— Расскажи мне ещё раз, милая.

Шерри улыбается, когда я беру её за руку, и она начинает тихо говорить.

— Его зовут Сэмми, в честь Сэмюэля. Это означает «Бог услышал», и он — наше маленькое чудо.

— Что ты собираешься делать? — спрашиваю я.

— Всё. Мы сделаем для него всё, любовь моя. Я буду возить его на ферму. Всё время, я обещаю. Твои родители расскажут ему о тебе. Когда он заснёт, я шепну ему на ухо об его отце и о том, как он мечтал о своём маленьком мальчике. Как его безоговорочно любили ещё до того, как он родился. Он извлечёт пользу из всего того, что сделало тебя тем мужчиной, которого я люблю, но у него также будет возможность расти и быть самим собой.

У нас ушло на это почти десять лет, но Шерри забеременела как раз перед тем, как мне поставили диагноз. Она моя единственная любовь, которая значит всё для меня в этом мире, и я не могу смириться с тем, что оставляю её одну.

Может быть, всё было бы не так плохо, если бы мы вообще никогда не встретились. Я мог бы примириться с этим, если бы она не вошла однажды в мою жизнь… но мысль о том, что меня не будет рядом, когда я буду ей так нужен, буквально разрывает меня на части.

— Расскажи мне историю, — прошу я её.

Она снова улыбается. Это была игра, в которую играли только мы вдвоём. Мы с Шерри притворялись, что я не умираю, и что я собираюсь всегда оставаться рядом с ней и Сэмми.

Каждый раз она сочиняла небольшую историю об одном дне из нашей жизни, только для нас троих. И сейчас моя жена начала свой рассказ.

— Мы устали. Это был очень длинный день. Обратная дорога с фермы была долгой, но Сэмми проспал всю дорогу. Вдыхать этот чистый деревенский воздух и наслаждаться видом лошадок — вот то, что привело его в восторг. Мы укладываем его спать в его кроватку, но он просит рассказать ему сказку. Я беру «Винни-Пуха», чтобы почитать историю о 100-акровом лесу.

— «Нет», — говорит он. — «Я хочу папу».

— Я улыбаюсь и протягиваю тебе книжку. Сидя рядом со мной, ты читаешь сказку Сэмми, нашему маленькому мальчику с твоими глазами. Это старенький потрёпанный экземпляр книги, которую мы прихватили из дома твоих родителей — ту самую, которую они читали тебе, когда ты сам был ребёнком.

— Он что-нибудь говорит? — спрашиваю я.

— Ничего. Пока ещё ничего. Он лишь протягивает свою ручку и хватается за твою, слушая твой голос и потихоньку засыпая. Его глаза медленно закрываются, а головка склоняется набок.

— Когда мы слышим его лёгкое посапывание, мы встаём. Ты наклоняешься и целуешь его в лоб, а я беру тебя за руку. Мы уходим, ступая легко, но оборачиваемся в дверях, когда он что-то бормочет. Мы останавливаемся, чтобы послушать его милый голос.

— Что он говорит? — спрашиваю я.

— Он тихо зовёт тебя: «Папа?»

Ты останавливаешься на пороге.

— «Да, сынок», — говоришь ты.

Он крепче прижимает к себе подушку и в полусне бормочет, что любит тебя.

— «Я тоже люблю тебя, Сэмми», — ласково произносишь ты вполголоса.

Немного приподнявшись на своей кровати, я улыбаюсь.

— Что происходит потом?

Она чуть сильнее сжимает мою руку.

— Я отвожу тебя обратно в нашу комнату. Ты медленно и так нежно снимаешь с меня блузку… знаешь, ту самую, серую, которая тебе так нравится. На мне чёрное демисезонное платье, и ты на мгновение отступаешь назад, чтобы полюбоваться мной.

— Каждый мой нерв трепещет, когда я разрываюсь между желанием, чтобы ты продолжил, и переполняющей любовью к тому, КАК ты смотришь на меня. Ты ВСЕГДА смотрел на меня только так. Повиливая бёдрами, я начинаю стягивать юбку вниз.

Мои глаза закрываются, и я вспоминаю. Вспоминаю её бесконечно любящий взгляд, её аромат, то, как чудесно ощущалось под моими руками её тело — всё это волной нахлынуло на меня.

Болезнь умерила мои страсти, но не мою любовь к Шерри. Она для меня — вся Вселенная. Мой маленький личный мир рушится, но она и Сэмми остаются.

— Продолжай, — шепчу я ей.

Она старается держать свои чувства под контролем, и её голос звучит по-прежнему сильно.

— Мы с тобой не так устали, как Сэмми, но это всё же был насыщенный день. Мы занимаемся любовью так нежно… и очень медленно, растягивая каждое мгновение. Ты, не отрываясь, смотришь мне в глаза, когда мы сливаемся в единое целое. Когда мы закончим, ты заключишь меня в свои объятия, поцелуешь и скажешь… скажешь… ты шепчешь мне, что мы всегда будем вместе. Ты, я, и… и Сэмми…

Её голос ломается, она начинает плакать, прозрачные слезинки срываются с ресниц, капая на простыню, и я с трудом приподнимаюсь, чтобы обнять её.

— В этом мире, и в следующем, я всегда буду любить тебя, милая. Всегда.

Её плач стихает, и она отчаянно прижимается ко мне, пока я пользуюсь силой её объятий, чтобы оставаться сидящим на постели.

Мы остаёмся вдвоём в тишине, окружённые счастливыми воспоминаниями и моими надеждами на её будущее с нашим сыном. Минуты текут незаметно, и я наслаждаюсь её теплом и любовью.

Всё ещё цепляясь за неё, я снова ложусь.

— Побудь здесь со мной, любимая, ещё немного. Дай мне обнять тебя.

Я опускаю руку ей на живот и чувствую, как маленький Сэмми ёрзает и двигается, как будто он знает, что это рука его отца тянется к нему. Поднимая другую руку к щеке Шерри, я большим пальцем вытираю ползущую слезинку и целую её в тёплый затылок, с таким родным запахом волос.

— Иди спать, любовь моя, — шепчу я. — У нас с тобой есть завтрашнее утро… и ещё несколько дней.

THE END

&128104;‍&128187; От переводчика

Сюжет основан на литературном переводе оригинальной истории «A Few More Tomorrows» © 2021 by Bebop3

Основной текст и стиль рассказа при переводе сохранён, но слегка переработан и дополнен [диалоги, эмоции, описания], в соответствии с собственным творческим воображением JFC и имеющимся в наличии словарным запасом &128526;

&128248; Изображения, использованные для иллюстративного сопровождения текста, взяты из открытых сетевых источников.