Меня зовут Мария. В свои 38 лет я сохранила очень неплохую фигуру – большая, не лишенная упругости грудь, крепкая задница, стройные длинные ноги. Лицо оставалось молодым и привлекательным – большие немного печальные темно-серые глаза, черные брови крыльями чайки, большеватый рот, приятного очертания изящный подбородок; слегка вьющиеся темно-каштановые волосы. 9 лет назад развелась, оставшись с сыном. А полгода в моей… нашей с сыном… появился он – переехавший из другого района и ставший одноклассником сына, Андрея, подросток. Паша… И сначала полгода он трахал меня как хотел, а потом разрешил и моему сыну делать тоже самое – я была в полной зависимости от этого крупного во всех смыслах подростка и не посмела воспротивиться. Так что теперь у меня было двое малолетних любовника, трахающих меня то поодиночке, то сразу вдвоем. Как бы это ни было стыдно, но я не могла отказаться от запретной связи, получая от обоих членов, большущего – Паши, и гораздо меньшего – Андрея, какое-то запредельное наслаждение.

А сегодня к нам в гости должна прийти мама Паши — стройная, красивая, даже роскошная женщина, сексуальная и ухоженная… Почему-то он многозначительно и напористо настаивал, что нам надо устроить чаепитие вчетвером… Я ужасно боюсь – вдруг он признался матери, что занимается сексом со мной? И тогда мне предстоит тяжелый разговор… Даже обычное чаепитие будет мучительно стыдно для меня – как я буду смотреть в глаза матери, сын которой трахает меня как, где и сколько захочет? И уже не в одиночку, а с моим собственным сыном в паре!

Мама Паши, Лина, оказалась спокойно-доброжелательной, располагающей к себе женщиной. При этом даже в футболке и флисовых шароварчиках она казалась роскошной и осознающей свою красоту. Меня немного напрягло, что из-под ткани довольно нагло выпирали соски, и мой сын, чуть ли не пуская слюну, все время пялился на ее великолепный бюст. Нет, я не ревновала, даже наоборот была бы рада, если бы у Андрея появилась еще одна женщина кроме меня. Тем более, что если я и уступала Лине в привлекательности, то совсем немного… Но не взрослая же женщина! И так наше извращение зашкаливает за все социальные нормы! Мне было немного стыдно за сына, но Лина, без сомнения замечавшая мальчишеский интерес, лишь мягко улыбалась.

Меня отвлек звонок по работе. Досадуя, что даже на выходных не дают покоя, я вышла из кухни, чтобы не мешать гостям деловыми разговорами. А когда вернулась, то застыла в шоке. Обеденный стол был отодвинут. Паша сидел на угловом диванчике, довольно жмурясь, а его мама стояла перед ним раком и сосала!!! Мало того, футболка у нее была вздернута к горлу, и можно было без труда увидеть крупный сосок на объемной груди, слегка раскачивающейся в такт движениям головы. Но и это еще не все: шароварчики были спущены до колен, а трусики – до середины бедер, и на всеобщее обозрение были выставлены округлые ягодицы, а с моего места частично просматривались и коричневые половые губки… Которые ласкал мой сын, наклонившись рядом!

— А, Маша! Иди ко мне, — Паша похлопал по сиденью рядом с собой.

И… и… и я послушно села рядом. Конечно, мне нужно было закатить скандал. Или выбежать в слезах. Но, во-первых, какой скандал, когда сама уже давно занимаюсь таким же непотребством с сыном и его другом? Во-вторых, этот мальчишка, Павел, давно и полностью подчинил меня себе, и я была готова выполнить малейшую его прихоть. Даже сейчас — когда мои щеки горели от стыда, и было неловко до поджимания пальцев на ногах. Ну, а в-третьих, мои глаза с вожделением следили за тем, как скользят полные губы его мамы по крупному члену в полной боевой готовности; между ног сразу стало влажно, словно это я отсасываю подростку. И стало понятно, что все мои устремления на ближайшее время направлены только на то, чтобы заполучить этот толстый и длинный инструмент между ног… Вне зависимости от сопутствующих обстоятельств…

Едва я присела, Паша тут же раскрыл халатик и принялся ласкать мои груди, иногда дотрагиваясь до затвердевших сосков. Я ничего не могла с собой поделать, часто задышав, и покорно раздвинула бедра, едва только его рука скользнула по животу. И из груди раздался непроизвольный стон, как только подросток, развернувшись ко мне корпусом, вошел пальцами во влагалище.

— Понимаешь, Маша, — сказал он, потихоньку трахая меня пальцами, — мы с мамой хотим попробовать анальный секс, но мой член слишком большой, поэтому для начала твой сын растрахает ее попку – в течение, скажем, месяца. Ты не возражаешь?

Как я могла возразить? Если его пальцы, исследующие меня изнутри, полностью подавили мою волю, и я уже была готова услужить своему малолетнему любовнику всем, что в моих силах. Конечно, мне было ужасно стыдно, что подросток возраста сына, вольготно распоряжается моим телом. Что его мама в это время прилежно ему отсасывает. Что мой собственный сын ласкает ее, размазывая смазку по анусу (видимо, Лина текла не меньше меня). Но я была готова на все, лишь бы член Паши, который сейчас был в плену губ матери, в дальнейшем достался и мне.

Павел предложил нам переместиться в спальню. И мы, две взрослые женщины – мама и годящаяся в матери, — без слов выполнили его пожелание. Там он устроился в изголовье, а мы с Линой, окончательно раздевшись, встали перед ним на колени и стали поочередно сосать. Я тут же улетела от наслаждения – от ставших такими чувствительных губ, скользящих по члену, и от пальцев сына, занявшихся моей мокрой щелочкой. Рядом постанывала Лина (или помыкивала – если член был у нее во рту) – Андрей ласкал и ее.

В какой-то момент Паша приподнял меня за волосы:

— Маша, наверное, тебе тоже надо попробовать анал. Конечно после того, как Андрюха как следует тебя растянет.

— Как скажешь, — прошептала я, целуя его член припухшими губами – вся изогнувшись, но не в силах оставить член мальчишки без внимания.

Лина в это время стонала, откинув голову чуть ли не на лопатки – Андрей как раз принялся ее трахать. Конечно, мне стало немного страшно пустить половой орган во вторую дырочку, но, распаленная желанием, я не могла возразить…

А потом, после того, как сын какое-то время имел меня, он вошел в попку Лины. Женщина захрипела от боли, уткнулась рядом с бедром Павла в постель, но ее изящная рука с идеальным маникюром продолжала сжимать у основания член, который я в это время сосала.

А еще через какое-то время Андрей взял и меня нетрадиционным способом. Конечно, было немного больно, но к этому моменту я текла так, что член в анусе словно выдавил из влагалища соки, закапавшие между моих широко раздвинутых колен. Я закусила губу сначала от боли, а уже через минуту — от наслаждения – было немного некомфортно показывать Лине свое удовольствие от того, что мой собственный сын трахает меня в попку. Однако мое возбуждение возросло неимоверно, и когда Паша наконец расположил нас обеих на спине и вошел в меня, я сразу кончила, ощущая, как сокращаются мышцы влагалища на очень крупном для подростка члене.

А потом началось какое-то безумие. Сыновья трахали нас с Линой во всех позах, которые только хотелось Павлу. Особенно страстно мы вскрикивали, когда оба члена имели нас в обе дырочки – когда одну из нас располагали на Паше, а Андрей вставал сзади. Или, наоборот, одна или вторая ложилась спиной на моего сына, насаживаясь анальной дырочкой, а Павел, приказав широко раздвинуть ноги, принимался размашисто трахать наши влагалища, выбивая из груди заполошные стоны. Я превратилась в послушную рабыню, выполняющую все, чего хотел от меня подросток. Я не могла сопротивляться власти, установленной им надо мной. Я сама хотела подчиняться. Я нетерпеливо, но смиренно, ожидала своей очереди, еще больше возбуждаясь от своей покорности, и буквально взрывалась от удовольствия, когда он снисходил до меня и снова принимался трахать или давал в рот. Особенное наслаждение его член доставлял, когда сын одновременно имел меня в попку.

Андрей кончил первым. Какое-то мимолетное, едва уловимое, сожаление мелькнуло на задворках сознания – он накачал спермой не мою попку, а мамы Паши. А тот, поставив нас раком, еще несколько минут трахал нас поочередно, пока в свою очередь не кончил. Я, немного переживая, что мне не достанется его сперма, забилась в оргазме, когда его член начал сокращаться все-таки во мне. Впрочем, подросток всегда был очень обильным, и его маме, очевидно, тоже досталось – Павел, порыкивая, вышел из меня, окропив половые губки, и задвинул Лине, тоже задергавшейся и прерывисто закричавшей…

Потом Лина подмылась у нас в ванной и, одевшись, снова превратилась в ухоженную, доброжелательную, уверенную в себе женщину, словно не было этого безумия в спальне, словно ее не трахал собственный сын и посторонний подросток – анально… Сама я, провожая их, была не в своей тарелке. И от устроенного безобразия, и от того, что сперма Павла текла по внутренней стороне бедер, от чего я снова начала возбуждаться, отчетливо понимая, что никак не смогу избавиться от власти этого мальчишки, что я так и буду раздвигать перед ним ноги, когда он захочет, и с нетерпением ждать того момента, когда он решить оттрахать меня в попку…

Я еще была вся в переживаниях, когда сын прижался сзади и, проникнув под халатик, принялся одной рукой теребить уголок половых губ, а другой — сосок.

— Мам, я хочу еще.

Мне было немного грустно, что теперь не увижу Павла несколько дней, не почувствую его член внутри. Меня распирало боязливое желание услужить ему своей попкой. Мне было некомфортно от того, что его мама узнала нашу тайну, пусть и сама замешана в ней не меньше меня… В общем секс с сыном мог бы помочь отвлечься (особенно если учесть, что мальчишеские пальцы и вытекающая сперма его друга не на шутку возбуждали), и я ответила:

— Мне сначала надо подмыться, сынок.

— Не надо – я хочу в попку.

Он поставил меня раком прямо в прихожей. Сначала было немного больно, но потом я принялась растирать сперму по половым губкам и клитору, довольно улыбаясь – ведь Паша как будто присутствовал при этом половом акте, и постепенно отдалась исключительно удовольствию от таранящего меня члена сына…