Прошло 3 года. Из них 3 месяца Нэй провалялся в больнице, а остальное время безвыездно просидел в комнате, снятой у пожилой нуллийки.

Память о Лиэнне болела в нем сильнее всех ожогов, вместе взятых, и Нэй давно бы свел счеты с жизнью, если бы не его долг, его Дело.

Он верил в него слепо, как дикари верили в своих идолов— другого выхода у него не было. Без Дела его жизнь не стоила и обугленного ногтя Лиэнны, и он сидел часами, сутками, месяцами, вгрызаясь в молекулярное и космическое программирование, а заодно— и во все сопутствующие науки, потребность в которых росла по мере того, как он углублялся в знания. Рядом все время витала тень Лиэнны, и Нэй чувствовал себя на ее фоне бездарной амебой, —но не сдавался и грыз гранит науки с одной целью: понять, восстановить и закончить вычисления Лиэнны— с тем, чтобы найти ее ТАМ. Найти, оживить ее— и вернуть в этот мир.

Боксы Лиэнны были с ним. Огнестойкие, неуничтожимые, они не пострадали тогда, и Нэй почти прочитал и понял их. Почти… Нэй уже давно мог приступить к опытам, и не раз жуткий трепет первооткрывателя, подошедшего вплотную к запретным пределам, холодил его сердце; но Нэй не имел права на ошибку. Он знал это, и потому тысячи раз проверял, проверял и проверял свои расчеты, сверяя и дополняя их. Он не имел права погибнуть на опытах: Лиэнна должна вернуться в этот мир.

Самое главное и трудное было— найти, понять и устранить ЕЕ ошибку. Почему черная дыра— ход на «тот свет»— взорвалась? Почему? Нэй не понимал этого— и снова, снова и снова пересматривал все расчеты.

Однажды он почувствовал, что его мозг отказывается подчиниться ему. Он рухнул на постель и проспал 22 часа. Проснувшись, он вышел, как лунатик, из своей комнаты, сел в первый попавшийся гравибус и улетел далеко за город. Выйдя на последней станции, Нэй пошел вперед, глядя прямо перед собой. В голове его не было ни одной мысли.

Вокруг простирались маленькие домики, сады, поля… Припекло солнце, и Нэй сел в тени большого дерева. Рядом в пыли играла босоногая девочка, с любопытством поглядывающая на Нэя. Он не замечал ее, глядя в никуда. Девочка артистично играла в куклы, озвучивая их на разные голоса, пела, танцевала, заставляла танцевать кукол… Наконец, когда все способы привлечь внимание Нэя были исчерпаны, она подошла к нему и спросила:
—Дядя, а чего ты такой странный?
—Что? —вздрогнул Нэй.
—Чего ты такой… закрытый?
—Какой?
—Закрытый. Будто ты умер.
—А я… я и вправду умер, девочка.
—Почему? Ты же разговариваешь, значит, ты живой.
—Потому что я не могу решить одну задачу.
—Какую задачу?
—Ты не поймешь.
—Пойму! —обиженно взвизгнула девочка и топнул босой ножкой.
—Ну ладно… Слушай. Есть такое злое царство: оно забирает к себе людей и потом не возвращает обратно. Никогда. Они остаются там навсегда. Страшно?
—Да… Но ты все равно рассказывай!
—А я рассказываю. Никто не знает, где это царство, только люди пропадают— и не возвращаются… И все. Так вот: одна… один волшебник придумал, как спасать людей из этого царства. Как возвращать их домой— живыми и невредимыми. Понимаешь?
—Понимаю. Как здорово! И что?
—Он придумал это в уме, а потом решил попробовать на деле. Нашел это царство и… проделал туда ход. Лазейку. Ну, вроде как… ты ведь делала себе лазейки в заборах? В чужие дворы?
—Не делала, мальчишки делали…
—Ну вот, он сделал такую лазейку в то злое царство. А эта лазейка вдруг взорвалась… И он умер. Волшебник умер. Почему?
—Не знаю… А кого он хотел спасти?
—То есть?
—Ну, кого он хотел вытащить через ту лазейку? Из злого царства?
—Никого. Он просто сделал ее, чтобы проверить…
—Ну, так потому она и взорвалась! Она держится только, если кого-то спасать. А если просто так, то ей неинтересно и она взрывается! Это же так просто!

Нэй пораженно смотрел на девочку, увлеченно втолковывающую ему про лазейку. Потом вдруг нагнулся, поднял ее, закружил в воздухе, не обращая внимания на визг, чмокнул, опустил на землю— и побежал к станции…

***

«Или теперь, или никогда», думал Нэй— но все еще не решался нажать на кнопку. Он дополнил код прорыва кодом Лиэнны, и теперь его вторжение «на тот свет» не было «просто так», —но Нэй колебался. Коды были набраны, осталось подтвердить команду…

В иллюминаторах зияла чернота космоса. Два года прошло с тех пор, как Гор встретился с девочкой под деревом и, окрыленный ее идеей, занялся подготовкой полета. Проникновение на «тот свет» нужно было проводить не где попало, не в домашней обстановке, как это сделала Лиэнна, а там, где было оптимальное сочетание всех условий. Магнитное поле, гравитационное равновесие, уровень радиациии… Нэй потратил год на вычисления. Подходящая точка обнаружилась в глубоком космосе: Нэю пришлось свернуть с путей, проторенных космолетами, и углубиться в космическую пустыню. И вот он на месте. Все готово, —осталось только нажать на кнопку… Чего ж он медлит?

Вдруг Нэй дернулся, будто его ударило током, и ударил с размаху по кнопке— неожиданно для самого себя.

Ударил— и замер. В сердце расточился зябкий холод… Над установкой замерцало знакомое сияние. Снова, как и тогда, оно разрослось, и снова в его центре появилась черная воронка, непроницаемая, как космос в иллюминаторе. Нэй сидел, стараясь унять дрожь. Никогда он так не боялся, —даже тогда, когда висел на цепях в темнице Лардрана, и стражник подносил бластер к его виску…

—Кто проник сюда? Кто нарушил грань миров? Кто беспокоит меня?

Нэй вздрогнул, оглянулся… Он не сразу понял, что голос звучит у него в голове.

—Я… Нэй Лоон, космический пройдоха. Я пришел за своей… женой, принцессой Лиэнной, —сказал он, думая, достаточно ли высокопарно говорит для такого момента.
—Человек?
—Да. Кто говорит со мной?
—Анубис, Страж Смерти. Людям не дозволено проникать в эти пределы. Уйди, человек, и выключи свою машину, не то я уничтожу тебя и твой корабль.

«Анубис, сам Анубис… Значит, не врут легенды…» Нэй ощутил панический ужас. Первым его побуждением было послушаться и выключить машину— чтобы потом попробовать еще, снова, в другой раз… Но ум, не заглушенный ужасом, напомнил ему картину вычислений, и он ответил голосу:
—Ты лжешь. Я задал нужные коды, и ты не можешь остановить переход Лиэнны. Ты не можешь вмешаться. Она уже здесь, со мной!
—Что ты хочешь делать? —спросил голос, помолчав.
—Я создам для нее тело из биомассы. Сейчас я наберу код, и начнется генерация белка.
—Глупец! Ты думаешь, этого достаточно для оживления?
—Что еще нужно?
—Нужна энергия жизни. Безликая биомасса не имеет своей энергии. Нужно, чтобы кто-то из живущих отдал свою энергию. Только тогда душа сможет обрести тело и жизнь.
—Отдать свою энергию— значит умереть?
—Да. Иначе нарушится энтропийный баланс. Вселенная стоит на незыблемых законах, и нельзя нарушать их гармонию.

Вот как… В глубине души Нэй знал, что так и будет. Решение было только одно.

—Что мне нужно сделать?
—Набери свой код в обратном алгоритме.

Нэй повернулся к машине, на мгновение замер… «Лиэнна… Она будет жить. Она сориентируется, что делать, как управлять кораблем… Она не пропадет. Главное— она будет жить. Лиэнна…»

Он вздохнул— и медленно, методично набрал код Лиэнны. Тут же послышался шум в автоклаве с биомассой: процесс пошел. Несколько часов— и Лиэнна очнется к жизни… Не останавливаясь, Нэй набрал свой код в обратном алгоритме. Нажав пусковую кнопку— почувствовал, как все вокруг погружается в туман, как тело его теряет вес, и он…

***

Очнувшись, он увидел перед собой розовую тень. Она плавала перед его глазами зыбким пятном, пока, наконец, не приблизилась к нему, и он не узнал знакомые черты.
—Лиэнна? Но— Боже мой!..

Она была без волос. Голова ее была совершенно лысой, как у младенца. Не было бровей и ресниц, не было волос на лобке… Все ее тело было в липкой слизи, как у новорожденного.

—Жив? Жив?! —Лиэнна прильнула к нему, и он ощутил, как его обжигают горячие, нежные губы. —Жив. Теперь все будет хорошо.
—Лиэнна!… Почему?..
—Еще не закончена генерация белка. Я выскочила, чтобы остановить твое самоубийство. Сейчас я снова лягу в автоклав.
—Но как…
—Пожалуйста, набери код генерации белка. Сможешь? Иначе я навсегда останусь лысой. Это, конечно, не так важно, как жизнь и смерть, но все же… —говорила Лиэнна, забираясь в автоклав.

Нэй с трудом поднялся, подполз к машине, набрал код— и снова отключился.

… Очнувшись, он вскрикнул от боли: Лиэнна вогнала в его руку длинную иглу.
—Тихо. Потерпи— так нужно. Это инъекция питательного раствора. Ты отдал слишком много энергии.
—А…
—Лежи спокойно. —Лиэнна поцеловала его, обвила руками его шею, и он закрыл глаза. Он был очень слаб, и ему было покойно, нежно и хорошо. Он ничего не понимал, и он был счастлив. Минута— и он заснул…

Проснувшись, он ощутил рядом теплое тело. Лиэнна… Он шевельнулся, обнял ее— и она немедленно прижалась к нему, обвила его руками, прильнула мягкими грудками:
—С пробуждением, Нэй, пришелец мой! —и ее губы влились ему в рот щемящей сладостью… По телу Нэя пробежала дрожь, и он вдавил в себя Лиэнну, забравшуюся на него, как котенок. Она была голой, и сам он был голым…

—А… —Из Нэя рвалась тьма вопросов, но в рот ему втекали жгучие поцелуи, горячее тело терлось об него, и Нэй почувствовал, как между ног у него вздыбливается, набухает каменная пика… Скорей окунуть ее в мягкое, остудить ее жар скользящей влагой— скорей!… И прежде, чем его ум понял, что происходит— руки властно обхватили голые бедра, оседлавшие Нэя, и напялили их на каменную пику, как чехол.

—Аааааооооуууу! —Лицо Лиэнны исказилось болью. Опешивший Нэй застыл, затем схватил Лиэнну за плечи, заглянул ей в глаза:
—Что, что?… Лиэнна, маленькая моя, тебе больно? Прости, прости…
—Ничего… —Лиэнна улыбнулась сквозь гримасу боли и поцеловала Нэя. —Просто я ведь записала свой код ДО того, как мы с тобой, очевидно, начали… А теперь я опять девственница. Была… —Она обняла Нэя и заерзала бедрами, насаженными на его член. —Уже все хорошо. Уже не больно…

Ее волосы струились сверху, топя Нэя в потоках огненного шелка. Они щекотали ему лицо, плечи, и Нэй парил в этом пушистом океане… К неразрешимым вопросам добавился еще один, но Нэй заглушил его— и отдался любви. Член его, вогнанный в Лиэнну до упора, сгорал от желания, и Нэй сдерживался изо всех сил, осторожно ворочаясь в Лиэнне и кусая губы от наслаждения. Ей почти не было больно, она нежно целовала Нэя, дула ему в нос, и Нэй постепенно ускорял толчки.

Он держал Лиэнну за бедра нежно, но крепко, помогая ей найти ритм, и шептал ей:
—Давай помогай… ищи, как тебе приятней… как тебе хорошо… вот так, молодец… Аааа… Хорошо? —она кивала ему, и Нэй усилил напор. Его член рвался от сладости… Не в силах более сдерживаться, он вдавился в Лиэнну до упора— и стал вгонять в нее сверкающие молнии, одну за другой, крепко сжав ее ягодицы. Лиэнна пищала, сжатая в мужских тисках, а Нэй содрогался в агонии оплодотворения…

—Так вот как оно бывает… —говорила Лиэнна, по-прежнему насаженная на его член, не желающий сдаваться. Нэй, отдуваясь после бешеного оргазма, смотрел на нее, пытаясь осознать, что она снова с ним. —Тогда, на Друэре, я очень хотела Этого, хоть мне и было стыдно, очень стыдно… Я не знала, как сказать тебе, я надевала самые яркие, самые бесстыдные свои наряды, за которые меня убили бы все гувернантки… Я заказывала их тайком, через планетарную сеть. Я никому не показывалась в них, кроме тебя. А ты понимал?
—Да…
—Ты ведь сделал тогда со мной Это?
—Да… Ты не помнишь?
—Нет. Потом ты расскажешь мне, как Это было у нас в самый первый раз. Ведь память у меня сейчас такая, как тогда, когда я записала свой код. Это было в тот самый день, когда я призналась тебе, что подсматриваю твои сны. Помнишь? Они были такие… Они просто убивали меня! Ааааа… —и Лиэнна заерзала на опавшем члене Нэя.
—Лиэнна… А ведь ты так и не кончила. Ни тогда, ни сейчас…
—Кончила? Это как?
—Ну… не испытала оргазм. Как я.
—Оргазм? Это выделение белковых тел, предназначенных для оплодотворения и зачатия. Да?
—Эх ты, отличница!… Слезай с меня и ложись на спинку!
—А что такое «отличница»? Я, видно, не так уж и хорошо знаю нуллийский… Ааааа! —взвыла Лиэнна, потому что Нэй раздвинул ее ноги, прильнул к бутончику и лизнул окровавленную раковинку. —Аааа, что ты делаешь?
—Лежи и терпи. —Нэй устроился поудобнее, крепко удерживая Лиэнну за голые бедра, и принялся облизывать, обволакивать, подсасывать, жалить и терзать ее интимный уголок. Лиэнна ныла, покрываясь жестокой дрожью от щекотки в вагине, сладкой и невыносимой, как пытка; а тут еще и руки Нэя нащупали ее соски и сдавили их— вначале нежно, а потом все сильней, сильней…

—Ыыыыыииии!… —вдруг выгнуло ее. Нэй не давал ей пощады, и ее выгнуло снова, снова и снова… Обезумевшая Лиэнна металась по кровати, сдавив Нэя ногами и впившись пальцами в его голову; ее горло раздирал надсадный крик, но Нэй не отпускал ее соски, и язык его беспощадно щекотал набухшее лоно, исторгая из него обжигающие фейерверки… Его лицо было вымазано девственной кровью Лиэнны, воскресшей и вновь вернувшейся к запретной грани— туда, где живет блаженство, невыносимое, как смерть.

***

—Ты весь в моей крови. Ты похож на свирепого дикаря, —улыбалась Лиэнна. —Дай я тебя умою. —И она стала вылизывать ему лицо, как кошка. Нэй закрыл глаза…

Они лежали, прижавшись друг к другу— рослый, поседевший Нэй и тонкая Лиэнна, обвивавшая тело Нэя, как гибкий стебель. Их накрыла копна огненных волос…

—Твои волосы похожи на свечение вокруг дыры на «тот свет», —говорил Нэй.
—Ага, значит, все-таки было свечение?
—Ну да; а что, ты… —Нэй вдруг запнулся, вспомнив, что Лиэнна не может помнить то, что было после записи кода. —Скажи, а что ты помнишь? И почему я жив? Я ничего не понимаю!..
—Я помню, как я высчитала свой код… Там, на Друэре. Ты спал в это время. Я сохранила данные, и вдруг… Какой-то провал в памяти, будто я упала в обморок.

Очнулась я здесь, в автоклаве. Мне казалось, что я была в обмороке несколько секунд, и вдруг переместилась неведомо куда. Как я испугалась, если б ты знал!… Одна, в каком-то ящике, в этой липкой биомассе!… Но я сразу поняла, что мне генерируют белок. Испуг не прошел, ведь я не знала, что со мной, —вдруг я попала в катастрофу, думала я… Я кричала, спрашивала, кто здесь, но никто не отвечал. И я лежала и ждала, когда закончится генерация белка…

И вдруг я увидела зеленые отсветы.

Как блики молний. Я… я выскочила из автоклава. Понимаешь, я знала, что такие отсветы должны появиться, если отобрать у человека жизнь, набрав его код в обратном алгоритме. Тогда происходит деформация пространства, и… При обычной смерти такого не происходит. Я не видела этого, но предполагала… И вот— внутренний голос, тот самый, который подсказывает мне кое-какие необычные вещи, ты знаешь, —этот голос шепнул мне, что рядом происходит именно это. Невероятное— и недопустимое.

Эти отсветы могли быть чем угодно, хоть салютом, хоть телепередачей, —но я испугалась и выскочила. Недоделанная, вся в биомассе… И, как оказалось— не зря.

Я сразу увидела тебя, а на экране— твой код вверх ногами. Ты уже не дышал. Над тобой зияла черная воронка— я сразу поняла, что это, —и от тебя к ней тянулись зеленые молнии… Я вскочила за машину и перенабрала твой код, возвращая тебя обратно. Он сохранился в памяти машины… Никогда еще я не набирала так быстро! Все это произошло, наверно, за десять секунд…

Я успела. Я вернула тебя с «того света»— в твое тело. Ты очнулся, и я поцеловала тебя, ты помнишь? Я была счастлива, что ты жив… Пока ты приходил в себя, я осмотрелась. Я увидела, что мы с тобой в космолете, увидела на галактической карте, в какую чертову даль мы забрались… По правде говоря, я ничего не понимала, и мне было жутко. Но главное— ты будешь жить! Это было главное. И мне нужно было восстановиться до конца. Я залезла в автоклав, лежала там и пыталась понять, что же произошло. Я знала, что ты все расскажешь мне, но я хотела понять сама.

И, мне кажется, я поняла. Из дыры между мирами и других чудес, увиденных мной в космолете, следовали две вещи: что я рассказала тебе о своих догадках, и что ты воплотил их в реальность.

Я помнила, что ты не знал программирования так, как я. Значит, ты научился. Раз так— прошло много времени. Мой секундный обморок вместил в себя много месяцев, а может быть, и лет. Потом, когда я восстановилась и снова увидела тебя— я заметила, как ты поседел.

И тогда я поняла. Ведь я умерла, да? Правда? Ведь правда?..

—Да, —сказал Нэй.
—И меня вернули сюда? По моему методу?
—Да.
—И сколько лет прошло? Когда я умерла?
—Пять лет назад.
—О небо… Я не думала, что так много. И… Меня вернул ты? Это сделал ты?
—Да. Я научился всему, что ты знала, или почти всему… специально, чтобы вернуть тебя.

Минуту они молчали, и Лиэнна прижималась к Нэю. Потом спросила:
—Почему мы в космосе? Так далеко… Впрочем… Гравитационные поля?..
—Да. От тебя ничего не скроешь. Ты опять читаешь мои мысли… Это нечестно!
—Нет, я сама догадалась, честное слово! Когда ты был без сознания, я изучила звездные карты. А заодно— вымылась, нашла в аптечке инъекции питательного раствора и выставила курс домой. Мы летим домой.
—Куда «домой»? —подскочил Нэй. —На Друэру?
—Нет. На Нулли— к тебе. Я поняла, что я уже не принцесса Друэры. И никогда не смогу ей быть. Это неважно. Главное, ты жив, и я с тобой… Я изменилась, Нэй. Я изменилась еще тогда, когда ты лежал в моей думалке (черт! кажется ведь, что было сегодня утром!), а главное— я изменилась здесь, в космолете. Пока оживлялась заново, и пока оживляла тебя…

Но одного я не могу понять…

—Чего?
—Почему ты хотел умереть? Вначале я даже думала, что кто-то убил тебя, но потом увидела, что мы одни на корабле. Почему, Нэй? Что-то случилось, когда я… когда ты возвращал меня?
—Да. —И Нэй рассказал ей про Анубиса. —Я до сих пор не понимаю, почему мы оба живы. Выжить должен был кто-то один.
—Нэй! —Лиэнна внимательно посмотрела на него. —Никакого Анубиса нет.
—Как?… Но я же слышал голос! Я говорил с ним!
—Никакого Анубиса нет! Сам подумай: речь идет о параллельных пространствах, о законах природы, которыми мы управляем, —какие тут могут быть стражи и призраки? Все это сказки. Вселенная неодушевленна.
—Но с кем я тогда говорил?
—Думаю, это был твой генокод. Я догадывалась о том, что будет что-то подобное, хоть и не знала, в какой форме это проявится… Ты говорил сам с собой, Нэй.
—Что?
—Впервые человек вторгся в параллельное пространство— в зону смерти. Вековой механизм рождений и смертей поставлен под угрозу. И случилось небывалое: генокод использовал прямое обращение к мозгу. Во имя сохранения извечного порядка. Информационный фонд человечества, хранящийся в твоих генах, заговорил с тобой. Но он обманул тебя. Ты почти разоблачил его обман. Почти… Почему я умерла, Нэй? Почему?

Нэй рассказал Лиэнне о том роковом дне, о ее ошибке и о девочке под деревом. Лиэнна покачала головой:
—Нет… Дело не в этом. Девочка подтолкнула твою волю, честь ей и хвала за это, но она ошиблась. Дыру на «тот свет» можно проделать и так, не возвращая оттуда никого. Нет…
—А что же тогда?
—Думаю, Анубис.
—Что?!
—Наверно, мой генофонд так же заговорил со мной, как твой с тобой. Наверно, он испугал меня тем же, чем испугал тебя: потерей самого близкого человека. То есть тебя.
—Что?
—И я сама покончила с собой. Теперь я понимаю, Нэй. Я покончила с собой, потому что Анубис пригрозил забрать тебя. Он блефовал, но я поверила ему. Как я могла?
—Ты в это время что-то набирала. Какой-то код… Я знаю! —вдруг вскочил Нэй. —Я знаю! Анубис притворился мной.
—Как это?
—Он заговорил с тобой моим голосом. Ты подумала, что это я— что я говорю с тобой. Он оглушил нас… Что же он сказал тебе? Отчего мог быть взрыв?
—Он сказал мне… Он сказал мне от твоего имени, —медленно, по слогам говорила Лиэнна, —чтобы я набрала код… какой же код? Нэй!
—Да!
—Я поняла! Я поняла! Он сказал, что…

Внезапно ужас кольнул сердце Нэя. Смертная истома сковала его, но колоссальным усилием воли он преодолел ее, схватил непослушными руками Лиэнну— и прикрыл ей рот.
—Молчи! Молчи!
—Мммммммм?… —Лиэнна мычала, непонимающе глядя на Нэя; затем вдруг в ее глазах сверкнул огонь…
—Не все можно говорить, —шептал Нэй. Приступ истомы понемногу отпускал его, и Нэй тяжело дышал, опустившись на кровать. —Но мы будем сильнее слепого генофонда. Или хотя бы хитрее. Мы перехитрим смерть. Правда, Лиэнна?
—Мммммм!… —Он совсем забыл, что закрыл ей рот. Отняв руку от ее лица, Нэй с шумом выпустил воздух и обмяк на кровати.
—Правда. Мы уже перехитрили ее. Мы сделали это, Нэй!

Какое-то время они лежали молча, осмысляя опасность, от которой едва успели увернуться. Потом Нэй вдруг сказал:

—А… кстати! Почему это я проснулся в объятиях обнаженной принцессы? Или ты считаешь, что в космосе стыд ни к чему?

Нэй хитро смотрел на нее. Лиэнна возмущенно приподнялась и сказала:
—Людям, победившим смерть, не к лицу стесняться своих чувств! Неужели вам непонятно это, господин Нэй Ханжа? Ну так вот вам за это! —И она вдруг оседлала Нэя и быстро наделась на его член, морщась от боли. —Вот таааак! —стонала она, насаживаясь поглубже и глядя на Нэя сумасшедшими глазами. —Ну, что скажете, господин воспитатель?
—Все-таки ты настоящая принцесса! До мозга костей! —сказал Нэй. —Только осторожней, осторожней… Ты же совсем недавно была девочкой. Осторожней… —бормотал он, взяв Лиэнну за бедра и нежно направляя ее, подсказывая ритм.

Через секунду они стонали и перекатывались по кровати, закатив глаза. Их бедра танцевали все быстрей и быстрей; и все быстрей летел космолет, возвращаясь к дому Нэя…

Пишите отзывы: 4еlоvеcus@rаmblеr.ru