Надо бы доказать, как она ошибается. Отстранившись, внимательно посмотрел на голую девушку. На её большие груди, с набухшими, возбужденными сосочками, на ноги, куда натекло из влагалища, на русые, кудрявые волосики, вьющиеся над лобком. Заметив пристальный взгляд, она смущенно сжала ноги вместе и потупившись, отвела глаза. ..

Зря беспокоилась — молодой организм ещё не восстановился после летних приключений и последствий плохого питания. Как там, у дедушки Крылова – глаз видит, да зуб неймёт. Придётся оставить на потом. Было заметно, что и она в замешательстве. Похоже, часть её желала, чтобы на неё перестали смотреть, как на сучку во время течки. Наверное, считала, что ученики не должны так смотреть на своих учителей.

— Мы не должны были этого делать. — Заявила она, обмывая ноги под струёй воды. — Ведь нас могли увидеть.

— Не ожидала такого, но ты вел себя как настоящий мужчина. И как настоящий мужчина ты должен все это сохранить в тайне. — Продолжила, облачаясь в одежду и поправляя волосы.

— Да! Конечно! — Пообещал я, одеваясь. — Само собой!

— Хорошо! Я тебе верю. — Присела на краешек стола, показав рукой, чтобы сел рядом.

И зашептала, горячо, с придыханием, путаясь в словах, что она думает об этом. .. инциденте. Как пол дня она общалась с вежливым, тихим мальчиком. Но потом, подсмотрев произошедшие между мной и Наськой поняла, что это не так. Почувствовала, что сильно ошибалась во мне. Ощутила мощные волны желания, словно волны магнетизма и тепла, исходящие от двух тел — мальчика и девочки. Возбуждаясь, переносила это желание на себя, что было странно, но ей это нравилось. Увидев, как мы целовались, остро ощутила безумное возбуждение, пульсирующее внизу живота, смочившее влагой трусики. Чувство, словно кто-то нежно ласкает обнаженные губы между её ног.

Первоначально, она была обескуражена моей напористостью. Когда я обнял её, пытаясь поцеловать, а моя рука, двинулась вниз по её животу вниз и под лобок, она хотела отодвинуться, но почему-то не смогла или не захотела. Рука была в опасной близости от её расщелинки. .., когда побежали мурашки по коже и снова почувствовала это покалывание от нахлынувшего желания. Она обязана была взять ситуацию под контроль. Но оказалось невозможным сделать это с её возбужденным и настойчивым. .. кавалером.

Ей не хотела быть женщиной, которая не может сказать «нет», но оказалось, что именно такой она и стала. Могла не разводить сжатых ног, но развела, сделав себя открытой и доступной для настойчивого прикосновения рук. Просила, умоляла не трогать её, в тоже время надеясь на продолжение. .. Могла бы вырваться, закричать, но смолчала, слыша голоса на улице. Да и как было потом объяснить свой растрёпанный вид. Стыд разоблачения был велик, но восхитительное ощущение горячей руки на лобке было лучше.

Задрожала, когда почувствовала, как решительно и грубо рука коснулась её щелки, а палец надавив, вошёл в её влажные глубины. Понимала, что ей следовало бы отшвырнуть эту руку, или свести ноги, или сделать что-нибудь ещё, чтобы её не трогали, но не решилась. Осталась стоять неподвижно, предоставив пальцу свободу действовать по своему усмотрению, толкаясь в нее и растягивая, проникая всё глубже во внутрь её. С трудом сдерживалась, чтобы не стонать громко, хотя её тело трясло от возбуждения. Это было унизительно и неправильно, но она не могла помешать лапать её.

Сказала, что удивилась тому, каким властным и настойчивым стал мальчик по отношению к ней. Это немного беспокоило, но она обнаружила, что почему-то странно покорно-послушна к требованиям своего худосочного кавалера. Как бы ей ни хотелось этого не делать, она не могла не думать о том, каким волнующим это было, когда он прижался к ней всем телом, овладевая. В какой-то части ей нравилось осознавать, что она желанна и её хотят. Первый раз её брали так грубо, но это было одним из ярчайших, сильнейших ощущений в жизни.

Под конец заявила, что профессиональная этика и обязанности должны наконец возобладать над желаниями плоти. Это означало, что она больше не будет трахать своего ученика и поможет ему освободиться от первой влюблённости. Должна отбросить свои эгоистичные желания.

— Это не совсем то, что я хотела тебе сказать. Но мы не должны этого делать, ни здесь, ни где-либо ещё. Но особенно здесь. — И с коротким смешком, показывая на разделочный стол. — Всю задницу об него отбила.

Было странно и удивительно слышать бесстыдный пересказ пятиминутного секса в представлении молодой учительницы. Столько противоречивых эмоций и переживаний за такое короткое время! Правильно говорят, что мужчины и женщины с разных планет. Ощущают всё по-разному. Учтём.

На улицу мы вышли уже вечером, обсохнув и приведя себя в порядок. Было заметно, что моё согласие держать всё в тайне, принесло ей некоторое облегчение. Однако, от предложения проводить до дома, она отказалась, заявив, что нас не должны видеть вместе.

Следующее утро началось как обычно. Только домой Наська не зашла, сказав через порог, чтобы шёл в школу. Наверное, обиделась за вчерашнее. Опять пол дня таскали и перетаскивали столы, стулья и прочий инвентарь в классы. Ближе к обеду все опять расползлись по домам. И тут случилось самое интересное.

Направляясь домой и проходя мимо помещения кухни, услышал какой-то шум и возню. Подёргал дверь – закрыта. Вспомнив о не закрывающемся окне, потихоньку приоткрыл и влез во внутрь. На уже знакомом разделочном столе лежала брыкающаяся Наська. Держали её двое старшеклассников, а чуть поодаль стоял наш одноклассник Семён. Если можно представить прелюдию к изнасилованию – это было именно оно!

В голове сразу представился следующий сценарий. Похоже двое дылд, которым уже и бриться можно, пытаются трахнуть мою одноклассницу, а Семён за неё заступается. Как-же я ошибался. ..

— Чего надо? — Заметив меня, угрожающе прорычал один из удерживающих Наську парней. — Вали отсюда, пока ноги не переломали!

— Отпустите её, — заявил я в ответ.

— Ты что, щегол, совсем страх потерял! — Немного опешив, сказал второй.

— Это он! — Вдруг заявила распятая на столе девушка.

Было не совсем понятно, что это значит. Вспомнив золотое правило – бей первым и беги – подошёл поближе и молча, без замаха, врезал ближайшему кулаком правой прямо в нос. Хрясь. .. Кровь брызнула на мою футболку. Отпустив девушку, парень схватился за лицо. Сразу добавил ногой по голени, и он согнулся от боли пополам.

— Беги отсюда! — Помогая Наське слезть со стола и толкая к двери, повернулся навстречу второму, неотвратимо летящему на меня всей массой.

С трудом уворачиваясь от града сыплющихся на меня ударов, прижался к нему и попытался заехать коленкой по яйцам.

— Убью сука! — Взвыл старшеклассник.

Бац. .. От удара в грудь меня сносит на пол. Ух ты… Попал гад! Пошатываясь, встаю на ноги и отвлекая внимание противника резко поднимаю левую руку вверх. На доли секунды он переводит взгляд на неё, и я резко бью кончиками пальцев правой по его горлу. Готов!

Внезапно, чувствую, как со спины, кто-то захватил меня согнутой в локте рукой за шею и начал душить. Приём подлый, но действенный. Вырваться невозможно. Перед глазами всё начало расплываться. Уже сквозь туман услышал, как кто-то с криком влетает в помещение.

– Что вы делаете?! Немедленно прекратить!