеносно водить языком по жаркому «гроту» и, вскоре, она, внезапно затрепыхавшись в воде словно рыба, «разразилась» : новой росою экстаза!

– А – ааааа – аахх! – в тот час вырвался у неё из груди самый красочный вопль.

Я же, под треск рвущихся плавок окончательно забыв обо всем белом свете, лишь жадно вкушал и вкушал уже щедро полившееся девчачье «яство» :

Несколько минут спустя:

Блестя влажными волосами, да прекрасно полыхающим личиком, Амели гордо стояла над моим распластанным обнаженным телом, приятно окучиваемым легкими налетающими волнами.

– Гюэль ё маньифик: – нежно промурлыкала она, искрящейся голубизной глаз видя мои раскрывшиеся причиндалы.

Да, тут же, смело раздвинув свои стройные ножки, присела на корточки и коснулась «киской» : самой головки!

– Мммм: – моментально промычал я, невольно вздрогнув чувственной «шишкой».

Юная француженка же, словно примериваясь, шаловливо потерлась об неё «лепестками» и, вдруг, распахнув их: мгновенно поглотила раскрывшейся розовой «дыркой»! (Мой взбудораженный кривой член вошел в неё столь плавно и ловко, что я, в первый миг, даже не поверил ни взору, ни чувствам!)

«Боже! – сквозь взволнованный стук сердца, словно выстрелило в моей голове. – Она не девственница! Не девственница!»

Только подтверждая сие потрясающее «открытие», Амели совсем уж откровенно поскакала на мне! Поскакала, резкими наскоками своего упругого зада, тут же, весьма больно забив по моим невеликим яичкам!

– Ох – хх: уйи: – сладко «взмурлыкала» она, засим подернув глаза вуалью хмельной поволоки. – Уйи – и: уй – ии: уй – иии:

– Да, детка, да… – мгновенно взвинчиваясь вместе с нею, невольно, на родном русском заблеял я. – Ты просто красотка: Ты просто кудесница:

И, юная французская «мурлыка», вконец дико растрёпывая свои волны рыже – русых волос, сильнее и сильнее «вбирала» в себя раздавшийся жезл моей страсти!»Вбирала», в кураже наслаждения, всё ярче вплетая в посвист ветров мелодику сладостных стонов!

«О, боже, она снова течет! – в какой – то момент возликовал я, просто оглушенный сей не по – детски разбушевавшейся страстью. – Она течет как крем круассана!»

И, наконец, ощутив раскаленным концом то, что больше не в силах терпеть это горячее «родео», выгнувшись до предела, разверзся: залпами спермы!

– Аааа – ааах! – в то же мгновенье, «полыхнула» надо мной Амели, вновь оглушив пляж пронзительным вскриком.

И, самозабвенно воспарив ввысь нового сладострастия, тут же, без сил обрушилась вниз, окончательно «растворяясь» в моих сладко – бьющих потоках: