Памяти Игоря Кабаретье

Этот отрывок из одноимённой книги представляет собой короткую серию литературных зарисовок. Их автор, Игорь Кабаретье (1959-2021), балуясь бутылочкой бордо, должно быть набросал неровные строчки на салфетках на террасе кафе, наблюдая день за днём за прохожими на одной из улиц родного города… и подарил однажды мне этот » бумажный пустячок». Пустячок для него, разумеется, но не для меня!

Я предлагаю вам продолжить его работу, оставляя в комментариях свои наблюдения по этой теме, и начну с того, что обращу ваше внимание на несколько коротких глав из его книги. Эта коллективная работа станет данью памяти Кабаретье и его фантазиям. Оказывать ему нотку уважения не означает, что вы одобряете всё его творчество. Его презрение к люмпенам отражает его классовое происхождение. Как-никак, советская элита. Вы также можете быть удивлены тем фактом, что он взял на себя смелость рассматривать женскую грудь независимо от её обладательницы, как некую вещь, которую можно отделять от её владелицы по первому желанию. Но, вполне возможно, вы сможете получить удовольствие от его неоднозначного отношения к религии и его нездорового увлечения грудью монахинь. У меня едва ли есть время подробно разбирать все темы его книг и то, как они раскрывают всю подноготную автора. Это заслуживает того, чтобы стать предметом более подробного исследования. Но вечная и завораживающая красота женской груди в её бесконечном разнообразии оправдывает то, что мы продолжаем идти по пути, который он указал.

GE35

****

Ксилофон для груди.

Один мой знакомый, субтильный и заботливый мужчина, увлекавшийся музыкой, всю свою жизнь мечтал познать музыкальный тон женской груди, её полифонию.

— Потому что, — говаривал он, — у них есть две прекрасных грудки, но при этом они совершенно разные. У каждой груди есть свой индивидуальный музыкальный оттенок. Хитрость заключается лишь в том, чтобы отыскать его.

Женщины были поражены, когда на первом же свидании он вместо того, чтобы припасть к их губам и персиям, доставал из внутреннего кармана пиджака небольшой молоточек и ударял им по их груди.

Что мне нужно усовершенствовать, так это этот молоток… – говаривал он мне. — У грудей есть идеальная нота, но её очень трудно извлечь. С тем классическим инструментом для фортепиано, которым я обладаю сейчас, мне не удаётся этого достичь. Что мне необходимо, так это более совершенный настройный молоточек для груди.

И он усовершенствовал молоток, благодаря которому однажды смог собрать самые вкусные ноты для идеального концерта. Он расположил в ряд женщин с разной грудью, от острых грудок, кричащих, легкомысленных и вздернутых, как ножки маленьких детей, до пышных, отвисших, серьезных грудей, дававших бас; иногда было бесполезно ударять в правую или левую грудь, потому что они давали чуждую ноту полифонии, частью которой были остальные женщины в этом оркестре. Молоток был осторожен, чтобы не ударить по одной атональной груди и впасть в бесконечные поиски многозначных блуждающих аккордов, которые могли привести его к додекафонии.

Грудь парикмахерши.

Когда я был молод, а это было уже неприлично давно, в моём городке парикмахерши обслуживали только женщин и девочек, а парикмахеры — мужчин и мальчиков. Ожидание в очереди в предбаннике было приятным, ведь там можно было разглядывать на журнальном столике рисунки и фотки девушек в модных журнальчиках, милые сексуальные фотографии, где слегка оголённая грудь модели вызывала невообразимо мощную юношескую эрекцию. Я наполнял свой взор необыкновенными изгибами женского тела, сфотографированными или нарисованными, которые невозможно было увидеть наяву в нашем городишке. В наши дни «гламурные» журналы стали обычным явлением, а парикмахерши обслуживают также и мужчин.

Я хожу в салон, к парикмахерше, чья грудь мне нравится больше, чем у других представительниц этой прекрасной профессии, хотя и результат её работы на моей голове так себе — на троечку. Но зато её грудь — твёрдая пятёрка, и когда она проводит ею в нескольких сантиметрах от моего лица на протяжении всей своей работы, мой лоб невольно покрывается бисеринками пота. Её грудки не очень большие, но они аппетитно торчат своими возбуждёнными сосочками из балкончиков её импортного бюстгальтера, невидимого под свитером из тонкой шерсти, но аэродинамически облегающем её тело.

Летом, на жаре, они толкаются, пытаясь выбраться из большого декольте, и их двойные изгибы источают пьянящий аромат цветов и пота. Маленький золотой крест скользит между грудей, выходит и возвращается туда бесконечное количество раз во время стрижки, выбрасываемый наружу резкими движениями девушки.

Прошлым летом она потеряла равновесие и скользнула своим телом прямо по мне. Я буквально уткнулся носом между её грудей. Мы оба долго смеялись над этой неудачей, которая больше никогда, к сожалению, не случалась.

Увеличение грудей.

Пока Святейший Патриарх Московский и всея Руси практикует умножение святых своей церкви, Дьявол, не желающий потерять пользователей Интернета, увеличивает груди, количественно и качественно. Он превратил Интернет в неиссякаемый каталог женской груди, и, как в Wildberries (где мы должны были «найти всё»), мы находим в нём всевозможные модели этой части женского тела.

Мы питаемся маленькой девичьей грудью, ареолы которой набухли от сока, как большие бутоны розы. Мы упиваемся большой зрелой грудью опытных женщин, соски которых сохраняют всё своё очарование, несмотря на несколько появляющихся вокруг них морщинок… или благодаря им. Мы с жалостью смотрим на груди старых потаскушек, которые всё ещё на что надеются.

Нет ничего более утоляющего жажду измученного взгляда мужчины, чем изящество маленькой груди спортивной и раскрепощенной молодой женщины. Нет ничего более печального, чем представить, что твое лицо уткнулось в мягкую плоть бескорыстной щедрой груди забывшей за повседневными заботами о спорте кухарки. И что может быть более возбуждающим, чем загорелая грудь, чью бронзовую топлес-стать лишь подчёркивают крошечные молочные линии бикини-плавок? Фальшивые якобы девочки-подростки с плюшевыми мишками, лоскутными одеялами и белыми носками щеголяют хорошо развитой грудью по пляжу, заставляя вспоминать поговорку молодости: « сзади пионерка, спереди пенсионерка».

Наше сознание затрагивают стоячие груди, измученные груди, с изуродованными пирсингом сосками, и эти огромные мехи, которые больше не груди, а чудовищные придатки. Уши спаниеля. Но что может быть восхитительнее, чем груди матери, из которых текут большие потоки молока для младенца, которому повезло больше, чем его бедному собрату по детсаду, которому придется довольствоваться печально известной латексной соской вместо того, чтобы узнавать о жизни во влажной пахучей материнской груди.

Мой друг Роман был настолько одержим пиксельной женской грудью, что терял из-за неё сон. Он целыми ночами «собирал» целые мегабайты грудей. Его уволили из компании за то, что в рабочее время он постоянно просматривал страницы порно сайтов. Чтобы оплатить интернет (это было до ADSL) и купить CD, необходимые для хранения собранного бессонными ночами урожая, он продал всю свою мебель, кроме стола и стула.

Он регулярно возвращался к сайтам, которые уже посещал, на случай, если на них «появилось что-то новое». И поскольку Роман больше не помнил, среди стольких довольно похожих изображений те, которые он уже записал, он загружал одни и те же фоточки при каждом посещении. Не придумав адекватного метода классификации, он собрал всё в совершенно непригодных для использования папках и подпапках. Непреодолимое искушение ADSL стало для него фатальным. Потому что, если время уже не в счет, то именно гигабайтами грудей всех видов он забивает свои жесткие диски.

Мне удалось убедить его сходить к психологу, специализирующемуся на аддиктивном поведении. Увы, выпускник платных курсов по психологии посмеялся над случаем Романа, сказав, что это ничто по сравнению с наркоманами, готовыми убить отца и мать за одну дозу, и которые составляют основную часть его клиентуры. Наглец, он даже попросил у Романа лучшие IP адреса для личного пользования.

В один ненастный осенний вечер в дом Романа попала молния. Скачок напряжения разрушил в нём всё, включая материнскую плату компьютера и жесткие диски. В своей заброшенной квартире, размышляя над папками образов, унесенных дымом, Роман перерезал себе вены. Сатана победил.

Спортсменки.

Чемпионка любого мало-мальски значимого турнира по теннису прекрасно знает, что её поклонники, кроме её побед и силы-качества её подачи и бэкхенда, не менее заинтересованы в её бедрах, икрах, ягодицах, подсмотренных во время сложного приёма мяча, и её груди, вальсирующей под тенниской. Когда она хорошенько вспотеет к концу первого сета, пульсирующие соски её грудей виднеются сквозь ткань майки во всей своей красоте и гармонии.

Грудь чемпионки по теннису не должна быть слишком большой, иначе ей пришлось бы сжать её нейлоном бюстгальтера, и большая часть её очарования была бы утрачена. Именно поэтому некоторые теннисистки, в отличие от других женщин, делают пластическую операцию по уменьшению груди, а не её увеличению!

Велосипедистке не нужен бюстгальтер, поскольку движения её туловища менее резкие, чем у теннисистки, и она может позволить себе продемонстрировать фанатам большую красивую грудь. Больше всего её почитателей привлекают её бедра и икры, потому что мощная и гармоничная женская мускулатура всегда находится в движении. Её ягодицы также важны для её популярности. Велосипедистка тщательно выбирает шорты, которые лучше всего раскроют и покажут ложбинку её попки, а также её расселину между ног, то, как они напряжены во время нагрузки при подъёме в гору, когда она приподнимает своё тело над велосипедом, или сладко ласкают седло в более расслабленные моменты гонки по равнине.

Садовницы.

Каждая женщина превращает свое тело в сад, который она с любовью обрабатывает, перед тем, как принять своих возлюбленных. Она также дозволяет прохожим на улице более или менее щедро взглянуть на некоторые красивые места её тела, в зависимости от её настроения и моды на данный момент.

Некоторые женщины позволяют себе отрастить пушистые пучки волос на лобке, другие подстригают их, как крону самшита, третьи, наконец, сбривают их, возможно, в память о дошкольном возрасте. Всё сводится, таким образом, к банальному садоводству.

Самые чувственные садоводы особенно заботятся о своих грудях. Они разговаривают с ними, чтобы побудить их стоять твердо, они массируют их, они укрепляют их мазями, рецепты которых восходят к незапамятным египетским временам. Они выставляют их на солнце, чтобы покрыть загаром, когда четкий след бюстгальтера, заставляет их казаться ещё более обнаженными.

Внимательная садовница любит слушать, как мурлыкают её груди, словно котята, когда они довольны её уходом за ними. Я сам часто слышал, как они мурлыкают от удовольствия, которое им доставляли мои ласки.

Грудь булочницы.

Грудь булочницы должна быть обильной и щедрой, эластичной и белой, как хлебное тесто, которое необходимо долго месить. Это сытная, натуральная грудь, без комочков или силиконовой твердости, но всегда немного присыпанная мукой.

Булочница демонстрирует их покупателям своей сдобы в блузке с широким декольте, делая это, с одной стороны, потому что в её магазине жарко, а с другой стороны, чтобы мальчишки, посланные матерями «за хлебом», желательно ходили только к ней и помогали ей перевыполнять план на 110 процентов.

Грудь математички.

Моя подруга – математичка в сороковой школе Риги Ада Лиепиня-Лавлейс называла одну свою грудь Софи в честь Ковалевской, а другую, менее любимую, Жулькой, в честь Джулии Боумен. Она называла это «своей данью науке», потому что считала нелепым давать банальные именам такому, по сути дела, выдающемуся женскому органу. И ещё она хотела напомнить всем посетителям её тела их воспитательную роль в деле формирования математических навыков их не совсем совершенного образования.

Для каждой из них она использует свой аромат: корица лучше подходит Софи а жасмин — Жульке. Она затемняет их ареолы помадой разного цвета, и асимметрия её совершенно не беспокоит. Она утверждает, что у Софи и Жульки разные вкусы, и что они возбуждаются от разных ласк. Софи, более мягкая, чем её сестра, любит, чтобы её щипали за сосок, а покусывание делает её упругой. Жулька предпочитает более нежные и трогательные ласки.

Софи не прощает своих любовников, которые имеют несчастье ошибаться. Они должны помнить, какая из двух грудок как именно зовётся, и какие у них предпочтения.

Помни, мой дорогой, Софи более свисающая, и она справа, как в алфавите, в конце его.

Следовательно, пользователь её грудей из-за бугра, из стран с латиницей, в момент страсти должен был напрягать мозг, чтобы перевести сознание в кириллицу и не ошибиться с контрольной точкой.

Я не собираюсь делать тату с их именами на груди только для того, чтобы ты сориентировался! — любила приговаривать она.

Мы, её любовники, также не должны вызывать ревность между двумя близнецами. Слишком долгое зацикливание на одной раздражает другую и заставляет её хмуриться, что может поставить под угрозу всю встречу. И поскольку её киска в этот момент чувствовала себя заброшенной, Ада решила назвать её Азерти.

Грудь проказницы

У Зои большая, красивая, мягкая грудь, которая оживает при каждом мгновении секса, особенно когда удовольствие поднимается волнами по всему её телу.

Это озорные груди, которые нагло вздрагивают, которым удается переполнять лиф её платья, хлопать его пуговицами, вовремя вальсировать, когда Зоя немного активизируется. Они привлекают волнующие взгляды мужчин и женщин, полные ревности, в самые неподходящие моменты.

И бедная Зоя краснела в эти мгновения, обещая наглухо запереть их в бюстгальтере, словно в концлагеря, но не решалась сделать это. Она дает им свободу заниматься ребяческими выходками под доброжелательными взглядами зрителей.

Грудь директрисы

В руководстве любой компании непременно должна присутствовать руководительница с большой грудью. Лица, отвечающие за услуги, должны быть сдержанными и ненавязчивыми, особенно на физическом уровне, чтобы было четко обозначено, где находится сила. При необходимости они раздавливают свою несчастную грудь в бюстгальтерах монахинь. Даже маленькие секретарши сдержанны в вопросах формы, только немного менее строгие, чем их начальство.

Директриса решительно правит советом директоров. Объем и величественная осанка её груди импонируют самым сварливым акционерам и банкирам.

С другой стороны, в этой фирме мы находим большую, грустную и дряблую грудь внизу иерархии, среди техработниц, упаковщиц и складских работниц. То, как мужчины смотрят на этих женщин, чей тяжелый труд, тем не менее, необходим для бесперебойной работы компании, мало что значит для этой хищной директрисы.