Лыжи легко скользили по хрусткому снегу, полосатому от удлинявшихся теней черных елей. Их мохнатые лапы с пушистыми снежными комками едва не задевали голову. На открытых местах наст отливал на солнце то янтарно-лазоревым, то бирюзово — васильковым блеском марта. Голые березы и осины, сбросив снег с ветвей, застыли голые, в робком ожидании тепла. Меж ними носились какие то юркие птахи. Гомонили по-весеннему — звонко, задорно.

На снегу лежала женщина. На запрокинутом белом лице темнели подведенные брови и ресницы закрытых глаз. Она услышав шорох лыж, и когда Володька подошёл, распахнула их — большие, светло-серые. Пробормотала невнятно, сквозь сомкнутые зубы, по-прибалтийски растягивая гласные:

— Помогите… Я не могу шевельнуться…

— Ноги целы? — спросил Володька, воткнув палки в снег и освобождая ноги из лыжных креплений.

— Не знаю… Ужасно болит… — продолговатое лицо женщины болезненно сморщилось.

Не мешкая, он опустился на корточки.

— Где болит?

— Левая нога… Огнем горит… — простонала пострадавшая. На лбу у нее блестели росинки пота к которым прилипли, выбившиеся из под шапочки, льняные локоны.

Распарывая брючину, сверкнула синеватая сталь финки. Но сделано это было слишком резко — женщина охнула и напряглась всем телом. Чуть выше округлого белого колена расплывалось красно-лиловое пятно.

«Возможно перелом!» — мелькнуло в голове. Видимо тень тревоги мелькнувшая на его лице, выдала. Женщина молчала, но лихорадочно блестевшие глаза глядели прямо и настойчиво, требуя честного ответа.

— Ничего страшного, потерпите немножко… — сказал он. — Я сделаю шину.

Ее он ловко смастерил из обломка лыжи и бечевки, извлеченной из заплечного мешка. Приложил и туго привязал. Лицо женщины было похоже на гипсовую маску. Оно не отличалось правильностью черт, но миловидно, кожа ухожена. Окончив перевязку, Володька встал и сделал несколько шагов вверх по склону, пробуя прочность наста. Бережно, как младенца, взял женщину на руки и понес к дороге, где он оставил свой ГАЗ — 69А. Голова ее лежала на руке, а широко открытые глаза меняли цвет: то вспыхнут золотом, будто кто-то подсветил их изнутри, то потемнеют до черноты. Володька невольно залюбовался этой метамарфозой, догадавшись,, что глаза загорались на солнечных прогалинах, а чернели в тени еловых лап.

Нога внезапно провалилась в снег, он пошатнулся, едва не завалился на бок. Женщину тряхнуло. Она застонала, а Володька пробормотал смущённо:

— Немного потерпите, извините, пожалуйста…

Женщина промолчала, но в знак одобрения прикрыла и вновь распахнула глаза, едва заметно улыбнулась одними губами. Она была благодарна своему спасителю, но слабость мешала говорить.

Руки занемели, силы таяли, когда вдруг, совсем рядом между елями ударило солнце.

» Дорога!» Но его » козлика» не было, он был дальше — маячил на обочине сверкающего полотна дороги. На их счастье показался подвывающий фургон ГАЗ- 51. Шофер заметив мужчину с женщиной на руках принялся притормаживать, чтобы автомобиль не развернуло, все равно » проюзил» мимо. Дал задний ход.

— Браток, подвези женщину до больницы. У нее нога сломана…

Вдвоем, осторожно, погрузили в кабину, лязгнула дверца.

— Ну, давай…

Постоял немного, переводя дух и провожая взглядом удаляющийся грузовик.

Спина взмокла, волосы тоже.

» Не простыть бы» — развязал тесемки и отвернул уши цигейковой шапки с утопленной в меху красно-эмалевой с золотом звёздочкой.

Заторопился обратно по своим следам. В овраге сбавил шаг, осмысливая произошедшее. Видимо женщина решила скатиться с крутого склона, но налетела на корягу присыпанную снегом.

— Отчаянная! — сказал он вслух.- А кожа такая нежная…

Он сравнил стройные ножки незнакомки с полноватыми икрами и широкими бедрами Нонны Александровны. Между ними приходилось лежать, водружать себе на плечи, задирать, придерживая за щиколотки… Ласкать изумительно налитые груди. Это была пышнотелая, очень привлекательная, волоокая шатенка и вдобавок жена командира полка, чьим водителем он являлся. Полковник Ладейников передал в полное распоряжение супруги старенький ГАЗ-69А, правда после капремонта. Вместе с водителем. Служба была хлопотная, но необременительная, не лишённая удовольствий. Хотя характер у Нонны Александровны был не дай Бог каждому… А единственной слабостью — молодые крепкие мужчины, умеющие держать язык за зубами. Так что младший сержант Владимир Андреевич Пышляев в этом ее вполне устраивал.

» Интересно, какая у этой феи грудь ? — озорно подумал он и чертыхнулся досадуя, — Бля! Даже имени не спросил…»

Очень грустно сделалось от этих мыслей. Увы, грудь незнакомки скрывал мешковатый белый свитер с красной затейливой вышивкой.

&127775; Министерство обороны СССР.

Категория: сержантский состав.

Ф.И.О — Пышляев Владимир Андреевич;

Воинское звание — мл. сержант;

Год и дата рождения — 22 января 1936 г.

Место рождения — г.Красногвардейск, Ленинградской области.

Член ВЛКСМ.

Призван Чуринским ГРВК… 10 мая 1954 г.

Принял воинскую присягу… 31 мая 1954 г.

Правительственные награды: Медаль » За отвагу» за успешное выполнение боевых заданий Правительства СССР / Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 декабря 1956 г./

Знак » Отличный шофер».

( из личного дела).

Но, вернёмся в первое мартовское воскресенье 1957 года, в заснеженный лес…

Сегодня он вывез Нонну Александровну с дочерьми на лыжную прогулку. По малой нужде от основной лыжни в ельник и наткнулся на незнакомку…

Да, следовало торопиться, ибо у него в вещевом мешке был большой термос с чаем и завёрнутые в пергаментную бумагу бутерброды.

Володька надел лыжи и пошел вверх, постукивая палками. Выбрался на лыжню, твердую и блестящую, словно молодой лёд. Вскоре нагнал жену командира с двумя дочерьми. Обе были похожи на мать.

— Где ты шлындаешь?! — набросилась на него » сама», — Девочки чаю хотят…

Зрачки ее светло-карих глаз сузились по-кошачьи. Видимо от злости.

— Да понимаете, Нонна Александровна, тут женщина…

— Какие женщины?! Вот дела! — возвышая голос, набросилась на него командирша.

— Мама, не ругай Володю, — заступилась старшая, Светлана, студентка первого курса пединститута. — Он хороший.

» Светлячок, добрая душа…» — подумал водитель, снимая мешок и распуская горловину. У него пропало всякое желание что либо объяснять. Младшая Лидка показала ему язык.

— Пошли к машине, — сердито скомандовала Нонна Александровна и уже более мирным тоном добавила, — Обедать пора, да и погода портится.

Серая пелена затягивала небо, потянуло ветром. Они быстро добрались до » козла». Володька включил раздатку, свернул с накатанной дороги и рванул через поле, круша хрупко-стекляный наст. » Шестьдесят девятый» чёртом скакал по бороздам зяби. Девчонки были в восторге, визжала Лидка, а мать вцепившись в ручку на передней панели, подпрыгивала и бормотала:

— Потише…, потише… Ну куда тебя несёт…

Володька лишь улыбался, крепче сжимая руль.