Глава 1

Дневной свет померк в тени окружавших двор многоэтажек. Олеся достала из сумки карточку, с сомнением прочла написанный от руки адрес и еще раз осмотрелась вокруг. В нежарком свете заходящего солнца дворы жилого квартала были оживлены больше обычного и ничто не выдавало здесь присутствия мало-мальски подходящего ее представлениям офисного здания. Олеся сделала глубокий вдох и откинула сомнения, решительно она обвела взглядом окружающие дома и направила быстрый шаг в нужную сторону. Даже если адрес был записан ошибочно, она теперь не могла так просто развернуться – нужно было его проверить и только тогда ставить точку в этом загадочном деле. Так велела ей единственная оставшаяся помощница — интуиция.

Возле подъезда Олеся снова поддалась мимолетной нерешительности, но открывшаяся перед ней тяжелая дверь послужила символическим приглашением, тем более выходящий молодой человек любезным жестом придержал ее. «К.237» — значилось на карточке. Если предположить, что под этим числом подразумевается номер квартиры, становится понятнее, но с первого раза правильно выбрать нужный этаж в незнакомом лифте было почти нерешаемой задачей. Наугад Олеся нажала на кнопку «12», двери закрылись и лифт начал подъем в неизвестность. Волнение очередной раз обуяло Олесю, хотелось вернуться, выбежать из чужого подъезда, но крепкое чувство долга удерживало ее от проявления слабости. Кабинка лифта с толчком остановилась, двери медленно открылись и Олеся облегченно выдохнула – искомая квартира была не на этом этаже, придется немного спуститься, а это какая-никакая отсрочка и возможность собраться с духом.

Чтобы не поддаваться лишнему волнению, она сразу позвонила в дверной звонок и резко отступила. Обыкновенная дверь, обитая крест-на-крест растрескавшимся от времени коричневым кожзаменителем, не выдавала за собой ничего похожего на офис, но для полного успокоения нужно было все-таки убедиться. Наконец, после затянувшегося ожидания, за дверью послышались шаги, замок издал металлический шелест и Олеся увидела в приоткрывшемся просвете молодого человека. Она слабо улыбнулась, вынула из кармана сумки карточку и вместо слов задумчиво покрутила ее в пальцах. К удивлению, молодой человек при виде карточки приветливо распахнул дверь и пригласил гостью внутрь. Выходит, адрес был точен и местом собеседования оказалась обыкновенная московская квартира.

— Эльдар, к тебе пришли, — молодой человек с порога громко сообщил о визитерше и с видом повышенной осторожности закрыл дверь за Олесей.

Уже в прихожей она поняла, что не ошиблась – в квартире царило творческое оживление: на кухне вокруг стола сидели несколько молодых людей и сосредоточенно всматривались в экраны расставленных ноутбуков, в большом помещении, некогда предназначенном для гостиной, другие парни расставляли штативы и софиты, а из дальней спальни сквозь закрытую дверь явственно доносились недвусмысленные женские стоны.

— Сюда проходите, — пригласил важного вида молодой человек, не отрывая сосредоточенного взгляда от экрана, — да не разувайтесь вы. Парни, проследите, чтобы света хватало на площадке.

После этих распоряжений, молодой человек с бородкой и небрежно повязанным кашне поднялся со своего мягкого стула и жестом пригласил Олесю войти. С каким-то холодным профессиональным интересом он осмотрел ее с ног до головы и повернулся к сидящим:

— Славик, это последняя кандидатура? — С трудом скрывая холодность под любезным тоном, спросил этот чрезвычайно важный субъект.

Только тогда Олеся увидела среди сидящих за широким столом знакомое лицо парня, который убедил ее взять визитку в торговом центре. Память на лица была одной из немногих врожденных способностей Олеси, в жизни она не приносила существенной выгоды, но в данный момент слегка облегчила ее непростое положение – увидеть хоть одного знакомого человека в чужой компании всегда лучше, чем оставаться одной. Женщина полностью отдавала себе отчет в том, для чего явилась в эту сомнительную квартиру, но осознавать, что даже после этой жертвы ты — не единственная кандидатка, было вдвойне унизительно. Успокаивало лишь одно — она последняя на кастинге и решение может быть принято прямо сейчас, иначе она бы уже не решилась второй раз сюда явиться.

— Да, — знакомый молодой человек привстал над столом, заинтересованно рассматривая свою кандидатку, — Эльдар, а чем она тебе не нравится? Я выбирал в точности по твоему заданию, чтобы в возрасте была и пожопастее. Других пока не будет, на новый поиск не меньше двух недель может понадобиться.

Прямолинейность парня кольнула самолюбие Олеси, «…в возрасте и жопастая» — крутилось в ее голове в такт с пульсацией в висках. Это было слишком унизительно, но женщина не двигалась с места, она будто оцепенела под раздевающими взглядами двоих молодых людей и самым обидным было полное отсутствие интереса остальных, которые даже не соизволили оторвать взгляда от своих экранов в присутствии женщины. Только один паренек скромно сидел у самого окна и время от времени поднимал на нее полные сочувствия глаза, неуверенно пожимая плечами, когда их взгляды встречались.

— Короче, будем работать с тем, что есть, — после минутного размышления заключил главный и его ассистент с облегчением опустился на свой стул. – Меня зовут Эльдар, Славян тебе объяснил, что потребуется делать?

Олеся поджала губы и вместо ответа слегка наклонила голову. Волнение и стыдливость не отпускали, трудно было взять себя в руки и унять дрожь, но сама окружающая обстановка показалась ей безопасной, хоть и мало соответствовала представлению о месте съемок фильмов для взрослых.

— Не буду спрашивать, зачем вам это нужно, — продолжил Эльдар совершенно холодным и деловым тоном, — мы платим пятьдесят тысяч и рассчитываем на полную отдачу перед камерой. Это тебе понятно?

Босс проницательным взглядом следил за реакцией Олеси, он убедился, что она действительно нуждается в деньгах и примет любые его условия, если преподнести их в правильной форме. Бедняжка кивнула, не в силах выдавить из себя ни слова. Но облегчение постепенно отпускало комок в ее груди, ребята казались вполне дружелюбными, каждый был увлечен своей работой и относился к ней если не равнодушно, то определенно с каким-то не свойственным молодежи холодным профессионализмом.

— Славян, покажи пока «мамочке» нашу студию, я закончу съемку, а потом обговорим условия сотрудничества более детально.

С этими словами Эльдар раздвинул сидящих, опустился на свой стул за самым большим монитором и сосредоточенно нахмурил брови.

— Здесь у нас монтажная и режиссерская, и столовая заодно, — голос Славы был оживлен, — кофе хотите?

Не дожидаясь ответа, он нажал на кнопку кофемашины и в оба подставленных пластиковых стаканчика заструился светло-коричневый ароматный напиток. Парню на вид не было и двадцати пяти, Слава так трогательно оберегал свою подопечную, что не составляло сомнения – каждая его кандидатка на роль могла рассчитывать на самое теплое отношение. Но такие, как он в этом бизнесе кормились за счет чужих унижений.

— Вы его не бойтесь, — шепнул парень с благоговейным почтением, — Эдик у нас суровый, но он хорошо знает свое дело, он же заканчивает режиссерский факультет. Он терпеть не может свое имя и требует называть себя Эльдаром.

Даже эту странность босса ассистент принимал за характерную для творческой личности причуду. Слава поднял глаза, потом вручил своей подопечной горячий стаканчик, отхлебнул из своего и вышел из кухни.

— Работы у нас тут много, только кофе и спасает, — пояснил он и, проходя мимо гостиной, добавил, – здесь сейчас будем фотосет снимать, если девочка не заартачится.

В большой комнате с задернутыми шторами уже было натянуто на стене белое полотно, а вокруг расставлены штативы с профессиональными фотоаппаратами и кольцевыми осветителями. Олеся поражалась, с какой легкостью и черствостью этот молодой еще паренек рассказывает об индустрии разврата. Но еще удивительнее было встретить здесь столько оптимизма и легкомыслия, хотя Олеся держалась непреложного мнения, что каждый, кто попал сюда — законченный человек.

— Здесь у нас гримерка и реквизитная, — Слава приоткрыл дверь в одну из спален.

В заставленной вещами комнате сидела девушка. Олеся не успела ее хорошенько разглядеть – худенькая девчушка с длинными и черными как смоль волосами сидела, уткнувшись в свой телефон. Вдруг Слава приблизил палец к губам, жестом он показал на двери туалета и ванной – немаловажные места в любом учреждении, но главной была дверь второй спальни. Мягко, почти беззвучно он приоткрыл ее, сам заглянул и позволил заглянуть Олесе. Сначала она увидела только спину оператора, но за ней показался и сам источник стонов – на красиво застеленной широкой кровати происходило самое натуральное совокупление. Актриса – худенькая, высокая блондиночка – сидела верхом на молодом мужчине и оживленно работала бедрами. Она стонала слишком наигранно, время от времени разворачивалась лицом в камеру и почти не закрывала стонущего рта. В комнате господствовал запах естественных выделений и химический ароматизатор любрикантов.

Только эта живая картина позволила в полной мере ощутить себя на съемочной площадке подпольной порностудии. Олеся вся сжалась внутри, она уже не была так решительна, как утром, хотелось извиниться и срочно покинуть эту квартиру, хоть здесь никто не был похож на злодея, способного задержать ее силой.

— Это была Настя, — не без гордости объявил парень, когда прикрыл дверь спальни, — наша единственная актриса. Красивая, но очень капризная. Если она будет в настроении, сегодня еще фотосет отснимем.

Ненавязчивый, мягкий и совершенно безобидный голос паренька подкупал своей простотой. Олеся даже почувствовала себя в безопасности в этом странном месте, казалось, даже пройдя по грани, она способна в любой момент свернуть на безопасную твердь. Она допила кофе и Слава сразу принял из ее рук пустой пластиковый стаканчик, он показал ей мусорное ведро – а их было расставлено в каждом углу — и провел гостью обратно в режиссерскую. Молодые люди уже разошлись из-за стола, кто-то настраивал вспышку в большой комнате, Эльдар задумчиво стоял возле кофемашины. Только скромный паренек у окна все также сидел молча и сочувственно кивал каждому встречному взгляду Олеси.

— Славик показал тебе наш маленький бизнес? – Вдруг произнес Эдик, вырвавшись из оцепенения задумчивости. – Присаживайся. Напомни, как тебя зовут?

— Олеся, будто бы, — дрожащими губами произнесла женщина и осеклась, чтобы не назвать по привычке свое отчество.

— Сколько тебе лет? – Тем же холодным, почти врачебным тоном продолжил режиссер свой опрос.

— Сорок шесть, будто бы.

— Excellent! (англ. Отлично!).

Славик присел возле окна и напряженно следил за собеседованием, от которого, возможно, зависит его премия или даже расположение босса.

— Олеся, мы здесь все «на ты» общаемся. Ты же не против? – Тон режиссера смягчился. – Мне еще не приходилось работать с актрисами твоего возраста.

Когда Олеся помотала головой, он продолжил:

— Нам нужна взрослая женщина для роли мамочки. Я, конечно, по-другому себе представлял типаж, ну да ладно, попробовать можно. Репертуар у нас не богатый, так что, если все получится, всем от этого будет хорошо. Короче, по сюжету ты будешь заниматься домашними делами, а партнер в роли твоего сына войдет в комнату, задерет тебе платье и трахнет.

— Лицо, будто бы, видно будет … — слабо выдавила Олеся волнующий ее вопрос, — можно маску какую-нибудь найти для меня?

— Без лица материал отснимем, — Эдик закрепил свое решение твердо и безапелляционно, — никакого лица, только жопа и ноги. Кстати, Славян, ты ее предупредил?

Режиссер обернулся на своего ассистента и тот утвердительно кивнул.

— Проникновение будет только анальное. Ты же не против? – Режиссер сделал нажим на слове «ты». – Анал и инцест сейчас в топе, поэтому мы и ищем мамочку типа тебя. И платим, между прочим, немало за один час съемок. Только…

Режиссер задумчиво всматривался в лицо женщины, ожидая ее реакции:

— Ты можешь сейчас себя показать? В смысле, что там у тебя под платьем?

— Грудь показать? – голос Олеси заметно дрогнул, а растерянная улыбка постепенно угасла.

— Да, не грудь, — отмахнулся Эдик, — ты грудью что ли в кадре работать будешь?

Олеся в ответ на внезапную вспышку строгости опустила глаза и робко поднялась со стула. В ее положении мягкость со стороны режиссера помогала сохранять душевное равновесие, тогда как строгость, наоборот, лишала ее самообладания.

— Прямо здесь будто бы раздеваться? – недоверчиво спросила она, не готовая обнажаться перед присутствующими.

— О, боже! — Раздраженно воскликнул режиссер и оттянул мешавшее ему кашне, — Нет, мы с тобой пойдем в отдельную комнату! Конечно здесь, просто развернись и подними свое чертово платье!

Голос режиссера был так нетерпелив и раздражителен, будто для любой взрослой женщины раздеться в присутствии нескольких парней было сущим пустяком. Олеся побоялась ослушаться, даже предстоящий способ проникновения не казался ей таким пугающим, но сделать первый шаг было тяжелее всего. Наконец, она опустила сумочку на ближайший стул, развернулась спиной и пальцами обеих рук подцепила нижний край платья. Олеся покорно потянула его вверх, стараясь впредь не нарываться на хладнокровные насмешки режиссера в адрес ее умственных способностей.

— Что скажете? – Без особого удовольствия спросил Эдик коллег, обводя сухим взглядом выставленный женский зад.

— По-моему, супер, — вступился Славик за свою кандидатку, — она широкая и не дряблая, все, как ты и просил!

— А как по мне, она не очень будет в кадре смотреться, — не уступал режиссер доводам ассистента, – Леся, наклонись вперед, плиз…

Женщина безропотно наклонилась, отчего ее зад стал шире, зато кожа натянулась на бедрах и стала выглядеть упругой и гладкой.

— Даже в трусах видно, что отличная задница, — не унимался Славик, — Эльдар, ну правда, где ты сейчас найдешь тетку с широкой жопой и чтобы в анал давала? Смотри сам, конечно, но я думаю, Олеся для нас лучший вариант. Олесь, сними и трусы тоже…

Последние слова парня не были так тверды и решительны, как это удавалось режиссеру, но женщина уперлась локтями в коленки. Демонстрировать молодым негодникам свою задницу было унизительно и еще более унизительным было выслушивать их комментарии. Но деньги, которые уже лежали в конверте на столе, были совершенно подходящей компенсацией за душевные страдания, тем более, что лица в кадре не будет видно. Она услышала даже шепот позади себя и когда мнение режиссера казалось неутешительным, она по просьбе Славика все-таки подцепила резинку трусиков и стащила их до колен.

Взглядам искушенных творцов предстала широкая попа Олеси без единого лоскутка одежды, край платья был задран на спину и не грозил по своему усмотрению лишить их впечатляющего зрелища. Сочные половинки в силу возрастной пышности были сомкнуты и скрывали дырочку, зато ниже, в гуще черных курчавых волосков призывно розовели налитые кровью половые губки. В этой позе кожа на бедрах и ягодицах натянулась сильнее обычного и скрыла возрастные несовершенства, а округлости казались еще более упругими и аппетитными. Убедительным аргументом было бы на ее месте сложить ладони на мягких половинках и развести их в стороны, чтобы продемонстрировать будущему работодателю само место будущих баталий, но Олеся не была в состоянии трезво размышлять. Волнение и стыд обуревали ее, пульсация в висках громко разносилась в голове, а все происходящее казалось чьим-то изощренным розыгрышем.

— Ну, хорошо, — сдался режиссер, — только если фильмас не зайдет из-за ее толстой жопы… Давай, на спор? Кстати, анальное проникновение точно не будет проблемой?

— Спор! – поддержал Славик, — кто проигрывает, Насте готовит кофе всю неделю!

Режиссер кивнул ассистенту и повторил вопрос Олесе.

— Нет, анал не проблема, мне, будто бы, уже можно одеться? – Нетерпеливость проявилась даже в голосе Олеси.

Не дожидаясь разрешения, она разогнулась, опустила край платья и под ним натянула трусики на свои широкие бедра. После унизительного осмотра с комментариями выдерживать прямые и беззастенчивые взгляды парней она была уже не в силах.

— Всё, роль утверждена, — тихо и нерешительно произнес Эдик, мельком взглянув на молчаливого паренька у окна.

В кухне воцарилась тишина, режиссер с чувством навязанного выбора рассматривал свою новую актрису, пытаясь найти ранее незамеченные достоинства. Его глаза то опускались на ее грудь, то сосредотачивались на лице. Славик торжествовал, он молча улыбался и, казалось, готов был заключить свою кандидатку в объятия, даже от избытка чувств расцеловать ее приятное лицо. И даже молчаливый паренек у окна добродушно улыбнулся женщине. Внезапно тишина режиссерской была нарушена, как ураган на кухню ворвалась совершенно обнаженная блондинка с короткой стрижкой и лукавым личиком – та самая «пока еще единственная» актриса в студии.

— Эдик, какого хуя?! – Налетела девушка на режиссера. – Какого хуя, я спрашиваю, ты ставишь мне на сегодня съемку на фотосет?

Режиссер не ответил. Он спокойно смотрел на девушку в упор, постукивая пальцами по деревянной столешнице.

— Ну, Эльдарчик, ты же знаешь, что после траха я не смогу сниматься, для сета нужен особый настрой, — подольстилась девушка после неудачной попытки давления.

— А у меня студия простаивает, — совершенно безэмоционально ответил режиссер, убедительно изобразив пальцами денежный жест, — убеди Ксюху сняться и будешь чаще отдыхать.

Блондинка совершенно не стеснялась своей наготы в присутствии посторонних, ее кожа после совокупления была покрыта капельками испарины и сохраняла тонкий аромат удовлетворенной женственности. Всем своим поведением он как бы бросал вызов нравственности. Девушка присела возле Олеси и пристально смотрела на режиссера, пытаясь улыбкой смягчить его сердце:

— Ну, ты же знаешь, что она не согласится, я сто раз пыталась ее уломать.

Олеся украдкой рассматривала приму. Высокая, смуглая девушка с фигурой фарфоровой статуэтки, ее худенькие ножки и ручки были такой длины, что сама она казалась невесомой и хрупкой. Зато груди, несоразмерно тяжелые для ее худенького тела, особенно подчеркивали женственность линий талии и бедер. Ее светлые волосы были коротко подстрижены и придавали лицу легкомысленность. Настя еще даже не приняла душ после сцены, ее кожа была покрыта едва заметными капельками, а некоторые отбившиеся локоны прилипли к влажному лбу. Блондинка вдруг затихла, будто почувствовала пристальный взгляд Олеси, она начала искать что-то глазами между проводов и работающих ноутбуков, но парень у окна будто прочел ее мысли — взял с подоконника пачку сигарет и передал ее через руки сидящих. Настя закурила от собственноручно высеченного пламени и выпустила в потолок первую, самую сладкую струйку ароматного дыма.

— Насть, ну пожалуйста, — вдруг произнес режиссер, — ну надо так, понимаешь? Это, кстати, Леся возле тебя сидит, наша новая мамочка. Я ее сегодня утвердил.

Девушка пропустила мимо ушей напускную важность режиссера, она обернулась и совершенно неискренне улыбнулась новенькой. Теперь, когда тон режиссера сменился и порция сытного табачного дыма обволокла ее легкие, девушка нашла возможность обратить свое внимание на Олесю.

— Ой, привет, — произнесла она, — я – Настя. Ты теперь с нами будешь работать?

— Пока только на одну роль, — вставил режиссер, опередив ответ Олеси.

— Ну, все равно, добро пожаловать, — голос девушки был необъяснимо приветливым. – Это я придумала сюжет с мамочкой, только мы долго не могли найти подходящую актрису. Короче, нужно сыграть маму, которая занята домашними делами, а Саня или Антон в роли твоего сына зайдут сзади и трахнут в задницу. Прикольно, правда?

Олеся не переставала удивляться: худенькая девчушка, не обладающая и каплей стыда, так увлеченно расписывала перед ней сюжет очередного фильма.

— Только надо будет анально принимать, сейчас это в тренде, — как бы извиняясь, пояснила девушка и резко повысила голос. – Ксюха! Ксюха! Иди срочно сюда!

Блондинка кричала все громче и настойчивее, пока дверь дальней комнаты не отворилась и на кухню не пришла апатичная, бледная брюнетка.

— Ксюх, у нас есть какой-нибудь простенький, свободный сарафан для Олеси?

— А этот чем вам не подходит? – Ответ девушки был совершенно не приветливым для ее скромного статуса.

Присутствующие осмотрели Олесю. Простой ответ гримерши неожиданно всех удовлетворил – платье женщины, действительно, соответствовало ее роли – оно не казалось чересчур изящным и легко задиралось снизу.

— Гримировать ее надо будет? – Без энтузиазма в голосе уточнила брюнетка.

— Без лица ее будем снимать, — ответил режиссер, не придавая особенного значения беспричинной ожесточенности гримерши.

— Ну и офигенно, платье есть, макияж не потребуется, — строптивая брюнетка демонстративно развернулась и скорым шагом вернулась в свои владения.

— Да, твоего лица не будет видно в кадре, — повторила Настя, — так что ты не переживай, главное, сзади подготовься заранее. Когда съемка, кстати?

Последний вопрос был адресован режиссеру. Снова в комнате возникла тишина.

— Ты точно не хочешь сегодня фотосет отснять? – Еще раз с надеждой во взгляде уточнил Эльдар и повторил денежный жест пальцами.

— Эльдарчик, милый мой, ну пожалуйста, не еби мне мозги! Меня только что Антон отымел во все щели своей дубиной, как ты думаешь, готова я улыбаться на объектив? Мне нужна горячего чашка кофе, душ и хорошенько отдохнуть!

Настя затушила окурок в полупустой пепельнице и сама потянулась к кофемашине, так и не дождавшись сообразительности кавалеров. Казалось, ее нагота совершенно никого здесь не смущает.

— Вон, Олесю сегодня снимай, если трясешься за простой.

Неожиданно простой совет актрисы вдруг оживил обстановку, режиссер переглянулся с пареньком у окна и повернулся к гостье с деловым видом:

— А правда, ты, может быть, готова прямо сегодня сниматься? – Эльдар с надеждой и мольбой смотрел теперь на Олесю. – Саня вообще здесь? Он готов работать?

Не дожидаясь команды, Славик, охваченный всеобщим настроением, поднялся со стула и вышел из кухни, а через минуту радостно сообщил из гримерки, что Саня готов к незапланированным съемкам. Олеся была ошеломлена внезапным поворотом, она опустила глаза под взглядом режиссера, обсуждать роль было проще, чем ее исполнять. И больше всего это ощущалось сейчас, когда нужно было уступить обстоятельствам без моральной подготовки. Наконец, после недолгого колебания, женщина заглушила голос разума, волнительно провела указательным пальцем по правой брови и утвердительно кивнула режиссеру:

— Будто бы да, готова…