Тишина, нарушаемая позвякиванием чайной ложечки, была, что называется, оглушающей. Но недолгой.

— Как Варя? — Изабелла Марковна встала. — А где Галя?

— Венька?.. — выпучил глаза Пашка.

— Да, Пуэбло, я. Где Галя, не знаю, — с редкой лапидарностью ответил на оба вопроса Вениамин. — Да это теперь неважно. Была Галя, стала Варя!

— Ой, Варенька! Что же вы стоите? Веничка, предложи девушке сесть, будь джентльменом! — захлопотала тётушка. — Сейчас чашки подам. И чай свежий заварю…

Разговор под свежий чай какое-то время шёл без энтузиазма. Каждый думал о своём, поэтому говорили ни о чём. Изабелла Марковна удивлялась, как быстро племянник поменял Галю на Варю. Пашку терзал вопрос, что будет, если вскроется его комбинация с этажами. Веня морщил ум, пытаясь сообразить, как здесь оказался приятель, наглухо отрубившийся в бане раньше него. Варвара просто помалкивала в тряпочку в новом для себя обществе.

— Венька, чертяка, колись, где такую красавицу нашёл? — пошёл в атаку Павел, чтобы не дать возможности другу задать неудобные вопросы. — Там ещё есть такие?

— Где, где… Десятью этажами выше.

— А как ты там оказался? — сделал круглые глаза приятель.

— Я бы тоже хотел знать…

— Ну ты же должен помнить!

— Должен… Но не помню… — развел руками Веня.

— Расскажи, что помнишь, — посоветовала тётушка.

И племянник, путаясь в деталях, рассказал.

Рассказ Вениамина был неполным, однобоким и необъективным. Поэтому автор решил взял на себя роль беспристрастного рассказчика.

Дело обстояло так.

— Варвара Брониславовна, дорогая! — встал Иннокентий с бокалом в руке. — Я не умею говорить красиво, но в жизни одинокого мужчины бывают моменты, когда он… Он… это… сорвал фиалку на поле… Короче, я прошу вас стать моей же… Блять, а это ещё кто?!!

На диване в углу, возле кучи брошенной на пол одежды, сладко спал голый мужик!

Со стоячим хуем!

— Варька, сука! Ты что творишь? С одного хуя на другой скачешь? — заорал, наливаясь праведным гневом, Иннокентий. — Теперь я понимаю, отчего ты так текла в прихожей!..

Охреневшая Варвара переводила непонимающий взгляд с одного голого мужика на другого.

— Я… с… с какого… хуя?.. Я его не знаю… в первый раз вижу…

— Вот вся ты в этом! Первый раз видишь мужика и тут же раздвигаешь ноги! — Иннокентий испепелил взглядом любимую и вдруг позеленел. — Блять… я тебя вылизывал…

Он бросился в ванную. Раздались характерные звуки, их сменил шум воды. Затем всё стихло. Пару минут спустя грохнула входная дверь.

Громкий звук вывел Варвару из ступора. Она вытерла слёзы, бросилась к лежащему и подёргала его за стоящий хуй.

— Эй, ты кто? — спёртым голосом спросила она. — Вставай! Ты живой?

На лице незнакомца расплылась блаженная улыбка. Он промычал:

— Ы-ы-ы… нагнись…

Вкупе с тёплым членом реакция человека свидетельствовала о его принадлежности к миру живых, а в сочетании с перегарным амбре — к категории в жопу пьяных. Хозяйка, обрадованная тем, что скорую и полицию вызывать не придётся, стала его тормошить. Ну, как тормошат человека за торчащий колом хер — туда-сюда, влево-вправо. От этого незваный гость не проснулся, но зато основательно окреп стояк.

Коллизия с вторжением постороннего сильно встрепала нервы Варваре Брониславовне: на грусть из-за ухода любимого и наличие в квартире хрен знает кого наложилось возбуждение от крепкого хуя в руке — вполне себе противоречивые чувства. Как известно, разные полюса притягиваются, минус на минус даёт плюс и так далее, вплоть до единства и борьбы противоположностей. Чтобы как-то успокоиться, Варвара метнулась к столу и осушила залпом бокал шампанского. Посмотрела на безмятежно спящего, всхлипнула и оседлала устремлённый в потолок член, справедливо решив, что нечего ему стоять без дела, а для успокоения женских нервов нет лучшего средства, чем хороший оргазм. Она поёрзала в поисках наилучшей позиции, попрыгала, заводясь всё больше и больше, и откинулась спиной на ноги бесчувственного тела, чтобы твёрдая дубинка плотней прижалась к чувствительной области влагалища. Насколько движений тазом, и её накрыла волна наслаждения: точка джи сработала без осечки. Спящий негромко застонал от противоестественного перегиба члена, но в себя не пришёл. Варвара Брониславовна отдышалась, не меняя положения, и пошла на второй заход — чего добру-то пропадать? Не ровен час, эрекция уйдёт!

Эрекция никуда уходить не собиралась. Хозяйка добавила к активному движению попки массаж напряжённого клитора, почувствовала, как разбушевались бабочки внизу живота, и с громким стоном кончила, заливая горячими струями своего невольного партнёра.

— О, тёпленькая пошла… — проскрипел вдруг гость. Добавил, приходя в чувство: — Пить хочу, пипец! Галя, дай воды! Ой… а вы кто такая?! — он попытался сфокусировать разъезжающиеся глаза на сидящей верхом фигуре. — Как ты сюда попа… ли?

— Это вы откуда взялись? Что вы делаете в моей квартире?

— Из бани… мы тут спим… — объяснил голый мужик. — У себя дома!

— Нет, как раз у меня! Разве не видите?

— Не вижу… Правда, что ли? Ужас какой! А как я сюда попал?

— Я тоже хочу знать, как?

— Как… открыл дверь ключом и вошёл… наверное… не знаю… А что вы делаете на мне?

— Нервы успокаиваю! Надо бы выгнать вас к чертям, но уж очень хорошо он стоит! — Варвара подвигала попой, встала на колени, потискала обнажившийся твёрдый мокрый член. — Даже не спустил! А давай-ка ещё разок!

Она встала на четвереньки, приглашающе отклячила попку. Неизвестный попытался пристроиться сзади, но вестибулярный аппарат, пропитанный алкоголем, подвел. Гость со стуком свалился на пол.

— Лежи уж, я лучше сама! — резюмировала хозяйка квартиры и оседлала несгибаемый орган спиной к его владельцу. На этот раз дело пошло веселее: владелец не лежал колодой, а, взяв её за ягодицы, помогал взлетать вверх. Опускалась Варя, напрягая мышцы влагалища, отчего и кончила очередной раз буквально в две минуты.

— Всё, не могу больше, — с удовлетворением констатировала она. — Как вас зовут, неутомимый рыцарь? Меня — Варвара Брониславовна. Варя.

— Вениамин Эдуардович, можно просто Веня.

— Вы прямо исполин какой-то. Геракл! В смысле его неафишируемого подвига с девственницами. Как вам это удаётся?

— День не задался… С утра кончить не могу. Сухостой в стадии обострения. Хочу, а оно никак…

— Я могу желание исполнить, я всё время занимаюсь этим, — пропела Варвара и добавила с гордостью: — У меня кончают все! И знаешь, давай на ты!

— Давай, — у Вени не было причин возражать.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, мой Геракл!

В считанные секунды член был схвачен умелыми руками. До вершины головки дотронулся трепетный кончик языка. По члену забегал шустрый язык, щекоча ствол от подобравшейся мошонки до самой вершины лиловой головки, временами с нажимом проезжаясь по обнаженным нервам ободка, отделяющего её от «постамента» и теребя архичувствительную уздечку. Щёки Варвары вваливались глубоко, когда она засасывала в себя изрядную часть горячего хуя. Тогда происходило вот что: и без того переполненный орган подвергался вынужденному дополнительному вливанию крови, звеня от сумасшедшего напряжения. Вдруг коварная хозяйка бросила свою игрушку. Но только для того, чтобы переключиться на забавы с мягким мешочком, в котором прячутся драгоценные шарики яичек. Она стискивала их губами, перекатывала с места на место языком или слегка прикусывала зубами. От этих манипуляций Веню пронзало с головы до пят резкое блаженное ощущение, и кидало в крупную дрожь. Он стоял как истукан, молча, и прислушивался к признакам долгожданного извержения, когда почувствовал, как в спазматически сжимающийся анус забирается нахальный палец. Почти инстинктивно Венька переступил, расставляя ноги пошире, и проникновение состоялось. Потом палец нажал на что-то там внутри! Испытав внезапный приступ блаженства, Вениамин кончил. Сперма плеснула прямо в лицо стоящей на коленях Варваре Брониславовне. Для неё мужской оргазм тоже оказался неожиданным. Она поспешно обхватила губами головку дергающегося, выбрасывающего струю за струёй члена и принялась с жадностью сосать: не могла она допустить, чтобы лакомство вот так запросто, за здорово живешь, проливалось куда попало!

Вот когда Вениамин, малость охреневший от приключения, понял, что такое мастерски исполненный минет!

Когда в члене не осталось ни миллиграмма спермы, Варя поднялась на ноги. Её мокрое лицо мерцало жемчужным блеском. Вытянутым пальцем она аккуратно собрала со щёк и носика тускло поблескивающую сперму, и отправила ее в рот.

— Ты вкусный! — похвалила она «донора» и покосилась на его инструмент. Хуй висел, но как! Почти не уменьшившись в размерах, с видом усталого атланта, державшего на плечах всю тяжесть небесного свода две вечности подряд.

— Ты, кажется, пить просил? — напомнила Варя…

Уф, автор вспотел, выручая Вениамина, потому что он ничего этого не поведал, ограничившись сбивчивым рассказом, как проснулся в чужой квартире на чужом диване, после того, как чужая женщина полила его ледяным шампанским. И они сразу влюбились друг в друга.

Вениамин кончил и показал пальцем на приятеля:

— Если бы вы, пьяные дебилы, не ошиблись этажом, я не встретил бы Варвару! Выходит, я должен сказать вам спасибо.

— Ну что ты говоришь, Веня? Павел пришёл с запахом, но трезвый. По его словам, вы ограничились пивом, — возразила тётя.

— Дыа-а-а?! — протянул, вставая, Вениамин.

Пашка съёжился и посмотрел на друга глазами собаки. Ещё не побитой, но понимающей, что её ждут сочные японские пирожки — ебуки (так между собой друзья называли пиздюли), ибо пощады за хитрожопость Венькин взгляд не сулил.

Конец

DO fecit illud