Мы же не всё время все вместе дома сидим. У каждого есть дела, обязанности, да и развеяться, отдохнуть друг от надо. Если в течении длительного времени видишь одни и те же лица, что-то внутри начинает бурлить и можно сорваться. И это при том, что все эти лица, все четверо любят друг друга не только родственной любовью. Потому часто и разбегаемся, дабы отдохнуть друг от друга. Вона врачи, которые по сексуальным отношениям, советуют супругам проводить отдых в отпуске раздельно. Типа заскучают и любовь вспыхнет с новой силой. Кому как. У кого-то вспыхнет, а у кого и погаснет.

Старшая у себя на работе, мать у себя, а мы с мелкой домой пришли каждый со своей учаги и занялись домашними делами. Разделения у нас нет, всяк делает то, что в данный момент нужно. Ну а для начала надо поесть, чтобы восполнить потраченные силы. Чем мы с мелкой и занялись. А после сытного обеда, сами знаете, надо принять горизонтальное положение, чтобы жирок завязался. Так мама говорит, а она зря не скажет.

В комнате сеструха сбросила с себя почти всю одежду. Привыкли мы к тому, что тело дышит без всех этих тряпок. Если уж мама позволяет себе так ходить, то кто мы такие, чтобы не поддержать маму и не подражать ей. Мелочь пузатая.

Развалились на диване, отдыхаем. Сестричка привычно теребит хуй, играя им, словно ребёнок игрушкой. То сдвинет крайнюю плоть, то старается натянуть её на головку, что весьма проблематично при таком стояке. Спрашиваю мелкую

— Не боишься, что в руку спущу?

— Неа. Ты же сегодня с мамой был, я слышала. Значит будешь держаться долго.

Ушастая ты наша, слышала она. Ну да, мама утром пришла сама. У неё такое бывает редко, но сегодня так звёзды сошлись, что захотела перед уходом из дома получить оргазм. И опять же вопрос: А кто я такой, чтобы препятствовать маме в получении желаемого? Если женщина чего-то хочет, проще сразу согласиться и дать ей желаемое. Я и дал. Точнее сказать, мама сама взяла своё. То считала своим по праву главы семьи. Правда не думали, что мелкая уже не спит. Впрочем никто из нас особо не стесняется в этих делах. Захотели — потёрлись пупками. Где захотели, там и потёрлись. Причём приветствуется не только кровать, что со временем приедается, но любые места вплоть до туалета и любые позы, какие придут в голову. Так же и с фантазиями.

Вообще-то мы спим когда как. То есть можем уволиться все вместе на мамину широченную кровать, или каждый на свою. Так что сегодня утром мама сама пришла ко мне в комнату, сама села сверху и не я её, а она меня отдрючила. Кто сверху, тот и ебёт того, кто снизу. Не забыла про презерватив.

— Я уже подмылась и почти оделась. В резинку спускай.

Ответил маленькой. А сестра действительно маленькая.Видать у родителей закончился строительный материал и не хватило на крупную особь, мелкая вышла. Она и в взрослом состоянии будет казаться подростком, кк материна младшая сестра. На ту тоже не хватило глины, из которой со времён сотворения мира лепят всех без исключения божьих тварей.

— Ты же знаешь, что нашей маме надо это не так уж часто. Но если захотела, то вынь и положь.

Сестра захихикала

— Уточнение. Вынь и вставь.

— Мелкая, хорошо, что мама тебя не слышит. Огреблась бы по заднице.

— Неа. Это вас с Людкой можно пороть, а я мелкая, хрупкая. Вдруг сломаюсь. Меня только в угол можно поставить. Или сладкого лишить. К тому же, когда меня шлёпают по попе, я начинаю страшно хотеть.

— Чего хотеть?

— Ебаться. Доволен?

— Так может тебя отшлёпать? Вот и попа как раз голенькая. А?

— Неа. Шлёпать не надо, а вот поцеловать попу можно. Поцелуешь? Как Люду, в самую дырочку?

— А ты откуда знаешь, как я её целовал?

— Так сестра же. И ещё дочь. Вот нам с мамой и рассказала.

Да уж, в этой семье и шпионов не надо, которые выведывают секреты. И без того всё на виду.

— Тогда подставляй. Только должна будешь.

Мелкая, взвизгнув от удовольствия, мигом забралась ногами на диван, руки на спинку положила и выставила зад.

— Я хорошо подмылась.

— Ты, интриганка, ты знала?

— Конечно. Ты же любимый братик, ты же сестричке не откажешь в такой малости. Ну, не тяни, целуй. Ухх, как сейчас порадуется моя попа!

Младшая у нас, как и старшая, давно уже не девочка. Какую истерику, какой скандал она закатила, когда потребовала от матери, чтобы братик лишил её девственности. То были все тома «Войны и мира». Это было что-то вроде целого ритуала. Мелкая лежала на кровати, раздвинув ноги, попа на подушечке. Мама самолично надела мне презерватив, старшая помогала заправить. Осталось лишь чутка надавить и мелкая ахнула, ойкнула и перешла из статуса девочек в статус женщин. А раньше с ней можно было только в рот и в попу. При всей её тощежопости анус оказался податливым и легко принимал член. Или у меня пока член ещё не полностью сформировавшийся, не достигший оптимальных размеров.

Зато сейчас полное раздолье. Все дырочки наши. В итоге получается девять. Три у мелкой, три у старшей и три у мамы. Ну да, мама тоже иногда попу подставляет. Особенно когда приходит домой навеселе. Тогда сестрички наваливаются на неё хором. Вначале уговаривают, потом заваливают на постель, обильно смазывают анус и помогают направить член. Мама вроде как сопротивляется, вроде как ругается. Захотела бы вырваться, так от нас полетели бы пух и перья. Зато потом девчатам приходится по очереди подставлять свои задницы. Да, мама всё обещает купить страпон, чтобы установить в семье равноправие. Если уж ебать в жопу, так всех. А то некоторые в целках заходились. Пора бы им эту целку сломать. Но пока что — Тьфу! Тьфу! Тьфу! — дальше угроз дело не идёт. А ведь с них станется. Завалят и выебут тем страпоном в задницу. И санет в семье на одну «девочку» больше. Потом ещё заставят сарафан носить, колготки, чулочки, поясочки. Благо до лифчика не дойдёт, потому что мне туда положить нечего. Ага. Писать уже приучили сидя на унитазе. Нечего, мол, стульчак обоссывать.

Мелкая тащится. Долго тащится, заставляет вылизывать и пизду, и жопку.

— Вов! Вов! Вов! Я уже готова, можешь ебать. ТОлько давай долго. И потом кончишь на титьки.

Это она так громко называет свои едва торчащие молочные железы. До титек сестры, а тем более мамы, ей ой как далеко. У нас столько капусты не будет.

У мелкой пиздёнка узкая, поэтому вводил член медленно, не спеша. Сестра лишь слегка поморщилась в самом начале, а потом сама резко, рывком насадилась на член до упора. И ахнула, задыхаясь.

— Мне…Всег…да…Мне….Кажется, что сейчас до горла достанет. А потом становится…Ах!. ..Так хорошо становит…сяяяя! Маммммааааа! Ещё, братик! Ой! Ой! Мамочка! Как глубоко! Да! Да! Давай!

Видюшников насмотрелась, что ли. Ещё бы заорала: Даст ин фантастиш! Ебливая у нас мелкая. По степени ебливости она идёт на первом месте. Потом старшая, а уж завершает эту тройку мама. Правда маме зато требуется долгий процесс. И чтобы позы менять несколько раз. И в промежутках чтобы она пососала, а я полизал. Короче говоря, девушки у нас индивидуальной разработки. Каждая неповторима и единственна в своём роде. А казалось бы, чего там такого разного. А вот ведь есть разница, есть, да ещё какая.

Сестрёнка просит

— Дай я на спину лягу. Глаза твои видеть хочу. Они у тебя в это время светятся, как у кошака. А сам ты смотришь так, как-будто что-то изучаешь. Экспериментатор прям.

Ебу сестричку и чую, скоро Фсё!

— Нин, ты скоро?

— А что?

— Кончить хочу.

— Так кончай, я уже давно всё. Два раза всё. Стой! На титьки кончай.

— Тогда ты…

— Да, я знаю. Давай дососу.

Чего доброго, а сосать и лизать мы начали давно. И так преуспели в эти делах, что если бы проводился чемпионат по сосанию-лизанию, наша семья безусловно заняла бы первое место. И всё это благодаря стараниям нашей мамы. Таким образом она отвлекала нас от ранней половой жизни. Не отвлекла. Дурной пример, который она показывала дочерям, сношаясь с сыном, оказался сильнее всех увещеваний.

Нинка сосёт, оторвалась

— Ты кончать будешь или нет?

— Буду. Ты лучше старайся.

— Ах, ты! Тогда так.

Она послюнила пальчик и через миг тот оказался в моей заднице, закрутился, заизвивался там червяком. Грешен, но мне такие игры с моей задницей нравятся. И пальчики мамы и сестёр такие умелые, такие игривые, что часто сам подставляю зад, хотя для вида возмущаюсь, отбиваюсь и призываю на их головы всякие кары, обещая жестоко отомстить. Мститель, бля, неуловимый.

Сестричка размазывала сперму по своим мелким титечкам, счастливо улыбалась. Успела даже пару раз лизнуть эту тёплую субстанцию, похожую своей консистенцией на овсяной кисель. Что там такого вкусного, но девочкам и маме нравится. Если бы сахарку добавить, тогда бы было ещё ничего. И цитрусового вкуса ещё. Ага. И муки с яйцом и маслом. И запечь. Тортик получится.

Оба двое довольных потопали смывать с себя следы бурного секИса.

Первой с работы вернулась сестра, следом и мама. Старшая съязвила

— Мам, тебе не кажется, что у этих двоих морды слишком уж масляные? Колитесь, сколько раз?

Нинка в ответ

— Я два, а Вова разок. Не в меня, на титьки. Может когда-нибудь отрастут.

Мама усмехнулась

— Проси брата, чтобы чаще сосал и тискал. Авось оттянет. Кормить будете? Или кроме как пошоркаться ничего больше не успели?

Я даже обиделся на такие инсуиции.

— Всё успели. И пошоркались, и ужин приготовить успели. Так что руки мойте и за стол.

Сестра говорит

— Пока накрывайте, я быстро сполоснусь, пропотела.

Её поддержала мама.

— И я подмо…сполоснусь.

После ужина были вечерние посиделки, где каждый делился чем-то интересным из прошедшего дня. Вскоре мама начала зевать, прикрывая рот ладонью

— Что-то я устала. Спать пойду. А вы сидите, если хотите.

Едва мама скрылась в своей спальне, старшая притянула меня к себе за ухо

— Очкарик, быстро к маме в спальню. У неё был сегодня тяжёлый день, разрядка требуется. Продери её хорошенько. Сил-то хватит, или всё на мелкую потратил?

— Ещё и на тебя останется.

— Тогда коньячку хлебни для поддержки организма и вперёд

Быстро выпил стопочку, что налила старшая и к маме в спальню. А та стоит на четвереньках попой ко входу

— Что так долго? Я уже стоять устала. Мамочки! Зачем так резко? Ах! До конца давай!