История нашей дружбы, как и последующей любви, началась еще со вступительной кампании в универе, когда, пытаясь снять нервозность напряжения, мы, случайно встретившиеся в коридоре учебного корпуса шутили, относительно всего происходящего. Тогда еще светлолицая Алина с распущенными по плечам крашенными в светлый же тон волосами сказала:

— Здорово будет, если мы будем учиться на одном курсе…

Эта ее фраза стала пророческой, и порог универа мы переступили так, как если бы уже были хорошо знакомы.

Сейчас я не стану описывать годы обучения, нервные сессии, дружеские пирушки, а также годы после окончания универа, после которых мы держались друг друга. И хотя мы на людях именуемся просто друзьями, но на деле все иначе. Мы – любовники, пусть отношения и пошли из дружбы, а также простого интереса один к одному. Все выросло из симпатии, которой я не скрывал к Алине, как и Тимофей, впрочем, тоже.

Где была дружба, а где что-то большее уже и не разберешь, хотя параллельно у каждого из нас возникали романы на стороне, после которых мы с Тимофеем шутя, но на полном серьезе утверждали:

— И все же наша Алина – самая лучшая.

— И я люблю вас, мальчики… — отвечала она, и на щеках ее проступали ямочки

Этому явлению в нашей жизни уже не один год, и уже стало традицией встречаться раз в конце месяца, закрывая его, чтобы обсудить личные темы и просто хорошо провести время.

Используем мы для этого последний субботний вечер месяца, переходящий в воскресное утро.

В этот раз мы закрывали август. Собрались на даче у Алины, где под шашлычок и коньячок провожали не только месяц, но и лето. Салатовое платье Алины ярко контрастировало на фоне остывающей листвы и темнеющего неба.

Ни я, ни Тимофей так и не решились окунаться в озеро, как бы не храбрились, что закроем купальный сезон. Довольствовались лишь шутками и обсуждали несбывшиеся летние ожидания, перенося их на осень.

Я люблю своих друзей! Правда…

Тимофей мне сходит за брата, и даже со стороны некоторые отмечали внешнее сходство. Оно скорее выражено визуально, ведь тяги к волейболу мы не утратили, и все еще держим себя в гибкой форме. Алина, которая не утруждала себя диетами, все еще была сдобной, круглощекой и задорной, как и. ..много лет позади…

… Наши вечера никогда не завершались шумным балаганом по пьяни. Пусть мы и засыпали в одной комнате, а чаще в кровати, как два летних месяца до этого на даче Алины, но всю романтику мы оставляли на утро. И крепко следовали этой традиции.

Вот и в этот раз, проснувшись первым, я поднялся, стараясь не потревожить друзей. Мы не были пьяны – бутылка коньяка на троих, с учетом филонящей Алины? – но даже в таком состоянии не переходили черту.

Но утром я обнаружил себя спящим между друзьями. Тимофей спал на боку, укрытый лишь простыней, Алина – ко мне спиной, лежа на животе. Сложно было понять, спали ли они, но я поднялся медленно и осторожно, дабы ничем не выдать себя и их ночной покой.

Загородный дом Алины я знал хорошо, и был здесь почти хозяином. К пробуждению друзей я хотел приготовить им кофе – на троих! Алина уже позже займется завтраком из традиционного омлета, тостов и кофе.

Пока варился кофе, я давал друзьям время очнуться ото сна, поскольку они наверняка ощутили, что места в кровати стало больше.

И я угадал!

Переступая порог комнаты, я узрел, что Алина уже проснулась и подкатила к Тимофею, щекотя его кончиками осветленных волос, как кисточкой. Тот морщился, пытаясь растянуть удовольствие от сна, и это вызывало на лице Алины улыбку, отчего щеки проседали ямочками.

— Всем доброго, — пожелал я, ставя поднос на столик.

Запах кофе быстро наполнял нашу спальню

— О, как это мило, — Алина повернула ко мне свою голову, кутаясь в простынь, под которым скрывалось хорошо знакомое тело. Оно было пышновато, с не очень развитой грудью, зато переходило в роскошный зад. Я невольно ощутил желание.

От запаха кофе очнулся и Тимофей. Потянувшись ото сна, он дал возможность оценить развитое тело, пусть еще пока прикрытое простыней.

— Всем доброго, — сказал он.

Я угостил друзей кофе, которое мы с аппетитом выпили: Тимофей – полулежа с опором на локоть, я на свободной стороне кровати, а Алина между нами. Допив до дна, я убрал чашки, после чего подтянулся на свободную часть кровати, потеснив Алину к Тимофею.

Нарочно или случайно, но простыня скользнула с ее плеч, явив нам с другом ее грудь: не слишком развитую с учетом ее сдобной комплекции, но окрепшую ближе к возбужденным соскам.

Увидев их, Тимофей подтянулся на кровати, прикладывая ладонь к ее груди, в то время как губы сами обхватили сосок другой.

Алина же при этом мягко улыбалась мне.

— Спасибо за кофе, милый.

Я почувствовал движение чьей-то руки по своему плечу к локтю, но отметил, что это сделала не Алина. Мой друг и Алинин любовник увлекал нас обоих.

Алина обернулась к нему, целуя в губы.

Правда, этому поцелую Тимофей предпочел поцелуи ее груди, к которым он всегда был не равнодушен. Да, Тимофею нравилась ее грудь, о чем он говорил часто, и не только в порыве страсти.

И сейчас, когда он целовал ее груди, Алина кайфовала, прижимая его голову к своей груди, мечтательно мырлыкая. Она явно предвкушала грядущую забаву.

Я же целовал ее плечо, спину и в затылок, попутно потрагивая ее зад, к которому испытывал такую же страсть, что и Тимофей к ее груди.

Я вновь ощутил поглаживание плеча и локтя, проведенное Тимофеем, он словно бы подтягивал меня к себе, невзирая на лежавшую между нами Алину, а та, несмотря на свою комплекцию, буквально растворялась между нами, точно сахарная вата во рту.

Тут я ощутил движение ладони по своим трусам, но не от руки Тимофея. Тот еще удерживал ладонь на моем плече. Это Алина блуждала ладошкой по восставшему члену, который и без того не нуждался в стимуляции. Обычную утреннюю эрекцию усиливало сдобное желание женского тела.

Я сам приспустил последнюю часть гардероба, позволяя ее ладошке перехватить мой эрогированный член, двигая взад-вперед с умеренной скоростью, но нажимом у корня и под головкой.

При этом я чувствовал, как раздвигаются ноги Алины, готовой принять меня в себя, находясь спиной ко мне, на боку.

Тимофей во всю охаживал ее груди языком и губами, вынуждая Алину улыбаться и постанывать.

Но от ее груди он перешел к ее плечу, и тут, неожиданно, встретились и наши лица, разделенные плечом общей любовницы. Я заботливо убрал в сторону ее волосы и коснулся губами краешка губ моего друга…

Отношения с Тимофеем никогда не заходили слишком глубоко и явно, и здесь я часто ловил себя на мысли, что ему хотелось большего. Я лишь подыгрывал ему в этом, и тем самым заигрывал с Алиной.

А ведь все началось с ее шутливой фразы, брошенной на заре наших отношений:

— Мальчики, вы такие красивые! Вот бы вы еще поцеловались?

И видя наше недоумение она тут же пояснила.

— Ну парни же любят, когда целуются девочки…

На что только не пойдешь, ради женщины?!

Наверное, в тот момент Алина вспомнила тот самый разговор, иначе чем объяснить ее неожиданный смех?

Тимофей опустил голову на подушку, продолжая ласкать Алину по плечу, а мне удалось, прижавшись плотнее, обхватить ее грудь. Твердость соска тут же дала импульс моему члену, который и без того был на пределе!

Алина ласкала плечи и торс Тимофея, склонившись над ним, и пользуясь этим он мог целовать ее в шею и ухо. Я же, уткнувшись ей в затылок, пытался пропустить ладонь между ее разведенных ног, ощущая между ними горячую влагу.

Алина отреагировала на мой маневр постаныванием, продолжая поглаживать торс и плечи моего друга и подставляя свои губы навстречу его губам.

И все же бедра ее распахнулись чуть шире, позволяя моему члену проскочить в открывшуюся брешь.

Это вызывало у нее сладострастный стон, усилила который очередная ласка Тимофея, направленная на ее грудь. До чего же он ценил и любил ее!

Я входил в нее глубоким поступательным движением члена, сильнее прижимаясь к ней, в то время как Алина все плотнее прижималась к Тимофею. Несмотря на свою сдобность, Алина сумела проявить удивительную гибкость и подвижность, ввиду чего мы с Тимофеем максимально сблизились, утопив между собой нашу любовницу

Моя рука невольно легла на бок Тимофея, обхватывая его и подтягивая его еще ближе. Таким образом я словно бы обхватил их обоих, пока Алина, держа его за плечо, пылко стонала под нажимом моего члена.

Темп был выбран верно, и каждый мой вход отражался ее охом.

А меня будоражила мысль, что сегодня я был первым…

Алина забросила руку через себя, обвивая мою шею, и приоткрыв глаза, я отметил, что сама она вжалась лбом в плечо Тимофея, которое разрумянилось от ее дыхания.

В этот момент я вновь встретился взглядом с горячими глазам своего друга, который вытянул ко мне шею, словно бы предлагая губы для поцелуя.

При очередном глубоком входе в Алину я и сам приблизился к нему, ответив порывом на его жест желания.

Не долго, но чутко, пока Алина не разъединила нас, подернув своим плечиком. Я тут же отвлекся, целуя ее в шею, и ощущая биение венки под кожей.

В какой-то момент я почувствовал ладонь моего друга, блуждающую вдоль моего тела и до ягодиц, приобнимая их. На это явное желания я ответил еще более глубоким входом в Алину.

На стало душно и жарко в этом клубке тел, и Алина, запаниковав быть удушенной и расплавленной, стала выбираться между нами, сбив мое в нее погружение, пусть член и продолжал оставаться в ее милашке.

— Ой, мальчики, ой, мальчики… — говорила она, пытась заглотить как можно больше воздуха.

Тимофей откинулся на спину, и Алина сама скинула с него остатки простыни. Возбужденный член был на вытяжке, такой же жилистый и подвижный, что и сам Тимофей во время подачи мяча в волейболе.

Я сам не раз не без восхищения отдавал должное моему другу, а Алину было уже не унять. Поцеловав его в губы и в грудь, она изогнулась, снижаясь к низу его живота, у которого маячила набухшая желанием мужская плоть…

Еще мгновение, и голова Алины склонилась еще ниже, и по движению ее макушки я догадался, что она приняла его головку в рот.

У своей щеки я ощутил горячее и сухое дыхание своего друга. Мощно вдохнув, он жарко выпускал пар из легких.

Я качал в Алину до самого корня, а она отвечала еще большим поглощением члена нашего общего друга и ее любовника в себя.

Его и моя рука оказались на плече нашей девушки, и в какой-то момент я коснулся ее, тут же ощутив поцелуй Тимофея на своем лбу.

Возможно, я посчитал это излишним, и сам выбрал смену позиции, тем более, что зад Алины провоцировал меня на это. Вынув член из ее милашки, я проскользнул вниз, оказываясь на уровне ее попки.

Я всегда испытывал увлечение и соблазн перед ее пятой точкой, и принялся целовать ее с той же легкостью и жадностью, что Тимофей ее груди.

Алина же, держа размеренный темп, втягивала в свои ротик головку члена моего друга.

Кто-то коснулся моих взмокших волос, и я понял – Тимофей.

Мы взялись за руки, скрепив свой союз рукопожатием ровно на Алининой заднице.

Это словно стало сигналом к очередному действия, когда Алина отстранилась от Тимофея и обернулась ко мне, не забывая при этом подставиться под мой пронырлевый член.

Сейчас, когда наши губы влажно соединились, мне было все равно, что этими самыми губами она только что сосала моему другу. Но сейчас я чувствовал кайф с ароматом кофе.

Мне так и не удалось с ходу войти в предложенное ею пространство, поскольку я был увлечен хватом ее губ, а секундой после Тимофей, крутнувшись ящеркой – и как ему удалось?! – прильнул губами к ее милашке, которую она услужливо подставила ему навстречу.

Я лишь прогладил ему волосы, отчего мой друг стал лизать и целовать внутреннюю часть бедер нашей подруги и любовницы.

Наблюдать за его этой страстью мешал набухший до нельзя сосок Алины, который я заглотил так же, что и она сама головку Тимофееного члена.

Алина пригладила мне голову и шею, в то время как я удерживал голову Тимофея между ног нашей девушки, а он влажно лизал.

Вдруг я ощутил, как Тимофей тронул мой член. Именно он, ведь руки Алины я видел и контролировал. Я приподнялся на локте, отмечая, как мой друг заботливо соединяет головку моего члена с милашкой Алины.

«Вот, что значит настоящий друг!» — успел подумать я.

Я вновь принялся за старое, испытывая импульс неугасаемого желания, а Алина жарко задышала, увлекая меня своим томным поцелуем.

Еще я успел отметить, что Тимофей целовал внутреннюю часть ее бедра, как если бы успокаивая ее от преждевременного оргазма.

— Мальчики… О, мальчики… — донеслось мне на ухо.

Алина ласкала мои плечи, а я заходил в нее во всю глубину.

В какой-то момент ее тело сильно дернулось и изогнулось дугой, вынуждая Тимофея отпрянуть.

Я шепнул ей на ушко: «Тш-ш-ш-ш»…

И ей тут же стало легче…

Затуманенный взгляд прояснился, и вместо судорожного вскрика на ее губах вновь проступила улыбка.

Однако прошло какое-то время, прежде чем дыхание Алины стало стабильным и сознание полностью вернулось к ней.

Все это время мы просто смотрели на нее, и каждый не скрывал своего восхищения.

— Какая у нас Алинка красивая…

— Самая лучшая…

Взгляд Алины пал на Тимофея, и я чуть подался в сторону. Правда, прежде чем занять позицию меж ее раставленных бедер мой милый друг безмолвно обратился ко мне: «Позволишь?».

Я ответил ему одними глазами…

Сегодня в нашем личном зачете по удовлетворению Алины вел я, и вел в сухую…

Он предстал перед ней на вытянутых полностью руках, и его член вошел глубоко, понуждая Алину простонать.

Закинув ему руки на плечи, а затем за шею, Алина глубоко смотрела на напряженное лицо своего любовника, которому предстояло непростое испытание.

Его таз, увлекаемый вперед членом, борзо задвигался, и Алина повела руками в направлении его бедер, прихватив за ягодицы. Она словно бы боялась, что Тимофей собъется в ритма и выскочит из нее, а этого ей так не хотелось.

Но Тимофей выдержал, и Алина отблагодарила его взглядом.

Я отметил, как под губой у нее выступили капельки пота, и поцеловал ее в губы, смахнув их. В затылок мне напряженно дышал Тимофей.

Алина вновь закинула ему руки на плечи, потом сковала шею и привлекла к себе.

Он тяжело повалился, буквально рухнул на нее, и если бы не «хождение» тазом, я бы мог подумать, что ее последний поцелуй забрал у него все силы. Ткнувшись лицом в подушку, Тимофей рьяно хрипел и пыхтел, пока его зад выписывал определенные пируэты.

Не скорою, что мне было приятно наблюдать за моими друзьями, которые предавались акту любви, и я вновь поймал себя на мысли, что Тимофей любил Алину чуть больше, чем я ее, хотя сам ощущал к себе чуть большее внимание с ее стороны, чем к нему. Между нами не было ревности и соперничества, но сейчас, наблюдая за реакцией Тимофея, я убеждался в этом лишний раз…

А Алина при этом не отводила от меня своих глаз.

Стоя перед ними на кровати на коленях с набыченным членом, я буквально по губам прочел то, что говорила Алина: «Подойди…»

Тимофей, которого немного отпустили страсти, как раз приподнялся, вытянув руки, и разогнул спину. Это позволило Алине приподняться на локтях, всецело упираясь взглядом в мой член.

Тимофей продолжил свой натиск, удерживая себя между ее ног, а я подошел чуть ближе, позволяя Алине вместить в свой ротик мой член.

Кровать раскачивалась от движения двух возбужденных тел, и удержаться мне, стоя на коленях было не просто. Пришлось чуть приобнять Тимофея, пройдясь ладонью вдоль его спины и отметить, как сокращались мышцы на его ягодицах.

И тут наши с Алиной руки встретились, вцепившись друг в друга. Оказывается она проделала то же движение рукой, только вдоль живота и по боку Тимофея.

Но наши ладони и пальцы встретились, чтобы тут же разойтись.

Алина не вынимала мой член изо рта, а Тимофей не отводил от ее губ, поглащающих мою плоть, своего взгляда.

Ягодицы синхронно накачивались, подгоняя его мужской орган вглубь ее милашки.

В какой-то момент Тимофей густо покрылся испариной, и я услышал его голос, как мольбу:

— Хочу… Не могу больше…

Я все понял, и постарался утешить друга, обняв его за голову и прижав к своей груди.

— Потерпи… Тихо… Т-ш-ш-ш…

Алина при этом вовсю заглатывала меня, далекая от наших слов.

Усилием воли Тимофей заставил себя сдержаться и вышел из Алины, на что она отреагировала с восхищенной благодарностью.

Передо мной мелькнула возбужденная плоть друга, по которой во всю подпирало семя.

Теперь пришлось Алине успокаивать Тимофея, пригладив его голову и шею.

— Скоро, скоро, мой хороший…

Тимофей отполз в сторону, не сводя с нее питательного плотоядного взора.

Ему пришлось отступить, сдвигаясь к краю кровати, а я тотчас занял большую ее часть, ложась на спину.

Алина, перекинув волосы на одно плечо, грациозно перемахнула через меня, восседая на мой направленный вверх ствол.

Я ждал ее, и Алина не дала мне в ней ошибиться.

Тимофей переполз к нам, заняв позицию таким образом, чтобы видеть свою любовницу во всей красе.

Прошло несколько прекрасно-томительных мгновений, которые были отданы Алиной на поиск ритма, к которому приноровился и я. Алина раскачивалась на мне вверх вниз, а наш общий друг Тимофей лежал рядом, опираясь на один локоть, и лишь взглядом касался своей девушки.

Впрочем, она была и моей девушкой, и я вдруг поймал себя на мысли, что был влюблен в нее, не меньше, чем Тимофей! Но даже если бы она выбрала меня, стало бы это причиной наших дружеских разладов? После всего, что было за эти годы?

Я ведь тоже любил ее, как человека, и Тимофей не мог этого не признавать!

Тимофей пододвинулся к нам ближе, касаясь одной рукой плеча Алины, а та лихо отбрасывала над моим членом свою попку, точно подгоняема этим самым членом.

Тимофей охаживал ее по спинке, как если бы пытался чуть унять и успокоить, на что Алина отразилась задорным смехом. Ей явно льстило наше совместное внимание.

Удерживая себя на одном локте, Тимофей стал наяривать собственный член, явно впечатленный той сценой, которую мы перед ним разыгрывали.

Алина, увидев движение его ладони по собственному члену, вновь разродилась смехом, вызывав ответную усмешку самого Тимофея.

Вдруг оставив свой член в покое, он стал оглаживать ее волосы и плечо, как если бы это само по себе давало ему больше покоя. Алина же уперла взгляд в его член, но так и не приступила к иным, более активным действиям.

Это сделал я, чувствуя, как нужен своему другу.

Я перехватил его жилистый и упругий член, и несколько раз пригладил его вверх вниз, пытаясь одновременно удерживать тот ритм, который задала мне Алина.

Тимофей в блаженстве откинулся на спину, и я ощутил, насколько же тяга желания переполняла каждую клеточку его тела, но сосредоточивалось все это на самой головке его члена.

Сняв с нее ладонь, я положил ее ему на мошонку, чувствуя, как туго и сильно подтянуты к корню его яички.

Впрочем, аналогичны было и со мной, и я лишь усилие сдерживал себя, чтобы не пролить ни капли до момента кульминации нашего утра.

И здесь стоило бы возблагодарить Алину, которую оргазм достиг многим раньше, отчего она сожмурилась и лишилась голоса. Все ее тело при этом словно бы поджалось прямо на мне, голова вошла в плечи.

Тимофей мигом обхватил ее голову руками и прижал к себе, держа за лицо.

— Алина… Алиночка…

— Маль…чики… О, маль…чики…

С этими словами Алина буквально слетела с моего члена и влипла между нами, ткнувшись Тимофею в плечо.

Дыхание ее было тяжелым и чуть хриплым, точно у загнанной лошади.

Наши с Тимофеем руки вновь встретились, когда мы поглаживали ее по спине и плечам, снимая оргазменное напряжение.

Наконец, Алина повернулась к нам, перевернувшись на спину. Ее лицо отражал свет молодости и задора, как в день нашего первого знакомства.

— Я люблю тебя… — признался я. И это было искренне.

— Я люблю тебя… — эхом ответил Тимофей, и это было правдой.

— Мальчики… О, мальчики… — Она пыталась обнять нас, но вышло как-то неуклюже, и она просто повалилась на спину.

И что самое занятное, Тимофей оказался сверху, аккурат между ее раскинутых ног.

Он выпрямил спину, словно хотел сесть в седло, и застыл перед ней на коленях, направляя член ей в милашку.

Алина благосклонно позволила ему войти в себя, и он стал опускаться, сперва упав на руки, а затем на локти, полностью укрыв ее собой.

Ритм его телу задавало движение тазом, в котором он так ускорился, что, звук бившихся друг о друга тел заполнил все иные. Даже собственные всхлипы и хрипы, точно оборотня в обличии человека.

Тимофей еще пытался отсрочить свой оргазм, но в итоге опорожнил свой запас семенников, вызвав восхищение Алины.

— Вот это парень! – и она дружески хлопнула его по плечу.

Тимофей свалил с нее, но вид у него был такой, будто бы он выиграл важную подачу, а с ней принес победу команде в затянувшейся партии.

И чтобы она не успела сказать чего-то еще – чувство ревности дало о себе знать! – я заглушил ее слова поцелуем в губы.

Тимофей окончательно уступил мне свое место, и я, отмечая, что соски Алины были все еще напряженными, занял место друга.

— Давай, твоя очередь… — промурлыкала Алина, одарив меня своим теплым взглядом.

Я стоял перед ней на коленях, расправив плечи, и мой член сам вошел в нее.

Тимофей лег рядом, прихватив Алину одной ладонью за грудь, а она чмокнула его в лоб.

Так они и запомнились мне в тот момент: лежащая на спине Алина во всей своей красе, счастливая и излучающая незримый душевный свет, со своей улыбкой на губах и ямочками на щеках, и Тимофей, целующий эти самые ямочки и просто лоб нашей общей подруги и любовницы…

Но при этом взгляд ее был обращен только ко мне…

Я перенес свои руки ей на животик, чуть стиснув бока, а член заюлозил в ее милашке, подталкиваемый движением таза вперед.

Тимофей попеременно кидал на нас свой взгляд, не скрывая восхищения и чуть приглаживал волосы Алины, взмокшие от страстей.

В какой-то момент мне захотелось крикнуть, будет ли она моей женой, но я знал, что не смогу вымолвить ни слова: от напряжения и от отношения в Тимофею, чьим обществом очень дорожил.

Но Алина вдруг сама подытожила события, выкрикнув:

— Да!!!

Как если бы ухитрилась читать все мои мысли.

Меня словно бы пробило током, и я тоже кричал ей:

— Да-а-а-а!

Но только нам обоим была понятна причина такой реакции.

Я полностью опустошил то, что умелось у меня за время от нашей последней встречи и до сегодняшнего утра.

Но гораздо важнее было для меня услышать то, чего я так в тайне – даже от Тимофея! – хотел.

Алина привлекла меня, поцеловав в губы, а когда я скатился на бок, она продолжала смотреть мне в глаза, в котором читался утвердительный ответ: «Ты ведь хочешь того, чего и я?»

— Да… — мои намерения были серьезными.

Я перевел взгляд на Тимофея, который поглаживал и поцеловывал ее плечо.

«Он все равно будет нашим лучшим другом, — подумалось мне.

— Да… — утвердительно сказала Алина.

Больше вопросов не последовало.

Алина предпочла поцелуи всем словам, а Тимофей лежал рядом, покусывая ее ушко…

Лето уходило. Наступала осень…