Клетка / The Cage © whatdreamsmaycome

Категория: Юмор, Измена, Перевод

******************************************

Когда она вышла из гаража, я сидел на стуле посреди кухни, напротив прачечной. Она увидела, что я сижу там, когда подошла к двери прачечной. Я вынес из гостиной маленький столик, на котором лежало несколько предметов — сценический реквизит. Мне предстояло выступление.

— Томас? — В ее голосе звучал вопрос. — Что ты делаешь? Что-то не так?

— Нет, ничего не случилось, — сказал я. — Просто я подумал, что ты захочешь помочь мне с примеркой.

— Что? Примеркой? О чем, черт возьми, ты говоришь?

Я поднял со стола один из своих предметов.

— Это! — Я с гордостью продемонстрировал его. — Говорят, их нужно подгонять.

— Что это? — спросила она. — Что происходит, Томас. Это шутка? Ты устраиваешь какой-то розыгрыш, не так ли?

Хотя мне, время от времени, нравится хороший розыгрыш, я не шутил. Ну, вроде как розыгрыш, но все должно было стать очень серьезно.

— Нет, это не розыгрыш, — сказал я. — Это клетка для члена. Знаешь, устройство для целомудрия.

Ее глаза выпучились, как будто они были на стебельках. Я подумал, что они удивительно похожи на глаза улитки — не хватало только маленьких стебельков.

— Что за черт? Ты с ума сошел? О чем ты говоришь? — спросила она.

— Я провел небольшое исследование, — сказал я ей. — Мы, мужья-рогоносцы, должны носить клетки для членов. На самом деле — это самое главное. Ты носишь ключ на цепочке на шее. Затем, после того как бык закончит трахать тебя, ты должна выпустить меня, чтобы я мог получить небрежные секунды, если ты решишь мне это позволить.

— Томас, что с тобой не так? — Она посмотрела на меня так, как будто у меня вырос третий глаз. — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Ты сошел с ума?

— Нет, я вполне в здравом уме, — сказал я. — Просто я хотел узнать, как все это работает, чтобы сыграть свою роль. Поэтому я купил тебе маленькую красивую цепочку.

Я поднял ее, чтобы она могла видеть ключ, болтающийся на ней.

— Ты можешь носить это, и когда будешь готова к тому, что я буду есть пирожные с кремом и иметь небрежные секунды, ты сможешь выпустить меня. Тебе нравится эта? — Я протянул клетку. — Мне бы следовало спросить тебя. У них есть несколько стилей. Когда ты думаешь привезти быка? Я бы хотел познакомиться с ним, как можно скорее.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — ее голос поднялся почти до крика. — Что, черт возьми, такое «бык» и что ты делаешь с этой отвратительной штукой?

Очевидно, ей не нравился мой выбор клеток. Черт, ну, может быть, я смогу получить возмещение. Пока она не касалась моих гениталий, все должно быть в порядке. Мне было интересно, возвращали ли ее раньше? Я задрожал от этой мысли. Перед использованием, его нужно тщательно вымыть.

— Бык — это парень, который трахает твою жену, — сказал я. — Ну, знаешь, альфа-самец. Кук наблюдает и делает уборку после того, как бык закончит трахать его жену.

Она раздулась от возмущения.

— Томас, ты обвиняешь меня в… в… сексе с кем-то?

— Нет, мне совсем не нравится думать об этом в таком ключе, — сказал я. — Я не обвиняю. Это подразумевает, что я буду осуждать тебя. «Обвинять» — это такой суровый термин. Ты трахаешься с Грегом Джонсоном, но «обвинять» — нет. Я просто надеюсь, что правильно понял свою роль. А теперь, если ты поможешь мне надеть это…

Я протянул его ей. Она сделала два шага вперед, выхватила его у меня из рук и яростно швырнула в прачечную — это был потрясающий бросок, прямо в сушилку.

— Прекрати, — закричала она.

Я выглядел обиженным.

— Черт, Ронни, ты, наверное, погнула ее. Если тебе не нравится, ты должна была просто сказать об этом. Мы могли бы обменять ее на ту, которая бы тебе понравилась. Теперь мне придется потратить чертовски много времени, чтобы выправить ее, и мы сможем обменять ее на ту, которую ты хочешь.

— К черту эту чертову штуку, — прорычала она. — Как ты… когда… как давно ты знаешь?

Я задумался на минуту.

— Ну, сегодня 15 марта, — сказал я. — Первый раз это было 11 февраля, в 7:44. Сейчас 5:40. Тебе нужны минуты или достаточно часов? Эй, это же предзнаменование марта! Как подходяще. В этот день убили Юлия Цезаря.

Теперь ее рот был открыт. Она смотрела на меня, открывая и закрывая рот, но не издавая ни звука. Она была похожа на карпа, застрявшего на суше. Это был не очень хороший вид.

— Почему ты ничего не сказал? — задыхаясь, спросила она.

— А что нужно было сказать? — спросил я.

— Ну, как насчет «Вероника, ты изменяющая шлюха». Как насчет «Почему у тебя роман?».

— Это то, что ты хочешь, чтобы я сказал? — спросил я.

— Разве ты не хочешь знать, почему? — спросила она.

— Я знаю, почему, — сказал я. — Мне не нужно спрашивать.

Она выглядела озадаченной.

— Откуда ты знаешь, почему?

— Я знаю, почему обманщики обманывают, — объяснил я. — Ты социопат.

Она задохнулась, и ее большие голубые глаза наполнились слезами.

— Как ты можешь так говорить? Я думала, что ты любишь меня.

— Ну и при чем тут это? — спросил я. — Я люблю тебя. Ну, любил до того, как узнал, что ты обманщица, шлюха-социопатка. Теперь, когда я знаю, то конечно понимаю, что любить тебя глупо. Мне просто нужно понять, как приспособиться к нашим новым ролям. У тебя хорошая киска, и мне нравится трахать тебя, так что я пытался понять, что мне нужно сделать, чтобы иметь постоянный запас задницы, пока я не найду кого-нибудь другого.

Она снова сделала «карпа».

— У тебя губы не совсем правильные, — сказал я ей. — Они должны быть больше направлены вниз.

— Что, блядь, с тобой не так, — теперь она практически кричала. — Почему ты говоришь о моих губах?

— Ну, у карпов губы как бы направлены вниз, чтобы они могли всасывать что-то со дна, — сказал я. — У тебя неплохо получается, но тебе нужно поработать над губами.

Она, вероятно, не знала, что я провел обширное исследование карпа и проигнорировала мою критику ее пародии.

— Что ты имел в виду, говоря о «найти кого-то другого»?— спросила она. — Ты разводишься со мной?

— Ну, да, но это займет некоторое время, — сказал я ей. — Я подумал, что пока мы будем жить вместе, и я смогу носить клетку, то ты бросишь мне кость в перерывах между траханьем с Джонсоном.

— Я не это имела в виду… Все кончено, Томас. Я больше не буду его видеть. Я не хочу развода.

— Ну, это удивительно, — сказал я. — Обычно, когда жена начинает трахаться с другими мужчинами, кроме мужа, это означает, что она хочет развестись. Ну, может, она и не этого хочет, но это обычный ход событий.

— Я не хотела, чтобы ты узнал, — сказала она. — Это была всего лишь короткая интрижка, Томас. Все кончено, и я клянусь, что проведу остаток своей жизни, будучи лучшей женой, которую ты только можешь себе представить.

— Что ж, это звучит очень привлекательно, — сказал я. — Боюсь, мне придется отказаться.

— Томас, пожалуйста, не делай этого. — Теперь она умоляла. — Ты знаешь, что я люблю тебя. Это ничего не значило, просто так получилось. Я говорю тебе, все закончилось.

— Ну, учитывая, что ты никогда не говорила мне, что все началось, я просто не знаю, как я смогу в это поверить, — сказал я. — Как ты собираешься убедить меня?

Она шагнула вперед, прижимаясь ко мне своим пышным телом. Она, без сомнения, была горячей.

— Давай я покажу тебе, малыш, — сказала она.

Она сползла вниз, пока не оказалась на коленях между моих ног.

Она расстегнула мои брюки и достала мой член, погладила его несколько раз, а затем погрузила его в ад своего рта.

— Ты это делаешь для Джонсона? — спросил я.

Она замешкалась на секунду, качнула головой и вернулась к работе.

— Может быть, у него «Большой Джонсон», — предположил я, — поэтому ты его трахаешь?

Она остановилась и подняла на меня глаза.

— Нет, Томас, на самом деле он немного меньше тебя. Это было просто порочное чувство, которое я испытала, табуированное возбуждение. Теперь все позади. Я обещаю.

Что ж, мы оба знали, чего стоят ее обещания. Она действительно умела делать хороший минет. Ну, любой минет — это хороший минет. Я не помню, чтобы мне делали плохой. Вероника была очень хороша. Она много сосала, а ее язык был очень длинным. Это было несколько дней назад.

Она добивалась меня, но я использовал разные предлоги, чтобы не опускать свой фитиль. Теперь, когда ее киска стала общественной собственностью, я немного боялся, какие мерзкие твари могут быть там. Я не собирался долго задерживаться. Она поработала еще минуту или две, и я взорвался. Она с жадностью высосала все, хорошо вычистив меня, прежде чем погладить маленького парня и положить его обратно в мои штаны.

— Теперь тебе лучше? — спросила она.

— Это было мило, — сказал я. — Когда мы получим новую клетку для члена, ты все еще будешь делать мне минет? Я видел, что тебе не нравилась старая.

Она вскочила.

— Я не хочу больше слышать о гребаных клетках для членов, — прорычала она. — Забудь о гребаных клетках для членов! Я сказала тебе, все кончено. Что, черт возьми, с тобой не так, Томас? Я люблю тебя и не собираюсь заниматься этим дерьмом. Прекрати говорить об этом — это отвратительно!

— Прости, — сказал я. — Скажи, Ронни, ты случайно не пользовалась презервативами с «Большим Членом Джонсоном»?

Ее лицо покраснело.

— Перестань называть его так, — сказала она. — Боже, ты можешь быть таким грубым, Томас. Я же сказала тебе, что он не такой уж большой, и да, я заставила его использовать презерватив.

— Ну, а ты планировала, что мы займемся сексом в ближайшее время? — спросил я.

— В любое время, когда ты захочешь, детка, — промурлыкала она. — Я когда-нибудь тебе отказывала?

— Ну, насколько я помню, нет, — сказал я. — Я думаю, тебе все равно стоит пройти тест на ЗППП. Нет смысла нам обоим рисковать своим здоровьем.

— Если бы ты мог чем-то заразиться, ты бы уже…, — ее голос прервался. — Ты не занимался со мной любовью с тех пор, как я… я… начала, не так ли? — спросила она. — Господи, Томас, я и не заметила. Вот почему, в последнее время, ты был больным или уставшим, не так ли?

— Ну, да, — признал я. — Мне никогда не нравилась мысль о гное, истекающем из конца моего «Джонсона».

Она поморщилась, при упоминании этого имени.

— Я проверюсь завтра, — сказала она. — Что теперь будет, Томас?

— Ничего, на какое-то время, — сказал я ей. — Разводы требуют времени, ты же знаешь.

Она слегка застонала.

— Я же сказала тебе, что не хочу развода.

— Знаю, — сказал я. — Я помню. Это было всего несколько минут назад. Моя концентрация немного ослабла, когда ты отсасывала мне, но я могу кое-что вспомнить.

— Нам не нужно разводиться, — взмолилась она. — Я же сказала тебе, все кончено. Отныне, я собираюсь быть полностью верным тебе.

— Да, я тоже это помню, — сказал я. — Я тебе не поверил. Я уже слышал это. «Я обещаю оставить всех остальных», ты помнишь?

Ее лицо вспыхнуло.

— Да, я помню. Я не знаю, что со мной не так. Я не собиралась заводить интрижку, Томас. Мы просто все время были вместе на работе. Он продолжал приставать ко мне, и я просто поглупела, ясно? Мне очень жаль. Я знаю, что это мало что значит. Я… Я думала, ты расстроишься больше.

— О, я был, — сказал я ей. — Я был очень расстроен в течение нескольких недель. Сначала я думал о том, чтобы убить тебя. Я достал старый пистолет. И даже ходил на стрельбище потренироваться. Тогда я решил убить «Большого Члена». — Она поморщилась. — У меня даже был план убить вас обоих. Мэйси отговорила меня от этого.

Она ахнула.

— Мэйси знает? Ты сказал нашей дочери? Зачем ты это сделал? Ты так сильно меня ненавидишь?

— Нет, я ей не говорил, — сказал я. — Она мне сказала.

Она выглядела так, словно кто-то ударил ее кулаком в живот. «Карп» выглядел так, словно принимал стероиды.

— Как… когда… Она знала? Как она узнала? Так вот в чем причина… о, боже мой. С тех пор она мне не звонила… она всегда говорит мне, что занята, когда я пытаюсь… О, Боже мой!

— Я не уверен, что он слушает, — сказал я. — Разве «Ты не должна трахаться с другими людьми, кроме своего мужа» не является одним из его главных правил?

Она просто сидела там, не тронутая моим веселым комментарием, и слезы текли по ее щекам. Наконец, она очнулась от своих грез.

— Томас, что мне теперь делать? — спросила она несчастным голосом.

— Я действительно понятия не имею, Ронни, — сказал я. — Есть ли какая-нибудь книга, которую ты могла бы почитать? Может быть, сайт «Как объяснить своей дочери, почему ты шлюха»?

Она посмотрела на меня тусклыми глазами.

— Тебе не нужно меня бить, — сказала она. — Если тебе от этого станет легче, я думаю, ты имеешь право. Тебе нравится причинять мне боль сейчас, Томас?

— Ну да, думаю, что да, немного, — сказал я. — Раньше я не был жестоким. Ты сделала меня таким.

— Мне жаль, — прошептала она. — Ты можешь помочь мне сейчас?

— Понятия не имею, — сказал я. — Что, по-твоему, должно было произойти, когда я узнаю?

— Я и не думала, что ты это сделаешь, — сказала она. — Я не думала, я просто сделала это.

— Ну, теперь, когда ты знаешь, каковы твои идеи? — спросил я.

Она на минуту задумалась.

— Что ты думаешь об открытых браках? — спросила она.

— Я думаю, что это разводы, которые еще не произошли, — сказал я.

— Ты уверен? — спросила она. — Я читаю о них в журналах и вижу людей по телевизору.

— Да, я уверен, — сказал я. — Я сам читал о разных вещах. На прошлой неделе я был в продуктовом магазине, стоял в очереди. Ты никогда не догадаешься, что я увидел. Какая-то женщина говорила о том, что была рабыней любви Снежного человека.

Ее рот открылся и закрылся. Может быть, это была иглобрюхая рыба, а не карп.

— Ни один уважающий себя мужчина или женщина, никогда бы не подумали об этом, — сказал я. — Подумай о том, насколько унизительным это было бы для тебя. Эти женщины — не жены, они просто спермосборники. «Открытый» — просто означает «раздвинь ноги и стань шлюхой». Тогда подумай о том, как бы я к этому отнесся.

— Как бы ты себя чувствовал? — спросила она.

— Как будто ты отрежешь мне яйца, — сказал я. — Почти то же самое, я чувствую сейчас.

— Я не это имел в виду… что я могу сделать, Томас?

— Ну, мне действительно понравился минет, — сказал я. — Я надеюсь, что их будет много, по крайней мере, до тех пор, пока ты не сможешь сдать анализ на ЗППП. Конечно, это при условии, что ты сможешь вписать меня в расписание «Большого Джонсона».

— Прекрати так говорить! — закричала она. — Я же сказала тебе, все кончено. Я больше не собираюсь с ним встречаться.

— Да, я помню, — сказал я. — Ты думаешь, у меня болезнь Альцгеймера, Вероника?

Она просто пристально посмотрела на меня.

— Я помню, ты сказал, что не веришь мне, — сказала она.

— Видишь, у тебя, должно быть, тоже этого нет, — поздравил я ее. — Итак, как ты относишься к минету?

— Я всегда делала тебе минет, — сказала она.

— Да, я знаю. Это одна из тех вещей, которые мне всегда больше всего нравились в тебе, — сказал я ей. — Кстати, ты бы предпочла, чтобы тебе вручили документы о разводе здесь или на работе?

— Я не хочу развода, — теперь ее трясло. — Я не дам тебе развода, Томас.

— Почти уверен, что это зависит не от тебя, — сказал я ей. — Я подаю заявление, нужно подождать, я думаю, шестьдесят дней, если ты не будешь это оспаривать, тогда судья разрешит развод.

— Я собираюсь это оспорить, — сказала она.

— Почему? — спросил я. — Ты, очевидно, не хочешь быть замужем, по крайней мере, за мной. Зачем тебе оспаривать это?

— Я действительно хочу быть замужем, причем за тобой, — сказала она.

— Ну, а как насчет «Большого Члена»? — спросил я. — Это кажется немного контрпродуктивным по отношению к тому, чтобы оставаться замужем за мной. Я буду носить клетку для члена, но только до тех пор, пока не будет оформлен развод.

Я пошел в прачечную и забрал клетку.

— Хотя я не думаю, что надену это, — сказал я. — Она выглядит немного изогнутой, и я думаю, что это было бы болезненно для мошонки.

Я протянул его, чтобы она осмотрела изгиб проволоки.

Она выхватила его у меня и швырнула обратно в прачечную. На этот раз она пропустила сушилку, но соорудила идеальную корзину из корзинки для белья.

— Оставь эту отвратительную штуку в покое! — закричала она. — Ты ведешь себя просто отвратительно.

— Нет, это то, что должны делать мы, мужья-рогоносцы. Я тщательно изучил это, — объяснил я.

— Ты не муж-рогоносец или что бы ты там ни говорил, — казалось, она была встревожена.

— Ну, технически, нет, — признался я. — Наверное, я виттол (довольный рогоносец, услужливый рогоносец). На самом деле я не содержу детей быка, если только Мэйси не моя.

Она уставилась на меня, разинув рот.

— Даже не думай об этом, — пролепетала она. — Конечно, она твоя.

Я на минуту задумался.

— Как ты думаешь, мне следует сделать тест ДНК?

Она смотрела на меня так, словно я был каким-то существом с Марса. На самом деле, я уже сделал тест ДНК и знал, что Мэйси моя. Я просто дергал ее за цепочку.

— В этом нет необходимости, — сказала она. — Мэйси — твой ребенок. Я никогда не была неверна тебе, Томас.

— Ты имеешь в виду, до «Большого Джонсона»? — уточнил я.

— Да, я имею в виду… Перестань называть его так! Я же говорила тебе, он был не таким уж большим! Он ничто, Томас. Поверь мне, ты достаточно большой для любой женщины.

— Ты интересовалась? — задумался я.

Она покраснела. Я был поражен, что у нее были такие способности.

— Девушки говорят о таких вещах, — сказала она.

— Правда, насколько у Сэма большой? — спросил я.

Он каждый раз хвастался, что у него большой пакет — конечно, он всегда делал это, когда Сэнди не было рядом.

— Понятия не имею, — сказала она. — У парней, которые хвастаются, всегда крошечные члены.

— Хм, ну, я всегда подозревал. Спасибо, Ронни, каждый день чему-то учишься.

— Мы закончили говорить о разводах, клетках для члена и остроумии… что бы это ни было?

— Ну, я думаю, но вопрос о разводе обязательно всплывет, — сказал я. — Во-первых, ты так и не сказала мне, где бы ты хотела, чтобы тебя обслужили. Думаю, будут слушания или что-то в этом роде.

— Мы не разводимся, — решительно заявила она.

С этими словами она ушла наверх, и я услышал, как работает душ. Я пошел и достал клетку из грязной одежды. Она была хорошо сделана, но проволока была немного хлипкой. Согнув ее как можно лучше, я положил ее в коробку и аккуратно поставил на каминный камин, рядом с нашей свадебной фотографией. Там она смотрелась хорошо. На коробке красивыми красными буквами было напечатано «Приоритетная почта».

Пойдя в ресторан «Ангус Гриль», я заказал себе очень вкусный стейк. В середине ужина у меня зазвонил телефон. Я ответил. Это была Ронни.

— Ты куда ушел? — спросила она.

— Я ем, — сказал я ей. — Это очень хорошая вырезка. Обычно они жесткие, но эта очень нежная, и ты знаешь, что мне всегда нравился вкус хорошей вырезки.

Я услышал задыхающиеся звуки в трубке.

— Почему ты не спросил меня, не хочу ли я пойти?

— Подумал, что ты захочешь позвонить «Большому Джонсону» и сказать ему, что все кончено, — сказал я. — Я не хотел, чтобы мое присутствие мешало тебе, на случай, если все еще не закончилось, и ты захочешь устроить свидание.

Мне нравится это слово, не так ли? «Любовное свидание», в нем есть определенный пафос.

Теперь, это звучало как индюшачье гоготание по телефону. Может, мне стоит заняться охотой на индюшек и нанять ее, чтобы она им звонила?

— Я собиралась сказать ему завтра, — сказала она. — Когда ты вернешься домой?

— Сегодня вечером, у Бада турнир по дартсу, — сказал я. — Я подумал, что заскочу туда, попробую, выпью пару кружек пива и буду дома около девяти. Ну, если только Алисии там не будет. Если она там, я мог бы потусоваться и посмотреть, чем она занимается.

Она зашипела:

— Зачем тебе это делать?

— Ты знаешь, что я всегда был неравнодушен к ней, — сказал я. — Пока я был женат на тебе, то никогда не задумывался об этом.

— Ты все еще женат на мне, — прорычала она. — Я приду и выцарапаю этой суке глаза, если ты не вернешься домой к девяти.

Я не сомневался в ней ни минуты. Она никогда особо не заботилась об Алисии.

Когда я вернулся домой, она была на кухне, стучала кастрюлями и сковородками. Поднявшись наверх, я принял душ и лег в постель. Я встаю в пять тридцать на работу. Она пришла через некоторое время, разделась и заползла в кровать, голая. Она делала это иногда, обычно это означало, что она возбуждена. В остальное время, она носила трусики.

Она прильнула ко мне своим пышным сексуальным телом, и я почувствовал, как ее рука скользнула вниз к моему члену. От ощущения ее сисек на моей груди и волшебного действия ее руки, я был полностью эрегирован, примерно, через минуту. Она начала скользить дальше, и я остановил ее.

— Эм… я не хочу портить момент, но ты должна была сделать тот тест.

Она вздохнула.

— Ты говоришь глупости, Томас. У меня нет ЗППП. Грег женат. Он не стал бы рисковать и приносить домой к жене какие-нибудь неприятные сюрпризы. Кроме того, я говорила тебе, что всегда заставляла его пользоваться презервативом, я клянусь.

— Это клятва чем-то похожа на клятву «Отказаться от всего другого»?— спросил я. — Просто спрашиваю.

Она замялась на минуту.

— Как я должна показать тебе, что у меня все серьезно, если ты не хочешь заниматься со мной любовью? — спросила она.

— Ну, можно сделать минет, — предложил я. — Ты действительно думаешь, что ты единственная задница, которую ласкает «Большой Член»? Готов поспорить, что у парня с такой штуковиной, есть целая конюшня кобыл, которых он запрягает.

— Боже, Томас, почему ты такой грубый? — сказала она.

Она немного поскуливала, но я все-таки получил свой минет. Утром перед работой, я получил еще один. Черт, она была хороша! Я мог бы привыкнуть к этому. Весь день я ходил с улыбкой на лице. Некоторые парни подшучивали надо мной по этому поводу.

Когда я вернулся домой, она была там, суетилась на кухне.

— Я готовлю свиные отбивные, — позвала она. — Фаршированные, как ты любишь.

Ням, звучит вкусно. Я поднялся наверх и переоделся, спустился обратно и начал смотреть баскетбол по ESPN. Она пришла, когда услышала звук телевизора, и принесла мне пиво и чипсы. Ух ты, вот это жизнь!

Мы хорошо поели, и она сказала мне, что пошла и сдала анализы. Результаты будут через три дня. Это совпадало с пятницей, так что, возможно, она будет готова к вечеру пятницы. Эта мысль, казалось, взволновала ее, и я не хотел портить ей настроение.

— Знаешь, Ронни, если ты еще раз трахнешь «Большого Члена Джонсона», тебе придется сделать новый тест, — сказал я.

— Я не буду трахаться ни с ним, ни с кем другим! — крикнула она. — Сколько раз я должна тебе повторять, Томас? С этого момента я буду верна, как атомные часы.

Я посмотрел на нее.

— Прости, — сказала она. — Я только твоя, Томас, и буду только твоей до конца наших дней.

Это прозвучало очень знакомо, но я просто кивнул.

Наступила пятница, как всегда, и она встретила меня у двери с результатами анализов.

— Вот видишь, я же тебе говорила! — воскликнула она. — Мы просто теряли время!

Она схватила меня за руку и начала вести к лестнице, когда раздался звонок в дверь. Она открыла дверь, и там стоял огромный мужчина. Он был под два метра ростом, а его голова была обрита. В воротнике его очень красивого костюма, исчезала татуировка в виде змеи.

— Вы Вероника Браун? — спросил он.

— Да, а в чем дело?

Он протянул ей большой конверт.

— Вас уже обслужили, извините, мэм, — он повернулся на каблуке и ушел.

Я был озадачен, я был уверен, что все процессуальные серверы — это молодые девушки, жующие жвачку. Это было очень нестандартно. Это было плохое предзнаменование. Надеюсь, скоро все вернется на круги своя.

Вероника повернулась ко мне лицом.

— Томас, что это?

— Почти уверен, что это твои документы о разводе, — сказал я.

Она застонала и опустилась на пол в фойе. Это было очень недостойно. Я попытался помочь ей подняться, но она отдернула руку.

— Почему? — всхлипывала она. — Я же сказала тебе, что не хочу развода! Прости меня, Томас. Мне так жаль. Пожалуйста, не разводись со мной!

Я поднял ее на руки и понес к дивану.

— Ну я же говорил тебе, что это случится, — сказал я. — Ты думала, что я шучу?

— Нет, — всхлипывала она. — Я думала, что ты передумаешь. Ты должен дать мне шанс. Просто дай мне шанс, Томас. Я покажу тебе, какой замечательной женой я буду.

— Хочешь показать мне это сейчас? — спросил я ее.

Она посмотрела на меня глазами, полными слез.

— Ты хочешь сказать…

Я протянул руку.

Она взяла ее, и я повел ее наверх. Она показала мне три раза в ту ночь и два раза в субботу. В воскресенье меня хватило только на два, но она была на высоте. Надо отдать ей должное.

Она позвонила «Большому Члену», заставив меня слушать, пока она говорила ему идти и трахнуться. Он воспринял это не очень хорошо, называя ее всякими мерзкими именами. Я не мог не согласиться с ним, поскольку он использовал многие из тех же терминов, которые я сам использовал, или Мейси использовала, когда разговаривала со мной. Я и не подозревал, что у моей милой маленькой девочки такой рот.

Развод шел своим чередом, и первое, что сделал судья, это назначил консультацию. Мы должны были посетить шесть сеансов, или консультант мог сократить их количество. Суд предоставил Ронни выбор консультантов, и я возненавидел этого парня. Это была толстая мужская жаба, который явно не был женат последние сорок лет. У него были всевозможные прогрессивные теории, которые он проверял на нас, подопытных кроликах.

Я бегал по лабиринту, как белая крыса, считая сеансы до их окончания. И он, и Ронни добились «большого прогресса», но грива казалась… недостаточной. О, я издавал все нужные звуки и играл во все его игры, до последнего сеанса. Он спросил, хотим ли мы, чтобы он позвонил судье и сказал, что развод отменен. Я ответил, что обо всем позабочусь.

Он встал, чтобы пожать мне руку, свесив свою громадину со своего бедного перегруженного кресла. Я взял ее и слегка сжал. Его колени немного подкосились, и я обнял его.

— Послушай, ты, жирный ублюдок, — прорычал я. — Возьми все свои советы, весь свой дурацкий жаргон и засунь его себе в задницу.

Отпустив его, я оставил его и Ронни стоять там. Я пошел к машине, а она пошла следом.

— Зачем ты это сделал, Томас? — спросила она. — Я думала, у нас все так хорошо.

— Да, я тоже так думал до того, как ты решила стать игольницей «Большого Члена», — сказал я.

Она с минуту стояла ошеломленная.

— Ты действительно собираешься развестись со мной, не так ли?

— Да, я говорил тебе об этом с самого начала, — сказал я. — Возможно, тебе стоит подумать о проверке слуха, Ронни.

— Ты собираешься съехать или заставить меня съехать? — спросила она.

— Нет, мне нравится мой дом, — сказал я. — Если ты хочешь съехать, думаю, ты можешь. Я думаю, если один из нас решит съехать, нам придется либо продать дом и разделить деньги, либо тот, кто останется, должен будет выкупить другого.

— Значит, мы разведемся, но будем жить вместе? — спросила она.

— Я же говорил тебе, что ты потрясающе трахаешься, Ронни, — сказал я. — Пока ты хочешь остаться, я тебя не выгоню. Конечно, если ты будешь трахаться с другими парнями, все ставки отменяются.

— Ты собираешься спать с другими женщинами? — спросила она.

— Пока ты будешь продолжать в том же духе, я не вижу, как у меня может хватить энергии, — сказал я.

Она задумалась на минуту, затем улыбнулась мне.

— Через год, мы снова поженимся, — сказала она.

Надеюсь, она не поставила на это деньги. Шансы казались очень большими.