Сегодня миссия забрать дочь из школы выпала мне. Я отпросился с работы пораньше, чтобы точно успеть сквозь все пробки. Мне повезло — припарковаться удалось у самого учебного заведения, прямо напротив белого забора школы. Алисочка уже ждала меня. Помахав рукой, дочурка грациозно перепрыгнула через ступеньку и оказалась у самой двери автомобиля. Она улыбнулась своей милой улыбкой. Ей едва исполнилось восемнадцать, привлекательное личико и фигурка не давали прохожим и шанса смотреть куда-то еще, кроме как на это чудесное создание.

— Пап, ты быстро! Давай заедем в торговый центр! — я рассеянно кивнул дочери и открыл дверь. И тут вдруг обронил взгляд на забор. Лучше бы я этого не делал. Там красовалась совсем свежая, сделанная красной эмульсионной краской надпись «Алиса сосет лучше всех!» И сердечко.

«Подумаешь, мало ли что на заборе пишут!» — подумалось мне. «Да и Алис наверняка в школе куча, не обязательно же…» Но на сердце неприятно ёкнуло. Вдвойне беспокойство наросло, когда Алиса заметила направление моего взгляда и сделала машинальное движение рукой, будто пытаясь скрыть эту надпись. Полуметровые буквы едва ли можно было закрыть маленькой Алисиной ладошкой, но это движение от меня не укрылось. Я посмотрел ей в глаза, пытаясь увидеть там… Что? Я надеялся на недоумение, удивление, возмущение… Что угодно — лишь бы мое сердце перестало щемить, лишь бы эта надпись оказалась просто ребяческим бредом, или вовсе касалась другой Алисы. Но нет. В глазах дочери я увидел досаду. И легкий испуг.

Алиса, оторопев, смотрела на меня, все еще держась за дверцу машины. Она занесла одну ножку, уже готовясь сесть, но не решалась, видя, как меняется выражение моего лица.

— Д-доча? — выдохнул я. Алиса скривилась, и, убрав ножку, закрыла личико руками. Если бы она сейчас, даже после такой реакции, бросилась бы все отрицать, то я бы, наверное, поверил ей. Или сделал бы вид, что поверил.

— П-ппапаа! — чуть ли не ревя, она рухнула на сиденье и обняла меня. А потом уткнулась в плечо. Она была так близко, что я чувствовал запах ее духов и шампуня — тонкие приятные апельсиновые нотки.

— Алиса! Кто… Кто это сделал? Кто, скажи мне и я размозжу ему голову! Не бойся, больше он тебя не тронет! — я говорил и не замечал, что своими словами я будто подтверждаю то, что написано на заборе. Вполне ведь возможно, что эта надпись ложь, больная фантазия или попытка опорочить! Но Алиса не поправила меня, не возмутилась моему предположению и вообще не стала ничего отрицать. Вместо этого она испугалась. Но не за себя.

— Нет, папочка! Нет! Не трогай их! Пожалуйста!

— Их? Так он… был не один?! Ну все, я иду к директору, выведу этих ублюдков на чистую воду! — вырвавшись из объятий дочери, я уже открыл дверь и застыл в нерешительности. Я ведь даже не подумал, как огласка может повлиять на саму Алису. Наверняка придется перевестись в другую школу, а у нее тут подруги, да и класс выпускной — осталось всего ничего. Но спустить все на тормозах я тоже не мог. Или мог?

— Папа, их восемь! Это все мальчики нашего класса! Но они не ублюдки, и они меня пальцем не тронули! Это я… Я… — доча всхлипнула.

— Ч-что? — я не поверил своим ушам.

— Я… мне… я люблю их! Всех восьмерых! Вот так! — доча произнесла это тихо, но отчетливо. Я снова сел в машину и плотно закрыл дверцу. Внимательно посмотрел на дочь.

— Что за бред? Как ты можешь любить… восьмерых? Они… используют тебя? Заставляют… делать всякие вещи? — я говорил шепотом, преисполняясь ненавистью. Ведь я знал всех восьмерых. Дочка была в этом классе с подготовишки, они приходили к нам на дни рождения, я общался с их родителями, мы даже пикники вместе устраивали! И неужели они… поступили вот так?

— Очень просто! Я люблю их всех одновременно. Но… делаю хорошо им по очереди, — внезапно Алиса улыбнулась. — Мне очень нравится это, папа! Ты… ты просто не представляешь, насколько это здорово!

— Здорово? Делаешь хорошо? Да что, черт возьми, происходит? — я резко рявкнул, но злился уже не на Алису, а скорее на себя. Может, я чего-то не понимаю? Современная молодежь — она же такая… Непохожая на нас. У них челленджи, тиктоки, вот это вот все. Может и фразы «делать хорошо» и «сосать» уже поменяли значения? Может, Алиса им просто помогает… Допустим, сосать — это подтягивать в учебе. Слэнг, жаргон — почему нет? Ну, может же быть такое? Ведь может?

Я часто задышал, пытаясь поверить в ересь, которую сам же только что придумал. Но Алиса развеяла мои абсурдные надежды.

— Паап! Пожалуйста, ты только не волнуйся! Только минет, ничего другого мы не делали!

У меня бешено заколотилось внутри. Мир будто побагровел, я чувствовал, как в ушах пульсирует боль и все вокруг заволакивает красный туман. Доча обеспокоенно смотрела на меня, а потом перекинула руки через меня и принялась крутить ручку окна. Свежий воздух немного привел меня в чувство. Заодно я вдруг осознал, что Алиса уткнулась в меня своей чудесной грудью, пока открывала окно. Увесистая и упругая, она даже мимолетным касанием заставила меня возбудиться. Я смотрел на ее очаровательное личико, потом на декольте и пытался осознать, что вообще происходит. Но тут до меня дошло, что она сказала. «Минет!» — резкое, словно молния, это слово заставило меня задрожать. Уж у него точно нет второго значения. Моя дочь делает минет. Восьмерым одноклассникам. Значит, моя дочь Алиса… Ш… шш… Следующее слово я себя заставить произнести в отношении дочери не мог даже мысленно.

— Как… как же так? Почему? — выдохнул я.

— Потому что остальные виды секса слишком… Ну, я не знаю. Опасны, что ли. Да и морока с презервативами, ужас…

— А в рот значит, нормально? Без презерватива? — произнося это, я вдруг понял, что у меня внутри порвалась какая-то нить. Какая-то граница оказалась перейдена. Окончательно и бесповоротно. Теперь я обсуждал не сам факт, нет! Я обсуждал детали произошедшего, уже приняв для себя новую реальность. И вернуться обратно… Невозможно?

— Нууу… Я ведь их всех знаю. Они все из хороших семей, заболеть опасности нет. Вот беременность — это да! Потому и предпочитаю отсосики. Если хочешь знать, я не только девственница, но и даже не целовалась еще ни разу! Вот!

— Не целовалась? — почему-то я не поверил дочери. — Как это — минет делала, а не целовалась?

— Ну.. не знаю… — доча пожала плечами. — Не было подходящего момента. Мы же это все украдкой делаем, на переменах, в пустых классах, в кладовках. У всех дома родители, все под неусыпным контролем. И при этом нам всем уже есть восемнадцать, вот в чем штука!

— Но ведь… Ты же могла просто поставить нас с мамой в известность. До того как… Ну, до того… — я замялся.

— До того, как начала отсасывать мальчикам? Пап, но ведь разве вы с мамой это бы одобрили?

— Алиса! Одобрили или нет — но ведь есть же нормальный порядок! Сначала молодые люди ходят на свидания, потом держаться за руки, потом целуются, и лишь потом… Если готовы они и их родители…

— Пап, ты живешь в прошлом веке! — Алиса махнула рукой. — Если честно, они все приглашали меня на свидания. Ну, во-первых, это нужно выделить целый вечер. Если я не скажу вам, то никакого свидания не будет — украдкой улизнуть из дома невозможно, ты же сам поставил эту новомодную сигнализацию! А если скажу… — вы же начнете выпытывать, напрашиваться в гости к его родителям, это будет кошмар!

— Ну… Алиса, все так делают! И мы с мамой через это прошли! Разве не очевидно, что это лучше, чем… Чем…

— Сосать на переменках? Пап, во-первых, ты не представляешь, насколько это приятно!

«Приятно?» — подумал я. «Что там может быть приятно девушке? Моя жена Настя делает минет по большим праздникам, что-то не видно, чтобы ей это доставляло хоть малейшее удовольствие.»

— Во-вторых, и это самое главное — мне не хотелось выделять кого-то из них. Я люблю всех восьмерых и точка! А если с одним пойти на свидание, то остальные… Могут обидеться, — доча надула губки и посмотрела в окно.

— Алиса! Да как ты вообще… Как тебе в голову пришло, что можно… Сразу с восьмерыми?

— А почему нет? Они все прикольные и классные, мне с ними хорошо!

— А… а они знают, что ты… еще с семерыми?

— Ну конечно! Они все знают, что я сосу и другим мальчикам в классе! И всех это устраивает! Даже девочек!

— Они… Тоже в курсе? — я удивленно поднял брови. Фантастика — после всего, что я услышал, у меня осталась способность удивляться.

— Да, я же сказала! Лиза и Даша больше всего любят анальчик, а Ксюша и близняшки предпочитают обычный секс. Ты бы видел их рюкзаки — там половину места занимают презервативы! — Алиса хихикнула. — Нет, они, конечно, тоже могут отсосать, когда есть настроение, но никто из них не глотает сперму! И уж тем более они не могут принять член в горлышко на всю длину!

— А ты, значит… можешь?

— Ага! — дочь посмотрела на меня… с гордостью, что ли?

— Пап, пойми, — продолжила она. — Сейчас XXI век на дворе, все изменилось! Многие минет и сексом-то не считают, так, поцелуй, не больше.

— Поцелуй… Но ведь ты же сама сказала, что никогда не целовалась!

— С мальчиками никогда!

— Так… а с девочками?

— Ну… было пару раз. Но ты не волнуйся, я не бишечка, мне только мальчики нравятся!

Да уж, это наименьшее, о чем я сейчас мог волноваться.

— Там просто… Понимаешь, пап, я уже сказала тебе, что другие девочки, в принципе, тоже иногда сосут. Но никогда не глотают. И вот, однажды… Близняшки Вика и Ника развлекались с Толиком, и он… Ну, в общем, не сдержался и кончил прямо Вике в ротик. Ты представляешь! Забыл ее предупредить… Ну, вот она сидит такая с полным ротиком, глаза выпучила… А я там поблизости была, вот и предложила… Ну, короче, Вика мне передала Толину сперму поцелуем. Вот! Я была в роли такой себе… спермоглоточки… — тут доча хихикнула и посмотрела на меня.

— Ч-ччто? — выдохнул я. — К-кем ты была?

— Ну, спермоглоточкой! Да не волнуйся, это слово в ваше время, может, и было оскорблением, но уж точно не сейчас!

— П-ппогоди, а как ты вообще там оказалась? Поблизости?

— Ааа, ну, это было на физ-ре, в раздевалке. Мы там часто… Ну, если кто-то забыл форму или освобождение там после болезни… Короче, шалим немного.

— Шалим? Ты так говоришь, как-будто это детское баловство!

— А это и есть баловство! У нас даже раздеться нормально не получается — в любую минуту может зайти учитель, так что приходится быстро… приводить себя в порядок. Ну, мне еще более-менее, хотя не всегда удобно отсасывать в школьной форме, а вот девочкам… Сложновато. Если снять трусики полностью, то их потом надеть обратно — целая проблема. Мальчики даже пробовали одно время трахать их не снимая трусиков, просто отодвигали их в сторону. Но оказалось, что не вариант — ткань натирает… В общем, невозможно. Теперь стаскивают нижнее белье в район щиколоток, а если шухер, то быстренько возвращают на место. Короче, не секс, а сплошная нервотрепка.

Я слушал, что говорит Алисочка и краснел, бледнел, злился на нее и на себя. Но… ничего не предпринимал. Да и что тут можно предпринять? Ей ведь уже восемнадцать.

— Слушай, паап… Я хотела у тебя спросить. Раз уж ты все знаешь… Ну, теперь никаких тайн, и я подумала… Может, вы с мамой разрешите мне привести парочку парней домой?

— Парочку? — я будто захлебнулся. — Да почему парочку? Почему ты не можешь, как все нормальные девушки, завести одного-единственного парня и… Представить его нам с мамой!

— Пап, ну ты не слышал, что я тебе говорила? У нас в классе восемь парней. Восемь! И шесть девочек. Поровну в любом случае не получится. Как мы будем в таком случае делить мальчиков? И как они будут делить нас?

— Да что ты пристала к своим одноклассникам? На них свет клином сошелся? Тебе надо познакомиться с кем-то не из класса, а еще лучше из другой школы… Чтобы он о тебе ничего не знал. Начнете встречаться, нормальным образом перейдете к…

— Пааап! Ну ты сам подумай! Какой другой класс, какая другая школа? Я же их не знаю! С нашими парнями я знакома еще с началки, даже с утренников в детском саду! Я знаю их родителей, была у них в гостях не раз, когда была маленькая. Я уверена в каждом из них! Точно знаю, что никаких сюрпризов не будет, все здоровы и так далее! И, самое главное, я могу за руку взять любого из них на перемене, отвести в кладовку и выжать досуха! Понимаешь?! Я получаю удовольствие от общения, от орального секса и все довольны. Никаких стрессов, расставаний, слез в подушку и так далее! Разве это не здорово?

— Ты не понимаешь! Тебе ведь потом придется создавать семью…

— Что значит «придется»? Ты вообще себя слышишь? Как можно принудить кого-то создавать семью? Почему все должно быть… именно так? В какой момент у меня исчезла свобода воли?

Я угрюмо молчал. По хорошему, мне следовало сейчас просто надавить на нее и прекратить все это. В идеале — перевести дочь в другую школу. Да вот только — это выпускной класс, осталось чуть больше полугода… А там — экзамены и институт… Может, пусть сейчас… нагуляется, зато потом… Мне стало плохо от своих мыслей.

— Я не про сейчас говорю. Когда-то в будущем тебе захочется создать семью. И там… там такое уже не прокатит.

Алиса дернула плечом.

— Это когда еще будет! Сейчас я точно знаю, чего хочу. Зачем думать о таком далеком будущем?

И я понял, что сдался. Я просто не знал, что ей ответить. А Алиса тем временем продолжала.

— Так вот, пап, ты не дослушал. Я бы хотела спросить у тебя с мамой разрешения на… оральный секс у нас дома! Думаю, Степа и Виталик подойдут для первого раза, они самые милые в классе, очень вежливые, поверь, пап, они не создадут проблем!

Я пытался переварить то, что она сказала. Вот так просто… Говорить об этом… С Настей? Как она отреагирует вообще? Как ей это сказать?

— Алиса, нет! Это совершенно исключено, — но, видимо, дрожащий тон моего голоса говорил дочери совсем другое.

— Ну папочка! Ну пожалуйста-пожалуйста! Да они кончат всего по разику! — Алиса умоляюще сложила руки на груди. — Мне так надоело сосать украдкой… Я очень хочу сделать это голенькой! Ну умоляю, пап!

Голенькой… Боже… Я задохнулся, представив себе эту картину. Нет! Не может быть! Надо… Надо позвонить Насте.

Трясущимися руками я схватил телефон и позвонил жене. Оказывается, она уже была дома. Я сказал, что мы уже едем и положил трубку. Естественно, ведь это был не телефонный разговор…

***

Дома Алиса с места в карьер заявила маме, что она просто обожает отсасывать всем своим одноклассникам и мечтает продемонстрировать свои умения родителям. Шокированная Настя не знала что ответить. Я тоже.

— Ну я вас очень прошу! Клянусь, мы быстренько!

— Но… доча, это же совершенно ненормально! Где это видано, чтобы…

— Так, мам, пап, если вы хотите все контролировать, как обычно, то мы будем делать это прямо тут, в гостиной, у вас на глазах! Вы проследите, чтобы я чего-нибудь не выкинула!

— Алис, да при чем тут… Мы о том, что сама ситуация… Абсолютно неприемлема! — сказал я, а Настя кивнула.

— Что естественно, то не безобразно! Вы очень прогрессивные родители, другие бы уже забрали у меня телефон и отправили в закрытую школу! Пожалуйста, не тяните время, Степа и Виталик могут приехать как раз после ужина! Но у нас будет всего час, им надо вернуться домой дотемна! Поэтому мне нужно знать ваше решение сейчас!

Мы с женой переглянулись. Настя выдохнула и неожиданно сказала:

— Так, доча, но не вздумай кому-то об этом рассказывать. И это только один раз! Не рассчитывай, что ты сможешь принимать тут… своих кавалеров регулярно.

— Они не мои кавалеры! Я просто беру у них в ротик, вот и все! — доча просияла улыбкой и кинулась в звонить.

— Лучше уж здесь, чем… в подворотнях, — пробормотала Настя. Я внимательно посмотрел на нее. Щечки жены покраснели, а соски под блузкой… мне показалось, или они встали торчком? Я сделал шаг к жене и мы поцеловались. После долгого пронзительного поцелуя я принялся целовать подбородок и шейку супруги. Она игриво отталкивала меня, а потом вдруг опустилась на коленки.

— Аркаш, я давно хотела тебе сказать… Я ведь в юности тоже… Любила сосать мальчикам…

— А что же произошло потом, Насть? Я уже и забыл, когда ты мне в последний раз делала хорошо ротиком! — возмутился я.

— Аркаш… Я боялась… Что ты про меня подумаешь. Если я объясню, что хочу делать это каждый день по несколько раз, вдруг ты решишь, что я… Вот и… Только по большим праздникам, — Настя грустно улыбнулась. — Но теперь… Когда Алиса… В общем… Я хочу, чтобы ты знал — для меня нет ничего вкуснее спермы!

— Но ведь ты… Никогда не глотала!

— Мне было стыдно… Стыдно показывать, как я наслаждаюсь ее вкусом… — на этих словах Настя открыла мою ширинку. Член уже яростно налился соками и раскачивался в сантиметрах от ее личика. Настенька высунула язычок и слизнула липкую капельку, которая уже показалась на кончике. А потом она поцеловала головку и принялась ласкать ее язычком. Но Алиса в любой момент могла вернуться, поэтому я принялся сам толкаться в ротик жены. Настя одобрительно взмукнула, когда член прошел аж до горлышка. Взявшись за затылок супруги, я принялся в среднем темпе сношать ее ротик. Влажные приятные ощущения подкреплялись визуальным и слуховым сопровождением — Настя приглушенно стонала и пускала слюнки.

Тем временем послышались шаги дочери. Настя сжалась под столом, подобрав под себя ножки, чтобы их не было видно — я перешел из активной роли в пассивную, предоставив жене возможность самой выбирать глубину проникновения. Алиса вернулась на кухню — теперь она была в одном халатике и пушистых розовых тапочках. Она сказала, что договорилась с мальчиками. А потом принялась хлопотать по хозяйству, начиная готовить ужин.

— Пап, а где мама?

— Она… у себя в комнате. Ааах… — я невольно ахнул, когда Настена заглотила мой член особенно глубоко.

— Ааа. Ну ладно. Ты не против, если я встречу мальчиков сразу… Ну, без всего.

— Ох, доча… Может, хотя бы в трусиках? — сам не знаю, зачем я это сказал.

— Неее… Хочу, чтобы была полная свобода. Это сразу настроит парней на нужный лад. Не волнуйся, они знают, что доступен только мой ротик, ничего другого не будет!

А Настя под столом в этот момент сжала колечко своих губ так сильно, что я почувствовал, как вот-вот не сдержусь. Настя сделала сильное глотательное движение и вот уже я наполняю ее ротик спермой. Жена надула щечки, чтобы не упустить ни капли, а нектара у меня скопилось ой-ой. Она так и сидела под столом, подставив ладошки под подбородок, пока я лихорадочно думал, как мне незаметно вернуть член в штаны и что будет, если дочка пройдет к окну, где у нас лежат приправы.

И естественно это случилось — Алиса сделала шаг вперед, увидела мамину ножку и, наклонившись, радостно сказала:

— Так, а что это тут у нас? — спросила она. Я поспешно пытался спрятать член, который и не думал уменьшаться. Кое-как застегнув ширинку я с огромным бугром, распирающим ткань, принялся оправдываться.

— Доча, это совсем не то, что ты думаешь! — какая же абсурдная фраза на фоне того, что мы только что обсуждали с дочерью. — Просто мама и я…

— Неужели вас так завели мои рассказы и просьбы? Ахаха, — Алиса звонко рассмеялась и внезапно обняла меня. Я снова почувствовал ее упругие сисечки.

— Пап, а это будет считаться инцестом, если я сейчас поцелую маму и попробую твою сперму на вкус? — я в ужасе вскочил со своего места. А Настя поспешно проглотила все содержимое своего ротика, будто боялась такой перспективы как огня.

— Ни в коем случае! — заявила она, выбираясь из-под стола.

— Да я пошутила! — хихикнула доча. Настя улыбнулась ей и они как ни в чем не бывало вместе принялись за готовку. А меня выгнали в гостиную смотреть телевизор. Я сел на диван и принялся листать страницы дочери в соцсетях, пытаясь найти этих Степу и Виталика…