Тёплый июньский день накрыл город куполом голубого неба. Ласковый ветерок играл в свежей помытой ночным ливнем листве. Казалось бы, в такие дни нужно жить и радоваться! Но на душе у первокурсницы Маши было была погода был предгрозовая. Подходя к университету, она почувствовала, как леденящий страх сжимает её сердце. Тело девушки под тонкой тканью платья покрылось мурашками. В ближайшие полчаса должна решится её дальнейшая судьба! Либо Маша останется учиться в столичном ВУЗе, либо… В деканате предупредили – бюджетников 1-го курса на сдавших сессию будут отчислять. О возвращении в посёлок городского типа, даже не хотелось думать…

Тучи над ней начали сгущаться после зимних каникул, когда на одной из студенческих тусовок она познакомилась с Александром. Можно сказать, это была любовь с первого взгляда! Через две недели они уже снимали маленькую квартирку на мансардном этаже старого здания. Пропуская первые пары предавались постельным играм и бурной юношеской страсти. Ходили в гости к Сашиным друзьям, сплошь, как и он сам непризнанным художникам и поэтам. Её избранник был отчислен со второго курса художественной академии. Он до сих пор рисовал картины маслом и теперь Маша была его музой и натурщицей. Такая жизнь сказалась на успеваемости девушки самым пагубным образом. Да и Бог, с ней с этой учёбой, ведь они с Сашей планировали пожениться. У его родителей в Москве было большая квартира, дача за городом, два автомобиля и прочие атрибуты состоятельных людей. Саша до сих пор водил их за нос, делая вид что учится. И даже познакомил их с будущей невесткой, к которой они отнеслись весьма благосклонно.

Беда, в обличии майора из военкомата в сопровождении двух полицейских, нагрянула внезапно. Заполучив за деньги справку, Саша был в полной уверенности что служба в армии ему не грозит. Но две недели назад доктора ставящего липовые диагнозы, взяли на взятке с поличным. Пятнадцать минут на сборы или уголовное дело – таким был предложенный юноше выбор. А для Маши это было крушением надежд, к которому прилагались: переезд общежитие, отсутствие денег и угроза отчисления из университета. Сегодня последний шанс сдать позорно заваленный экзамен по философии!

Профессора философии Павел Аркадьевич Зеленский, она увидела там, где они и договаривались встретиться, у аудитории 6Б. Любимец всех университетских дам, седеющий сибарит, стоял чуть поодаль развлекая какими-то байками, секретаршу из деканата Любу и преподавательницу экономики Викторию Вадимовну. Женщины весело хихикали, хватаясь за руками щёки. Вероятно, он рассказывал им что-то пикантное.

Маша в нерешительности остановилась в метрах двух от профессора, переминаясь с ноги на ногу.

– Вы на пересдачу студентка? Как ваше имя? – спросил профессор, вмиг изменившимся ледяным голосом.

– Мария Мигунова.

– Мигунова… Вас и не запомнишь. Тех, кто на лекции не ходит! А потом вот являетесь. Пойдёмте в аудиторию.

Молча она поплелась за мужчиной, открывшим ключом большую старинную дверь. Пустой зёв большого зала с полукругами скамей, встретил её гулким эхо, от которого сердце ещё сильнее забилось в груди.

– А что больше никого не будет? – испуганно спросила девушка, намекая на отсутствие положенной на экзамене комиссии.

– Вдвоём с вами разберёмся, сколько можно людей гонять? Думаю, много времени это не займёт, зачётку не забыли? – сказал он, сходу вываливая стопку билетов и равномерно распределяя их по поверхности стола, – Тащите студентка и сразу зачитывайте вопросы в слух!

Взяв трясущейся рукой билет из самой середины, она перевернула его начала читать. В глазах потемнело. Ничего из того что она пыталась подготовить за последние дни! Сорвавшийся на втором абзаце голос сразу выдал её панику.

– Ну что? Знаете, что-нибудь по предложенным вопросам?

– Я, я… Я сейчас напишу…

– Может не будем тратить время студентка? У меня знаете-ли ещё дел полно. В отпуск собираюсь. Давайте-ка вы мне скажите, что примерно собираетесь писать по первому вопросу. Буквально два предложения! И мы решим, стоит ли вам напрягаться… Ну?

– Я… Я ничего не знаю по первому вопросу! А можно другой билет? – вдруг набравшись смелости с надеждой выпалила Маша. Терять уже было нечего.

– Нельзя! Покиньте аудиторию. Приказ об вашем отчислении выйдет на следующей неделе. И не забудьте забрать все ваши документы, а то в архиве уже места не хватает.

– Ну Павел Аркадьевич! Ну пожалуйста!! – слезы навернулись на Машины глаза.

Но профессор, повидавший много девичьих слёз, был непреклонен.

– Ничего, на следующий год снова сдадите вступительные экзамены и будете учиться как следует. Мне студентки, не посещающие лекции не нужны! Возьмите милочка свою зачётку и ступайте.

Слова мужчины, гулким эхом отдававшиеся в пустом пространстве огромной аудитории, звучали как приговор суда. Весь ужас её положения вмиг предстал перед глазами девушки! Вместо учёбы в столичном ВУЗе, ей предстояло с позором вернуться в обшарпанный провинциальный городок, где по улицам бегают стаи бродячих собак и совсем нет работы. Туда где она может рассчитывать лишь на должность продавщицы или перебирать лук на местной овощной базе. Маша почувствовала, как её ноги задрожали, а на глаза неудержимо наворачиваются слёзы.

– Павел Аркадьевич! Ну пожалуйста! Ну пожалуйста!! Я, я всё выучу! Примите у меня эк-к-за-а-мен ещё ра-а-аз!.. – хрупкие девичьи плечи сотрясали рыдания, больше ничего внятного Маша произнести не могла.

– И не надо милочка мне тут сырость разводить! Я прекрасно вижу кто сидит с утра в аудитории. Вы прогуляли большинство моих лекций! Не знаете материал! Ну хотя-бы конспекты у подруг могли взять?

– Я бра-ала! Просто билет попался сло-о-ожный! Можно, можно я возьму другой?.. Ну пожалуйста! Ну очень вас прошу!!

– Вы просите у меня другой билет, – задумчиво произнёс профессор.

Взгляд его медленно окинул снизу-вверх окинул стройную девичью фигуру, задерживаясь на красивых длинных ногах и упругих, торчащих сосками вверх полушариях грудей. «Хороша! Чертовски хороша! Провинциалочка… и судя по всему ещё не испорчена столичной жизнью…» – подумал он, любуясь заплаканной девушкой.

– Хорошо. Так и быть, я дам вам ещё один шанс… Закройте глаза милочка, и прежде чем тащить билет хорошенько их перетасуйте. Выберите правильный! Это ваш последний шанс.

– Спасибо Павел Аркадьевич!

Подскочив к столу с билетами, Маша, как и сказал преподаватель, старательно зажмурив глаза, перемешала бумажные листки. Наконец холодея от мысли что от этого выбора зависит всё её будущее схватила один из них, готовясь сходу прочитать первый вопрос. Но раскрыв веки, она сразу осеклась… не могла поверить своим глазам!

Профессор стоял совсем близко, опершись рукой на стол. Из расстегнутой мужской ширинки, на неё смотрел здоровенный, увенчанный сизой головкой член. Зрачки девушки расширились от ужаса и больше она не могла вымолвить и слова.

– Ну что застыла как истукан Мигунова? Ты же сама просила дать тебе ещё один шанс! Не ошибитесь с билетом…

Голос мужчины звучал сухо и беспощадно. В этот момент девушка вдруг осознала, что теперь перед ней настоящий Павел Аркадьевич. А тот, благообразный, красиво седеющий интеллигентный мужчина, с безупречной речью – лишь маска!

Что делать?! Однако какая-то сила, казалось помимо воли начала управлять её телом. Словно находясь в дурном сне, не чувствуя боли в коленях, Маша опустилась на жесткий пахнущий мастикой паркетный пол. Прямо перед ней, висел пока вялый, но уже начавший пульсировать в предвкушении удовольствия мужской орган. Как в замедленном кино девушка наблюдала как волосатая, с золотыми перстнями рука профессора, не спеша полностью оголила головку. В следующий момент вторая рука настойчиво подтолкнула её в затылок.

Зажмурив глаза и открыв рот, она втянула губами безупречно чистую, мужскую плоть и начала сосать. Из ширинки профессора пахло дорогим парфюмом и телом пожилого самца. Профессорский член начал быстро набирать силу и через некоторое время, девушка инстинктивно схватилась рукой за твердеющий ствол.

– Молодец Мигунова! – похвалил её Павел Аркадьевич, поглаживая рукой её волосы, – Вот этому вы молодёжь гораздо быстрее учитесь, чем философии! Давай! Давай девочка! Язычком под головкой, там, где уздечка!

Маша почувствовала, как его рука ползёт к ней под блузку. Толстые пальцы, бесцеремонно отодвинули край дешевого бюстгальтера и помяв упругую девичью грудь, слегка ущипнул за сосок. Встрепенувшись девушка, на секунду замерла, но голос профессора тут же заставил её продолжить минет.

– Продолжайте студентка, продолжайте! Мой предмет вы учить не хотите, так покажите на что способны сделать своим прелестным ротиком…

Дело быстро шло к концу. Прикрыв веки и периодически вскидывая от сладостных ощущений голову, седой мужчина гладил по голове, сосущей его член юной студентке. Чавкающие звуки доносящиеся изо рта девушки, отчетливым эхом отражались от стен пустой аудитории. На творящееся прямо около кафедры непотребство, со стен сурово взирали со своих портретов великие учёные. Ещё пару минут, и тело мужчины напряглось и несколько раз дёрнулось в оргастических конвульсиях. Мужская рука крепко прижала Машину голову к своему паху, не давая той отвертится, от главного удовольствия которое Павел Аркадьевич получал от сдачи экзаменов. Кончать в рот юным девушкам, а затем на лекциях, обводя глазами аудиторию, считать сколько же из них благодаря его доброте не были отчислены. Смотреть как они опускают милые глазки и морщат губки в ответ на его взгляд. В эту сессию, он уже дал шанс четырём, выбирая только самых красивых. И вот уже пятая!

С непривычки к Машиному горлу подступила тошнота. Но выхода не было. Девушка начала энергично сглатывать склизкую жидкость, в первый раз в жизни ощущая сладковато-терпкий вкус мужского семени.

– Глотайте милочка! Глотайте… Хоть это у вас неплохо получается… – тихо прорычал Павел Аркадьевич, сквозь утихающие волны пароксизма, – У вас большое бедующее, если и впредь будете делать всё как следует…

Хватка холёной руки, придерживающей затылок девушки, ослабла. Маша уже по инерции, продолжала облизывать быстро опадающий член пожилого мужчины.

– Заканчивайте там Мигунова и пуговицы аккуратно застегните! – голос профессора сверху звучал абсолютно буднично, как будто, он только что прервал ответ студента, убедившись, что тот знает тему, – Будем считать, что экзамен вы на этот раз сдали…

Пока девушка, оттянув резинку трусов аккуратно укладывала увядший орган и возилась с застёгиванием ширинки, Павел Аркадьевич развернувшись вполоборота нашел на столе Машину зачетку. Достав из внутреннего кармана дорогой «Parker», он, пробежавшись пальцем и найдя нужную строчку он не спеша проставил зачёт.

– Всё студентка, вы свободны!

– Спасибо Павел Арка…

– Всё, всё милочка! Покиньте аудиторию! – не терпящим возражений тоном прервал её мужчина – Вот вам ключ, оставьте его в замке.

Отворив дверь Маша быстро выскочила наружу. Пустой коридор встретил её гулким звуком собственных шагов, отдававшимся в высоких сводах. Слёзы вдруг снова брызнули из глаз. Только-бы добежать до туалета никем не замеченной!

Оказавшись у умывальника, девушка долго полоскала рот и смывала с лица потёкшую тушь, при этом постепенно успокаиваясь. Что в конце концов такого особенного с ней произошло? Ну отсосала у профессора за отметку. Не она первая, не она последняя! До этого она слышала подобные истории от подруг, но в меру своей неиспорченности мало им верила. Она, и в мыслях не могла допустить, что подобное случиться с ней самой! Что же она наивно заблуждалась… Даже мама предупреждала её, что жизнь в столице может приготовить молоденькой длинноногой девушке всякое. Вот это всякое и произошло…

Через десять минут дойдя до фойе, Маша сразу направилась к кофейному автомату. Двойной латте и побольше сахара. С нетерпением дождавшись пока внутри машины перестает жужжать и щелкать, девушка отошла к подоконнику, она достала из сумочки зачётку. Заветная отметка была на месте. О, Боже! Она на втором курсе…

Сладкий кофейно-молочный напиток быстро уничтожил во рту послевкусие от горьковатого мужского семени. Через десять минут выйдя из здания университета, Маша направилась к станции метро, по пути копаясь в сумочке в поисках проездного. Пальцы неожиданно нащупали пачку дамских сигарет и округлый корпус зажигалки. Нинкины – вспомнила она. Сама, не зная зачем, девушка дрожащими пальцами извлекла из пачки сигарету. «Я ведь не курю!» – подумала она в последний момент. Но пальцы уже щелкнули зажигалкой.

«Теперь уже курю, и отсасываю у всяких престарелых мужиков за прелести этой жизни…» — неожиданно дерзко подумала она, выпуская дым.

На душе у Маши неожиданно полегчало…