В ночной патруль она попала, как опытная старослужащая. Остальные молодые солдатки оставались на базе, делая обычные дежурства.

Парни, которые попали с ней в одну машину, восприняли такое назначение с радостью. Хоть она и слыла холодной сучкой, но на многие километры вокруг не было вообще никого привлекательней ее. Ну и надежда на то, что именно ему удастся растопить холодный лед ее брони оставалась у каждого.

Они неторопливо катили по ночной дороге, выходя раз в час на связь с базой. Надя вежливо смеялась на неказистые шутки сослуживцев, пытающихся заигрывать с ней.

Вдруг лучи передних фар выхватили из темноты фигуры двух солдат.

«Странно», – подумала девушка, – «вроде никого не должно же быть в этом глухом районе». Командир патруля открыл окно и заговорил с солдатом. А дальше случилось ужасное. Раздались какие – то резкие звуки больно бьющие по ушам, и Надю вдруг обрызгало липким теплым месивом. Она брезгливо оттерла руки о штаны, раскрывая рот, чтобы возмутиться произошедшим, но вдруг поняла, что у командира отсутствует полголовы.

Девица замерла в ступоре, не в силах осознать что произошло. Затем она, как в замедленной съемке, увидела дергающегося хрипящего водителя, и расплывающиеся темные пятна у него на рукавах видных из – под бронежилета. Боковым зрением она увидела, как ее напарник, сидящий с ней в заднем отделении джипа, тоже несколько раз дернулся, неловко взмахнул руками, и сполз на пол, застыв в неудобной позе. Из отверстия на его горле толчками выплескивалась кровь.

«Это нападение!» – поняла Надя. «Что же делать?».

Вся ее боевая подготовка в мгновение ока вылетела из головы. Девушку охватил всепоглощающий страх, парализующий тело и вымывающий любые разумные мысли из головы. Она открыла рот, чтобы истерично завизжать, также как это делали миллионы поколений женщин до нее оказавшихся в критической ситуации, но тут последовал удар по голове и она погрузилась в беспамятство.

3. Допрос

Война. Военный переводчик ведет допрос военнопленного.

– Уот из ёр нэйм? (What is your name?)

– My name is John Smith. : Хрясь пленному по роже.

– Уот из ёр нэйм?

– (Удивленно) My name is John Smith!: Хрясь пленному по роже.

– Уот из ёр нэйм?!

– (Чуть не плача) My name is John Smith!!!: Хрясь пленному по роже.

– Я тебя, баран, последний раз спрашиваю, сколько у вас танков!. .

: D

Когда Надя очнулась, то сразу застонала от боли в голове. Попытавшись коснуться болевшего места она обнаружила, что руки связаны у нее за спиной. И ноги, неприлично раздвинуты до максимума и им тоже что – то мешает двигаться. Попробовав открыть глаза и приподнять голову, чтобы посмотреть, что с ней произошло, она обнаружила, что, и голова за косичку тоже привязана, и на глазах повязка. Ей оставили только небольшую степень свободы, а так она была растянута между макушкой и лодыжками, и могла только немного повертеться и приподнять туловище.

Ощупав пальцами поверхность под ней и ориентируясь по ощущениям тела Надя поняла, что лежит на чем – то металлическом и тёплом. «Капот машины», – догадалась она. «А ноги, судя по всему, привязаны к бамперу».

Чуть поодаль послышался голос, который произнес непонятную гортанную фразу.

«Арабский», – узнала Надя язык, почувствовав неприятный холодок внутри, и тут же все вспомнила. Как умирали товарищи вокруг, а потом темнота. «Я в плену у террористов», – осознала она. Девушке стало очень страшно.

Внезапно она ощутила, как чьи – то руки бесцеремонно стиснули ее грудь. Надя завизжала и стала дергаться из стороны в сторону. Но руки, не обращая на ее трепыхания внимания, стали расстегивать ей пуговицы рубашки полевой формы.

«Не – е – ет», – закричала она. От ужаса и беспомощности она как будто опять стала маленькой девочкой, которой все дарили конфеты и прощали ее шалости. Поэтому она вернулась в прошлое и закричала на родном языке.

Прозвучала короткая фраза со стороны и пальцы, уже успевшие расстегнуть ее рубашку и распахнувшие ее полы, остановились и с явной неохотой отпустили ее.

– Ты русская? – спросил ее кто – то с заметным арабским акцентом.

– А? Да, да я русская. Помогите, спасите, – прорыдала она.

– Скажи нам где твои армия и мы отпустим тебя, – последовало предложение.

Тут нет бы ей соврать, выиграть время, но впавши в истерическое состояние она всхлипнула:

– Я не знаю.

– Э – эх, такой симпатичный девушка, – прозвучало. – Будет жалко портить такой красота.

Остатки разума таки проснулись в ней, осознав угрозу.

– Я скажу, я все скажу, – истерично выкрикнула солдатка.

– Карашо. Покажи на карте.

Повязку у нее стянули с глаз и Надя заморгала, щурясь от света фонаря, пытаясь рассмотреть смутные фигуры вокруг. Не дав ей особо времени на это, над ней развернули лист карты.

– Красный точка это где мы, – корявый палец с обломанным ногтем ткнул в карту. – Я хачу знать, что вот здесь, – и он перевел палец в другое место.

– Там пехотная бригада развернута, – вспомнила девушка утренний инструктаж.

– Карашо, – голос его прозвучал разочарованно. – А тут?

– Тут никого нет.

– Очень карашо, – в голосе скользнуло удовлетворение. – Спасибо тебе.

И сразу за этим он хлопнул по плечу стоявшего рядом с ним молодого араба с блестящими похотливыми глазенками:

– Ялла* Саид, –, и отошел в сторону что – то разглядывая на карте и не обращая больше на нее внимания. Саид же с самого начала допроса не сводил взгляд с ее холмиков грудей соблазнительно обтянутых футболкой.

(Примечание: Ялла (арабск. ) – здесь в значении «Вперед» или «Действуй»)

Услышав разрешение продолжать он оттянул из чехла на поясе маленький блестящий мультитул. Щелкнуло лезвие ножа и ее футболка в мгновение ока оказалась разрезана по длине.

– Не – ет, – снова отчаянно завизжала Надя. – Вы же обещали отпустить меня.

– Я соврал, – бросил их главарь через плечо совершенно равнодушно.

Еще одно движение ножа и ее лифчик разрезан и небрежно откинут в сторону, открывая ее грудки. От страха ее розовые соски напряглись и предательски торчали вверх, как бы провоцируя насильника. Саид тут же ухватился за них и с силой сжал пальцами. Надя сначала задохнулась от резкой боли, а потом набрала воздуха в грудь, чтобы завизжать со всей силы, но Саид не торопясь, как – то даже лениво, ткнул ей кулаком в солнечное сплетение, и Надя, выпучив глаза, лишь шумно выдохнула: «Х – ха – а».

Их главарь что – то сказал своему подручному, и тот, кивнув, куском отрезанной футболки заткнул ей рот и вернулся к своему увлекательному занятию по обнажению девичьего тела.

– М – м – м, – тут же замычала Надя, извиваясь в попытках не дать ему этого сделать, но все тщетно. В считанные секунды вся ее одежда была срезана и жадному взгляду открылось молодое тело, беспомощно извивающееся на капоте машины.

Длинные стройные ноги, гладкая промежность (Надя тщательно заботилась о гигиене), узкая талия, нежные грудки с розовыми сосками, тонкая шейка, прямой носик, испуганные большие синие глаза, каштановые волосы, заплетенные в косу. Девушка представляла собой очарование невинной молодости и хрупкого изящества.

О такого зрелища хамасовец жадно зарычал, рывком забрался на машину и расстегнув ширинку, без лишних церемоний задвинул свой отросток Наде во влагалище. Та отчаянно тоненько закричала в кляп и забилась под ним. Из влагалища потекла тоненькая струйка крови, размазываемая по капоту елозящим задом. Саид возбужденно сопящий на ней и активно двигающий задом, вдруг взвизгнул и отпрыгнул от нее прижимая руки к паху.

– Ущипнула меня, сука, – воскликнул он, рассматривая свое хозяйство. Гибкая девушка ухитрилась просунуть связанные за спиной руки к его промежности и цапнуть за мошонку. – Слава Аллаху, все цело! – воскликнул он с облегчением. – А вот ты сейчас поплатишься за это, – хамасовец недобро посмотрел на нее и достал из чехла мультитул, раскрывая его плоскогубцы.