— Напряженная рабочая неделя Тима и два бокала пива после ужина помешают мне привлечь то внимание, на которое я надеялась, — с грустью подумала Гвен, глядя на тихо похрапывающего мужчину в глубоком кресле.

Восемь вечера, отметила она. Вероятно, он проспал бы там еще пару часов, прежде чем проснулся бы настолько, чтобы, спотыкаясь, отправиться в постель.

— Как тебе не стыдно, упрекнула его Леди. Твой бедный муж надрывался всю неделю, а все, о чем ты можешь думать, — это о собственном извращенном удовлетворении!

— Это классно, — возразила Потаскушка, — и знаешь, ты могла бы улизнуть в спальню и позаботиться о себе. Все равно он еще какое-то время будет отсутствовать.

Гвен покачала головой. Нет, она действительно не хотела рисковать тем, что он может войти, пока она прелюбодействует сама с собой. С улыбкой смирения она выключила большую часть света, заперла двери и отправилась в постель читать. Ее единственной уступкой своим желаниям было отсутствие нижнего белья из ее ночного наряда, на случай, если Тим проснется и «почувствует необходимость». Час спустя она почувствовала, что ее клонит в сон. Тим скользнул под одеяло, поцеловал ее в щеку, пробормотал «спокойной ночи» и мгновение спустя отключился к е полному разочарованию.

— — —

Сон вернулся той ночью, или, вернее сказать, новый вариант того же сна. Она снова была на вращающейся платформе, но теперь ее окружала целая толпа голых мужчин, удовлетворяющих себя и обсуждающих ее прелести. Гвен чувствовала гордость, граничащую с высокомерием, когда ловила восхищенные взгляды зрителей. Очевидно, ее очень ценили, и она была уверена, что торги будут оживленными. Кто-то невидимый снова похлопал ее по бедру, и шишковатый конец уперся в ее половые губы. Она задавалась вопросом, правильно ли было бы оттолкнуться и пронзить себя… И в это момент Гвен, вздрогнув, проснулась…

Вырез ее футболки был покрыт кольцами пота. Она молча встала и надела халат, прежде чем отправиться на кухню попить воды.

— Ну, это определенно было отвратительным, — пробормотала она. — Возможно, я слишком быстро отбросила свои опасения по поводу психического заболевания.

Раздосадованная женщина стояла у прилавка, погруженная в свои мысли. Несмотря на прохладный воздух в доме, ее волосы прилипли ко лбу от пота, футболка неудобно прилипла к телу, а халат только усугублял ситуацию.

— Мне нужно подышать свежим воздухом, — решила она, тихонько отперла дверь и вышла на заднюю палубу, ее разум был слишком занят разгадыванием сна и угрозой ее психической стабильности, чтобы привлекать внимание к тому факту, что она отважилась выйти на улицу без нижнего белья.

— Здесь намного жарче, — подумала она, выходя в тихую душную ночь.

Температура не сильно упала за день; во всяком случае, удушающая влажность была еще хуже без солнца, которое можно было использовать в качестве оправдания. Гвен повернулась, чтобы отступить обратно в относительную прохладу дома, когда Потаскушка остановила ее.

— Ты могла бы пойти поплавать, — предложила она своим самым рассудительным тоном. – А потом снова включить кондиционер.

Гвен отвергла эту идею — переодевание в купальник могло разбудить Тима и вызваать у него вопросы.

— Натали не нужен костюм… И в любом случае, раньше ты была там почти голая, и это было при дневном свете. Просто поднимайся, заходи, выходи, никто никогда не узнает – подсказывала Потаскушка.

Без событий дня и сна, особенно сновидения, это предложение было бы отвергнуто сразу. Теперь это звучало не так уж неправдоподобно. Гвен спустилась по лестнице на палубу и поднялась на холм, как будто кто-то другой контролировал ее ноги. Лампы на солнечных батареях, расходующие остатки энергии, которую они собрали на дневном солнце, освещали ей путь вверх по холму к воротам. Гвен знала, что поблизости есть выключатель для освещения террасы у бассейна, но решила, что чем меньше света, тем лучше, и вместо этого пожалела, что не может погасить единственную лампу, светящуюся под поверхностью стеклянной воды. Гвен оглянулась на дом внизу. Нигде не горел свет, кроме датчика движения, который она включила на палубе, нигде не было видно никакого движения. Она подошла к ступенькам у бассейна, скрыв из виду дом и смутные очертания мастерской за ним, остановившись перед тем, как следующий шаг перенес ее через край в воду.

— Не делай этого! – закричала Леди. — Тебя поймают!

А Потаскушка знала, что ей не нужно ничего говорить, просто ждать и улыбаться.

Гвен развязала халат и сбросила его со своих плеч, поймав его, прежде чем бросить на землю, чтобы дополнительное расстояние, на которое он мог упасть, не вызвало дополнительного шума. Несмотря на полное отсутствие ветерка, ночной воздух казался прохладным на ее скользких от пота икрах и коленях, и она на мгновение задумалась, достаточно ли снять халат.

— Нет, — решила она, — это не так.

Ее руки ухватились за низ рубашки и потянули вверх, прежде чем положить ее поверх сброшенного халата. Она сделала это! Она была голой! Ощущение ночного воздуха на ее обнаженной коже было электрическим. Несмотря на жару, ее соски были напряжены от смеси нервозности, предвкушения и возбуждения. Желание прогуляться по палубе бассейна в том виде, в каком она была, голая, как в день своего рождения, охватило ее, прежде чем Леди угрюмым тоном напомнила ей, что она пришла сюда поплавать, и нахождение в воде может помочь ей избежать обнаружения. Гвен улыбнулась и вняла ее мольбе. Она крадучись спустилась по широкой лестнице, стараясь не расплескать воду и не выдать своего присутствия, наслаждаясь ощущением прохладной воды на обнаженной коже, пока над водой не оказалась только ее голова. Она намеревалась пробыть в воде достаточно долго, чтобы намокнуть, но задержалась, медленно двигаясь по бассейну, одна половина ее мозга внимательно наблюдала и прислушивалась к чьему-то приближению, в то время как другая наслаждалась волнующим моментом и обдумывала насущные вопросы. Как бы она объяснила это Тиму, если бы он нашел ее? Будет ли он злиться? И о чем, черт возьми, был этот сон? Это не могло быть работой здравомыслящего ума. Очевидно, она все глубже и глубже погружалась в тиски извращения.

Воспоминание о сне только заставило ее вернуться к его все еще ярким образам. Ее решимость ослабла, и она отдалась разврату. Недолго думая, она обнаружила, что одной рукой повисла на краю бассейна, в то время как другая скользнула вниз между ее ног. Несмотря на воду, она чувствовала, как текут ее собственные соки…

Свист слева от нее прервал ее эротические грезы наяву.

— Фильтр для бассейна, — решила Гвен. — Что Натали сказала по этому поводу?

Воспоминание и мысль о том, что теперь она обнажена на том же месте, где несколько часов назад была ее невестка, взволновали ее, и она прошлась рукой по краю бассейна, пока струя воды не стала щекотать внутреннюю поверхность ее бедер.

— Интересно, как бы это выглядело на более высоком уровне? — предложила Потаскушка.

Гвен знала, что тоже хочет это выяснить, и позволила себе еще немного соскользнуть в бассейн, теперь руками вцепившись в бетонный бортик настила, в то время как ее половые органы оказались прямо перед насадкой фильтра. От силы струи воды на ее клиторе у нее перехватило дыхание. Вот что заставило Натали вскрикнуть! Гвен также поняла, что это было то, чего жаждало ее тело с обеда. Тем не менее, она вытащила себя из потока, отчасти из-за удивления от интенсивности ощущений, но больше потому, что знала, что это неправильно. Гвен на мгновение задумалась о том, чтобы как можно быстрее добраться до лестницы, чтобы выбраться до того, как ее поймают, но соблазн был слишком велик. Она медленно опустила свое тело обратно в воду…

На этот раз она ожидала силы струи, но это все равно заставило ее стиснуть зубы от изысканного удовольствия. Пальцы Гвен вцепились в край бассейна с такой силой, что она подумала, что может оторвать бетон, в то время как ее бедра изгибались вперед, затем назад, пытаясь регулировать поток тока по нервным окончаниям и через губы. Она потеряла счет времени, пока на нее не обрушился оргазм, и Гвен на мгновение испугалась, что у нее может не хватить сил держаться за борт и она утонет. Ее руки и пальцы конвульсивно сжимались от ударов, пробегавших по ее телу, удерживая ее на месте с головой над водой. В конце концов, когда сенсорная перегрузка сменилась приятным жаром, она смогла уйти с пути струи, поскольку струя стала слишком интенсивной для ее тела. Именно на резиновых ногах ей наконец удалось выбраться из бассейна.

Жар ее оргазма сменился привкусом паники, когда наступила реальность. Как бы она объяснилась, если бы Тим не спал и ждал ее? Что, если бы он увидел ее такой? Она неохотно надела халат, надеясь, что плотная ткань высушит ее кожу, не намокая заметно, и надела футболку под него. Гвен быстро спустилась обратно по лестнице и поднялась на террасу, проклиная индикатор движения, который объявил о ее прибытии в поле зрения всем, кто мог наблюдать. Она тихо вошла на кухню, радуясь, что, уходя, не закрыла за собой деревянную дверь и ей пришлось бороться только с сетчатой дверью.

Гвен с облегчением обнаружила, что кухня пуста. Одно препятствие преодолено. Бесшумно она вернулась в спальню, чтобы услышать ровное дыхание Тима, свидетельствующее о том, что он спит. Женщина на цыпочках прошла в ванную, где аккуратно повесила халат сушиться, вытерлась полотенцем и снова надела пропитанную потом футболку.

— Я не могу это надеть, — решила Гвен и направилась к своему комоду, откуда достала свежую модель сантехники Nelson, предварительно сняв потную.

— Все в порядке? — из-за ее спины донесся приглушенный со сна голос Тима.

— Да, все в порядке, возвращайся в постель, — прошептала она, не оборачиваясь.

Гвен поспешно натянула новую рубашку через голову, но не раньше, чем Тим смог хорошенько рассмотреть ее обнаженную спину и попку.

— Я бы хотел потрахаться, — подумал он, но усталость взяла верх, и он заснул к тому времени, как его жена вернулась в постель.

Возбуждение от ее тайного удовольствия и пережитый оргазм пересилили все огорчения, которые она могла испытывать из-за этого сна, и она крепко заснула рядом со своим мужем.