Ульяна громко урчала от удовольствия, от осознания того, что её грубо и бесцеремонно трахают в рот, что она уже не целка не только вагинально, но и анально! От того, что мужчины вокруг грубы, вульгарны и даже жестоки, а женщины вокруг — безропотны и послушны! Девушка была счастлива, как никогда ещё до этого в своей не слишком долгой жизни!

Краем глаза она видела, как Санек заливает спермой лица лучших подруг с самого детства — рыженькой худенькой Оленьки и высокой блондинки Саши, заставляет их облизывать лица друг друга, целоваться, гладиться и кушать сперму.

При этом обе подруги, с удовольствием облизывая лица друг друга и обсасывая залупу Санька, думали о своих никчёмных парнях, о своих маленьких интимных секретиках.

Оля вспомнила вдруг, что её Димочка, покорный пиздолиз, целовальщик ног своей ярко-рыжей госпожи, сидит и ждёт её дома, грустный, но терпеливый. Что его маленький писюн, напоминающий в вялом состоянии фасолинку, тот самый писюн, который девушка любила иногда, исключительно по собственному желанию, чтобы порадовать своего послушного мальчика, исполнившего очередной её каприз, запустить себе за щёчки, в пиздёнку или даже попочку, заперт сейчас в особую металлическую клеточку, позволяющую её мальчику пописать, но не дозволяющую смехотворно маленькому по сравнению с Саньковой елдой писюнчику встать. И что ключик от этой клеточки находится у неё в сумочке, а сумочка — в руках таких жестоких, таких грубых, но таких желанных и могучих ёбарей и похитителей! Эта гнусная подлая мысль веселила заляпаную спермой голую девушку и приводила её в дикий противоестественный восторг! Оля отчего-то была уверена, что её Димочка ничего не имел бы против того, что сейчас проделывают с его девушкой, и даже был бы рад за этим понаблюдать, а то и поучавствовать в роли раба — куколдика!

Саша, высокая и стройная блондинка, размазывая языком сперму по симпатичному Олиному личику, личику своей лучшей подруги, думала о похожем. Она вспоминала своего Андрюшу, своего ласкового мальчика, который так любил и баловал свою Сашеньку, так любил лизать её щёлочку, целовать сисечки, животик, пальчики на руках и ногах. Ах, как должно быть, он переживает, разыскивая свою девушку, которая сейчас сполна наслаждалась толстым хуем Санька, а так же руками, губами и языком лучшей подруги — Оленьки! Сашеньке было невдомёк, что её милый Андрюшенька сейчас во все глаза наблюдает за её унижением и дрочит до кровавых мозолей свою пипирку! Она, высокая статная красавица, негласный лидер своей группы и, как ей казалось, полноправный лидер в их с Андрюшей отношениях, была предана и продана своим парнем в руки безбашенных извращенцев и жестоких садистов ради развлечения и мелкой выгоды! Да, это именно её Андрюшенька, благодаря связям своей мамы, Натальи Васильевны, достал секретный недостающий ингредиент для волшебного чая, превращающий практически любую женщину в покорную рабыню, а многих из них — в конченых нимфоманок!

И сейчас как раз настала пора принять новую дозу приворотного зелья.

— Все сюда, бляди! — прорычал Олег, грохнув об стол стеклянной трёхлитровой бутылью, наполненной на две трети маминым отваром с секретным ингредиентом. К этому времени он уже кончил в рот Ульяны и заставил её проглотить всё до капли.

Игорь тоже закончил с Аней, залив её сисяндры-колокола новой порцией семени, а Вадим проделал тоже самое с упругими сиськами Алины. Альбина завершила вылизывание Лилии и нехотя встала, как и её розововолосая студентка.

— Сполоснитесь, свиньи! — приказал Игорь и опрокинул ведро ледяной воды на голову Анечки.

— Уи-и-и-и! — как всамделишный поросёнок взвизгнула девушка, отскочив в назад, за что тут же получила смачный пендель от Вадима по своему мощному заду.

При этом кроссовок с его ноги соскочил и улетел в растущие рядом со столом кусты малины вперемешку с зарослями крапивы.

— Ах ты, блядь, чего творить удумала! — разозлился Вадим и стал пинками загонять несчастную пышечку в колючие и жгучие кусты, — А ну, быстро достала мою обувку!

Анечке не оставалось ничего другого, как лезть в кусты и доставать обувь молодого беспредельщика, царапаясь до крови и обжигаясь крапивой.

— Ауф! — взвизгнула она, напоровшись нежной ступнёй на острый сучок.

— Давай, поживее там, чай стынет! — прикрикнул на несчастную девушку Игорь, обдавая ледяной водой из ведра Алину.

А когда Аня, вся в царапинах и красных пятнах, вылезла из кустов, Игорь уже закончил поливать из ведра последнюю из жертв — Альбину Валерьевну.

— Вот сука, весь кроссовок своими неуклюжими лапами замазала! — прикрикнул на Аню Вадим, — Вылизывай теперь!

— Что вылизывать? — переспросила Аня, глуповато хлопая густыми чёрными ресницами.

— Кроссовок, блядь, что непонятного?!

Аня замерла на месте. Она вспомнила случай из школы. Тогда её ложно обвинили в краже сменной обуви у одноклассницы, самой крутой девочки в классе — Насти Симоновой. Аня всё отрицала, но чем больше она отрицала, тем меньше ей, аутсайдеру, верили. Наверняка это была подстава, просто, чтобы поглумиться над несчастной, тихой и пухленькой девочкой. Закончилось всё тем, что её заперли в кладовке и заставили жевать стельки самого мерзкого и толстого пацана в классе — Серёжи Водопьянова. Тогда её, к смеху и издёвкам одноклассников, натужно вырвало от одного запаха вонючих стелек, так что сейчас она наотрез отказывалась лизать чью-либо обувь!

— Нет, нет, нет! Не буду я его облизывать!!! — вскрикнула Аня истерично, уронила на землю кроссовок и резко, словно спортсменка, ринулась в сторону ручья. Но едва она достигла воды, создав тем самым мощный поток брызг, её настигла рука Санька, обхватившая слишком медленную девчонку сзади за шею.

Он волок её к сараю молча, словно на казнь. Остальные тоже смотрели на Саню, волокущего брыкающуюся девку, молча, ожидая, что же он задумал.

— Вадюха, помоги, прикати сюда вон ту бочку, — попросил Саня, скручивая верёвкой за спиной руки пленницы.

Та была ни жива, ни мертва от страха. Ане казалось, что парни сейчас её казнят! Впрочем, не ей одной так казалось. Остальные девушки тоже ждали чего-то подобного, с ужасом глядя на суровые лица своих похитителей.

Одна лишь Ульяна была спокойна, как танк, с интересом наблюдая за предстоящей экзекуцией. Она почему-то была твёрдо уверена, что Анечку не убьют, не покалечат, но унизят её до такой степени, что сделают из строптивой девки послушную паиньку. Рослая русоволосая красавица видела однажды такое. И не с кем-нибудь, а с двоюродной сестрой Алёной, бывшей на три года старше Ульяны и жившей в соседней области, в небольшом посёлке городского типа. Было это четыре года назад. Ульяна, пятнадцатилетняя на тот момент школьница, но благодаря росту и стати выглядевшая заметно старше, приехала с мамой погостить к маминой сестре и Ульяниной тёте — Галине Александровне и её единственной дочери Алёне. Жила родня очень скромно, если не сказать — бедно, в маленьком ветхом домишке, без мужика. Алёна, не в пример младшей сестре, пошедшей внешностью и ростом в отца, была вся в мать — щупленькая миниатюрная блондинка с невзрачным лицом забитой мышки, которому не помешала бы хорошая косметика. В свои восемнадцать Алёна даже ни разу не целовалась, не говоря уже о чём-то большем. Даже у малолетней на тот момент Ульяны опыт общения с мальчиками, особенно более старшего возраста, был куда богаче, хотя и не переходил граней того, чего нельзя ещё таким соплячкам.

В тот памятный день Ульяна легла пораньше, так как рано утром они с матерью уезжали и ей хотелось выспаться. Алёна же ходила весь день сама не своя, девушку явно что-то тревожило. Но на все расспросы родни отвечала коротко: «сама разберусь». Ну и разобралась.

Ульяна проснулась около часа ночи от позывов к малой нужде. Вставая, она заметила, что Алёны нет в постели. Мама с Галиной Александровной тихо спали и девушка не стала их будить. Ну мало ли, что на уме у такой тихони, как Алёна, возможно, она тоже вышла в туалет. Туалет был типичный деревенский — деревянная будка с дверью дырка в дощатом полу, располагался он в дальнем углу участка, возле гнилого забора, сквозь который можно было довольно легко пролезть к соседям — семье Мироновых. Жили Мироновы, в отличие от родни Ульяны, зажиточно по деревенским меркам. Несколько машин, трактор, свиньи, куры, кролики и прочая живность на продажу. Хозяин семейства — Анатолий Борисович, крепкий мужик лет под пятьдесят, его жена Антонина, тоже баба — кровь с молоком. Были у них и три сына. Старший — Алексей, уже под тридцатку, женатый, с ребятишками, как раз приехал к отцу из города, но один, без семьи.

Средний — Роман, лет двадцати пяти примерно, недавно женившийся на первой красавице в посёлке — Эльвире, жгучей черноглазой и пышногрудой девице лет двадцати. Жили молодожёны здесь же у родителей мужа, благо большой каменный дом способен был вместить много людей. И судя по всему, Эльвира была на сносях, месяца четыре примерно.

Младший — Виталий, был ровесником Алёны, учился с ней в одном классе. Слыл отчаянным хулиганом, весельчаком, красавцем и завидным женихом. Ульяна не раз пересекалась с ним на улице и на речке и ловила на себе его острый внимательный взгляд. Алёна его жутко боялась, но Ульяна догадывалась, что сестра тайно влюблена в высокого плечистого красавчика и поэтому специально тащила не умеющую плавать и не любящую загорать Алёну на речку, себя показать и на других посмотреть.

Закончив свои дела в вонючем сортире, Ульяна вышла на свежий воздух и тут до неё донеслись какие-то странные звуки. Было похоже, что кто-то кого-то отчитывает, а кто-то умоляет о пощаде. И вроде как второй голосок, жалкий, тоненький, принадлежал Алёне. Голоса доносились с участка Мироновых.Любопытство разобрало Ульяну и она, отодвинув доску, ловко, несмотря на габариты, проникла на участок соседей и встала под закрытым и задёрнутым шторами окну, за которым горел свет и звучал громкий и беспощадный бас Анатолия Борисовича.

— Воровка! — взревел голос хозяина дома и раздался звук пощёчины.

— Простите пожалуйста… — пропищал робкий девичий голосок и Ульяна поняла, что это точно Алёна, — Я всё верну…

— Ха-ха-ха-ха!!! — раздался молодой смех.

Ульяна поняла, что смеётся Виталий. И только сейчас до неё дошло, что она стоит босиком, в одних трусиках и лифчике, ночью, под окном чужого дома и подслушивает чужие секреты. Но уходить она не хотела, уж слишком интересно ей было узнать, что же будет дальше!

— Вернёшь, это точно, но сначала ты должна понести наказание! — раздался женский голос. Ульяна узнала в нём Антонину, жену Анатолия.

— Раком становись! — приказал хозяин дома.

— Как?… — переспросила Алёна.

— Раком! Как собака!

— На четыре кости упала, овца! — добавил Алексей.

— Да тут вся семейка собралась!… — прошептала Ульяна и встала на цыпочки, пытаясь заглянуть за штору и тюль.

Увы, но она увидела лишь силуэты. Посреди просторной комнаты, боком к окну, на четвереньках стояла Алёна, очевидно голышом. Сбоку от неё, лицом к окну стояла Антонина. Она подняла ногу и поставила её на спину Алёне.

— У-у-у… — тихонько провыла Алёна.

Ульяна заметила ещё несколько силуэтов. Ну точно, всё семейство в сборе, даже Эльвира! Молодая красавица была в нижнем белье и отчётливо угадывался её слегка выпирающий живот.

Ульяна заметила небольшую щель в шторе и решила занять позицию поудобнее, но наступила на острый камушек и тихонько ойкнула. Залаял пёс.

Девушка сломя голову добежала до забора, юркнула в щель и вернула доску на место. И как раз вовремя, так как с участка Мироновых раздался знакомый бас:

— Кто тута? Никого… Полкан, шельма, захлопни пасть, недоумок!

Пёс прекратил лаять и Ульяна в тишине пробралась к себе домой, со страхом и любопытством думая о судьбе Алёны. Что же крутые и суровые соседи с ней сделают?! Что за жуткие испытания они ей приготовили?! Но уснула девушка, несмотря на сильные эмоциональные переживания, практически сразу. И снились ей всякие гадости, мерзкие глупости, о которых приличной девушке даже и мыслить было страшно, тем более — в столь нежном возрасте!

Утром Алёна оказалась в своей кровати. Сквозь ночную рубашку Ульяна отчётливо видела красные полосы. Должно быть, Анатолий Борисович порол несчастную кнутом. Но на лице Алёны сквозь сон играла блаженная улыбка. И не спроста!

Уже спустя полгода Алёна переедет в Москву, а затем в Европу и станет звездой БДСМ — порно. Естественно, в роли послушной нижней, способной обслужить за раз десятки мужчин и женщин, проколет соски, половые губы и проденет в них кольца и штанги. Ульяна не раз тайком смотрела порно с участием двоюродной сестры и даже мастурбировала на него.

А сейчас такое порно снималось у неё на глазах!

На её глазах Аню, пышненькую одногруппницу Ульяны, запихнули пышным задом в тесную деревянную бочку и заколотили сверху крышкой в виде мелкоячеистой металлической решётки.

— Выпустите меня пожалуйста! — умоляла Анечка, но её никто не слушал.

— Заткнись, а то обоссу! — рявкнул на несчастную пленницу Вадим, забивая последний гвоздь.

Бедная Анютка умолкла, издавая лишь жалостливые всхлипы. Но жалости никто из мужчин к ней не испытывал. Они поставили бочку рядом с щедро накрытым столом, так, чтобы использовать её как помойное ведро. Помойное ведро с живой, заунывно плачущей начинкой.

Мужчины чинно расселись за столом, налили в четыре алюминиевые кружки по порции чая для себя, а пятую протянули стоящей ближе всех Ульяне. Остальные пленницы ожидали своей очереди стоя с разными выражениями на лицах, от грусти и отчаяния до нетерпения и вожделения.

— Пей до дна, шалава! — рявкнул на Ульяну Игорь, но Ульяна не обиделась на грубость, а молча и с громадным удовольствием осушила кружку залпом, живо предвкушая предстоящие острые ощущения.

— Следующая! — приказал Олег, вновь наполняя кружку.

Ульяна отошла в сторону, а её место заняла Альбина Валерьевна. Она с грустью посмотрела на своего бывшего мужчину, а теперь — жестокого похитителя, молча взяла кружку и начала неспеша пить веусный ароматный отвар Игоревой матери, явственно ощущая в нём привкус непонятной фармацевтики. Она и не догадывалась, что к присутствию этого странного привкуса приложил руку парень её ученицы Саши Румянцевой — Андрей. Альбина Валерьевна ни за что не заподозрила бы этого щуплого и скромного светловолосого паренька в подобном коварстве! Но сейчас ей было не до чьего-то коварства, сейчас женщину жгло изнутри тем женским пожаром, от которого было одно лишь спасение — крепкий кожаный огнетушитель, имеющийся у любого настоящего мужчины между ног! О, как же она хотела сейчас любого из четырёх присутствующих рядом мужчин, а ещё лучше — сразу всех! Но увы, допив отвар, женщине пришлось отойти в сторону и уступить место следующей.

Следующая в очереди была Саша. Она подошла на трясущихся от перевозбуждения ногах к столу, зачем-то прикрывая грудь и пространство между ног руками.

— Руки убери, шалава! — рявкнул на неё Игорь, — И ляжки раздвинь!

Саша нехотя, сгорая от стыда и желания, убрала руки от груди и низа живота, раздвинула ноги и предоставила мужчинам любоваться своими прелестями без помех. Она сама не могла понять, зачем прикрывалась, ведь все вокруг видели Сашу уже во всей красе, имели её во все дырки, но высокая статная блондинка всё равно продолжала цепляться за остатки девичьей застенчивости.

— Охуенная тёлка! — только и смог воскликнуть Олег, наполнив кружку и протянув её девушке.

Саша начала его пить, но вдруг вздрогнула от неожиданности, ведь между ног ей проникла рука Олега и прошлась ладонью по гладенькой, мокрой и красной половой щели.

— Течёт, как сучка! — удовлетворённо прокомментировал происходящее Олег, убрал руку и дал облизать ладонь следующей в очереди — Оле.

— Иначе никак, братуха! Сам отлично знаешь, как мамкино зелье на девок действует! — добавил Игорь и щедро отхлебнул из своей кружки.

Настала Олина очередь пить свою дозу лекарства от фригидности. Рыженькая худенькая девушка пила из кружки жадно, большими глотками, уронив несколько капель на свои маленькие торчащие грудки с розовыми вишенками сосков.

— Аккуратнее, блядина! Это тебе не пивчище хлестать из баклажки! — громко, но не очень грубо прикрикнул на Олю Олег.

Девушка допила свою порцию и уступила место Лиле.

Та взяла кружку с решительным и строгим выражением на лице, будто ей предстояло выпить горькую, крепкую, вонючую настойку, а не ароматный травяной чай. Она давно решила не перечить проклятым похитителям и даже старалась извлечь из данной ситуации приятные моменты. И чай сулил Лиле не только унизительную похоть, но и волны постыдного, отвратительно-противоестественного наслаждения. Так что выпила она его со смесью горечи, обиды, но с чувством выполненного долга.

Настала очередь Алины вкусить нектар любви, сводящий женщин с ума. И Алина не была исключением, она тоже была буквально на грани помешательства, на краю безумной сексуальной бездны!

Девушка вдруг вспомнила свой последний раз перед похищением.

Вспомнила, как в тот день, соблазнительно покачивая изящными бёдрами и попкой, залезла в джакузи и села на своего нового любовника так, что ноги её оказались по колено в воде. Она широко развела их в стороны, прогнулась назад и позвала своего богатенького пузатегького папика:

— Ну же, мой малыш, сделай своей девочке хорошо! Возьми мою сладкую кисочку!

При этом Алина приподняла задницу и перед Романом Альбертовичем, а для Алины — просто Ромой, предстали во всей красе обе розовых, блестящих от влаги молоденьких женских дырочки. Мужчина направился к ним навстречу, глядя как загипнотизированный на сочащиеся прелести Алины, вожделея их больше всего на свете! Но сейчас настала очередь кисочки, ведь в попочку малышка Алиночка никому не давала. По крайней мере, пока.

— О-о-о-о-ох!.. Как же хорошо! Да, долби свою девочку, долби!!! — воскликнула Алина после того, как Рома зашёл в джакузи, пристроился к ней между ног и резво, как опытный и давно женатый человек, вставил свой хоть и достаточно большой, но тем не менее прыткий член в хорошо смазанную и жаждущую секса пилотку.

Алина приподнялась, обхватила Романа Альбертовича за шею и прижала к себе, целуя в крепкую шею, щетинистые щёки, карие глаза, морщинистый лоб, лысину а потом и в пахнущие табаком и алкоголем губы.

Роман же в свою очередь наслаждался её молодым, крепким, роскошным, жарким, мокрым и упругим телом, её тесной, но в то же время скользкой нижней дырочкой, её страстным поцелуем, её язычком, исследующим все закоулки мужского рта!

В тот раз он, благодаря мази и резинке, продержался дольше, но тоже не слишком долго, около семи минут. Роман громко промычал в прильнувшие к его рту губы и Алина поняла, что он всё.

— Да, мой мальчик! Да, мой хороший! Да! Да! Да! — кончала она тоже, а её писечка пульсировала на увядающем члене.

Вспоминая о том вечере, пила Алина жадно, быстро, а в конце попросила добавки.

— Хуй тебе, а не добавка! Не видишь, что ли, что мало осталось?! А надо ещё эту строптивую шваль угостить! — отрезал Олег, бросив обглоданную куриную косточку аккурат в урну-бочку, отчего та слегка покачнулась, но не издала ни звука.

— Эй, ты там, аккуратнее! — рыкнул на бочку Вадим и слегка пнул её.

Олег же вылил остатки настойки в кружку, взял её, подошёл к бочке и приказал зажатой внутри Анютке:

— Пей, и чтобы ни капли мимо!

Ане было крайне неудобно пить, плюс — она ободрала все бока о жёсткую шершавую древесину, пока поворачивалась так, чтобы её рот смог принять в себя струйку чая. А ещё добавляла неудобства острая куриная кость, застрявшая аккурат между сисек. Но к своему собственному удивлению, Аня отлично справилась с заданием, выпив остатки чая не проронив ни капли. Ей досталась самая гущица со дна, с кусочками травы, но девушка и их не стала сплёвывать, боясь очередного наказания. Ни о каком удовольствии речи, конечно, и быть не могло.

— Ссать охота, — высказался вдруг долго молчавший, куривший и пивший чай с коньяком Санёк, подошёл к бочке, приспустил шорты и начал поливать лицо Анечки.

Слава Богу, пить мочу он её не заставлял, но глаза велел держать открытыми. Напоследок он стряхнул пепел на мокрые от мочи волосы девушки и смачно харкнул на них.

— У-у-у, блядота!… — пробубнил парень слегка пьяно, — Не нравишься ты мне! Слишком борзая!… А ты, шалава, — обратился Санёк к своей практически тёзке и схватил Сашеньку, бывшую повыше него ростом, за шею и повалил спиной на лавку, стоящую перед столом, — будешь моей подстилкой!

Саша громко охнула, когда крепкий и слишком тяжёлый для неё парень сел ей прямо на живот, а потом развернулся прямо на нём к столу. Ткань шорт обожгла нежную девичью кожу, но Сашенька закусила губу и стерпела.

— Остальные — на газон! Раком встали! — рявкнул Игорь.

Конечно же, никто из несчастных (а в случае некоторых и вполне себе счастливых) пленниц не стал возражать и все дружно выполнили суровый приказ своего сурового господина, встав на четвереньки в рядок, лицами к столу.

А господин немного поразмыслил, подошёл к стоящей ближе всех Ульяне, легонько пнул по её роскошной жопе и приказал:

— Встань.

Ульяна встала, помимо воли тряся мощными сисяндрами-колоколами, радостно улыбаясь и преданно глядя на своего хозяина.

— Пошли со мной.

Игорь направился к дому егеря, а вернее — к стоящей возле его крыльца собачьей конуре. Алабай по кличке Цезарь радостно рвался ему навстречу, натягивая цепь и вставая на дыбы. Ульяна с восхищением и ужасом заметила, какой у него огромный и торчащий гордо вверх детородный орган!

— Хороший мальчик, хороший!.. — успокаивал пса Игорь, отстёгивая цепь и не давая ему возможности запрыгнуть на Ульяну.

Ульяна поняла, что сейчас состоится акт животной любви, но не с ней. Девушка всё никак не могла решить, нравится ей данный вывод или нет…

Остальные пленницы наблюдали эту картину лишь краем глаза. А Алина, находившаяся к рвущейся вперёд собаке ближе всех, вдруг тоненько пропищала:

— Ой, мамочка!.. Что же будет?!… Что будет?!…

— Заебись всё будет! — усмехнулся Игорь, подводя к ней пса, — Заебись…

Алина зажмурила глазки и приготовилась к такому страшному, но в то же время такому вожделенному позору — сексу с огромной собакой! Но выбор Цезаря пал не на неё, а на стоящую посерёдке Оленьку.

— Тоже к рыжим неравнодушен! — одобрил выбор пса Игорь.

— Ага, весь в хозяина! — добавил Олег с насмешкой, продолжая жевать жестковатый шашлык.

Кошмар молодых и ни в чём не повинных пленниц продолжался и выходил на новый уровень…