Выйдя из «Китайского летчика», я взяла Юру под руку и махнула ему в сторону Политехнического:

— Мне вообще-то отсюда две станции метро ехать. Но давай пройдем пешком через Большую Лубянку и Сретенку.

Юра вел меня по скользковатому тротуару очень бережно.

— Ты давно был в Ейске? – спросила я.

— Три с лишним года назад. Но недолго – с неделю или чуть дольше.

— Мамину подругу Зою ты знаешь. А ее сына Костика?

— Тусовались вместе.

— А Макса знаешь? Это друг и сосед Костика.

— Такого вроде не помню.

— Понятно. А на Острове семи ветров ты был?

— Нет. С набережной, понятное дело, видел. А там не был. Туда вроде экскурсантов на катерах возят.

— Вот на этом Острове я познакомилась с Зоей и Костиком. Мы с папой там загорали — ну и Зоя с Костиком вовлекли нас в загорание голышом. Но это стало лишь началом удивительных приключений и для меня, и для папы. Причем, скажем так, приключений, связанных сначала с эротическими впечатлениями, а потом уже и не только с эротикой.

— Мне уже интересно, что дальше? — улыбнулся Юра.

— А дальше почему-то пошла цепочка событий, вытекающих одно из другого. Получилось так, что у нас на пляжике острова от нечего делать образовалось две как бы пары. Возникла симпатия у папы с Зоей – причем с моего, если не разрешения, то, по крайней мере, моего непротивления. Я решила закрыть глаза на этот курортный флирт моего папы или, точнее сказать, на флирт Зои с моим папой, потому что мне просто не хотелось ломать ему очень позитивное настроение. Ну а пляжный разбойник Костик попробовал от нечего делать пофлиртовать со мной.

Юра хмыкнул:

— И насколько успешно у него это получилось?

— Нельзя сказать, чтобы у него это совсем уж получилось довести со мной дело совсем уж до победного конца. Но и нельзя сказать, что совсем ничего у него не получилось. Будем считать, что мы с Костиком нашли на тот момент ситуационный компромисс.

— В общих чертах понятно, — с усмешкой кивнул Юра, — это означает, что потом у вас уровень взаимопонимания несколько снизился. Зная неуёмный характер Кости, могу даже предположить, почему именно снизился.

— Он так и не стал героем моего романа, но его милая неуемность сыграла какую-то роль спускового крючка в развитии последующих событиях. Кстати, для твоего сведения: и для Люды он не стал героем ее романа.

— Мир настолько тесен?

— В Ейске, похоже, это именно так.

Я замолчала, прикидывая, насколько подробно рассказывать Юре о том, что было дальше после знакомства с Зоей и Костиком.

— Скажи, тебя не очень смущает, что наш разговор вертится вокруг темы секса? – спросила я.

— Но ты же намекнула, что тайна как-то связана с сексуальными отношениями. А кто предупрежден, тот уже меньше подвержен шоку. Так что я внимательно слушаю, что было дальше.

Я глубоко вздохнула и выдохнула.

— В общем так. На момент знакомства с Зоей на острове я была еще девственницей. А когда я уезжала из Ейска, то это было уже не так, но это вовсе не заслуга Костика. Тебе точно интересно, что произошло между этими двумя моментами?

— Если это как-то связано с тайной, то да. Если не связано, то лучше не рассказывай.

— Связано. Я была посвящена в тайну до того, как стала женщиной. И это был мой выбор – с кем именно мне стать женщиной. Посвятила меня в тайну Зоя за три дня до нашего отъезда из Ейска.

Юра внимательно посмотрел на меня.

— Тогда рассказывай, что узнала тогда от Зои. Считай, что ты меня психологически подготовила. Так что рассказывай, видимо, очень шокирующие подробности.

— Юра, это не связано ни с каким насилием или экстримом. Это связано с необычной для современного человека культурой внутрисемейных и межсемейных отношений внутри некоторой общины. Как я понимаю, в Ейске несколько таких общин. Все они возглавляются женщинами в статусе урядницы, которая управляет обрядной стороной жизни общины. Зоя сказала, что она урядница одной из таких местных общин, и что она хотела бы пригласить меня и моего папу на один обряд. Общинный обряд, в ходе которого девушка становится женщиной.

На лице Юры промелькнула тень волнения.

— Ну вот, по сути, я тебе главное, можно сказать, уже сейчас сказала. В очень прозрачной форме. Остальные детали излагать?

Юра надолго замолчал. Мы зашли в подземный переход под Лубянской площадью, и пока шли под землей, не говорили друг другу ни слова. Когда поднялись на поверхность, то Юра спокойно кивнул мне:

— Рассказывай. Если уж объясняться, то до конца.

— Подожди немного. Давай пройдем еще немного дальше от этой площади и главного здания на ней, столь любезного твоему сердцу.

Юра усмехнулся:

— Есть такая профессия – Родину защищать.

— Юра, ты мужчина и я не хочу обсуждать твой выбор будущей профессии. Мы сейчас вроде бы о другом. Скажи пока лучше — как тебе показалась Люда?

— Ну что сказать: яркая впечатляющая девушка – так и брызжет позитивными эмоциями.

— Она, между прочим, немного на тебя запала, по-моему.

— Разве? Люда же вроде к Гере клеилась. И целовалась с ним тоже под конец.

— Думаю, что Гера ей мало интересен пока. Разве что для хохмочки и издёвки над бедным парнишкой. А вот к тебе у нее интерес точно есть. Люда просто мне подыгрывала, чтобы я с тобой побольше пообщалась. Так сказать, пожертвовала собой и взяла Геру на себя, чтобы он нас с тобой не отвлекал от ну очень сурьезных разговоров. Может, тебе стоит меня на Люду поменять, пока не поздно?

— Это забавно, то расклад на сейчас меня пока вполне устраивает.

— Кстати, а целоваться со мной ты хочешь?

— Вообще-то, я как бы не против, — медленно произнес он после паузы удивления.

— Тогда уж лучше не на морозе, а то губы будут обветренные. И если у меня вдруг будет настроение. Я девушка капризная и без настроения не целуюсь.

Так немного пикируясь друг с другом, мы дошли до городской усадьбы Орлова-Денисова.

— Ну что ж, продолжим основную тему. На чем бишь я остановилась?

— На общинном обряде, через который, как я понимаю, ты прошла.

— Я не одна прошла. На том обряде было две ладушки. Может быть, ты даже знаешь вторую девушку. Это Даша, она почти твоя ровесница и живет в паре домов от дома Костика.

— Нет, я вроде ее не знаю. Чувствую, что много чего упустил, когда в последний раз был в Ейске.

— Так вот, подходим к самому интригующему моменту моего повествования. Ты готов узнать тайну или, вернее сказать, одну из сторон тайны?

— Готов. Ты уже и так раскочегарила мое любопытство, подкидывая уголёк за угольком.

— Так вот — по общинному обычаю ладных семей, когда дочке или сыну исполняется 18 лет, то в определенный день по астрономическому календарю происходит обряд инициации. Дочку делает женщиной так называемый садовник в лице ее отца или другого взрослого близкого родственника мужского пола. А сына делает мужчиной так называемая садовница в лице его матери или тети. Я прошла этот обряд вместе со своим папой. Но для дочек и сыновей разные обряды, проходящие по-разному. Потому что ладный мир устроен под управление женщинами, которые при этом отнюдь не феминистки.

Юра пристально посмотрел на меня.

— Ты хочешь сказать, что если бы я был из ладной семьи, то у меня был бы такой обряд с моей мамой?

— Да, и это именно то, чего не могла сказать тебе Тая. Теперь это сказала тебе я. По ее просьбе.

Юра совсем смутился и умолк на несколько минут. Потом он снова пристально посмотрел на меня.

— А мама этого хочет?

— Я этого не знаю, Юра. Думаю, что и Тая пока не знает. Потому что тут должна быть многосвязанность согласия на жизнь по всем обычаям ладной семьи, входящей в ладную общину. Вот, к примеру, Люда живет по ладным обычаям со своими родителями, а ее брат Борис – нет. Хотя они из одной семьи. Твой отец перед свадьбой был посвящен в тайны, как этого требует от невесты общинный обычай. Но на тот момент он отказался следовать этой традиции и не вошел в ладный мир.

— На тот момент? Это значит, что сейчас он согласен? Его точка зрения изменилась?

— Да. Не сразу, но относительно недавно изменилась. И это потенциально может изменить образ жизни вашей семьи. Но тебя никто не заставляет следовать обычаям. И никто не торопит. Просто ты знай, что с момента твоего восемнадцатилетия теоретически такая возможность для тебя существует и что Сергей не против реализации тобой такой возможности с Таей. Эта возможность не разовая на момент инициации, но и не ежедневная. Только по определенным обычаем дням, вернее, ночам.

— Ну ты, Рита, мне и подкинула проблемку…

— Я думаю, что на сегодня уже достаточно напрягла твою бедную головушку. Есть еще информация, касающаяся других обычаев ладных общин, но я бы предпочла продолжить эту тему тогда, когда у тебя устаканится то, что я тебе уже рассказала. Пока скажу тебе лишь то, что общий секс впятером, который был у наших родителей позавчера, — это некоторый этап на пути становления новой общины. Самой московской общины с участием Сергея и Таи еще нет. Вроде бы у взрослых сложилось мнение о том, урядницей должна быть моя мама. Но когда состоится открытие общины и будет ли оно вообще — это пока не очень понятно, потому что еще многие тонкости нужно прояснить, осознать и согласовать. Чтобы созрела община, как минимум должна созреть та, кто станет урядницей общины. Тут не тот случай, чтобы бросаться в омут с головой. Тут тот случай, когда продвигаться вперед нужно маленькими шажками, чтобы не получилось ерунды типа банального свингерства или банального инцеста.

— Честно говоря, у меня до сих пор в голове не укладывается то, что ты сказала.

— Юра, тебя никто не торопит с решением. И вовсе не обязательно от тебя требует определенность ко дню твоего рождения. По-любому ты по времени в более выгодном положении, чем я. У меня были всего одни сутки на принятие решения, а у тебя – как минимум, более чем 2 месяца. Так что когда займешь определенную позицию по этому вопросу – тогда и займешь. А пока постарайся не париться. Не устраивай себе агонию нервов. Знаешь что в таких случаях говорят буддисты? Если проблему решить можно — не стоит о ней беспокоиться, а если проблему решить нельзя — беспокоиться бесполезно.

— Обнадеживающая позиция вселенского пофигизма, — хмыкнул Юра.

— Я бы даже сказала, что вдохновляющая. В том числе и меня. Кстати, к тебе вопрос по поводу пофигизма…

— Это какой же?

— Мы сейчас уже почти пришли к моему дому. Ты очень хочешь распрощаться со мной через пятнадцать минут?

— Совсем не хочу. Мне с тобой интересно.

— Тогда я хочу последовать заветам Будды и пригласить тебя сейчас к себе домой. Родителей все равно пока нет – по крайней мере, они в гости к друзьям собирались.

— Ну я не знаю, насколько это будет удобно, — замялся Юра.

— Ответь мне на простой житейский вопрос. Мне звонить сейчас маме, чтобы предупредить ее о том, что я тебя пригласила домой? Или не звонить? To be or not to be – вот в чем вопрос?

— Тогда to be.

— Тогда это будет эпохальное для моих родителей событие. Потому что если мне не изменяет моя короткая девичья память, ты станешь первым молодым человеком, которого я пригласила зайти ко мне домой на чашечку чая с малиновым вареньем. Я уже не помню, какое варенье было прошлый раз и был ли прошлый раз вообще…