Я целовал ноги Ирины – самой красивой девушки нашего курса, которая благосклонно приблизила меня к себе, сделала меня своим верным поклонником, слугой, рабом и которая теперь вернулась с юга, где отдавалась каким-то другим парням. От понимания этого мне хотелось быть с ней еще более почтительным и покорным. Я осторожно касался губами её подошв словно целовал нечто сакральное. Ноги моей Богини.

— А теперь я расскажу тебе о главном. Там на юге у меня было пять любовников.

Да, да твоя Госпожа была для них просто шлюхой. Я у каждого брала в рот. Представь себе, я стояла на коленях, вот как ты теперь передо мной, и сосала члены. Это было так сексуально… А теперь я хочу, чтобы ты мне полизал там. Ты знаешь, что такое куннилингус?

— В общих чертах…

— Ну, вот, ты сейчас будешь делать мне куннилингус, а я буду говорить о своих сексуальных приключениях. Это поможет нам возбудиться. Приступай!

Ирочка стянула с себя трусики и раздвинула ножки. От волнения у меня даже закружилась голова. Сейчас я прикоснусь к вожделенному для меня месту. Почти год я мечтал об этом. Прекрасная писечька моей Госпожи прямо перед моим лицом. Вагина Богини! Припади, но не торопись, говорил я себе, сначала нежно и трепетно поцелуй.

— Ты впервые целуешь меня в губы, — вдруг засмеялась Ира. – И эти губы половые.

Мне тоже стало смешно, пафос момента пропал, и я принялся весело нализывать Ирочке её дырочку. А она приговаривала:

— Ты первый кто мне это делает. Твой язычок первооткрыватель. До этого там были только члены. Большие мужские члены. Но только в презервативах. Я все-таки за безопасный секс. Правда, один был очень хорош, даже в презике…

Как же он меня драл! Я орала как сучка.

Отсутствие опыта компенсировалось моим огромным желанием доставить Ирочке удовольствие. Я делал круговые движения языком, посасывал губки, запускал язык как можно глубже, отыскал горошину клитора и стал её теребить. Я так старался, что вскоре Ира учащенно задышала и бурно кончила. Все лицо у меня было в её приятных на вкус соках.

— Не смей умываться! Пусть так и высыхает. Это я тебя пометила.

— Хорошо. Но ты не всё рассказала мне о своих южных похождениях.

— Не успела. У тебя оказался слишком шустрый язычок. И это очень хорошо. Теперь будешь делать мне куннилингус по первому моему требованию. Даже в институте.

— Да хоть на площади! — подумал я.

Разве можно отказаться от возможности припасть к такому прекрасному влагалищу? Я твой раб Ирина, раб твоей писечки.

Я опять сполз к её ногам и покрыл их благодарными поцелуями за доставленное мне удовольствие. Нет, за предоставленную мне честь…

— Мама писала мне, что высекла тебя. Как же ты так провинился перед ней?

— Я тайно без разрешения целовал её туфельки…

— Целовал её туфельки? Тебе не хватало моих старых босоножек? Тебе мамины туфельки подавай! Ты что влюбился в неё?

— Я влюбился в тебя. Сразу, как только увидел. А маму твою я просто очень уважаю. Я целовал её туфли из уважения к ней.

— Какой же это знак уважения если мама ничего про это не знала? Нет, мой раб. Это была похоть. Ты изменил моим босоножкам с туфельками моей мамы! Я думала, что ты мне верен, а ты целуешь обувь другой женщины. Я оскорблена. Пожалуй, я тоже тебя высеку. Строго. В ближайшую субботу.

А теперь ступай к себе домой и подумай о своем поведении.

До начала занятий в институте оставалось еще две недели. Ирина мне не звонила и к себе не вызывала, а приходить без приглашения было бы наглостью с моей стороны после того, что Ира узнала о моём проступке. Я переживал, страдал и думал о том, как загладить свою вину.

В субботу я пришел с большим букетом роз и со связкой длинных и крепких розог, потолще чем те которыми обычно секла меня Елена Викторовна.

— Вот Ирочка, я очень виноват и прошу меня после порки простить, —сказал я, стоя перед девушкой на коленях.

— Хорошо. Проходи в комнату и ложись на лавку.

Я прошел. Посреди комнаты стояла широкая скамья, как раз по моему росту.

— Брат мамин по её просьбе сделал. Будет теперь тебя на чем сечь.

Я приспустил штаны, обнажая ягодицы и улегся на лавку.

— Попроси меня о наказании, — заявила Ира.

— Ирочка, дорогая, любимая, высеки меня, пожалуйста…

— И высеку. А то за время моего отсутствия совсем от рук отбился.

Моя попа в предвкушении. Беззащитные обнаженные ягодицы расслаблены. Так лучше всего принимать первый удар, а уж потом сжимать булки от боли.

Боль же будет почти нестерпима. Но я понимаю, что так надо. Иначе экзекуция превратится в пошлую игру и потеряет смысл – привести раба к полному повиновению тому, кто сечет, то есть к безусловной покорности Госпоже.

А я очень хочу быть покорным Ирине. Чувствовать и осознавать себя не придуманным, а реальным её рабом. Таким который и правда трепещет при одном лишь строгом взгляде свой Госпожи.

Розга со свистом рассекла воздух и впилась в мои ягодицы. У меня от боли перехватило дыхание. Неужели такая стройная, можно сказать хрупкая девушка может так больно сечь?! Да может! И еще как может! Ирочка сразу вошла во вкус порки. Пожалуй, любую девушку возбудит власть над беззащитной, покорной попой распластанного перед ней парня. Преподать этой попе урок! Пусть почувствует всю силу женского превосходства! Сечь! Сечь сильнее!

Я извивался на лавке как уж. Сжимал и разжимал ягодицы. Слезы текли градом. Я умолял, просил простить, пощадить. Но Ира была неумолима.

Сотню розог всыпала мне строгая девушка. Потом поставила на лавку ногу, прямо перед моим лицом.

— Целуй. Благодари.

Я дотронулся губами до её пальчиков. Искренне поблагодарил. И за порку и за возможность касаться поцелуем её ноги. Ведь это очень важно для мужчины обожающего Женщину целовать её ногу.

— Падаю до ног прекрасной пани! – говорит во мне польская кровь.

Как было бы, наверное, замечательно если бы мужчины признавали власть женщин над собой и целовали им ноги, как зримый символ этого признания.

Мужчина, который целует ногу женщине никогда её не предаст. Даже если сама женщина ему не верна… Так мне думалось в тот момент на лавке.

— Вставай поротый раб! Сделаешь мне куннилингус, а то я вся прям возбудилась при виде твоей исхлёстанной попы, — Ира прыгнула в кресло и раздвинула ноги.

— Штаны не натягивай. Я хочу видеть твои ягодицы в красных рубцах. Хорошая работа получилась. Буду ей любоваться.

И вот я снова лижу Ире. А она рассказывает мне о том, что на юге внутри нее побывал член пляжного африканца, который фотографируется с отдыхающими в виде дикаря с копьем. Копьё что у него между ног оказалось здоровенным. Это от этого инструмента Ирочка орала благим матом и решила, что по возвращении домой снимет негра-студента у нас в институте, уж очень ей понравилось иметь дело с чёрным членом.

— Я потрахаюсь с ним, а потом ты меня полижешь. Как тебе такая идея?

Я буркнул нечто нечленораздельное, потому что губы были заняты, рот полон, а язык пропал в нежной норке моей Госпожи.