Впервые это произошло, когда Александру было всего семнадцать. Это был такой эпизод в его жизни, который он очень не любил вспоминать. Он так и понял, что тогда произошло в действительности и в конце-концов постарался убедить себя, что это был сон. И всё равно отголосок воспоминаний иногда неприятно всплывал, как застарелая зубная боль, заставляя морщится и портя настроение.

Хотя что же всё таки произошло? В общем-то ничего особенного, обычный ночной кошмар. Помнится Саша лежал, засыпая, и даже увидел какой-то сон. Какой? Точно уже не вспомнить, хотя, что там может присниться в семнадцать лет? Хе-хе. Это была та часть сна, когда уже почти спишь, видишь сновидение, но ещё понимаешь, что это всё не реально. Вот на кухне загремела посуда. Хлопнула входная дверь и по линолеуму процокали лапы их спаниеля Бима. И тут же послышался сердитый шёпот отца: «Куда не помывшись…» Пришли с вечерней прогулки… Скрипнула дверь в детскую и Саша открыл глаза, сбрасывая с ресниц остатки дрёмы. Несколько раз моргнул. Видение не исчезло и парень удивился. Его комната выглядела не так, как он привык её видеть. Она как будто стала гораздо больше, а края вообще не просматривались, будучи размыты, словно в тумане. Шифоньер, да и вообще вся мебель, словно стали выше и Уже, уходя антресолями ввысь. Огромная вытянутая люстра грозно свисала из полумрака бесконечности. Вообще все предметы выглядели выпуклыми, будто Саша смотрел на них через линзу, а комната была словно бы в тумане, и лишь тусклый треугольник света пробивался через приоткрытую мамой дверь.

— Саша? – как издалека послышался мамин голос. И уже другим тоном, испуганным: — Шурик? Ты где?

Саша хотел ответить, что он здесь, просто в темноте его не видно, но вдруг с ужасом обнаружил, что не может произнести ни слова. Да и руки, похоже, связаны. Что это? Паралич?

— Ребёнок… — словно в раздумье проговорила мама, — откуда здесь ребёнок? Девочка…

Она приблизилась к Сашиной кровати и протянула к нему дрожащие руки. Но только ладони коснулись лица, как мама резко отдёрнула их, отшатнулась сама.

— Ваня! Ванечка! – в панике завопила женщина и кинулась прочь из детской.

— Мама! Мама, что с тобой? – хотел позвать Саша, но слова застряли в глотке, а в комнате вдруг послышался какой-то кошачий писк.

В ужасе Саша рванулся что есть сил, путы, стягивающие его тело ослабли, и… Дикая боль, пронзила всё тело. Это не было так, словно ушибся или обжёгся, нет. Было впечатление, что изламывается каждая косточка и даже голова, сдавливалась так, будто по ней ехал автомобиль. В беззвучном вопле парень разинул рот, ладони непроизвольно сжались в кулаки. Из глаз просто брызнули слёзы. И вдруг всё прошло так же внезапно, как возникло. Никакой боли не было и в помине, даже отголоска. Саша лежал на полу рядом со своей кроватью. И почему-то без трусов. Комната имела нормальные очертания, рот был свободен, да и никаких верёвок, которыми он был бы связан, не было видно. Парень ошарашенно огляделся, но из коридора уже доносились торопливые шаги и он, подскочив с ковра, быстро юркнул под одеяло. Там почему-то было мокро, но зато там же и обнаружились его трусы. Надеть он их не успел, потому что опять распахнулась дверь и в комнату, в уличной одежде ввалился отец, а из-за его могучей спины уже выглядывала мама.

— Ну, что тут у тебя? – пробасил Иван Дмитриевич, щёлкая выключателем.

— Ты посмотри, посмотри! – панически выкрикивала из-за его плеча мать.

— Да смотрю я, смотрю. Наследничек. Опять всю комнату в свинарник превратил и спать завалился.

Отец повернулся к матери.

— Пусть дальше спит или сначала приберётся?

— Как спит? Кто спит?

Мать, наконец выбралась из-за спины мужа и уставилась на Сашу. Потом подошла ближе и опасливо потрогала его за руку.

— Но… Я тебе голову даю на отсечение, его только что не было. А тут лежала какая-то девчонка. Сынок, ты где прятался?

— Я спал, — натурально пробормотал Саша.

Отец хохотнул:

— Девчонка? Ну, так… Наследник взрослый уже. Я бы не удивился. Вот только Бим бы сразу их сдал. Ладно – идём. Спи, сын. Но завтра, чтоб всё прибрал.

Дверь вновь закрылась и, словно издалека Саша услышал панический шёпот матери:

— Но я говорю тебе, его тут не было. А в его постели лежала девочка. Маленькая.

— Люд, — бархатистый голос отца звучал успокаивающе, — ты бы отдохнула. И пойми, рано или поздно, он всё равно приведёт бабу в дом. Свыкнись с этим.

— Да я не о том, — похоже, мать уже плакала — она маленькая была…

Голоса стихли.

Семнадцать лет – время беззаботное. Утром Саша, конечно, попытался проанализировать ночное происшествие, но результатом его весьма непродолжительной мыслительной деятельности, стало немного неуверенное решение, признать всё ночным кошмаром.

На следующий вечер парень слегка опасливо лёг спать, но ничего не произошло. И на следующий день тоже. В конце-концов он успокоился, выкинул свои страхи из головы и зажил обычной жизнью первокурсника. Результатом кошмара стала лишь идеально прибранная комната. Впрочем, ненадолго.

* * *

Второй случай приключился через долгие пять лет.

Саша тогда уже жил один и готовился к защите диплома. В промежутке между этими двумя событиями произошло довольно много чего. Несчастная любовь, сдача на права, первая подаренная отцом машина, взаимная любовь, съезд из-за неё с катушек, академический отпуск, разрыв, восстановление в универе… Собственно из-за этого всего он и подходил сейчас к диплому на год позже сверстников.

Но ближе к делу. Это опять произошло ночью. Парень помнил, что снилось что-то странное и, когда проснулся, отголосок сна ещё жил в нём, но как это обычно бывает, через пару минут уже растворился без следа. Саша открыл глаза. Ещё не вполне проснувшись, он повернулся и встал с дивана. Вернее попытался это сделать, ибо тут же грохнулся на пол. Ничего не понимая, чертыхнулся и огляделся. Оказалось, ноги запутались в его же трусах, которые непостижимым образом съехали до самых щиколоток. Подсознание уже тогда подавало сигнал тревоги, но Саша объяснил себе причину падения совершенно реальным образом и решил, всё-таки дойти до ванны умыться. Он поднялся, натянул несчастные трусы и, придерживая их двумя руками, потому, как они опять вознамерились свалиться, побрёл в коридор. Ручка на дверях почему-то оказалась закреплена выше, чем всегда.

«Пили мы вчера что-ли?» – лениво подумал парень и шагнул через порог. И сразу встал, как вкопанный. Потому, что умыться ему явно сегодня не получалось. Дело в том, что он уткнулся подбородком в край раковины. Поначалу это показалось даже забавным. «Наверное – это Гарик. Он известный любитель розыгрышей (слово пранк – тогда было ещё неведомо). Видать упёр с аттракциона «Дом великана» огромную раковину и присандалил здесь». Но в следующий момент Саша заметил, что и ванна тоже имеет ненормальные размеры. Это поколебало его догадку, ведь затащить сюда ванну было бы слишком круто даже для Гарика. А ещё через мгновение Сашу накрыл ужас. Он увидел своё отражение. Вернее это было отражение вовсе не его. С высоко висящего над раковиной зеркала, на него смотрела испуганными глазами маленькая девочка. Саша отошёл подальше, чтобы удостовериться, что отражение живое и девчонка в зеркале, придерживая за резинку огромные мужские труселя, пару раз переступила босыми ножками. «Это точно сон» — почти успокоился Саша, потому как поверить в реальность происходящего мозг отказывался напрочь. Парень дотянулся до крана и плеснул себе в лицо холодной водой. Странно, но вода действительно была холодная. Даже ледяная. Настолько, что тонкие девчоночьи пальчики моментально замёрзли. Это уже мало походило на сон, но мозг ещё не сдавался. «Вот похоже и меня посетила белочка» — как-то даже меланхолично подумал парень, но сразу опомнился. « Я вчера точно не пил. И вообще давно не пил. Я же диплом пишу!» Парень поднял руки к лицу и, поворачивая в разные стороны маленькие ладошки, ошарашенно их рассмотрел. Трусы опять свалились на пол.

«Ерунда какая-то. Может я сбрендил?» Саша вышел из ванной и, не выключая свет и забыв закрыть дверь, медленно побрёл обратно в комнату. Потом, словно полный дурак, ткнул себя пальчиком в нос. Ощущение было именно таким, как он и ожидал. В комнате на дверке старого шифоньера, тоже висело зеркало. Саша остановился и опять уставился на отражение. Сомнений не было. Ребёнок, и скорее всего дошкольного возраста, уж очень маленький. Саша подошёл ближе, потом перевёл взгляд с отражения на ставшее своим тело. «Да ещё и девочка! Ладно бы, хоть мальчишка, я бы это понял» — подумал парень, хотя объяснить себе даже мальчишку было очень непросто. «Надо хоть одеться, что-ли. А то не дай Бог кто придёт, а у меня в квартире – голая дошкольница» — пролетела совсем уж дикая мысль.

Саша открыл шкаф, причём с дверцей пришлось изрядно повозиться, и сунулся внутрь. « А что надеть-то? Здесь только мужские шмотки на лба двадцати двух лет от роду…» Понимание того, что он проснулся в теле ребёнка и сейчас не может даже прикрыть наготу, наконец сыграло свою роль – у Саши не выдержали нервы. С громким воплем он бросился на кровать и забил по ней кулачками, потом опять соскочил, несколько раз пнул по разлетевшемся подушкам, потерял равновесие, шлёпнулся, ушиб бедро и наконец расплакался.

— Этого не может быть! Этого просто не может быть! – причитал он, размазывая кулачком слёзы.

— Ааа! Мне нужна помощь!

Он опять соскочил и ринулся в прихожую. С трудом справившись с замком, распахнул входную дверь и выскочил в подъезд.

— Помогите!

Его одинокий вопль тонко пронзил лестничную клетку и эхом затерялся где-то на этажах.

« Стоп! Стоп!!! Остановись! Возьми себя в руки». С большим усилием Саше удалось прекратить панику. Босые ступни мёрзли на холодном бетоне. «Домой! Внутрь, скорее, пока никто не видит». Он вернулся в прихожую, захлопнул неимоверно тяжёлую дверь и потянулся к замку. Защёлка не поддавалась. Неожиданно его охватило бешенство. Все против него! Даже поганый замок! Он рванулся вверх, чтобы сильнее надавить на ручку. Резкая боль скрутила всё тело, Саше даже показалось, что он слышит хруст своих выворачиваемых из суставов костей. И…

Саша лежал на полу в прихожей и хрипло дышал. Места было мало и он упирался головой в шкаф, а скрюченные ноги были стиснуты входной дверью. Всё тело было мокрое и липкое нездоровым пОтом. Парень попробовал подняться. Шатнулся. С опаской посмотрел на себя вниз. Опустил руку и для верности пощупал. И, наконец, с облегчением выдохнул и засмеялся. Всё было привычным и находилось на привычных местах. Это опять можно было счесть дурным сном, но вот мужские трусы, которые так и лежали, свалившись с девчонки в ванной комнате, доказывали обратное.