Жизнь без тебя для меня — ад. Я знаю это, разве это моя вина, что мы сейчас не вместе? Я так не думаю.

Ты ушла от меня 08/08/08, я хорошо это помню, я никогда не забуду эту дату, как я мог? Твой сороковой день рождения, день, о котором ты сказала мне в первый день нашей встречи. Одной из твоих маленьких причуд было то, что ты всегда говорила всем, что тебе исполнится сорок 08.08.08, ты говорила это постоянно, даже тем, кто это уже слышал. Да, ты бросила меня тогда, ты осталась в том же доме, в той же постели, но только сейчас я понимаю, каково это, когда тебя нет.

До этого, вплоть до седьмого, все, кто знал нас как пару, завидовали тому, что у нас было. Мы постоянно улыбались, когда были вместе, люди замечали, как загорались наши глаза, когда другой входил в комнату, многие свидетельствовали, что слышали, как мы занимались любовью, да, я помню это, как я мог забыть эту страсть, часто дважды в день, даже после двадцати лет совместной жизни. Да, часто два раза в день, вплоть до этого дня рождения.

Это была пятница, помнишь? Как всегда, в твой день рождения я взял выходной, особенно поскольку работал допоздна. У меня был готов дом, твои подарки ждали тебя, когда ты возвращалась домой, еда была приготовлена, и я обращался бы с тобой как с королевой, начиная с долгих занятий любовью, как только ты возвратишься домой, и всегда в твой день рождения заканчивая ими.

Я помню, как я волновался, когда ты опаздывала домой, в первый раз я попытался позвонить, а твой телефон перешёл на голосовую почту, я подумал, что ты за рулём и не можешь ответить. Полчаса спустя, когда я попытался позвонить тебе, твой телефон снова переключился на голосовую почту.

Ужин был испорчен из-за того, что ты опоздала на два часа, я был в отчаянии, я позвонил твоим родителям, твоей сестре, в полицию и во все местные больницы, всем нашим друзьям. Никто не знал, где ты была или могла бы быть.

Было почти десять, когда ты подъехала к дому, я почувствовал такое облегчение, что поспешно отправил сообщение всем тем, кто беспокоился, сообщив им, что ты дома. Ты пела, когда открывала дверь, помнишь?

Да, ты пела, пока не почувствовала запах испорченного ужина, не обернулась и не увидела, что я спешу к тебе со слезами на глазах.

Ты можешь вспомнить, что ты мне сказала? Ты можешь?

В любой другой день рождения ты бы извинилась, ты бы раскаялась, ты бы сожалела и любила. С другой стороны, на каждый день рождения ты приходила домой вовремя. Это была наша традиция.

Но что ты мне сказала?

— Почему ты уже дома? — как будто ты понятия не имела, и выражение твоего лица должно было сказать мне всё.

Этого не произошло, я ещё доверял тебе.

Мне было больно, когда ты сказала мне, что уже поела, что ужинала с какими-то коллегами. Ты сказала «коллеги», а не «коллега». Затем ты пошла и приняла душ в одиночестве, отказавшись от моей компании. Я снова услышал, как ты поёшь, ты долго принимала душ, но даже тогда я не придал этому значения, терпеливо ожидая, когда ты спустишься, и я подумал, что мы могли бы начать праздновать твой день рождения.

Я слышал, как ты закончила принимать душ, я слышал, как ты пошла в нашу спальню, я слышал скрип нашей кровати, я предположил, что ты надеваешь какую-нибудь сексуальную одежду, когда ты долго не появлялась, я думал, что найду тебя готовой поиграть. Представь моё удивление, когда я поднялся наверх и увидел тебя, да, ты должна представить моё удивление. Ты этого не видела, ты спала.

Я говорю «удивление», на самом деле я испытывал гнев. Был ли я прав, что разозлился, скажи мне, ведь я потратил два часа на то, чтобы купить лучшие ингредиенты для твоего фирменного блюда, и ещё шесть часов на его приготовление. К семи часам оно было идеально прожарено и, конечно, готово к подаче, хотя я и пытался сохранить его, к девяти часам оно высохло и стало непригодным к употреблению.

Я наблюдал, как ты спишь много-много ночей с тех пор, как мы впервые встретились, ты всегда выглядела счастливой, защищённой и удовлетворённой, румянец на твоих щеках подчеркивал твои красивые красные губы, та ночь ничем не отличалась.

Я оставил тебя спать, прибрался на кухне, выбросил ужин и помыл посуду. Я заснул, смотря какой-то сомнительный фильм ужасов по телевизору за компанию с бутылкой виски.

Да, у меня было похмелье, когда ты спустилась утром, да, ты была вежлива, когда открывала свои подарки, если можно назвать вежливыми сестринские объятия и чмоканье в щёку. Ты по-прежнему не предлагала никаких оправданий или извинений за то, что заставила меня волноваться до полусмерти или причинила мне боль, на самом деле ты была настроена враждебно. Когда я спросил, почему ты разозлилась, помнишь ли ты, как бросила ту хрустальную статуэтку, которую я купил для тебя? Восемьсот фунтов разбились вдребезги, потому что я спросил, почему ты так себя ведёшь.

Даже несмотря на то, что мы уже прошли путь от любящей пары, занимающейся любовью по крайней мере десять раз в неделю, до никогда. В своё время буквально за одну ночь я поверил в тебя, в нас. Несмотря на то, что мы делились всем, пока ты не вернулась домой в тот роковой вечер, я и после этого не обращал внимания на то, что произошло, что ты делала. Только в свой день рождения, три месяца спустя, я по-настоящему понял, что у нас серьёзная проблема.

Снова традиция, каждый год с тех пор, как мы соединились, ты в мой день рождения будила меня минетом и завтраком в постель, каждый год ты заставляла меня чувствовать себя таким любимым, таким довольным тем, что мы провели ещё один год моей жизни вместе – ты и я.

Я помню, как проснулся, тебя не было в постели, почему же я был удивлен, я действительно не знаю, мы не занимались любовью с тех пор, как тебе исполнилось сорок, мы изредка обнимались только тогда, когда просыпались, мы почти никогда больше не разговаривали друг с другом, но я был дураком, я всё ещё любил тебя. Если честно, я всё ещё люблю. Вот почему я хватался за соломинку, которой там не было, отказываясь видеть то, что было очевидным.

Я ничего не хотел от тебя в качестве подарка, даже проснуться без минета и без завтрака было бы прекрасно. Чего я хотел, так это вернуть свою любовь, твою любовь. Я снова был на взводе, когда проснулся и обнаружил, что ты ушла на работу, и я заплакал. Не было ни открытки, ни подарка, ничего, что говорило бы мне о том, что ты вспомнила о моём дне рождения. Было ли это потому, что ты забыла или что тебе теперь было всё равно?

Я надеялся, я даже убедил себя, что неправильно выбрал день, потом пришла почта, открытки от друзей, семьи, включая твою. Если твой день рождения заставил меня чувствовать себя плохо, то этот был ещё хуже.

Я надеялся, что ты что-то планируешь, что-то, чтобы загладить свою вину передо мной, что-то особенное. Я забронировал выходной и подумал, что было бы неплохо встретиться с тобой за ланчем.

Я ждал на светофоре, ты знаешь, на парковке твоего предприятия, когда я увидел, как ты выходишь из здания, ты бежишь к его машине с улыбкой, которая раньше была только для меня, улыбкой, которую я не видел с тех пор, как она сошла с твоего лица в день твоего сорокового дня рождения.

Я не могу винить его за то, что он не знал, что я следил за тобой, в конце концов, он не знал меня. Ты не могла знать, что я последовал за тобой к нему домой, как ты могла увидеть меня, уткнувшись головой ему в колени. Я полагаю, ты могла бы заметить меня прямо у себя за спиной, когда подняла голову и побежала к его входной двери, и ты не могла знать, что я был около двери, когда он энергично толкался в тебя, прижимая к двери изнутри. Ты не заметила меня, обезумевшего и выплакавшего глаза, сидящего в моей машине.

Я только хотел поговорить с ним, честно. Просто сказать ему, что ты была моей, и чтобы он держался от тебя подальше. Это действительно было моим намерением, но когда я вошёл, то увидел, как ты трахаешься с ним, подпрыгивая на нём вверх-вниз, и тут ты увидела меня. В тебе не было никакого стыда, на самом деле ты выглядела счастливой, что я застал тебя трахающей эту пизду, ты хихикнула и сказала:

— Смотри, дорогой, придурок пришёл посмотреть.

Я никогда не забуду эти слова и презрение, которое в них содержалось.

Я не хотел причинять тебе боль, правда, не хотел, но мне было наплевать на него, когда я ударил его по голове, кроме того, я бы хотел, чтобы он страдал.

Я сожалею о том, что мне в последний раз пришлось прикоснуться к твоей тёплой плоти. Даже тогда в твоих глазах было только презрение.

Возможно, если бы ты поговорила со мной, сказала, почему разлюбила меня, я мог бы двигаться дальше, мы оба могли бы быть счастливы, но этому не суждено было сбыться.

Итак, я здесь, смотрю на твой новый дом. Я надеюсь, вы счастливы вместе.

Я был счастлив с тобой, действительно был.

Пузырьки наконец прекратились, поверхность озера теперь была спокойной.

Я повернулся и пошёл обратно к своей машине.

Я смогу заявить о её пропаже завтра.