С тех последних событий, которые я описал в предыдущих частях, прошло немало времени. Мать стала гораздо старше, да и я уже был не юн. Я приехал по делам в дом, где жила мать. На тот момент я уже был женат. Не стану описывать подробности всех этих промежуточных событий. Начну с того, что к вечеру я вернулся и застал мать, смотрящую телевизор. Я присел рядом с ней, мы поговорили о том о сем. Вдруг на экране возникла какая-то романтическая эротическая сцена. Повернувшись к матери, я спросил ее:

— А помнишь, как мы с тобой шалили? Я до сих пор помню, как нам было хорошо. И я до сих пор помню запах твоей промежности и не могу забыть эти сладкие ощущения, когда я впервые проник в тебя. Ты помнишь это?

— Я все помню, мальчик мой. Но я с тех пор постарела и уже не так привлекательна, как была тогда. Но я все прекрасно помню. В моей памяти иногда всплывают картины тех вечеров. Твой красивый член, который испробовал меня во всех местах… А ты желал бы меня и сейчас? — спросила мать и подвинулась ко мне, взяв меня за руку.

— Мама, мне необходимо прочувствовать это еще раз. Прошу тебя, дай мне насытиться этой ночью твоими прелестями, — ответил я и член в штанах начал твердеть вследствие нашего диалога.

Тогда мать положила одну ногу на меня и сползла к моей ширинке. Она расстегнула брюки и запустила свою руку внутрь.

— Такой же большой и толстый. Я пожалуй побалую его ротиком. Позволь мне насосаться вдоволь. Я соскучилась по твоей колбаске, — произнесла мать и вытащила наружу член.

Она робко неспешно поднесла лицо к головке и, подрачивая своей рукой, уже в морщинах, но усеянной кольцами, смотрела на член. Я ощущал головкой ее дыхание, от чего ствол еще сильнее окреп, а головка члена максимально раздулась, как кобра, расширив свой диаметр. А мать продолжала говорить, обращаясь к члену, будто поклоняясь ему:

— Знаешь, что еще мне нравилось, мальчик мой? Мне нравилось, что он у тебя чертовски толстый… Твоя крупная скругленная залупа… Ммм… Она блестела точно так же как сейчас. И я помню, как я начинала испытывать усталость от того, что кольцо моего рта меньше, чем твоя головка. Да, милый, мой рот уставал быть настолько открытым, ведь он в прямом смысле был натянут на ствол, который пульсировал внутри. И мне это нравилось… Нравилось это томление. Я помню все. Помню, как разместив член у себя за щекой, я хлопала по нему ладошкой, а он выпирал. Как всасывалась в него, будто кушая его… Я так старалась, я хотела, чтобы ты кончил, как никогда. Я обожала твои брызги, когда струи как из шприца брызгали мне в личико и рикошетили от подбородка, от щек, от губ…, — прошептала мать и пальцами запихала головку в свой рот.

Я вновь ощутил это тепло и движения языка. Она лежала с закрытыми глазами и упивалась экстазом своего минета. Члену было так плотно в губах, так тесно. Я положил ладонь на ее затылок, а вторую руку на ее попу.

— Мама, спасибо тебе. Мне это так нужно сегодня. О, Боже, как же приятно!

— Мне тоже приятно, дорогой. Ты даришь мне кайф. Ведь я только тебе могу признаться, как я без ума от твоего члена.

Она, находясь в возбуждении, произносила горячие слова, от чего мой ствол полыхал как пламя, а она, пользуясь этим, наедалась им досыта.

— Хочу в попу его! Трусики сдвинь. Не снимай, а сдвинь на ляжку.

— Да, я хочу твою попу, хочу как тогда.

Я уверенным движением стянул ее трусы на ляжку, а она выпятила зад ко мне.

— Давай-ка прицелимся хорошенько, — сказала она, направляя своей рукой ствол в анус.

— Вот так, мам, да. Прямо в яблочко! Чувствую какое горячее отверстие. Просто волшебно!

— Все такая же узкая? Дырочка все такая же сладкая? — спросила мать, дразня меня.

Член между тем спрятал головку в попе. И, признаться, я поймал себя на мысли, что возраст придал пикантности стати матери. Подкупало то, что в ее возрасте было еще столько страсти. Я как и тогда, лежал сейчас на диване, наслаждаясь попой много лет спустя, все той же прекрасной, желанной и любимой попой. И пока я растягивал ее края, она в сексуальной истерике выдрачивала свою волосатую киску.

— В жопу! В жопу! В жопу! Тяни меня! Раздвинь меня!

— В жопу… в жопу…, — повторял я за ней, сам охмелев и одурев от возбуждения.

Мать решила сменить позу. Она положила подушку под живот, чтобы попа была приподнята вверх, а я сидел поверх нее, продолжая заполнять ее анальное отверстие, оттянув пальцем и держа в натяжении ее трусы. Выглядело это умопомрачительно. Ее попа здорово сжимала мой ствол в силу его размера. На краях ануса бликовал свет от телевизора, а также в полутьме поблескивали ее губы и язычок, которым она проводила вокруг губ в экстазе. Я уже хотел излиться. Сказав об этом матери, я услышал, что она тоже вот-вот взорвется оргазмом. Тогда я достал член из попы, поднялся на корточках повыше и разместил член над ее щекой. Когда я услышал ее стоны, то из ствола хлынула сперма, которая начала брызгать и разлетаться, попадая на ее лицо, щеку, губы, волосы, подушку, простынь. Я кричал на весь зал, не выпуская члена из рук и не меняя позиции до тех пор, пока не излил всю сперму. Мать чмокнула член в головку.