Он повернулся обратно к дому.

— Чертовски странно… три придурка жили здесь последние несколько лет.

— Следи за своим языком.

— Мне двадцать, а не двенадцать.

— И я всегда буду твоей матерью. Следи за своим языком.

— Да, мама, — он закатил глаза, а затем подошел к двери, толкнул ее и просунул голову внутрь.

— Эй? Эм, Робин? Это Эмма и Эрик, вы здесь?

Эмма не услышала ответа, и Эрик вошел в дом.

— Офигеть! — воскликнул он.

— Что такое? — Эмма быстро последовала за ним.

— Это место огромное, — Эрик прошел в центр огромной гостиной. — Эй, смотри, там есть камин!

— Я же говорила тебе, что здесь есть один, — проворчала она. — Ты бы увидел это в интернете, если бы обратил внимание.

— Я думал, что это подделка, — Эрик обошел большой черный секционный диван и подошел к камину, встроенному в дальнюю стену. — Но это настоящий камин. Эй, я буду рубить дрова! Мне это нравилось, когда мы ездили в тот домик в Нью-Гэмпшире!

Эмма улыбнулась. Было приятно слышать, как он взволнован.

— Только что ты казался несчастным.

Он печально усмехнулся ей.

— Да, я знаю, я был немного мудаком в последнее время.

— Я не буду тебя ругать за это слово в этот раз, — подмигнула она. — И я тоже уже несколько месяцев была не в духе. Как я уже сказала, это новое начало, и мы снова станем прежними.

— Хм, это глубоко, — Эрик ухмыльнулся. — Ты говоришь, как в одном из тех фильмов на семейном канале.

— Снова становишься мудаком, — пробормотала она.

— На следующей неделе в рамках клишированной серии трогательных фильмов, — сказал Эрик, обходя большую комнату, прикасаясь к стульям и разглядывая деревенские панели и стеллажи, встроенные в стены. — Эмма и Эрик, убитые горем мать и сын, бегут из Бостона, чтобы избавиться от своей боли, и приезжают в Шитсвилл, где они обнаруживают камин, который сделает все лучше.

— Эрик.

— Но это еще не все! Скоро в сценарии появятся любовные интересы для них обоих. Эмма забудет мужчину, который значил для нее все, а Эрик встретит какую-нибудь наивную деревенскую девушку, которая поддастся его городскому очарованию и…

— Эрик, заткнись! — воскликнула она с большей силой, чем намеревалась. — Я устала от твоего характера. Ты хочешь погрязнуть в страданиях, это прекрасно, но я сделала это не для того, чтобы забыть о твоем отце, а для того, чтобы двигаться дальше и немного облегчить боль.

— Правильно, — он кивнул. — Извини, но я унаследовал папино саркастическое чувство юмора.

— Единственная черта, которая мне в нем не нравилась. Постарайся немного смягчить его, хорошо?

— Хорошо, — ответил Эрик, но выглядел рассеянным, оглядывая комнату.

— В чем дело? — спросила она.

— Мы здесь болтаем, и никто сюда не вошел, и я ничего не слышу. Может быть, они оставили дверь открытой? Я полагаю, что не так много людей бывает здесь.

— Или они были здесь и отошли, чтобы что-то купить.

— Они?

— Муж Робин, кажется, его зовут Клифф. Я никогда не видела его в скайпе.

— О-о. Надеюсь, дом не подействовал на них так.

— Снова? Знаешь что? — Эмма помахала ему рукой. – Твоя чушь о доме с привидениями лучше, чем твои причитания «горе мне».

— Ох, — Эрик сделал пальцы в коготь и рассек ими воздух.

— Мяу!

Эмма рассмеялась над ним и отвернулась, направляясь к двери, ведущей в соседнюю комнату. Она была закрыта деревянными складными навесом. Эмма не видела такого со времен старого дома своих бабушки и дедушки.

Несмотря на смех, Эрик беспокоил ее. В эти дни его настроение было переменчивым. Сегодняшний день был прекрасным примером. Он превратился из угрюмого в болтливого, потом в противного и обратно как раз за то время, что они подъехали к дому.

И это был первый день. Она надеялась, что он быстро освоится с этим. Если нет, то следующим шагом будет консультирование, а это нужно постоянно его заставлять, чего она не хотела делать.

Она отперла двери и толкнула их достаточно вправо, чтобы войти в столовую. Эмма присвистнула, увидев размеры антикварных стульев и огромного ящика в тон. Одна только мебель в этом доме стоила целое состояние.

Предположительно, последние жильцы, жертвы самоубийства решили пользоваться только обеденным гарнитуром. Робин хранила всю остальную мебель в большом сарае за своим домом, а затем перенесла все это обратно, как только вещи бывших жильцов были убраны.

Она не хотела признаваться в этом Эрику, но спросила, была ли кровать в ее комнате совершенно новой. Она оставила свою, чтобы избавиться от воспоминаний о двух десятилетиях, проведенных со Стивеном. И у нее не было никакого желания спать на кровати бывших жильцов.

Там была лестница, которая вела на второй этаж, где находились три спальни и главная ванная комната рядом с тем, что должно было быть ее спальней, в которой была большая гидромассажная ванна. Эмме не терпелось хорошенько отмокнуть в этой ванне.

Она подумала о том, чтобы сказать Эрику, что идет наверх, но потом почувствовала себя глупо. Здесь никого не было, и она отказывалась притворяться напуганной или, что еще хуже, вести себя как какая-нибудь несчастная женщина.

Эмма стала подниматься по лестнице, ее рука скользила по украшенным ручной резьбой перилам. На темных панелях вдоль того места, где раньше висели картины, виднелись более яркие квадраты.

Добравшись до лестничной площадки, она остановилась и склонила голову набок. Она могла поклясться, что что-то слышала. Эмма оставалась неподвижной и хотела шлепнуть себя, когда заметила, что ее сердце бьется быстрее. Гребаный Эрик и его дурацкие комментарии с проклятиями.

Эмма заметила, что дверь в дальнем конце коридора, которая вела в ее спальню, была закрыта. В стене коридора была маленькая дверь, которая, как она знала, была вторым входом в главную ванную. Ей придется не забыть запереть ее, если она захочет отмокнуть. Ей не нужно было, чтобы Эрик случайно наткнулся на нее.

Дверь на полпути вниз с правой стороны должна была быть комнатой Эрика. Мебель привезут только завтра, так что сегодня он, скорее всего, будет спать на полу внизу. Ближайшей к ней дверью была третья спальня поменьше, где мог остановиться гость.

Эта дверь была приоткрыта, и когда она медленно двигалась к своей комнате, до ее ушей донесся какой-то звук. Она остановилась как вкопанная. Это были не нервы, это было по-настоящему. Мгновение спустя она услышала это снова. Он звучал как низкий стон и определенно был женским…

— Робин? — тихо позвала она прямо из-за двери.

Она не получила никакого ответа, кроме еще одного стонущего звука. Неужели она упала и ушиблась?

Эмма приоткрыла дверь, и ее глаза расширились…

На краю маленькой двуспальной кровати лежала Робин. Ее красный сарафан задрался на бедрах, и мужчина, которого Эмма приняла или, по крайней мере, надеялась, что это Клифф, был на коленях между ее бедер.

Одна из его больших рук держала трусики Робин сбоку, а другая была между ее бедер и двигалась взад и вперед, когда он трогал ее пальцами. Его лицо было спрятано у нее между ног, а Робин стонала, уставившись в потолок.

Со спущенным платьем ее грудь была обнажена. Ее сиськи были большими и молочно-белыми, и она теребила свои розовые соски. Ее ноги поднялись, и она положила ступни мужчине на плечи.

Технически он был полностью одет, как и Робин, но ее платье в этот момент было в значительной степени собрано вокруг талии, чтобы обнажить все. Эмма с трудом сглотнула и попятилась из комнаты. Правильнее было бы сказать, что она хотела отойди, но осталась стоять там, наблюдая.

У Эммы не было секса больше года, и ее тело заставило ее остро осознать это. В дополнение к двум неудачным свиданиям она хотела попробовать секс на одну ночь, и это началось хорошо, а закончилось ужасно.

Это привело к тому, что она мастурбировала, как похотливая студентка колледжа, и смотрела порно гораздо чаще, чем хотела бы кому-либо признаться. Сцена перед ней была сексуальнее любого порно, которое она смотрела, потому что оно было настоящим. Длинные каштановые волосы Робин разметались веером по белой простыне, ее глаза были приоткрыты лишь частично, как и губы, когда она тихо стонала.

Выражение удовольствия на ее лице вызвало бобочек между бедер Эммы, и она почувствовала, как напряглись ее соски. Ее собственные губы приоткрылись, когда ее дыхание участилось в такт более громким и частым стонам Робин.

— Прямо там, о, прямо там. О, Клифф, это так приятно, — Робин произнесла последнее слово сексуальным мурлыканьем, которое заставило Эмму вспомнить ее собственные вздохи и стоны, когда Стивен работал своим быстрым языком между ее бедер.

Глаза Эммы блуждали вверх и вниз по телу Робин, думая, что для женщины за пятьдесят та выглядела чертовски хорошо. Достаточно хорошо, чтобы привлечь гораздо более молодого мужчину, потому что, судя во виду сзади, Клифф должен был быть на добрых двадцать лет моложе ее.

Робин запрокинула голову и издала вопль удовольствия, от которого сердце Эммы учащенно забилось, а жар между ног теперь сопровождался влажным ощущением. Вздрогнув, она поняла, что ее рука скользнула под футболку и в шорты.

Она быстро убрала ее и сложила обе руки вместе, как будто боялась, что они снова могут оказаться внизу. Робин покачала бедрами, призывая Клиффа продолжать лизать и двигать пальцами. Эмма сделала небольшой шаг назад, ровно настолько, чтобы быть скрытой дверью, но все еще оставаясь в комнате.

Робин вздохнула, а затем села на кровати.

— Дай мне его.

Она открыла рот и активно пошевелила языком. Клифф встал и, расстегнув джинсы, потянулся к члену. Руки Робин опередили его, и она погрузила их в его штаны с энтузиазмом, который Эмма с нежностью вспомнила.

Длинный, толстый член, который Робин вынула и взяла в рот, заставил ее рот наполнился слюной при воспоминании о том, каково это, когда он полон твердой плоти. Клифф застонал, когда Робин легко проглотила его внушительный член до основания и начала качать головой взад-вперед, не сводя с него голубых глаз.

Его руки поймали ее груди и ласкали их, когда она двигала головой, посасывая его член с таким наслаждением. Эмма начала потеть и почувствовала, что краснеет, но не от смущения.

Она наблюдала, как Робин еще несколько раз взяла член до основания, прежде чем отпустить его с небрежным причмокивающим звуком и брызгами слюны, стекающими с ее губ. Робин откинулась на кровать, а потом перевернулась так, что встала на коленях на краю кровати, задрав задницу вверх.

Клифф игриво шлепнул ее, отчего у Эммы вырвался тихий всхлип. Уставившись на круглую задницу Робин, она снова отметила, что эта женщина была чертовски сексуальна для своего возраста. Не то чтобы Эмма интересовалась женщинами, но она ценила женскую красоту.