Автора этой сказки, (а, может, и не сказки), зовут не Шарль Перро.

Жила-была маленькая девочка. Впрочем, девочка была уже не маленькая, и уже совсем не девочка и даже не девушка.

Всем героям, за исключением Волка, исполнилось 18 лет. Сколько лет Серому мы не знаем, но, точно больше трех и если засчитывать один год зверя за семь человеческих, то он тоже совершеннолетний.

1.

Вообще-то недевушку (а может она тогда была ещё девушкой) звали Мари, а Красной Шапочкой её прозвали, благодаря острому словцу одного сельского увальня по имени Шарль. Нет, читатель, ты поторопился, это был вовсе не Шарль Пеьо, а простой деревенский свинопас.

Как то в жаркий полдень этот Шаршь загнал своих хрюшек в речку, а сам решил отдохнуть в тенёчке под нависшей над водой плакучей ивой.

Но тут он с досадой обнаружил, что место это уже кем-то уже занято. Укрывшись в ветвях он заметил лежащую в траве Мари, которая задрав подол платья как-то странно теребит пальчиками у себя между ног. Пьер знал, конечно, что у девочек между ног совсем не то, что у парней.

– Пизда! Она шурует пальцами у себя в пизде?

Шарль приник к земле, раздвинул высокую траву и стал пожирать глазами поросший рыжими вьющимися волосиками лобок, набухшие от возбуждения створки девичьей устрицы с блестящей перламутровой дырочкой.

Они с парнями часто говорили об этом, когда мерились хуями, или соревновались, кто дальше всех ссыкнет, но никто живую пизду не видел.

– Вот они все обзавидуются, когда я им расскажу! Впившись глазами в пизду Мари, парень инстинктивно сунул руку в штаны и охватив ладонью окрепший хуй, стал вверх-вниз двигать шкурку на залупе.

А с Мари происходили странные вещи. Она развела в стороны дрожащие ноги, выгнулась дугой, закатила глаза и начала стонать и визжать. Всё её тело дергалось как у паралитика, а таз ходил вверх-вниз. Свободной рукой она стала мять голые сиськи и теребить пальцами торчащие соски. Дернувшись в последний раз, Мари издала громкий крик, таз плюхнулся в примятую траву и она замерла без движения.

– Бля, – испугался Шарль, – умерла она, что ли?

Парень выполз из своего укрытия, потряс Мари за голое плечо. Та раскрыла глаза и он увидел в зрачках отражение своей глупой физиономии.

– Ты всё видел? – с блаженной улыбкой, и совершенно не испугавшись спросила она.

– Ага! Только я никому не скажу, если позволишь поцеловать твою пизду.

– Целуй, что мне, жалко? Видишь, какая она у меня мокрая, можешь всё вылизать. Только в начале, пососи вот эту пипочку.

– Вот эту, Красную Шапочку?

Так и стала Мари Красной Шапочкой.

А с Шарлем них с того дня началась половая любовь.

Он ебал её и в хвост и в гриву, и днем и утром и в обед и вечером, да и ночью умудрялся незамеченным пробраться к ней на сеновал, где они кувыркались до утра.

2.

Вот однажды утром, едва Шарль ушел, и Мари наконец то сомкнула глазки, снизу обозначилась мамаша и попросила:

– Сходи-ка, доченька, к бабушке, снеси ей пирожок и горшочек масла да узнай, здорова ли она.

– Неохота, я спать хочу. И, потом, тащиться по жаре через лес. А что, если на меня волк нападет?

– Не болтай, какие у нас в лесу волки?

– Да что ты так за здоровье бабули печешься, она нас с тобой переживет.

– Какая же ты, всё-таки, черствая! Значит, не пойдешь?

– Подумаю, – спускаясь с сеновала, ответила она, и направилась к ручью, чтобы смыть остатки ночной спермы и своих выделений.

Промывая свою пизду, она так возбудилась, что снова занялась мастурбацией и довела себя до оргазма.

– Нет, всё-таки хуй лучше, – чем пальчики, – рассудила она и собралась, было вернуться домой, как услышала разговор двух дровосеков, присевших на большой придорожный камень, и притаилась.

– Я вчера возвращаюсь домой, – начал рассказ один, – прохожу мимо домика Луизы, а она окно растворила, да и говорит:

– И что это ты, Тиль, мимо проходишь? Зашел бы, чайку попить. А сама так глазками блестит, губками румяными причмокивает, будто хуй у меня сосет, а сама грудь выложила на подоконник так, что соски прямо наружу смотрят.

– Ясное дело, баба она аппетитная, и пизда всегда мокрая.

– А ты то откуда про пизду знаешь?

– Эхе-хе! Да её только ленивый в нашей деревне не ебал.

– И ты, чтоли, ёб? – удивился первый.

– А то? Ёб и не раз! Ну, рассказывай, что дальше было?

– Ну так я зашел, она мне вина налила, а у меня и без него голова уже кругом и мысли только о том, как бы ей вставить?

– И что, вставил?

– Знамо дело, вставил, за нами не заржавеет. Я только пристроился, она жопай вильнула, и мой хуй вошел как нож в масло. А соки по ляжкам прямо ручьями потекли.

– А я про что говорил?

– Ну, я ещё своей спермы добавил, залил её пизду по самые края.

– А дальше то что?

– Что, что

– Какой же ты Тиль молодец! А нет ли у тебя на примете ещё какого мужичка, чтобы меня в два ствола выебали? Давно одна живу, изголодалась по хуям!

– Слушай, Тиль, так давай сейчас же к ней и отправимся, раз она истоскавалась, я тоже не прочь ей вставить по самые яйца.

– Так давай! Я сейчас со скотиной управлюсь, коню корм задам и зайду за тобой.

Мари чуть на месте не подпрыгнула и не обнаружила себя, услышав такое. Ведь мужики говорили про её бабулю.

– Вот ведь сучка какая, ещё и в попу хочет на старости лет. А меня Шарль ещё в попку не ебал, надо будет попробовать. Только, кто бы показал, как это делать? Придумала! Раз мужики собрались к ней, то надо их опередить, забраться на чердак и оттуда посмотреть, как они будут её ебать.

Она дождалась, пока дровосеки ушли, и побежала домой.

– Где там этот пирожок и горшочек масла, – отдышавшись спросила она мать, – так и быть, отнесу.

– Я всегда знала, что ты добрая девочка, – мать всплеснула руками и стала собирать корзинку.

– Вот же курица, – подумала про себя Шапочка, – да если бы не анал, хрен бы я куда пошла.

3.

Забыв о бессонной ночи, весело побежала Шапочка по лесной дороге, в предвкушении того, что увидит, как её бабулю будут в два ствола ебать.

– Эй, девочка, – услышала она за спиной хриплый голос, оглянулась, и увидела, что сзади за ней трусит огромный волк, – ты куда так спешишь?

— Иду к бабушке и несу ей пирожок и горшочек масла, слегка испуганным голосом, ответила она.

– А, далеко живет твоя бабушка?

– Вообще-то далековато.

– А не хочешь сесть мне на спину, я тебя мигом к ней домчу.

– А чем я с тобой расплачиваться буду, – спросила Шапочка, помятуя поговорку, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Да ты напрасно меня испугалась, – ответил волк и оскалил в улыбке свои большущие зубы, – я не стану есть такую привлекательную девушку.

– Вообще-то, я давно уже не девочка, – слегка успокоившись и обратив внимание на появившуюся из чехла красную головку, ответила она, так что, пожалуй и смогу с тобой рассчитаться.

– А как тебя зовут, девочка?

– Да что ты заладил, девочка, девочка. Говорю же что давно не девочка. Вижу же, что хочешь. Мари я, или Красной Шапочка. А тебя самого-то как звать?

– Серый Волк я.

– О, значит Серж! Ну что, Сержик, может оттрахаешь меня, перед тем как везти, а то устанешь, и с тебя уже никакого толка не будет.

– Что ты, Мари, – смутился Серж, я вовсе не это имел в виду.

– А я имею ввиду именно это, Шапочка подошла к нему поближе и охватила ладошкой уже почти полностью вылезший из мешочка волчий хуй, – что имеешь, то и введешь! Природу не обманешь, твой красавец сам за тебя сказал, что он хочет.

(продолжение будет)